«Охота на ведьм» в августе 91-го: как в Крыму обсуждали «путч» вместо «Акта независимости Украины»

«Если раньше мы негодовали, слушая трансляцию сессии Верховного Совета Украины, то теперь с полным на то основанием можем заявить, что некоторые наши депутаты перещеголяли всех. Утреннее заседание сессии началось с перебранки, а закончилось прямыми оскорблениями. Наблюдать и слушать всё это было очень неприятно. В какой-то момент стало даже страшно, что вся энергия наших народных избранников, все их силы уйдут на выяснение личных отношений, удовлетворение собственных амбиций, а когда дойдет до дела, выяснится, что поезд уже ушёл».

Так описывала газета «Крымская правда» происходящее на 3-й внеочередной сессии Верховного Совета Крымской АССР 3 сентября 1991 года. То есть через две недели после событий 19 – 21 августа, известных как «августовский путч», через десять дней после провозглашения Верховным Советом Украины «Акта о независимости» и через неделю после созыва на внеочередную сессию крымского парламента. 

Обсуждали не то

До 24 августа 1991 года основополагающим документом для положения Украины в составе СССР была её «Декларация о государственном суверенитете», принятая в июле 1990 года. Очевидно, так же, как и «Декларация о государственном суверенитете РСФСР» от 12 июня 1990 года, этот документ сохранял Украинскую ССР в составе Советского Союза (как, впрочем, и «Декларация о государственном суверенитете Крымской АССР» от 3 сентября 1991 года сохраняла Крым в составе Украины). 

Сразу же после «августовского путча» Украинская ССР объявила о своей независимости, в качестве причины обозначив сам путч, «государственный переворот».

Это означает, что 24 августа положение Украины, а вместе с ней Севастополя и Крыма, по отношению к СССР принципиально изменилось. Прямые последствия этого Акта были несколько отложены во времени, поскольку подтверждение «Акта о независимости Украины» было вынесено на референдум, назначенный на 1 декабря 1991 года. 

Итак, в последние дни августа 1991 года в связи с объявлением Украиной собственной независимости перед руководством Крымской АССР и Севастополя по идее должен был встать вопрос о государственно-территориальном статусе Крымского полуострова и возможных путях его решения. 

Вместо этого внеочередная сессия Верховного Совета Крымской АССР была созвана для обсуждения «ситуации в Крыму в период государственного переворота 19 – 21 августа 1991 года». Вторым вопросом повестки заседания был обозначен вопрос о «крымском» имуществе КПСС, так как 26 августа Верховный Совет Украины «приостановил» деятельность КПСС, наложив арест на всё ее имущество, расположенное на территории УССР, а 30 августа и вовсе запретил партию.

Что же касается вопроса об отношении Верховного Совета Крымской АССР к «Акту о независимости Украины», то в первые дни внеочередной сессии он намеренно не был включён в повестку дня, а под конец заседаний были приняты документы, между делом декларировавшие Крым частью Украины.

Из справки МИД РФ «О положении дел в Крыму», 1992 г.

Встречали и провожали самолёты

Атмосфера на сессии Верховного Совета Крымской АССР в связи с обсуждением «участия в путче депутатов» (под «участием» при этом имелось ввиду отсутствие прямого осуждения действий ГКЧП в дни «государственного переворота») была накалена настолько, что глава севастопольского горсовета Иван Ермаков (он же зампредседателя крымского парламента Николая Багрова) в своём выступлении, среди прочего, сказал: 

«Единственная просьба, чтобы и в выступлениях, и во всём была сдержанность, не повторились сталинские события, которые мы осудили». 

Напомню: севастопольцы участвовали в работе крымского парламента в качестве постоянной делегации в количестве 28 человек с марта 1991 года, так как в феврале 1991 года Севастопольский городской совет согласился войти в состав крымского парламента, изменившего в результате январского референдума статус с областного совета народных депутатов на Верховный Совет автономной республики. Тогда, 22 марта 1991 года, на первой сессии крымского Верховного Совета Ермаков был избран заместителем председателя и вошел в президиум.

Иван Федосович Ермаков.

Однако с чем была связана атмосфера «судилища» (стенограмма заседаний зафиксировала периодические выкрики с мест в зале заседаний о том, что происходит самый настоящий суд) на третьей внеочередной сессии крымского Верховного Совета? А связана она была с тем, что обсуждение темы поддержки/неподдержки «государственного переворота» вылилось в дискуссии о самом парламенте.

