Граница на плетне

Корреспондент "Известий" проверила на прочность российско-украинскую дружбу Людмила Бутузова

 После вступления в НАТО Украина обязательно введет визовый режим с Россией, предрек вице-премьер Сергей Иванов, отмечая 225-летие Севастополя. Заставят.

 Не дожидаясь присоединения к альянсу, Украина, впрочем, уже объявила об усилении бдительности на приграничных территориях, примыкающих к России. Теперь суверенитет под надежной защитой, граница на замке, и, как пишут в некоторых украинских газетах, "москалям отошла лафа шастать туда-сюда".

 Как сейчас обстоят дела в пограничной зоне? Обвесившись контрабандным товаром, корреспондент "Известий" Людмила Бутузова вторглась на территорию сопредельного государства на электричке "Брянск - Конотоп", а вернулась на родину, перемахнув через плетень на огороде тетки Нюры, которая одной ногой живет на Украине, а другой - в России. Не курить, не сорить Вообще-то поначалу нарушать чужой суверенитет я не собиралась.

Просто сидела на станции Суземка - западном форпосте нашей родины, поглядывала по сторонам. Пейзаж был спокойный: милиция куда-то попряталась, носильщики перекладывали мешки поближе к платформе. Товар предназначен для украинских оптовиков, закупающих в Суземке муку, сахар, рис, макароны и сигареты.

 Обычные челноки из-за кордона отовариваются тем же самым, но в объемах, которые можно дотащить на горбу. Тех и других таможенные правила на щите предупреждают об ответственности за незаконный государственный товарооборот. На предупреждение украинцы обращают внимания не больше, чем на вокзальную табличку "Не курить!" Наоборот, дымят, как паровозы на старте. - Все равно у вас культурнее, - говорит черниговская челночница Тамара. - Вон и перрон подметают, и милиция не привязывается. С женщиной соглашаются.

Пассажиры в благодушном настроении: многие удачно расторговались клубникой и черешней, на выручку кое-чего закупили для дома, для коммерции. Вокруг Тамары, например, десять неподъемных баулов. В одном доверху сала. Интересно, зачем переть сало из России, если оно на Украине - национальный стратегический продукт?

 Женщины говорят, что сало у них водилось только при царе Горохе, а при новой власти доели последний шмат. На самом деле (я потом проверила) шпиг у них есть, но в Суземке он в два раза дешевле - по 30 рублей за килограмм, вот челночницы и ловят момент. К слову сказать, в торговых отношениях между соседними государствами очень много непредсказуемого.

 Взять, допустим, сахар: еще недавно каждый ввезенный в Россию мешок приносил братьям-славянам стопроцентную рентабельность, а потом правительство Юлии Тимошенко, будто бы втихаря, ночью, удвоило цену на песок - килограмм стал на полтора рубля дороже российского. Сахарный поток за считанные часы развернули на Украину.

По вокзалу ходит слух, что Россия тоже вот-вот поднимет цену. - Ваши всегда найдут чем прищучить, - недобро косит глазом в мою сторону вредный усатый дед. - Взяли моду: то им газу жалко, то Севастополь отдавай. Дурдом у вас, девушка.

 Разговор на политическую тему как-то не вяжется. Во-первых, голова у многих занята совсем другим - дома дети, одному надо купить форму к школе, другому учебники, кто-то строится, всюду нужна копейка. Во-вторых, электричка из украинского Конотопа уже пришла, пассажиров проверяют таможенники и пограничники.

Двери откроют за пять минут до отправления в обратную сторону. И вот тогда начнется! Две толпы встречно сшибутся в узком заграждении с надписью "Зона контроля", перрон вмиг станет красным от раздавленных ягод, потечет сахар из порванных мешков, пронзительно завизжат женщины, кого-то обязательно затопчут.

 Так всегда. Дружба ноу-хау - А ты чё, тезка, пустая? - спрашивает меня соседка по лавке Люда. - Хоть бы мешок макарон взяла. - Хребет жидкий, не допрет, - засомневались тетки с борцовскими спинами, оглядывая московскую корреспондентку. Я тоже оглядываю - Людку, которая громоздит на ручную тележку восемь коробок, в каждой по сорок блоков сигарет, еще и сама беременная - на девятом месяце.

