Байдарскую долину в Севастополе хотят застроить домами для богатых

Вчера на заседании архитектурно-художественного совета был представлен проект по строительству в Байдарской долине элитного частного воспитательно-образовательного комплекса «Алибаирский Лицей».

Построить его планируется на 256 гектарах земли сельхозназначения.

Нигде кроме

Заседания архитектурно-художественного совета в Севастополе почти всегда проходят «с огоньком», и не без причины: только за последний месяц его членам предлагали сначала перегородить металлическими конструкциями сквер им. 300-летия Российского флота, а затем — установить посреди лестницы на Графской пристани опоры электроосвещения. Но так, как вчера, обстановка ещё не накалялась.

Презентовала проект Татьяна Щёголева — генеральный директор компании-заказчика «Второй дом». Её выступление было столь поэтичным и выразительным, что его хочется цитировать и цитировать.

«Почему Алибаирский лицей? Потому что расположен он у подножия горы Али-Баир. Я полагаю, все знают, что значит в переводе Али-Баир — это высокая гора. Мы посчитали правильным назвать так образовательное учреждение, потому что „высокая гора” — это путь к вершине через труд, через преодоление трудностей. Мы посчитали это символичным», — так начала она своё выступление.

Ноль плюс

По её словам, проект рассчитан на образование детей от 0 до 18 лет, которые съедутся в Севастополь со всей страны.

«На такой проект есть спрос: вот вы живёте в Севастополе, вы счастливые люди — наверное, вы не сталкивались с такой проблемой, а родители, живущие в огромных мегаполисах, постоянно сталкиваются с огромными проблемами при обучении своих детей. Сколько бы денег ни было в семье, сколько бы возможностей ни было у семьи — дети тратят 6-7 часов на передвижение в пробках между школой, спортивными и художественными каким-то учреждениями. Это просто невозможно: родители устают, дети устают, ничего хорошего не получается.

Что у нас в итоге происходит? Родители отправляют своих детей в зарубежные школы: Англия, США, Германия, Мальта, Кипр и так далее, и так далее. А там уже эти дети воспитываются как англичане, как американцы, как киприоты — как кто угодно, только не русские. Это большая серьёзная проблема и для родителей, потому что они теряют таких детей, и для государства. И эти люди, эти дети, получившие образование в Англии или Германии, возвращаются сюда, в Россию, уже не будучи русскими людьми. Они занимают здесь высокие посты и проводят в жизнь, соответственно, уже свои установки о том, что Россия ничто, а Англия и США — это всё», — говорит она.

Нет альтернативы?

По словам Татьяны Щёголевой, спрос на такой формат обучения есть. И единственная причина, почему родители отправляют детей за рубеж, в том, что альтернативы в России нет.

«А почему её нет? Потому что местности, в которой можно было бы разместить такую школу, в которой дети живут прежде всего и образовываются 365 дней в году, найти достаточно сложно в России. Прежде всего из-за климата: Россия — страна холодная, страна с жёстким, тяжёлым климатом, с плохой экологией. Возьмите ту же самую Москву — там невозможно дышать! Поэтому мест, где можно расположить такую школу, очень мало, — это Крым, где есть Артек, это Сочи, где есть „Сириус”, и, в общем-то, и всё.

Но есть ещё Севастополь — это действительно жемчужина, но здесь ничего нет. Поэтому место для такого проекта мы выбирали очень осознанно и достаточно долго его искали. Байдарская долина — да, мы на неё очень долго смотрели, это правда, потому что место абсолютно роскошное. В этой среде возможно воспитывать действительно здоровых детей, потому что в мегаполисе все болеют — у них у всех аллергия, они все чихают, кашляют. Это здоровая среда, здоровый климат, это большое количество солнечных дней в году. В Москве этого, опять же, нет — дети подвержены депрессиям, ещё чему-то, потому что это, и правда, очень тяжело. Здесь возможно проводить очень много времени на воздухе, заниматься спортом и так далее», — продолжила заказчица проекта.

Жизнь — не ровная дорога

Затем последовали рассуждения о том, как важно для детей серьёзно заниматься спортом (в чём, собственно, никто не сомневается), о том, что современная школа устранилась от воспитательных функций, и так далее.

«Приучить ребёнка трудиться, работать, преодолевать трудности и получать удовольствие от преодоления трудностей, радоваться тому, что у него получилось что-то, именно преодолевая трудности. Чтобы научить ребёнка видеть красоту — а это не так просто, не каждый человек может видеть красоту! И очень важно научить её видеть и черпать силы в этой красоте», — вдохновенно рассказывала докладчица.

Отдельное место в её докладе было отведено красоте гор.

«Тут очень красивая, непрерывная гряда гор. И даже в этом смысле возникает некая философия: ребёнок, который это видит вокруг себя, понимает, что жизнь — не ровная дорога, по которой можно идти, это движение по горам, постоянный подъём и спуск! Дети приучаются, собственно, к тому, что жизнь непростая, на самом-то деле, они готовятся к трудной взрослой жизни. Поэтому места в этом смысле очень красивые!»

