Что выгоднее «закрытой» России — возвращение блудных брендов или новое своё?

Европа потеряла перспективный рынок России, а её компании понесли «колоссальные безвозвратные убытки», покинув нашу страну, их размер измеряется сотнями миллиардов долларов. Об этом сообщил заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев.

По его мнению, если денежные потери коммерческие структуры Европы, возможно, покроют, то имиджевые и репутационные — едва ли. И вернуться в Россию им будет очень трудно, если вообще возможно.

«На рынке не бывает пустот. Ведь даже вполне высокие технологии с успехом замещаются или просто заимствуются в современном мире. Тем более мы постоянно наращиваем собственное производство. И это уникальный шанс создать свои компетенции там, где их не было», — написал Медведев на своей странице в соцсети «ВКонтакте» 29 октября.

Позиция «иностранцам у нас не рады» не нова для отечественных политиков.

Так, депутат Госдумы Султан Хамзаев предложил «наказать» зарубежных коммерсантов, которые захотят вернуться в РФ, дополнительным налогом.

Подробнее об этом — в материале «Как накажут иностранные компании за уход из России, если они захотят вернуться».

Напомним, из РФ после начала СВО ушли алкогольные бренды Absolut, Ararat, Bacardi, Jameson и другие; автоконцерн Renault; поставщик товаров для дома IKEA; концерн детских игрушек Lego; производитель бытовой химии и средств личной гигиены Henkel и прочие.

Так ли страшен Евросоюзу бизнес-чёрт, как его «малюет» зампред Совбеза, и ждать ли предпринимателей из ЕС обратно, узнавал ForPost.

Всё не так однозначно

Компании Европы, безусловно, потеряли значительные инвестиции и потоки дохода, уходя с российского рынка, считает Евгений Буянов, научный сотрудник кафедры экономики инноваций экономического факультета МГУ имени Ломоносова, директор и соучредитель онлайн-платформы 4brain.ru.

Однако они могут компенсировать эти убытки за счёт экспансии на другие рынки, обратил внимание он.

«Россия в свою очередь также потеряла: иностранные инвестиции, доступ к некоторым технологиям и глобальным партнёрам. Репутационные потери обеих сторон сложно оценить однозначно, но можно предположить, что они будут влиять на долгосрочные перспективы взаимодействия», — полагает собеседник ForPost.

Евгений Буянов обратил внимание на то, что в истории были примеры, когда компании вернулись в страны после экономических или политических кризисов.

Например, многие западные структуры возвращались в Китай после его открытия в 1970–1980-х годах. Или в Иран после заключения «ядерной сделки» в 2015 году, хотя позже этот процесс был заторможен.

А вот создание «собственных компетенций», о которых написал Медведев, требует не только времени, но и ресурсов — они у России есть: высококвалифицированные специалисты, научно-исследовательские центры и потенциал для инноваций, уточнил наш собеседник.

«Однако внедрение технологий, создание новых производств и усиление экономической диверсификации могут занять годы, если не десятилетия. Финансирование — также ключевой момент: инвестиции в науку, образование и производство нужны для достижения значимых результатов», — подчеркнул Евгений Буянов.

По его мнению, санкции и вооружённые конфликты, безусловно, затрудняют экономическое развитие любой страны, ограничивая ей доступ к ресурсам, технологиям и международным рынкам. Однако история показывает, что страны могут адаптироваться к новым условиям и находить альтернативные пути развития, добавил он:

«Это требует политической воли, стратегического планирования и активного участия всех уровней общества. В конце концов, каждая страна и компания имеют свои уникальные вызовы и возможности. Взаимодействие России и Европы в экономическом контексте сложно и многогранно, и обе стороны будут искать оптимальные стратегии для своего развития».

Читайте также: Из «Активии» в «АктиБио». Как иностранные бренды цепляются за Россию

Возможности для скачка есть

Если смотреть на сотрудничество стран при организации бизнеса через призму менталитета, то европейские работают на выгодных им условиях без оглядки на прошлое, чего точно не скажешь про восточные, отметила кандидат экономических наук, декан факультета технологического предпринимательства Университета «Синергия» Ольга Харина.

