Почему командира подводной лодки из Севастополя зачислили в состав ВМС Великобритании

Специальная военная операция показала уязвимость военно-морского флота перед современными средствами поражения — высокоточными ракетами и всевозможными дронами. Впрочем, существуют корабли, которые не так сильно подвержены этим рискам. Речь идёт о подводных лодках (если они, конечно, в момент удара не находятся в доках). О роли подводных лодок в условиях современных войн ForPost побеседовал с Александром Романовым — первым командиром подводной лодки Б-871 «Алроса» (проект 877 "Палтус"), которая долгие годы была единственной боеспособной единицей такого типа на Черноморском флоте. У этой подводной лодки вообще удивительная история, о чём мы также не могли не поговорить с героем интервью.

О том, как после распада СССР подводную лодку хотели захватить представители ВМС Украины, почему начальник штаба ВМС Великобритании принял командира Б-871 в состав Королевских военно-морских сил, как Джеки Чан хотел с  вертолёта «оседлать» подлодку при всплытии и о роли подводных лодок в условиях современной войны Александр Романов рассказал в интервью ForPost.

Без винта

— Б-871. Что это была за подводная лодка на момент вхождения в состав Черноморского флота? В чём её уникальность?

— Подводная лодка была построена на заводе «Красное Сормово» в городе Нижнем Новгороде, и уникальность её состояла в том, что на ней была другая движительная установка — в отличие от всех серийных подводных лодок этого проекта. Если на других подводных лодках стоял винт, то у меня — водомётная установка, которая и приводила её в движение. По сравнению с подобными подводными лодками она имела наименьшую шумность. Вот это было одним из преимуществ Б-871.

Подводная лодка Б-871 ("Алроса")/портал Министерства обороны РФ

— Сейчас подобные системы используются на подводных лодках?

— Не используются. Потому что, в принципе, это очень дорого. Если оснащать такой системой базовые подводные лодки, это будет очень накладно. Поэтому на остальных подводных лодках используется штатный винт.

— В плане вооружения — насколько это была мощная подводная лодка на момент вхождения в состав флота?

— Это был чисто торпедный вариант. Проект предусматривал только торпеды в первом отсеке. На этом всё.

— Как вы стали командиром Б-871?

— Я всю свою службу до этого проходил в районах Крайнего Севера. Была такая, почему говорю была, потому что она загублена, военно-морская база — порт Лиинахамари, где базировалась 42-я бригада подводных лодок Северного флота. Она включала в состав подводные лодки 641-го проекта. Вот на этих подводных лодках я прослужил порядка 13 лет и уже в 1989 году был назначен на подводную лодку Б-871 командиром.

Командовал я с 1989 года по 1996 год. Ну, дальше был назначен преподавателем Военно-морского политехнического института, там дорос до должности доцента кафедры управления подразделением и боевой подготовки. И в 2000 году по сокращению штатов уволился из состава Вооружённых Сил.

Статья об Александре Романове и его подводной лодке в газете "Красная звезда".

— Вы, новоназначенный командир, приезжаете, смотрите лодку. Это лодка нового проекта. Какие у вас ощущения, впечатления от этого корабля были?

— Поймите правильно: лодка, когда она ещё в зародыше, будем так говорить, — впечатления, конечно, большие. Это всё-таки не 41-й проект, где скучено, где всё сжато, — здесь гораздо больше пространства. Подводная лодка ещё не прошла отделочные работы. А именно: некоторые механизмы находятся в открытом состоянии, не произведена отделка ни кают, ни других помещений. И когда подводную лодку окончательно доводили, целая бригада приехала из города Горького — малярши, плотники, отделочники. Вот они тогда уже полностью отделали подводную лодку так, как она должна быть.

— Вскоре после вашего назначения происходит развал Советского Союза. Как этот момент переживали вы, экипаж, что происходило с подводной лодкой?

