Ведущий программы «Знак оклику» на ТВі Артем ШЕВЧЕНКО — о том, развивается ли в Украине жанр журналистских расследований; какие вызовы появляются перед теми, кто в этом жанре работает; о похищении Леонида Развожаева и молчании украинской власти



Иван КАПСАМУН, Виктория СКУБА, «День»

Прошлая неделя в украинском медиа-пространстве прошла под знаком обсуждения нового Уголовно-процессуального кодекса, который вступил в силу 20 ноября («Человек и Система: новые отношения» № 211 от 20.11.2012). Надо сказать, что мнения экспертов — неоднозначны. С одной стороны, часть специалистов отмечает, что определенные его нормы действительно более гуманны, чем в предыдущем. С другой — некоторые журналисты и эксперты предупреждают о возможных скрытых угрозах. Едва ли не первым об угрожающих процессах в адвокатской среде (напомним, согласно новому УПК, проводить защиту обвиняемого в суде имеет право лишь профессиональный адвокат) заговорил в программе «Знак оклику» на ТВі журналист-расследователь Артем Шевченко. После выхода программы в эфир «День» пригласил Артема в редакцию, чтобы детальнее пообщаться на тему нового УПК и его видении процессов, происходящих ныне в правоохранительной и судебной системе Украины. Впрочем, об этом — в следующих выпусках «Дня». При случае мы воспользовались возможностью пообщаться с Артемом Шевченко и о том, как развивается в Украине такой жанр, как журналистские расследования. Напомним, у него большой опыт репортерской и расследовательной работы, он освещал военные конфликты в горячих точках, в 2000 году получил премию «Телетриумф» как лучший репортер.

— Артем, на днях вы в своей передаче «Знак Оклику» обсуждали недавний скандал, произошедший в адвокатской среде. В чем там проблема? Как вы видите эту ситуацию?

— Если бы реализация закона об адвокатуре прошла в соответствии с написанным, то, наверно, нам не о чем было бы говорить. Если бы органы адвокатского самоуправления были созданы бесконфликтно, прозрачно, а главное, с сохранением статуса адвокатуры и адвокатов, проблем не было бы. Но, как известно, в прошлую субботу, на съезде, где должно было быть создано адвокатское самоуправление, произошел скандал, я бы сказал даже большой раскол в адвокатской среде. Я не являюсь экспертом в юридической области, но с журналистской точки зрения, мне понятно, что случилось.

А случилось то, что в определенный момент, человек, который возглавлял Высшую квалификационную комиссию адвокатуры, был членом Высшего совета юстиции, является достаточно влиятельным в адвокатской среде, за последнее время оказался неудобным, лишним для власти. Поэтому его решили, путем создания всевозможных препятствий, убрать из процесса формирования адвокатского самоуправления. Речь идет о Владимире Ивановиче Высоцком. В данном случае говорится фактически об адвокатском рейдерстве. Приблизительно половина делегатов съезда адвокатов поддержало Высоцкого, и все они были исключены из процесса. В результате, одна группа провела свой съезд, другая — свой. Обе учредили и избрали органы адвокатского самоуправления. Теперь у нас появились две национальных ассоциации адвокатов и две высших квалификационных комиссии адвокатуры. Это позорное явление свидетельствует о печальных процессах в адвокатуре, как и в судейско-юридической сфере в целом.

Я убежден, причина в том, что власти очень нужно поставить под максимально возможный контроль процессы в адвокатской среде. А это можно сделать единственным способом — получить лояльное к определенным представителям власти руководство органов адвокатского самоуправления. Лояльное настолько, чтобы в нужный момент, когда понадобится какого-то неугодного адвоката в определенном уголовном процессе с политической составляющей (и не только), а их за последние два года много, отстранить от защиты. Для этого необходимо создать действенный механизм давления, запугивания, контроля, а, возможно, и уничтожения независимости адвокатов. Будет выглядеть это следующим образом. Если эти органы адвокатского самоуправления — Национальная ассоциация адвокатов Украины, Высшая квалификационная комиссия адвокатуры, Высшая контрольно-дисциплинарная комиссия адвокатов — будут возглавлять подконтрольные люди, тогда неугодных адвокатов могут легко выводить из процессов (отзывать адвокатскую лицензию). С таким обращением к Высшей контрольно-дисциплинарной комиссии может обратиться судья. Для власти главное, чтобы эти органы возглавляли зависимые люди, которые будут выполнять указания «сверху». А согласно новому Уголовно-процессуальному кодексу, только адвокат, имеющий свидетельство, может присутствовать в уголовном процессе. Я убежден, что Лидия Изовитова, назначенная руководителем Национальной ассоциации адвокатов и являющаяся государственным служащим, заместителем Высшего совета юстиции (вообще не имеет права занимать эту должность), не является независимой фигурой. Она зависит от действий власти.

— Артем, по вашему мнению, жанр журналистских расследований в Украине развивается? Можно ли говорить о том, что разоблачительные материалы или сюжеты имеют влияние?

