История спасения картин из осажденного Севастополя стала настоящим хождением по мукам

Далеко не все сейчас помнят замечательный фильм «Начальник Чукотки» об очень  молодом и очень ответственном комиссаре, который проехал вокруг Земли (причем значительную часть пути – в трюме парохода), чтобы спасти для Советской России украденный у нее миллион долларов. И жаль – фильм на самом деле замечательный, рассказывающий о приключениях героя без лишнего пафоса и с изрядной долей юмора. Не знаем, легче или труднее пришлось в пути Михаилу Крошицкому, спасшему от гибели доверенные ему художественные ценности. Весов, на которых эти тяготы можно взвесить, просто не существует. Но жизнь Михаила Крошицкого совершенно точно заслуживает фильма или книги.

Сегодня, 17 ноября, Михаилу Павловичу исполнилось бы 130 лет. Родился он в Севастополе в семье рабочего Севастопольского морского завода. Дед его, матрос Потап Фомич Крошицкий, участвовал в Синопском сражении и первой обороне Севастополя. Жила семья в районе нынешнего рынка «Чайка», на существующей и сегодня Кастомаровской улице. Окончив в 1913 году Севастопольскую гимназию, Михаил Крошицкий стал вольнослушателем Высшего художественного училища Императорской Академии художеств в Петрограде, а в 1914 году, когда началась Первая мировая - художником 4-го запасного полка Юго-Западного фронта.

Затем художника завертели бурные исторические вихри: он считается участником революции 1917 года и даже штурма Зимнего дворца. В Севастополь Крошицкий вернулся в 1921 году, в 1925-м стал председателем Севастопольской ассоциации художников, в 1927-м – научным сотрудником Севастопольской картинной галереи, в 1929-м - заместителем директора Алупкинского Дворца-музея. Директором Севастопольской картинной галереи, которая затем трансформировалась в Художественный музей, он был назначен в декабре 1939-го. А еще через полтора года грянула война.

Город бомбили, и понятно было, что картины надо спасать: оставшись в Севастополе, они были бы обречены на гибель. Но сделать это было не так-то просто. Крошицкий сам искал по городу доски, сам сколачивал из них ящики. Но все это еще нужно было как-то вывезти. Рассказывали, что Михаил Павлович две недели подряд, под дождем и снегом, сидел на драгоценных своих ящиках на пристани, умоляя взять его на борт вместе с грузом. И в конце концов один из командиров кораблей над ним сжалился.

По легенде, 83 ящика с картинами матросы погрузили не то за 12, не то за 15 минут. По иронии судьбы сорвался и упал в море лишь один ящик – как раз тот, в котором хранились личные вещи Крошицкого и коллекция почтовых марок, которой он очень дорожил. Но забрать на борт семью он уже не успел: возможности ждать его у команды не было.

Говорят, правда, что все это не более чем легенда и что без команды сверху на военный корабль никого так просто не посадили бы. Как бы то ни было, в ноябре 1941 года эсминец с драгоценными полотнами ушел из Севастополя. Так начался путь, который не грех назвать хождением по мукам.

В одежде, пригодной разве что для Севастополя, практически без денег Михаил Крошицкий 13 месяцев скитался по стране, пытаясь найти место для хранения музейной коллекции. Это были 11 тысяч километров пути, сопряженного с лишениями и опасностями. Хотя была возможность остаться в теплом Батуми, где картины готовы были принять в дар. Но Крошицкий отказался – был уверен, что они принадлежат только Севастополю.

«Каждая новая отправка груза стоила директору Севастопольской картинной галереи, пожалуй, целого года жизни. Где-то ящики сбрасывали прямо в снег, под погрузку часто подавались вагоны из-под угля. В Барнауле груз загнали на запасной путь, и три добрых молодца с монтировками принялись было «раздевать» ящики «на дрова для госпиталя». Крошицкий взмолился: «Мужики, да ведь в ящиках этих музейный груз из Севастополя!» И произошло чудо. Сработало гордое имя—Севастополь. Начальник вокзала выделил вагоны, снабдил Крошицкого хлебом, тушенкой, кипятком и напутствовал: «С Богом!», - говорится в статье о Крошицком в разделе ForPost «Лица города».

Долгожданный приют и картины, и сопровождающий их человек нашли лишь в далеком Томске, куда Михаил Павлович доехал в полностью изможденном состоянии и с высокой температурой. Здесь 1200 произведений искусства пережили войну, а после Победы вернулись домой, в Севастополь. Кстати, в Томск были эвакуированы из Ясной Поляны и картины, принадлежавшие Льву Толстому. Крошицкий помогал их реставрировать, а заодно отремонтировал и коллекцию ружей Толстого.

Руководил возвращением коллекции в родной город все тот же Михаил Павлович. С 1945 по 1956 год он работал директором объединённой Севастопольской и Симферопольской картинной галереи, а затем – Севастопольской картинной галереи, разместившейся на проспекте Нахимова. В конце жизни Крошицкий довольно сильно болел. Умер он 4 апреля 1972 года в Москве, но похоронен в родном Севастополе, на Мемориальном кладбище в Дергачах.

Юбилею Михаила Крошицкого, имя которого теперь носит Севастопольский Художественный музей, сотрудники музея посвятили Декаду памяти. С 6 по 17 ноября здесь проходят разнообразные мероприятия, программу которых можно найти по этой ссылке. В их числе и тематическая экскурсия «Подвиг М. П. Крошицкого».

Памятные мероприятия проходят на пр. Генерала Острякова, 70, где сейчас квартирует музей. Когда картины вернутся в историческое здание на пр. Нахимова, его сотрудники не знают. Эпопея тянется с 2018 года, но пока есть опасения за судьбу картин, спешить с возвращением, как мы писали уже не раз, не надо – нельзя, чтобы произведения искусства, которые были чудесным образом были спасены из осажденного Севастополя, погибли в мирное время.

Ольга Смирнова