— Знаете, это очень страшный момент. Как раз тогда начались масштабные учения Черноморского флота. Мы вышли в море с боевой задачей по уничтожению отряда боевых кораблей. И уже непосредственно при переходе в заданную точку, где я должен был погрузиться и начать свои действия, я получаю радиограмму о том, что подводной лодке немедленно всплыть, минуя все рекомендованные курсы, прибыть обратно в базу для выполнения каких-то других задач. Зайдя в базу, я увидел, что идёт массовая погрузка торпед на остальные подводные лодки. Но кран один. Чтобы мне загрузить мои торпеды, необходимо было найти кран. В итоге нашли нештатный кран, которым мне пришлось загрузить весь боекомплект. Ну а дальше уже действовать согласно тем указаниям, которые мы получали.

Причина всего этого оказалась очень проста. Флоту было приказано перейти в состояние повышенной боеготовности в связи с теми событиями, которые проходили. Здесь у нас дача Горбачёва (первого и единственного Президента СССР), на которой он тогда находился, ГКЧП в городе Москве.

В целом в то время подвешенного состояния не было, а было одно — приказ командующего флотом Касатонова: никакой присяги не принимать (период формирования независимой Украины). Кораблям оставаться в состоянии той готовности, которая для них обозначена, ждать указаний, чем мы будем заниматься и как мы будем действовать. Но вот здесь возникает момент, что очень ретивые, будем так говорить, головы решили на этом поживиться. А именно: из Донузлава, не знаю, чем там купили командира, был угнан СКР-112, передан в состав ВМС Украины.

И у меня произошёл подобный эпизод с участием заместителя командира дивизии, такого капитана 1 ранга Лупакова. Чем он купил офицеров некоторых на моей подводной лодке, я представить не могу. Он убыл на мою подводную лодку, собираясь привести часть экипажа к украинской присяге. Узнал я об этом крайне случайно. Выхожу с ужина, ко мне подходит матрос и говорит: «Товарищ командир, а чего украинцев повели присягу принимать?». Я говорю: «Каких украинцев? А ты кто?». Он говорит: «Украинец». Я говорю: «А ты почему не пошёл?» Ответ: «А вы же не пошли». Пришлось быстро послать старпома вниз на подводную лодку, потому что штаб и базирование команды находятся вверху, а сам причал внизу. И когда я построил экипаж, я понял, что украинцы-то — все здесь, на месте. То есть на подводную лодку убыло всего 4 человека — матросов-украинцев. Остальные были те офицеры, которых пытались купить — квартиры, ещё что-то, звание и так далее. Хотя вот все, кто там участвовал, насколько мне известно, остались ни с чем.

Когда вся эта делегация прибыла на подводную лодку, два матроса — моторист Заец и трюмный машинист Абдуллин — забаррикадировались в четвёртом отсеке, остановили систему вентиляции и по трансляции передали, что до прибытия командира или старшего помощника система вентиляции батареи работать не будет. Не будет работать система вентиляции — значит, будет газовать аккумуляторная батарея — выделяться водород. Выделение водорода ведёт к чему? Взрыву! Достаточно лёгкой искры — и может произойти, так сказать, нештатная ситуация. Ну вот, прибыв на лодку, мне пришлось объявить: в командование кораблём вступил командир. Те люди, которые там пытались что-то сделать, они так быстро с подводной лодки ретировались, что я даже не успел опомниться, где они.

— Это были офицеры, которые служили на этой подводной лодке?

— Да, это были офицеры, которые служили на подводной лодке. Но здесь надо понимать одно. Средний возраст моих офицеров был порядка 25 лет. Мальчишки, которые ничего не видели и которые ничего не прошли. Нахватались каких-то знаний сверху, поверхностно, и решили, что они царь-бог и воинские начальники.

Я даже не успел опомниться, их мгновенно куда-то списали. Я был доукомплектован другими офицерами, с других подводных лодок. Ну и, опять же, пришлось начинать с начала, потому что, ну, тех хотя бы как-то обкатал и они что-то понимали. Новых пришлось фактически заново учить.