Наиболее радикально настроенные депутаты требовали немедленного роспуска всего Верховного Совета Крымской АССР в силу его «предательской» безынициативности в условиях нарушения «конституционного строя преступниками» (то есть ГКЧП, арестовавшими «законно избранного президента М.С. Горбачёва») и назначение новых выборов, так как сейчас в Верховном Совете «70–80 % — коммунисты». 

Более умеренная позиция (выраженная, например, будущим известным пророссийским крымским деятелем Юрием Мешковым) состояла в требовании отставки только Президиума Верховного Совета, включая руководителя президиума Багрова, поскольку именно президиум обладал полнотой информации в дни путча. Именно президиум принимал решение, созывать ли депутатов на сессию в дни путча. А так как этого сделано не было, то крымские депутаты были лишены возможности выразить свою «гражданскую позицию» по образцу и подобию Верховного Совета РСФСР во главе с Борисом Ельциным. Соответственно, после отставки всего руководящего состава Верховного Совета Крымской АССР предлагалось начать выборы его председателя, заместителей, членов Президиума и руководителей комиссий заново. 

Например, от «Демократического Крыма» было зачитано следующее обращение: 

«Ситуация в стране, на Украине, в республике достигла того критического момента, когда обстановка требует принятия самых решительных действий… Дом Советов России встал не на жизнь, а на смерть. Мы же, крымская власть, оказались пятой колонной в рядах защитников демократии. Открытая поддержка государственного переворота руководством Крыма, открытые призывы рескома (республиканский комитет коммунистической партии — Прим.) к поддержке хунты ничем не оправдать. Россияне проявили смелость и самоотверженность: решили прилететь и освободить президента. Нам же уготована была роль встречать и провожать самолёты. Не было сделано ни малейшей попытки что-либо предпринять самим. Более того, действия крымских властей, а лучше сказать бездействие, способствовали тому, что попытка группы депутатов Крыма предпринять решительные действия была подавлена большинством президиума Верховного Совета Крыма».

Ещё более резким было «Обращение Симферопольского совета народных депутатов»: 

«… Было бы естественно ожидать решительных действий по защите конституционного строя нашего государства со стороны высших органов власти Верховного Совета Крымской АССР, его президиума и Совета министров Крымской АССР. Несмотря на письменные обращения ряда народных депутатов Украины и Крыма, председатель Верховного Совета Крымской АССР Багров Н.В. и президиум Верховного Совета Крымской АССР не осуществили никаких эффективных мер по освобождению М.С. Горбачёва и по оказанию противодействия наступающей реакции ГКЧП и заняли выжидательную позицию. Представители органов государственной власти, управления, в частности, начальник УВД Ф.Г. Руснак, председатель Совета Министров Крымской АССР В.В. Курашик, заместитель председателя Верховного Совета Крымской АССР Г.И. Капшук и ряд членов президиума открыто поддержали постановление ГКЧП, а именно: были взяты под контроль радио, телевидение, приведены в повышенную боевую готовность военкоматы, подразделения гражданской обороны и другие службы, начата физическая расправа над протестующими демократическими силами. Организатором проведения в жизнь решения ГКЧП выступил реском КПУ и его партийные структуры».

Читайте по теме: «Подарок Хрущёва» в политических играх осени 1991 года

Далее Симферопольский совет народных депутатов требовал отставки президиума Верховного Совета Крымской АССР и Совета министров, персональной ответственности руководителей управлений КГБ и МВД, советской армии и Военно-морского флота, а также проведения перевыборов в Верховный Совет Крымской АССР на многопартийной основе.

Обе позиции — и радикальная (роспуск Верховного Совета целиком), и умеренная (отставка президиума Верховного Совета) — сходились в том, что действующий Президиум не имел права формировать повестку третьей внеочередной сессии, поэтому данную повестку требовалось «обнулить», а председателя парламента удалить с трибуны.

«Упаси бог, если мы, славяне, переругаемся…»

На оспаривание этих позиций в отношении, в первую очередь, председателя Верховного Совета на заседании 29 августа 1991 года, спустя пять дней после провозглашения Украиной независимости, и потратил основные силы сам председатель, Николай Багров. Вместо собственной добровольной отставки он предложил начать сессию с обсуждения вопроса о доверии председателю — собственного выступления и последующего голосования. 