Тот самый Мюнхгаузен

Мы намеренно цитируем это выступление так подробно: чем больше она говорила, тем больше крепло чувство, что слушателей хотят увести от чего-то важного. И делают это с учётом психологии местных жителей: не зря же так много времени было уделено сетованиям на невозможность воспитать настоящих патриотов нигде, кроме Байдарской долины. Однако не оставляли сомнения — а где, собственно, росла сама докладчица? Ведь в той «холодной стране с тяжёлым климатом и плохой экологией», которую она мрачно обрисовала, как-то живут и учатся миллионы детей. И точно ли «преодолевать трудности на пути к вершине» нужно в элитном лицее, в благодатном климате и под неусыпным наблюдением родных и близких?

Как оказалось, такие сомнения посетили не меня одну.

«А что мешает для того, чтобы дети преодолевали трудности, построить такую школу где-нибудь в тайге? Пусть учатся, закаляются, вырастают настоящими мужчинами! Там земли много, там всё будет хорошо. Давайте в тайгу!» — предложил глава комитета заксобрания по градостроительству и земельным вопросам Вячеслав Горелов.

«В тайгу — нет», — отрезала Щёголева.

«Вы знаете, я ощущаю себя как в фильме „Тот самый Мюнхгаузен”. Помните, как герой в финальной сцене просил: скажи мне главное! И ему ответили — Карл, они подложили сырой порох. Здесь тоже есть что-то главное, о чём нам не говорят, но мы понимаем, что какие-то подводные камни есть», — поделился ощущениями один из членов совета.

Жилой фонд

До главного добрались позже, когда поток убаюкивающих фраз иссяк. Предполагается, что сам лицей разместится на 30 гектарах. Кроме этого, будет построен жилой фонд для сдачи в аренду родителям, бабушкам и дедушкам воспитанников: ведь детей от 0 до 6 лет «не рекомендовано отрывать от родителей». Доступ в «небольшие торговые учреждения», которые будут расположены тут же, обещают оставить свободным. Остальная территория станет недоступной.

«Такая модель реализована в той же самой Флориде. Сейчас наших детей из северных регионов отправляют туда, в теннисную академию Ника Боллетьери. Там дети занимаются, а мамы, которые приезжают с ними, в ужасе ищут вокруг, какое бы жильё для себя снять», — поведала об ужасах окружающей нас жизни докладчица.

В Байдарской же долине, судя по её словам, все проблемы будут решены на корню.

«Ничего не продаётся, не распродаётся, никто ничего купить на территории этого образовательного комплекса не может — это исключительно жилой фонд образовательного учреждения», — заверила докладчица.

Однако есть весомый повод сомневаться в искренности её слов: отвечая на вопрос одного из членов совета, Татьяна Щёголева не стала отрицать, что имеет непосредственное отношение к реализованному в Подмосковье проекту «Росинка». Там в 90-х всё тоже начиналось как закрытая элитная школа с жильём для родителей. Сейчас, как говорит Интернет, коттеджи в «Росинке» не только сдаются, но и продаются. То есть люди просто построили жильё и на нём заработали. А забота о воспитании детей — не более чем ширма.

«У вас их уже нет»

Общая площадь жилья для детей и родителей, которое планируется построить в Байдарской долине, — 53 тысячи кв. метров. Земельные участки инициаторами проекта уже выкуплены, тот факт, что они относятся к категории земель сельхозназначения, их совершенно не смущает.

«Были проведены серьёзные инженерные изыскания, геологи пробурили массу разнообразных скважин, выяснили, что это за земля и так далее. И пришли к выводу, что земля вся состоит из суглинков со щебнем и мало пригодна для ведения какого-либо сельского хозяйства. Почвоведческая экспертиза также показала, что эта земля как сельскохозяйственная „не употребима”. Она 20 лет никем не используется, и даже если кто-то решит там что-то выращивать, это некуда девать — нет рынков сбыта», — заверила Щёголева.

Последние слова заставили присутствующих улыбнуться, а сообщение о «серьёзных инженерных изысканиях» вызвало вопросы у представительницы Севнаследия Ирины Невской.

«В этом районе расположены объекты культурного наследия, однако с запросом в орган охраны вы не заходили», — сказала она.

Заказчица проекта возразила — достопримечательное место располагается в 15 км от этой территории, поэтому обращаться за согласованием разработчики не обязаны.

«Это ваше мнение», — заметила Невская.

Что скажет Севнаследие?

Не согласился с ответом и Вячеслав Горелов.

«Есть Градостроительный кодекс, в котором указаны те положения, которые должны быть представлены в проекте планировки и проекте межевания территории. У вас в пояснительной записке сказано — объектов культурного наследия нет. Я бы хотел увидеть заключение Севнаследия о том, что их нет», — сказал он.

Член совета Юрий Падалка добавил: к четырём официально зафиксированным объектам археологического наследия следует прибавить и те, что ещё должным образом не оформлены.

