Даже бывалые судмедэксперты стараются избегать эксгумаций. Думаю, понятно почему. А каково тому, кто лично знал тех, кому принадлежит прах, живыми, молодыми, цветущими и красивыми, но вынужден в силу каких-либо причин при этом присутствовать?

После того, как на месте прекрасных деревьев в скверике на улице Очаковцев, между домами 50, 59 и 60 вырос забор и началось строительство, я перестала там ходить. Думала, с глаз долой – из сердца вон...

Отрезок улицы Очаковцев межу улицами Шмидта и Адмирала Октябрьского любила всегда. Здесь много каменных деревьев с их необычной тёмно-зелёной листвой и выглядывающих из-под неё любопытных жёлто-карих костянок-плодов, два молоденьких клёна с крупными листьями, становящимися необычайно живописными по осени, устремлённые ракетами ввысь кипарисы, в глубине двора, у котельной - огромный развесистый айлант, составляющий единый ансамбль с балюстрадой нарядной лестницы, ведущей с Очаковцев на Большую Морскую…

Но главным дивом этого микрорайона был, конечно же, сквер.

Впервые под радостное щебетание птиц я сфотографировала любовно высаженные там когда-то белые акации (робинии) в вперемежку с клейкими, цветущими лилово-розовыми цветами, 26 мая 2010 года.

Над несчётного количества цветочными шапками с раннего утра до позднего вечера кружили мириады насекомых, которые, сев на цветок, словно засыпали от пьянящего аромата, доставляя несказанную радость фотографу.

Много лет оберегали здесь своих хрупких подруг от ветров, молний и холодов могучие платаны. Но спастись от человека, особенно нашего, не в силах даже они.

Короткая летняя передышка - и вот осенью робинии вновь начинают радовать нас своим, теперь уже вторым цветением. Не таким буйным, но зато более заметным и ценным в преддверии холодов. Но даже тогда, когда лиловые цветочки робиний клейких начинали терять свою окраску и становились похожими на увядающие гроздья белых, взгрустнуть не успевал: наступало Время Ореха и Платанов.

Если последние летом ничем особо не отличались от своих собратьев на площади Нахимова или того же парка Победы, то осенью становилось понятно, что это не какие-нибудь платаны «обыкновенные». Осенью их хотелось назвать именно чинарами,

 

ведь листва их, начиная с октября, постепенно окрашивалась не в банально охру: она становилась розовой, сиреневой, местами почти фиолетовой, что наряду с традиционными осенними оттенками придавало деревьям какой-то фантастический, сказочный вид.

Впрочем, «простолюдинов» в этом сквере не наблюдалось. Единственный грецкий орех, скромно прятавшийся до осени за чьим-то гаражом, вдруг в один день вспыхивал, как огромная свеча, доверчиво протягивая нам сквозь ещё зелёную листву робиний свои удлинённые листочки без единого изъяна, окрашенные в ровный золотистый цвет.

Стоило протянуть к ним руку, как в неё начинали сыпаться огромные шершавые плоды, до того тонкокорые, что для того, чтобы они треснули, позволив полакомится их содержимым, достаточно было просто легонько сжать в руке два ореха.

Судя по всему, озеленением этой округи занимался человек, влюблённый в свою работу, ибо всё, посаженное им, прижилось и практически не пострадало ни от автомобильных выхлопов, ни от асфальтовых «объятий»: раскидистые кроны, не мешая друг другу, безмятежно парили в вышине, вплоть до крыши соседней пятиэтажки, даруя спасительную тень и радуя взор.

Помнится, два года назад я немного не рассчитала время и прибежала с фотоаппаратам к платанам уже после того, как бОльшая часть его розовых листьев облетела. Пошутили ещё с подругой: «Что ж, чтобы их запечатлеть в таком одеянии, придётся ещё год пожить. До следующей осени».

Не знали мы, что эта осень для сквера окажется последней.

Увидев на его месте строительную технику и забор, я поняла, что лучше здесь больше не ходить: сердце не выдержит. Но вскоре начались не менее варварские преобразования на улице Адмирала Октябрьского, и маршрут передвижений по городу приходилось менять всё чаще. Однако вчера ноги сами понесли меня сюда. Завернув за угол, вижу: забор убрали, но подойти ближе нет никаких сил. Нелепая чёрная махина ядовитым грибом зловеще нависает над улочкой. Её агрессивная архитектоника как очередная иллюстрация к нашим сегодняшним реалиям с кичливой выпяченностью наглых захватчиков в их плебейском стремлением к гламуру чисто конкретно имела нас в виду, подчёркивая, что ей не нужны балкончики, увитые виноградом: в её витринах будут пластиковые пальмы, мигающие по ночам неоном, а вокруг – асВальт и плитка. «Ты должна ЭТО увидеть». – Словно кто-то толкал меня в спину. Увидеть и рассказать другим! И я шагнула под «гриб»:

Вот что осталось от моего розоволистного любимца.

Эти неудачные фоточерновики я еле отыскала. Но зато на фотографиях хорошо виден ствол молодого здорового исполина. Разве я могла тогда подумать, что он доживает свои последние дни?!

А ведь если бы не эти дурацкие эркеры (?), то дерево вполне могло бы здесь остаться на радость людям, пережив и самих строителей, и их детей!

А вот второй пень.

По-видимому, это всё, что осталось от того платана, крона которого сегодня могла бы выглядеть так, как два года назад, или ещё пышнее:

 

Этот-то уж точно можно было сохранить. Но тогда надо ж было целый год (!) его обходить-объезжать при строительстве. А Царю Природы – знамо дело – это в падлу. Проще спилить заодно со всеми.

Сколько тут всего было деревьев, я теперь не скажу. Но уверена, что наверняка кто-то из живущих поблизости людей это знает. Как уверена и в том, что горе-специалисты, обязанные стоять на страже Живого и Настоящего, лишь растерянно разведут руками. Они и о существовании этого сквера-то, поди, не догадывались. Хотя, лучше уж неведение, чем сознательное добро на убийство.

В отличие от платанов, робиний было гораздо больше.

Наверное, десяток. Останки их стройных тел, а также корни ореха навсегда погребены под этими плитками.

Да…. А кто-то, наверное, ворчал, что здесь стоит гараж…

Почему мы не понимаем, что не наказанное малое зло неизбежно повлечёт за собой большое?

Почему мы не остановим ИХ сейчас, пока ещё не поздно?!

Екатерина Васильева