— Однозначно, что жанр журналистских расследований в последнее время развивается. Однозначно, что все больше украинских журналистов пытаются этим жанром овладеть. Очень многим это удается. Это не может не радовать, потому что этот жанр является своеобразной вершиной журналистского мастерства, если идет речь не об информировании, а об анализе, авторском осмыслении событий. Это значит, что многие журналисты хотят не просто отражать то, что они видят, а пытаться что-то изменить. Все-таки расследование — это попытка отыскать правду, побороться со злом в самом широком его философском понимании.

Часто после обнародования определенной кричащей информации ничего сразу не изменяется. Но я бы не переоценивал журналистскую миссию в этом плане. Все же журналисты — это информаторы. Если как можно большая часть общества услышала информацию, поняла, о чем шла речь в расследовании, а еще лучше сделала свои выводы и начала действовать, я считаю, что в таком случае успех уже есть. И если на прошлых выборах на Донбассе за Партию регионов проголосовало на несколько сотен тысяч избирателей меньше, то, возможно, большое число тех людей приняли именно такое решение, в том числе под влиянием разных журналистских материалов. Конечно, когда иногда удается кардинально менять ситуацию, когда, например, невинно осужденный может выйти на свободу после какого-то резонансного расследования, к которому, как правило, приобщается несколько медиа, или когда удается остановить коррупционные схемы, то это влияние намного более ощутимо. Понятно, что не каждый обличительный сюжет имеет именно такие последствия, но вы не можете представить, как много людей обращается к нам и верит, что даже сам факт того, что журналисты заинтересовались их проблемой, может помочь.

— С какими вызовами сегодня сталкиваются те журналисты, которые занимаются расследованиями в Украине?

— Наибольший вызов — это тотальная закрытость власти, несмотря на все принятые законы о доступе к публичной информации. Мы забыли, когда Президент отвечал на вопросы журналистов. Я уже не говорю об острых вопросах — о любых. Проблема колоссального расходования государственных денег на прихоти власть предержащих и нежелание об этом отчитываться вообще переходит всякие здравые пределы. Абсолютная закрытость подавляющего большинства властных структур, их попытки увидеть в журналистах врага № 1, колоссальное невосприятие государственной машиной, начиная от Управления государственной охраны, любой журналистской среды — это действительно вызов для нас.

— Как журналист-расследователь как вы оцениваете похищение в Киеве российского оппозиционера Леонида Развожаева (детальнее об этом читайте в материале «О безопасности «проходного двора» № 192 от 24.10.2012) и молчание власти и Службы безопасности Украины по этому поводу? На российском канале «Совершенно секретно» подобное поведение российских спецслужб на территории Украины оценили таким образом, что нашу страну не воспринимают как полноценного субъекта международных отношений, с которым нужно считаться. Можно ли при таких обстоятельствах говорить хоть о какой-то национальной безопасности?

— Эта ситуация, без сомнения, кричащая. Здесь абсолютно пренебрегли законами и механизмами, которые постоянно применяются в подобных ситуациях, то есть задержание по требованию соответствующих органов из соседней страны и экстрадиция. Все понимают, что российская правоохранительная система имеет к Леониду Развожаеву определенные претензии. Обоснованы они или нет — уже другой вопрос. Но если человек находится на территории Украины и просит вполне законно предоставить статус беглеца, то украинская сторона должна была бы этот статус предоставить или отказать в этом, или задержать этого человека законным способом и провести процедуру экстрадиции. Вместо этого на нашей территории проводится тайная незаконная спецоперация в интересах другой страны. Это по существу свидетельство огромной пропасти, в которую падает вся украинская правоохранительная система Украины, а также система национальной безопасности, за которую отвечает СБУ. Потому что подобных внесудебных операций с похищением людей не может позволить себе суверенная страна. Еще не хватало, чтобы другие спецслужбы при молчаливом попустительстве наших начали проводить на территории Украины внесудебные казни, которые могут камуфлировать под заказные убийства. Это очень страшный прецедент.

— Как должна была бы отреагировать власть и Служба безопасности Украины?

— Они должны были бы начать расследование и принять во внимание те свидетельства, которые в настоящий момент дает Развожаев, отказавшись от явки с повинной, которую он якобы написал по версии российских правоохранительных органов. Фактически СБУ не справляется со своим заданием. И это очень опасный прецедент, потому что в среде спецслужб такие вещи трактуются как слабость национальной контрразведки, которая не контролирует ситуацию. Я уже не говорю об имиджевых потерях. Вместо этого наша власть и спецслужбы делают хорошую мину при плохой игре. Пограничные службы утверждают, что Леонид Развожаев добровольно прошел паспортный контроль. А СБУ заявила, что проводит проверку. Но рано или поздно по результатам этой проверки она должна сказать свое слово. И затяжное молчание свидетельствует не в ее пользу.