«Я уже долго живу, поэтому помню — когда строилось водохранилище, были проведены изыскания и дано заключение о том, что эти земли — одни из лучших земель по производству сельхозпродукции. И люди знали это, начиная с античности. А что касается археологии — там вся земля — сплошной археологический памятник. Да, выявлено только четыре археологических объекта. Но не поставлены на учёт десятки, а то и сотни объектов, которые найдены были на протяжении многих лет работниками Херсонесского музея-заповедника, в том числе и мной. Они зафиксированы в отчётах. А у вас же написано, что их нет. Мы уже потеряли триста гектаров отличной земли у горы Гасфорта, теперь потеряем и эти», — сказал Падалка.

«У вас их нет», — парировала Щёголева.

Кто распорядился

Из объяснений инициаторов и разработчиков проекта выяснилась интересная вещь: работа над ним начата по распоряжению департамента архитектуры и градостроительства № 394 от 31 мая 2017 года. Однако на сайте департамента, как констатировал Вячеслав Горелов, этого распоряжения нет.

«Что мы сейчас обсуждаем? Где исходный документ? Зафиксируйте, пожалуйста, в протоколе — мы обсуждаем проект планировки, разработанный по распоряжению департамента от 31.05.2017 года, которое не размещено на сайте департамента», — попросил Вячеслав Горелов.

Глава департамента Александр Моложавенко попросил членов совета озвучить «некую принципиальную позицию». И она не заставила себя ждать.

«Давайте не будем скрывать — речь идёт о коммерческом проекте. И рано или поздно всё придёт к тому же, к чему пришло в „Росинке”, — мы все это прекрасно понимаем. Департамент издал распоряжение, которое не опубликовано на сайте департамента. Речь идёт о территории, которая относится к землям сельхозназначения. Второе — эта территория находится в границах Байдарского заказника. Третье — она находится в зоне санитарной охраны Чернореченского водохранилища. И никаких ответов по этому поводу мы тут не получили», — констатировал Горелов.

Напомнили участники совета и о печальном опыте, который в Севастополе уже есть. Один из примеров — строительство псевдопансионата для детей с родителями в Ласпи. А ещё раньше, напомнил Юрий Падалка, были «детские кафе», которые в итоге превращались в банки и тому подобные далеко не детские заведения. Поэтому «в Севастополе всё всем давно понятно».

Что у нас в приоритете

Есть и ещё один интересный момент: проект, который прорабатывается по никем не виданному распоряжению департамента, претендует на статус приоритетного для города Севастополя. Сейчас по этому поводу ведётся работа с департаментом экономики Севастополя. Об этом сообщил представитель разработчиков Антон Щукин — генеральный директор Института территориального планирования «Урбаника» (он же — один из авторов первоначального проекта Генплана Севастополя, который был подвергнут серьёзной корректировке после публичных слушаний, но до сих пор не принят).

«Представленный комплект документов „Проект планировки и проект межевания территории «Севернее Орлиного» Балаклавского района города Севастополя” не соответствует требованиям статьи 42 Градостроительного кодекса. Участок проектирования входит в границы санитарной охраны Черноречинского водохранилища, в рекреационную и хозяйственно-селитебную зоны государственного природного ландшафтного заказника регионального значения „Байдарский”. Строительство и реконструкция любых объектов в границах заказника невозможны без положительного заключения государственной экологической экспертизы — об этом говорят Федеральный закон „Об экологической экспертизе” от 23.11.1995 № 174-ФЗ и Положение о заказнике). Строительство объектов, не связанных с охраной заказника, нарушение почвенного покрова, распашка земель в рекреационной зоне запрещены. А проект предусматривает строительство 251 жилого дома!» — говорит Вячеслав Горелов.

Кроме этого, в границы проектирования включена территория водного объекта — реки Байдарка, притока реки Чёрной.

«Согласно ст. 102 Земельного кодекса, на землях, покрытых поверхностными водами, не осуществляется образование земельных участков. А ст. 27 Земельного кодекса запрещает приватизацию земельных участков в пределах береговой полосы, установленной в соответствии с Водным кодексом Российской Федерации. Согласно представленному проекту, площадь береговой полосы составляет 11,9 гектара, прибрежной защитной полосы — 34 гектара, водоохранной зоны — 47,5 гектара. Деятельность в границах водоохраной и прибрежной защитной полос регламентирована ст. 65 Водного кодекса, где запрещён сброс сточных (даже очищенных) вод. И, наконец, объект проектирования размещён за границами населённых пунктов. А изменение вида разрешённого использования участка сельскохозяйственного назначения без включения в границы населённых пунктов невозможно», — продолжает глава комитета по градостроительству и земельным вопросам.

Все материалы заседания, на котором обсуждался итог принятия никем не виданного распоряжения департамента, Вячеслав Горелов намерен передать в прокуратуру, в Минприроды, Минкультуры, а также в полпредство Президента в ЮФО.

Ольга Смирнова

Фото Юрия Югансона