 "Не родишь в дороге?" - спрашиваю сочувственно. Тезка вдруг засомневалась, что и впрямь может родить до срока, а если уж я такая жалостливая, то могла бы ей и помочь - по дружбе. Ладно, ради укрепления дружбы народов поплелась в кассу за билетом. Купила за 10 рублей, до ближайшей украинской станции: все так делают, чтобы не поважать железную дорогу.

 К моему возвращению Люда с подругой Таней прикупили еще три коробки сигарет, чтобы загрузить дармовую рабсилу. Две коробки повесили мне спереди и сзади типа рюкзаков, третью велели придерживать над головой руками. Видок был - мама не горюй! По сигналу из зоны контроля все вместе ринулись к электричке, расталкивая погранцов и таможенников. Толпу несло как торос во время ледохода.

 Что мы уже в вагоне, стало понятно по трехэтажному мату в адрес моей родины. Справедливости ради надо сказать, что через семь минут, когда электричка пересекла границу, украинские братья с тем же чувством изматерили свою отчизну. Было за что: с хвоста и с головы на нас надвигалась украинская таможня, которой будто бы еще перед отъездом в Россию заплатили по 10 гривен с носа.

Люди завозмущались: придется снова платить. Однако пришла совсем плохая весть: идет старший в наряде - Цыба-конфискат. Говорят, этого майора ни за какие деньги не купишь, он сам конфискует, что захочет. Причем, в соответствии с украинским законом, который на ста страницах перечисляет товары, запрещенные к ввозу-вывозу из России. Что можно ввозить, тоже перечислено.

 Например, почтовый конверт в количестве 1 (одной) штуки или продукты питания, не превышающие одноразового приема. Электричку, под завязку набитую незаконным товаром, ожидала тяжкая участь. Но самое неприятное: корреспондента "Известий", обвешанную сигаретами, зажали посреди вагона и не было совершенно никакой возможности избавиться от контрабандного груза.

За него грозил штраф в размере 200 процентов от общей стоимости и административное задержание на трое суток. Перспектива ареста мне страшно не понравилась. Цыба неотвратимо наступал. Кто-то исхитрился открыть окна. На насыпь полетели блоки сигарет, рюкзаки и мешки. Шустряки, выскочившие из леса, будто того и ждали: за считанные секунды за окном не стало ни мешков, ни коробок. Заточенные в вагонах челноки прямо на глазах потеряли по нескольку тысяч рублей.

 Вой поднялся как на похоронах. Граждане с крепкими нервами в это время ломиком разжимали двери в тамбуре. Поверху им передавали помеченные баулы. Беременная Людка, пузом тараня меня и свою тележку поближе к выходу, сказала, что мужики в тамбуре - это "бригада". Не бандиты, а просто организованные люди.

 На каждую поездку они назначают двух "смотрящих", которые в случае таможенного налета прыгают вслед за товаром и караулят его до приезда возницы с лошадью, специально нанятого за 10 долларов. Людка почему-то не сказала, что "смотрящими" в этот раз назначены они с подружкой.

Похоже, у "бригады" дело поставлено грамотно - последний баул вытолкали из электрички ровно в ту секунду, когда в дверях появилась форменная фуражка. - Людк! Таньк! Сигайте! - заорали над ухом. С перепугу корреспондент "Известий" сиганула первой. И тут же горько пожалела об этом. Уж лучше арест на трое суток, чем безвестно сгинуть на чужбине. Подружки, не обращая внимания на мои вопли о дружбе народов, собрали разбросанный товар, погрузились и резво уехали.

 За 200 рублей возница пообещал вернуться, если, конечно, меня к тому времени не пристрелят, как иностранную шпионку. Слава богу, не соврал, вернулся и показал на ближайшие кусты: "Через 300 метров выйдешь к своим". Родных пограничников я искала три с половиной часа.