И хотя на это предложение ряд депутатов критически заметили, что такая процедура как «выражение доверия председателю Верховного Совета» не предусмотрена регламентом, выступление Багрова и последующее голосование о доверии председателю вместо полноценной отставки всего руководства в лице Президиума Верховного Совета всё-таки состоялись.

Позднее, в своих воспоминаниях 1995 года «Крым. Время тревог и надежд», Багров назвал эти дни «охотой на ведьм».

Николай Васильевич Багров.

Одним из основных лейтмотивов выступления Багрова применительно к его позиции в дни путча было подчёркивание его постоянной связи с Леонидом Кравчуком. Последний 21 августа даже делегировал Багрову право «представлять Украину, руководствуясь при этом заявлением Президиума Верховного Совета Украины» в случае ожидавшегося прибытия представителей союзных республик в Бельбек для встречи с Горбачёвым.

Однако председатель Верховного Совета не ограничился оправданием на тему собственного неучастия в противодействии путчу в Крыму, ставшему «тюрьмой для президента», а высказался по поводу «событий, происшедших на двух сессиях Верховного Совета Украины и СССР»:

«Если называть вещи своими именами, то события последнего времени развиваются в направлении распада Союза. Горько об этом говорить, но и не видеть этого нельзя. Идёт откровенная атака на последний вариант Союзного договора. Мы с вами тоже не совсем были согласны в этом тексте. И, полагаю, правильно записали в своем решении, что, поддерживая в основном его, считаем целесообразным вернуться к нему после обсуждения в Верховном Совете Украины».

Таким образом, в вопросе будущего Союза руководитель Крыма предлагал ориентироваться на позицию Верховного Совета Украины, который только что принял решение о независимости от СССР. 

Читайте по теме: Почему Крымский референдум 1991 года не был репетицией Русской весны

Затронул Багров и тему «Акта о независимости Украины», отметив, что на сессии украинского Верховного Совета категорически настаивал на вынесении этого вопроса на референдум. Поэтому на внеочередной сессии крымского Верховного Совета этот вопрос обсуждать не нужно, чтобы не провоцировать «братоубийственную войну»:

«Нельзя нам инициировать и подталкивать ситуацию. Это слишком серьёзный вопрос, чтобы решать его, тем более на эмоциях. Понимая, что товарищи будут говорить об этом, я хотел бы высказать своё мнение. Упаси бог, если мы, славяне, переругаемся из-за этого, если мы не найдем общего языка. Ещё хуже, если начнём братоубийственную войну, войну самоуничтожения. Считаю, что решение этой проблемы, несмотря на её сложность, надо искать не только опираясь на историю, но и на реальную ситуацию. Делать это можно только правовым путем. Вы знаете, что вчера на Украину прибыла группа депутатов во главе с т. Собчаком и Руцким. Мне сейчас товарищи в перерыве сказали, что принят референдум. Я, к сожалению, этого текста референдума не знаю. Но по той информации, которую мне дал Ю.Б. Османов, простите, коммюнике, я так понял, что как будто бы есть договорённость подтвердить статьи 2 и 6 того договора, который был между Украиной и Россией (речь идёт о договоре 19 ноября 1990 года между РСФСР и УССР, о чём подробно рассказывается в статье «Референдум о независимости Украины 1 декабря 1991 года: как Кравчук Севастополь и Крым обманул» — Прим.). Если это так, то надо принять это к сведению, но высказаться товарищи могут».

Закончил свое выступление Багров тезисом, что главное в текущей ситуации — эффективно собрать урожай в условиях ожидающейся суровой зимы. 

Как можно заметить, руководитель крымского Верховного Совета занимал однозначную позицию: Крым является частью Украины. Более того, в ходе вопросов докладчику выяснилось, что на заседании Верховного Совета Украинской ССР Багров голосовал за принятие «Акта независимости Украины», объяснив это перед крымскими депутатами нежеланием «входить в политическую конфронтацию с Украиной» по поводу вопроса, который всё равно будет принят.

Потехе — время, делу — час

Впрочем, депутатов крымского парламента, судя по их вопросам, интересовало не столько голосование Багрова в Верховном Совете Украины по поводу её независимости, сколько позиция Багрова в дни путча, его переговоры с Горбачёвым, его отношение к деятельности Черноморского флота и войсковых частей в эти же дни.

Примерно половина первого дня заседаний ушла на жаркие споры депутатов о том, как голосовать по поводу доверия председателю (открыто, тайно, поимённо), уходить ли членам президиума в отставку индивидуально с публичным покаянием с трибуны за поддержку или «неосуждение» государственного переворота, или достаточно просто проголосовать за отставку президиума, нужно ли голосовать за отставку заместителей председателя Верховного Совета или по ним можно голосовать вместе с отставкой президиума.