Отечественный бизнес в силу особенности расположения России умеет работать с моделями двух типов, но всё же восточная ему ближе, так как надёжный и долгосрочный партнёр всегда позволяет грамотно и эффективно строить свою экономику и прогнозировать её развитие, уточнила она.

«Если отвечать на вопрос, кто же проиграл в текущих условиях в финансовом и репутационном плане, то проиграли однозначно все стороны. Потому что восстановить настроенные ранее связи и модели будет крайне сложно, а градус недоверия чрезвычайно высок. При этом далеко не все компании ушли по-настоящему из РФ», — отметила собеседница ForPost.

По её мнению, возврат иностранных компаний на рынок закрытой страны зависит в первую очередь от того, занята ли эта ниша уже внутри, насколько сильными стали конкуренты, какие барьеры выстраивает государство перед возвращающимися.

«История знает случаи возвращений иностранных компаний и нередко с позитивной стороны. А вот как примут клиенты вернувшуюся компанию, покажет только время», — добавила экономист.

Она полагает, что у России до введения жёстких санкций и нарушения обычных логистических цепочек было огромное количество своих разработок и технологий, но выпускались они небольшими партиями, так как сложно было найти покупателя на продукцию.

«Сейчас ситуация кардинально изменилась, и государство даёт возможности активно масштабировать бизнес, являющийся технологическим и способствующий достижению технологической независимости. Уверена, что спустя небольшой период времени наши компании полностью смогут обеспечивать потребность страны, а технологии, деньги и тем более мозги в нашей стране есть», — сказала Ольга Харина.

При этом, считает наша собеседница, в условиях закрытия или изоляции по какому-либо принципу — санкций, военных действий, борьбы с терроризмом —страна вынуждена ориентироваться на внутренние возможности, что в том числе способствует её развитию.

«Но только при определённых условиях — наличии необходимых ресурсов. Россия определённо обладает всеми возможностями и ресурсами для скачка в развитии. Главное — грамотно ими воспользоваться», — подытожила декан факультета технологического предпринимательства Университета «Синергия».

Читайте по теме: Кто и как поделит российский авторынок сегодня и завтра

Успехи в образовании

Екатерина Мовсумова — директор Synergy Edtech-акселератора, занимающегося образовательными технологиями, — уверена, что наши компании уже достигают успехов.

Сфера образования — один из примеров того, как отечественные Edtech-компании не только создают успешный бизнес, но и заходят со своими проектами в разные страны, отметила она.

«Я с интересом наблюдаю за сообществом Russians Go Global, где лидеры EdTech обмениваются опытом по выходу на глобальные рынки <...>. Многие из них активно растут на рынках США, Латинской Америки, Магриба и Ближнего Востока», — уточнила собеседница ForPost.

Успешные практики импортозамещения опираются на бизнес-мотивацию и готовность компаний к модернизации, отметила Екатерина Мовсумова.

И привела пример: корпорация «Синергия» реализует программу полного перехода на собственные разработки программного обеспечения и инвестирует в стартапы:

«Уже сегодня школьная информационная среда оснащается современными образцами программного и технологического оборудования и российской системой видео-конференц-связи, не уступающей зарубежным сервисам. Такие платформы, как «Сферум», «Моя школа», «Мой дневник», «Садикум» также улучшают взаимодействие учителей, родителей и детей».

Хотя пока есть риск, что преподавателям ограничат доступ к популярным и привычным онлайн-сервисам, где они привыкли размещать задания и материалы для обучения, добавила наша собеседница.

При этом, по её данным, в России немного EdTech-компаний, которым помогает государство, а чтобы наша страна использовала «уникальный шанс создать свои компетенции» в образовании, нужна поддержка государства.

«В частности, доступ к грантам, программы акселерации и финансирования, содействие сотрудничеству между образовательными учреждениями и компаниями-разработчиками», — перечислила в заключение Екатерина Мовсумова.

Читайте ещё: Почему «Вкусно — и точка» кормит американской едой, но не может заменить «Макдональдс»

Алексей Лохвицкий