Был обед, отряд ездил в столовую. Вышла совсем не на тех. Отдал закуску и свободен Украинские дозорные обедают не отходя от места службы - у поваленной березы, что в километре от огорода бабы Нюры. Раньше эта береза росла в палисаднике ее украинской подруги Ганны.

 После развала СССР государственная граница прошла в аккурат по Ганниному домовладению, хату снесли, за прописку женщина судилась с обеими державами, но так ничего и не добившись, куда-то пропала. Об этом, похоже, помнит только сентиментальная тетка Нюра.

 Суровые украинские пограничники, завидев нарушителя, без всякой лирики сразу переходят к делу: - Руки вверх! Оружие, наркотики, валюта е? Из всего перечисленного у меня имелась только валюта в количестве одной поллитры. Отдала ее добровольно. И правильно.

 Государственное преступление сразу же обернулось мелким правонарушением. - Садись, закусывай, - приглашает прапорщик Гена. Украина, видать, не жалеет пайка для своих служивых - дозор закусывает колбасой, курицу, судя по разбросанным костям, уже съели. -Да ни, это нарушители снабжают, - честно признался Геннадий. - Почему - "взятка"? Просто совесть надо иметь. Шастают с бутылями туда-сюда. Известно за чем - за бензином, в России он дешевле. Мне надоело, говорю одному: отец, ты уже на неделю заправился, а мы с утра не жрамши. Человек с понятием, куру принес... Но в общем-то на мелкий бизнес своих соотечественников пограничники смотрят сквозь пальцы.

 Потому что людей жалко. Из сумских деревень тащиться на заправку в Глухов километров пятьдесят, Россия ближе - только речку перейти. У тех, кто примелькался, даже паспорт не спрашивают. - Это непорядок, - строго говорит лейтенант Василий Нетреба, старший по наряду. - Вот так и усыпляется бдительность. Раз пропустишь, другой, а на десятый он пронесет автомат Калашникова.

 И еще неизвестно, для каких террористических целей. Как назло, после обеда потенциальные террористы стали переходить границу сплошным косяком. В обе стороны. Минут за десять я насчитала двадцать человек. Снующие машины учету не поддавались. - Сегодня суббота, у вас завоз, - с тоскливой завистью сказал прапор. - Одна ходка - и шуба у жены есть.

Платите больше Прапорова жена зимой ходит в куртке, потому что оклад у него, если перевести на наши деревянные, - три тысячи рублей. У лейтенанта на пятьсот больше, но хоть жены, слава богу, нет. Маленькая зарплата, откровенно говорят пограничники обеих держав, как-то не стимулирует их к героическому исполнению долга.

То-то, я смотрю, не очень-то они разбежались за нарушителями. Украинцы, например, кроме собственных ног, другого транспорта не имеют, пограничный "уазик" сломался еще осенью. Да и был бы на ходу - сколько надо таких "уазиков", чтобы проконтролировать более 700 контрабандных троп, которые официально известны на Украине?

В одной только Луганской области, примыкающей к России, их 150, да и в Сумской не меньше. Российские пограничники, как убедилась корреспондент "Известий", когда наконец попала к своим, технически оснащены гораздо лучше. Во всяком случае, машина у них была, хотя и двигалась со скоростью 40 км в час. Иногда можно задержать какого-нибудь задумчивого нарушителя.

 Корреспондентке повезло - как раз за таким мы и гнались по полю с полкилометра. Оказался трактористом брянского колхоза "Дружба", который на ржавом "Кировце" ехал к куму на Украину за запчастями. Скрутили афериста как миленького. У пограничной машины было еще одно достоинство - она громко сигналила. Один залетный контрабандист от неожиданности чуть не выпал в осадок.

Но быстро оправился - на обратном пути оглушил затаившийся в кустах дозор пронзительной сиреной. Мимо денег По открытой информации, каждые сутки из России на Украину завозятся сотни тонн неучтенного товара. Украинские экономисты считают, что бюджет страны теряет на этом более 10 миллиардов долларов в год. Бюджет России, как вы понимаете, страдает не меньше.

