В Севастополе мало банкротов: идёт становление бизнеса

 С начала 2014 года и в течение двух следующих кризисных лет в России обанкротилось более 25 тысяч компаний. Число банкротов превысило даже показатель прошлого кризиса, когда за 2009-2010 годы несостоятельными были признаны 24 тысячи предприятий, сообщил сайт crimerussia.ru со ссылкой на Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования. При этом абсолютным лидером по банкротствам стала торговля, в этой сфере работала каждая четвёртая разорившаяся компания: за первое полугодие 2016 года с рынка ушло 1,6 тысячи оптовых и розничных предприятий – это почти на 40% больше, чем за тот же период кризисного 2009 года.

 

«Российский бизнес в целом не готов к кризисным ситуациям, – процитировал crimerussia.ru вице-президента общественной организации «Деловая Россия» Татьяну Минееву. – Кризисное управление, управление рисками и прочее только развиваются в России, поэтому быстро адаптироваться к изменениям могут немногие, как и проявить готовность к новым идеям и подходам к ведению бизнеса».

 

Однако в Севастополе, вернувшемся в Россию в марте 2014 года, количество предприятий и индивидуальных предпринимателей в течение двух с половиной лет только увеличивается. На 1 января 2015 года в городе было 6578 компаний и 7290 индивидуальных предпринимателей, на 1 июня 2015 года – 8437 и 13056 соответственно. На 1 января 2016 года компаний было уже 9447, индивидуальных предпринимателей – 14651, на 1 июня 2016 года компаний стало 9960, а индивидуальных предпринимателей – 15640.

 

При этом с декабря 2014 года по октябрь 2016 года, согласно картотеке арбитражных дел, в Арбитражном суде Севастополя было лишь 80 дел о банкротстве: 65 – в отношении предприятий, 15 – в отношении индивидуальных предпринимателей и граждан.

 

«Ситуация в Севастополе кардинально отличается от материковой России по ряду объективных причин, – считает общественный представитель уполномоченного по правам предпринимателей при Президенте РФ в Севастополе Иван Комелов. – В первую очередь, нужно понимать, что мы работаем только два года и фактически „с нуля”. Те предприятия или предприниматели, которые имели серьёзные проблемы, просто не перерегистрировались в российском правовом поле – таким образом, к началу 2015 года практически весь перерегистрированный или зарегистрированный бизнес был жизнеспособен. Тем более на время переходного периода у нас действовали в том числе и более лояльные налоги и сборы. Так что сравнивать ситуацию Крыма и Севастополя с материковой Россией несколько некорректно. Первая объективная статистика по Севастополю появится не ранее 2018 года, а реальная – через пять лет».

 

 

Руководитель севастопольского регионального отделения общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России» Валерий Васюнин сказал, что «мои коллеги объективно выразили своё мнение – и сейчас действительно сложно давать оценку по деятельности бизнеса в Севастополе. В том числе и потому, что здесь пересекаются многие факторы экономических интересов, к примеру, не решены многие вопросы по имущественным и земельным спорам».

 

Васюнин добавил, что «мы действительно в общей тенденции – и перекладывать проблемы или достижения в банкротстве в России на Севастополь нельзя», потому что «те примеры банкротства, которые есть в России, связаны в том числе и с крупными санкциями: большие компании попали под жёсткое давление, которое не позволило им вырулить ситуацию в лучшую сторону».

 

«По большому счёту, федеральным законом „О несостоятельности (банкротстве)” государство, взяв на себя ряд ответственностей, дало возможность бизнесу легально ликвидировать предприятие с долгами и возможность спасти активы компании, даже если они арестованы, а счета – заблокированы, или вывести бизнес на начальный уровень, но уже без долговых обязательств. Есть устойчивый стереотип, что банкротство – это крах бизнеса. И лишь немногие знают о том, что процедура банкротства – это уникальный инструмент, с помощью которого можно очень эффективно решать самые разные задачи, в том числе и задачи по ликвидации юридических лиц. И при грамотно проведённой процедуре освободить директора и учредителей от административной, налоговой, имущественной и уголовной ответственности. Стоит отметить, что при наличии крупных долгов, „скелетов в шкафу” и в случае активной работы и больших оборотов компании банкротство – единственный способ ликвидации, при котором руководству и учредителям компании не приходится играть в лотерею с кредиторами и государством. Конечно, этим воспользовались и шарлатаны. Поэтому такая массовость банкротств в России связана в том числе и с тем, что много было фирм-однодневок, фирм-„прокладок”, которые прекратили своё существование. Федеральный закон о банкротстве позволил вычистить бизнес – и говорить о негативной тенденции тоже нельзя», – подчеркнул руководитель «Опоры России» в Севастополе.

 

Васюнин добавил, что предпосылки к тенденции роста бизнеса на сегодня есть, потому что за почти три года жёстких санкций «бизнес уже переформатировался, и государство в том числе создало ряд программ, помогающих бизнесу выйти из кризиса». Но Севастополь и Республику Крым, к сожалению, к такой тенденции относить в полном объёме нельзя, потому что регионы находятся под двойными санкциями – «и у нас сегодня идёт не восстановление, а становление бизнеса», считает Валерий Васюнин.

 

«Потому что всё разрушено: единицы компаний смогли сохранить свой потенциал в полном объёме – как при Украине. Многие были вынуждены – в том числе и в связи с наличием иностранных, украинских, учредителей – делить свои компании, отказываться, терять своё имущество», – объяснил Васюнин.