— Как-то на вашу подводную лодку явился крупный британский военачальник. Что это была за история?

— На ЧФ прибыл начальник штаба ВМС Великобритании. Ему показывали корабли, которые базировались в Севастополе, начиная от надводных кораблей, малых, больших, в том числе мою подводную лодку. Когда он прибыл непосредственно ко мне, попросил: «хочу посмотреть, как действует экипаж подводной лодки непосредственно в бою. Вы можете мне продемонстрировать?» На что я ответил: «Такие вещи без разрешения своих начальников не могу демонстрировать». Но его сопровождали из штаба флота, мне было сказано «можете показать». В общем, пришлось показать ему выход в торпедную атаку.

У этого начальника штаба ВМС Великобритании глаза полезли на лоб, он заявил, что такой слаженности, таких действий он нигде не видел. Снял с одного из своих сопровождавших нагрудный знак офицера подводных сил ВМС Великобритании, вручил его мне со словами, что отныне я принят в состав Королевских военно-морских сил ВМС Великобритании. После чего он убыл обратно в Москву, дальше непосредственно в Великобританию. И где-то через две недели я получаю большой конверт. Открываю его, вижу там бумагу на английском языке. Чуть ниже — перевод на русский язык.

Там написано, что этот начальник штаба ВМС Великобритании воодушевлён и шокирован отработкой экипажа. Ему всё понравилось. Он выражает надежду, что им не придётся встретиться с нами в бою.

— Также на вашей подводной лодке снимался Джеки Чан. Как так получилось?

— (Китайцы работали над фильмом «Первый удар». Часть сцен снимали в Крыму и Севастополе. Согласно сценарию Джеки Чан, который сам выполнял все трюки, должен был прыгнуть с вертолёта на российскую подводную лодку). В Севастополь приехала продюсер Джеки Чана Барбара Ли. Мне было приказано встретить её по высшему разряду. Что такое по высшему разряду? Это значит накрыть стол в кают-компании, показать подводную лодку и так далее. Мы её встретили по первому разряду. Обратно её уже поднимали через люк шестого отсека, потому что она не в состоянии была подняться. Я думаю: ну, приехали и приехали, больше, наверное, ничего не будет. Где-то через недели две меня вызывает штаб флота. Там сидит Барбара Ли. Она, как меня увидела, сразу ко мне. Ну, что-то говорит по-китайски, я понять пока ничего не могу. Там же и Джеки Чан, который говорит, что будет прыгать на подводную лодку с вертолёта во время всплытия. Рядом со мной сидит полковник-вертолётчик и говорит мне: «Может, мы его свезём? Пусть посмотрит <на подводную лодку>». Взяли уазик, поехали на причал. Говорю Джеки Чану: «Куда вы собираетесь прыгать?». Он мне показывает на кормовую оконечность корабля. Я говорю: «Ну вы представьте: подводная лодка всплывает, там видимости фиг вам (волны, ветер), вы не увидите ничего». Вертолётчик также спрашивает у Джеки Чана: «Я вас как с вертолёта вытолкну?». А я ещё говорю: «Ну давайте я вам просто проверну водомётную установку, и вы увидите, что с вами будет, если вы промахнётесь». Ну, коротким провернули. На что Джеки Чан сказал: «Нет, я прыгать не буду». Как вариант предложили спустить его на подводную лодку в беседке (специальном контейнере).

Съёмку с вертолётом и подводной лодкой делали в районе пляжа Учкуевка. Миль 5 от этого пляжа. Сюжет был простой — один из офицеров наших был завербованным агентом, а Джеки Чан этого офицера преследовал. У меня даже в этом фильме есть два слова. Когда мы стоим с Джеки Чаном около рубки, этого офицера к нам подводят, я говорю: «Уведите его!»

Джеки Чан на подводной лодке Б-871 во время съемок. Александр Романов слева от него.

— Как экипаж встретил Джеки Чана во время съёмок?