Контрастом с этими спорами выглядели телеграммы от избирателей, которые периодически зачитывал секретариат Верховного Совета Крымской АССР:

• «Симферополь. В связи с решением о независимости Украины просим включить в повестку дня сессии вопрос о возвращении Крымской АССР в состав России и проведение референдума по этому вопросу. Семья…, 5 человек, русские, жители Крыма с 1949 года».

• «…в связи с решением Верховного Совета УССР о независимости УССР требуем немедленного вхождения в состав РСФСР до проведения нового референдума о статусе Крыма. Семья…».

• «Симферополь. Часть коллектива Форосской школы поддерживает требование демократической общественности Крыма».

Стоит отметить, что именно из радикально-демократических кругов, наиболее резко выступивших против руководства Верховного Совета и его «безликой» позиции в дни «августовского путча» и требовавших роспуска крымского парламента целиком, исходили и наиболее откровенные пророссийские призывы. Мне уже приходилось писать о том, что пророссийские политические силы на осень 1991 года в Крыму и Севастополе соединяли ориентацию на Россию с протестом против Советского Союза как репрессивного государства (в духе «Мемориала»*), сами не имели управленческого опыта и были склонны к «уличной» политике (голодовки, несогласованные демонстрации и т.п.). 

Например, Симферопольский совет народных депутатов, требовавший в своём обращении персональной ответственности руководителей всех государственных, в первую очередь, силовых структур в Крыму за «поддержку путча» (ещё не доказанную судом), в том же документе требовал «обратиться в Верховный Совет Украины с предложением о приостановлении действия постановления о независимости Украины до проведения референдума в Крыму». 

Умеренная группа крымских депутатов выступала за Крым в составе Союза, не говоря при этом о России. Так, федерация независимых профсоюзов Крыма, газета которой обвиняла командующего Черноморским флотом М.Н. Хронопуло в поддержке путча, также выпустила антиукраинское заявление, зачитанное на третьей внеочередной сессии крымского Верховного Совета. Вот его содержание:

«В последние дни в ряде союзных республик провозглашена государственная независимость. Постановления и указы, диссонирующие (скорее всего, опечатка, имеется в виду «денонсирующие» — Прим. автора) союзный договор 1922 года, и провозглашение выхода республики из Союза СССР принял Верховный Совет Украины. И этими документами фактически перечёркнуто волеизъявление всего советского народа о сохранении единым союзного государства, прозвучавшее в ходе Всесоюзного референдума 1991 года. Неправомочным, на наш взгляд, выглядит обещание провести ещё один, теперь уже внутри-украинский референдум по вопросу, ответ на который уже однозначно получен. Создаётся впечатление, что судьба Крыма, как и страны в целом, превращается в разменную монету игры политических амбиций и страстей, последствия которых несомненно лягут тяжёлым бременем на плечи всех слоёв населения, приведут к непредсказуемым результатам. В этой связи Федерация независимых профсоюзов Крыма предлагает Верховному Совету автономной республики дать свою оценку происходящему, опираясь на итоги референдума по вопросу о воссоздании Крымской АССР как объекта Союза и субъекта Союзного договора».

С требованием провозгласить Крым субъектом Союза, подтвердив результаты январского референдума 1991 года о статусе Крыма, выступил и некий «Коллектив работников Крымской ЗАВС», и организация ветеранов Афганистана.

На эти телеграммы и обращения председатель крымского Верховного Совета, за доверие которому после его выступления проголосовало 134 человека из 174, то есть абсолютное большинство, неоднократно повторил свою позицию: вопрос о независимости Украины лучше на сессии не обсуждать. 

В конечном итоге, когда депутат от Севастополя А.Г. Круглов заявил, что произошедшее на Верховном Совете Украины «должно заставить нас обсудить этот вопрос здесь, на этой сессии», Багров предложил перенести обсуждение этого вопроса на завтра, когда станет известно, о чём договорились делегации России и Украины между собой, а ещё лучше — создать специальную комиссию «для проработки данного вопроса».

Продолжение следует…

Любовь Ульянова

*— Некоммерческая организация, признанная в РФ иноагентом и ликвидированная по решению суда

Фото: Государственный архив РФ|krym.rusarchives.ru, sevastopol.su, wikipedia.org