 Но, похоже, в обоих государствах война с контрабандистами носит затяжной и бесперспективный характер. Примеры буквально на виду. По самым скромным подсчетам, только в течение месяца через Суземку на Украину вывозится от 400 до 500 тонн сахара, столько же муки, макарон, других продуктов.

Сколько перевозится тайно, на машинах, - вопрос. Местным властям почему-то не под силу вычислить своих контрабандистов и обложить грузы пошлиной, чтобы хотя бы чуть-чуть капало в районный бюджет, на ту же зарплату учителям или медикам. Сидят на дотациях из центра, хотя под носом прокручиваются миллионы. Одно время таможня пыталась вести учет ввозимого в район товара для последующего налогообложения, но налоговая инспекция инициативой не заинтересовалась.

 Видать, перекупщики у них на учете не стоят. Оптовой торговлей в Суземке с десятитысячным населением занимаются человек 700-900. Считают только тех, у кого есть склады или киоски. Примерно треть райцентровского населения ведет отгрузку товара прямо на дому. За последние годы служба занятости отметила резкий отток безработных с биржи. Злые языки болтают, что многим некогда ходить за пособием.

 Любопытно, что официальных рабочих мест не прибавилось, а число тех, с кого можно взять налоги, и вовсе приближается к нулю. Бедность в дотационном районе, судя по бумагам, беспросветная. А поглядишь по сторонам: через дом - новая стройка. Любой ребенок знает: если за неделю выложен целый этаж - значит, накануне у хозяина была удачная операция. На Украине - то же самое.

 Разве что за деньги любой ребенок еще и проводит нужного человека на перевалочную контрабандную базу, где стряпаются документы на прибывший из России товар. На территории Луганской области таких баз около 80 - практически по одной на каждые 10 км границы. Местный вундеркинд Юрочка из 3 "А" класса на спор, за 10 долларов, сам изобразил корреспонденту "Известий" накладную с печатью. От похвалы засмущался: "У меня папка - мастер, а я пока "тимуровец".

 Что это такое в современном понимании - растолковали Юркины соседи. В пограничных селах контрабандисты нанимают детей, и те по мобильным телефонам круглосуточно сообщают о всех передвижениях пограничников. "За стук" тимуровцы получают ежемесячно от 100 долларов и выше - в зависимости от количества полезных сообщений. Банальный вопрос: куда смотрят власть и милиция? - даже не стоило задавать.

Никто не сомневается, что правоохранители сами "на зарплате у бандитов". Возможно, и не все... Но почему-то организованных преступных группировок меньше не становится. Как их насчитывалось в Луганске двадцать восемь в начале перестройки, так до сих пор они и фигурируют в милицейских отчетах. - Только накроем одну базу, что тут начинается! - жалуется замглавы Виктор Ивкин. - Звонки отовсюду.

 Мы тоже звоним в Киев, потому что без помощи центральной власти нам здесь просто шею свернут. По его словам, одна из неразрешимых проблем в борьбе с контрабандой - продажа информации. Ею вовсю торгуют и пограничники, и милиция. Да ведь и ставки высоки - от $5000 до $50000 в зависимости от места службы. Говорят, у нас в России расценки еще круче. - Так ведь и страна помасштабнее, и "крыша" площадью побольше, - добродушно засмеялся известный в Суземке Валя-бензопровод.

 Когда-то он получил это прозвище за попытку проложить под водой трубы, чтобы без хлопот качать на Украину левый бензин. Не вышло дело, накрыли. Сейчас на своей машине возит туда йогурты, оттуда - свинину и говядину второй свежести, вдоволь наскитавшуюся по Европе, прежде чем попасть в руки украинских перекупщиков.

 Куда дальше он толкает эту вонь - коммерческая тайна. - Не боишься народ травануть? - Кто не рискует, тот не пьет шампанское, - сострил "бензопровод". Валентин шампанское уважает - у него весь двор уставлен пустыми бутылками. В следующем номере читайте репортаж нашего корреспондента о том, как она путешествовала по "бандеровским местам" и общалась с "западенцами"