— Эмоций была масса. Он также побывал и в кают-компании, и на подводной лодке непосредственно, и беседовал с матросами. И в последний момент я смотрю, а у меня моей шинели-то нету. А мне домой ехать. Хорошо, что у меня была старая шинель. Надеваю эту шинель, едем домой, рядом со мной сидит мой сын. Говорит: «Папа, у нас деньги есть?». Это 90-е годы. Я ему отвечаю: «Сынуля, какие деньги? Ты о чём говоришь?». Он: «Ну, на тебе $5». Спрашиваю: «Откуда?» Он говорит: «Да мы с Ванькой-торпедистом китайцу твою старую пилотку продали». Я говорю: «И что вы ещё продали?». Он говорит: «Хотели торпеду, но не удалось, потому что их надо выгружать».

На следующий день прихожу на службу в старой шинели. А Джеки Чана сопровождала из Москвы целая делегация. Курировал один из офицеров, генерал. Приезжает этот генерал и говорит мне: «Тут Джеки Чан тебе просил передать пакетик». Я говорю: «Какой пакетик?» «Ну, ты раскрой, — говорит, — и посмотришь». Я раскрываю этот пакетик, а в нём оказывается пуховик и куртка — дождевик. Когда проходила эта съёмка, все китайцы были как раз в этих пуховиках, «Норд-ост», и в таких куртках.

— Получается, китайцы увели вашу шинель. И в качестве извинения прислали куртку.

— Да. Она до сих пор у меня жива. До сих пор я её ношу, когда на даче копаюсь. Куртка очень тёплая, почти невесомая.

— Подводная лодка «Алроса» не так давно прошла модернизацию. На неё установили пусковые установки для ракет «Калибр». Хотел спросить в контексте специальной военной операции: сейчас роль подводных лодок значительно увеличилась, потому что корабли оказались уязвимы перед современными средствами поражения, в частности различного вида беспилотниками. Подводные лодки более защищены в этом плане: могут уйти на дно, всплыть и стрельнуть. Как вы оцениваете роль подводного флота в условиях современного конфликта?

— Это, конечно, очень сложный вопрос, но при этом надо исходить из того, чего мы хотим: первое — добиться, второе — каким образом мы хотим этого добиться. И третье, это самое главное — какое вооружение и сколько этого вооружения на данный момент имеется на флоте. Вот если все эти составляющие сложить, то, в принципе, конечно, подводные силы Черноморского флота в состоянии обеспечить определённый урон нашему, так сказать, противнику.

Если вы внимательно посмотрите новости — что вообще происходит в нашем ВМФ, — строятся новые подводные лодки, оснащаются новые подводные лодки. После меня входили в серию лодки 636-го проекта. Примерно те же самые характеристики, как у моей. То есть развитие подводного флота есть. И оно будет, потому что без этого мы с вами не выиграем ни одну специальную военную операцию, ни одни военные действия. Потому что — скрытность, возможность нанести тот или иной удар.

Даже имея на борту подводной лодки минное вооружение, можно блокировать пролив Босфор, а значит, ни один военный корабль туда уже не войдёт. Минное оружие, скажу так, самое противное.

Потому что где ты их выставил, как, в какой последовательности, знаешь только ты или это отмечено на каких-то специальных устройствах или картах. А подрыв может произойти в любую минуту. Есть контактный прорыв, есть мина-торпеда, мина-ракета. Она просто опускается на дно либо ждёт своего часа. Две цели прошло, три цели, а потом она всплывает, включается и торпедирует цель.

— То есть роль ещё больше возросла подводного флота?

— Она и была большой, но на данный момент она ещё больше возросла.

— Сегодня «Алроса» — грозная лодка или её время прошло?

— Она же прошла модернизацию, перевооружение. Она в таком же состоянии, как те, что пришли в последнее десятилетие. А чем больше лодок, тем быстрее и лучше выполнится любая задача.

Беседовал Андрей Киреев