«Живые эмоции дает только театр», - Григорий Лифанов

Театральный Севастополь в конце прошлого года стал свидетелем ещё одной громкой премьеры. Театр имени Луначарского представил на суд зрителя сценическую версию самого известного романа Льва Толстого "Анна Каренина". Одноименный спектакль продолжает собирать аншлаги и лестные отзывы.

Режиссер-постановщик «Анны Карениной» и художественный руководитель тетра имени Луначарского, Григорий Лифанов, поделился с нами своим видением этой истории, а также некоторыми подробностями создания самого громкого спектакля сезона.

-    Григорий Алексеевич, почему Ваш выбор пал на «Анну Каренину»? Почему именно Толстой?

Г.Л.: Во-первых, русский академический театр не мыслим без русской классики. А если мы говорим о русской классике, то он не может быть без Толстого. Во-вторых, «Анна Каренина» - это произведение на все времена. В нем есть всё: и философия, и история, и человеческие взаимоотношения. Этот роман всегда будет злободневным. Сплетники высшего света в «Карениной» не устают повторять: «Ох уж этот 19 век». То же самое можно сказать и про наше время. Поскольку у меня первое образование актёрское, я часто выбираю произведение, персонажи которого мне самому интересны, которых я бы сам хотел сыграть. Для меня «Анна Каренина», прежде всего, мужская история, произведение об Алексее Александровиче Каренине и о Алексее Вронском. Каренин мне более близок и понятен. Когда смотрел фильмы, снятые в разное время, внутренне был не согласен с трактовкой именно этого образа.  Через Каренина я хотел исследовать проблемы семейных взаимоотношений, поиск выхода из безвыходных ситуаций, поиск возможности прощения, когда, кажется, простить нельзя...

- А в чем для Вас мораль романа ?

Г.Л.: Наверное, в том, что не стоит переделывать человека под себя. Когда люди скрепляют свои взаимоотношения браком, начинается борьба за зоны свободы. Каждый начинает мучить друг друга. А ведь важно полюбить человека таким, какой он есть. Важно уметь уступать. Даже уйти, если ты видишь, что становишься несчастьем... Это вопрос жертвенности, понимания… 

- А кто, лично для Вас,  Анна Каренина? Когда вы прочитали роман впервые, вы её оправдывали или осуждали?

Г.Л.: Когда я прочитал роман в первый раз, я был на стороне Анны Карениной. Я был возмущён. Я думал: «Как же так? Почему Вронский не защитил эту женщину? Почему он не настолько её любил, чтобы пожертвовать собой?». Осуждал и Каренина...Когда я стал старше, и приобрел свой жизненный опыт, то уже читал произведение более внимательно и не смог осудить героев-мужчин. Они прошли очень большой жертвенный путь в событиях, которые на них обрушились.  Перед тем как поставить «Анну Каренину», я перечитал роман  много раз и взглянул на всю эту историю совсем иначе. Мне кажется, Анна очень несправедлива к тем людям, которые ее окружают. Она излишне требовательна к другим, эгоистична и не замечает, чем жертвуют ради неё другие люди. Каренина всё время говорит о своих жертвах, но не замечает жертвы близких людей.

- Григорий Алексеевич, на мой взгляд, в спектакле получилось очень многое. Но все же, есть в нем что-то, над чем бы Вы ещё поработали?

Г.Л.: Вы знаете, эта работа ещё не оставит нас долгое время. Тем более, что актерская работа неуловима. Это живой организм. Всё зависит от состояния актера. На репетиции он может сделать всё как надо, а на спектакле чуть сместит акценты... и это уже другой спектакль... Например, вчерашним спектаклем я не совсем  доволен. У меня есть претензии к некоторым актёрам. В кино всё проще. Фильм снял, смонтировал – и в прокат. С театром - всё иначе. Это постоянные доработки и поиск новых решений. Я не боюсь иногда смещать акценты, менять финал, немного изменять поведение актеров. Это метод проб и ошибок.

- Не так давно у вас в труппе произошло пополнение. К вам присоединился Николай Нечаев, исполнитель роли Вронского. Как вам с ним работается?

Г.Л.: - В начале нашей беседы я вам говорил про семью и зоны свободы. В театре, практически, то же самое. Он меня ещё не знает как режиссера, я ещё не до конца его узнал как актера. Я пытаюсь убрать из него какие-то наработанные жизнью штампы, а он пытается понять мои требования. Идет стремление друг к другу, поиск общего языка, и это радует. Главное в актёре - неравнодушие и неуспокоенность, а остальное придёт.

- А Вы в Николае Нечаеве сразу увидели Вронского?

Г.Л.: - Вронского мы искали очень долго. Это очень важный персонаж и достаточно сложный образ. Мы вначале взяли в труппу актёра из Москвы, но у него не все получилось в Севастополе. Затем появился Николай. В Москве с этим проще. Там ходит сто тысяч безработных артистов, и есть, из кого выбирать. Здесь с этим сложнее. Тем более, что на  роль Вронского кого попало не возьмешь. Когда читаешь роман, у каждого возникает определенный образ... Ведь почему -то Анна пошла на всё ради этого человека...

- Как Вы в целом оцениваете работу своих актеров?

Г.Л.: Вообще, работу актеров я всегда оцениваю очень высоко. Я считаю, что это одна из уходящих профессий, в которую идут не за заработком, а просто потому, что иначе не могут. Потому, что они этим дышат. И как я могу к ним плохо относиться? Да, мы ссоримся, спорим, но это нормально. Любить мы друг друга не обязаны, но уважать – безусловно должны. У нас с ними одни задачи. Моя задача, чтобы они были убедительными на сцене, их задача – пройти свой путь максимально честно. Поэтому я с большим уважением отношусь и к своим актёрам, и вообще к людям, которые занимаются этой профессией.

- Григорий Алексеевич, а сколько в общей сложности заняли репетиции «Анны Карениной»?

Г.Л.:  Репетиционный период был довольно сложный. Надо учитывать, что мы играем по пять спектаклей в неделю только взрослого репертуара, а у нас есть ещё и детские спектакли. Времени для репетиций было недостаточно, на мой взгляд. Я не сторонник долгих репетиций. Если репетировать по пять-шесть месяцев, то в спектакле умирает всё живое. У актеров наступает апатия, возникает привыкание к материалу, уходят эмоции, а вместе с ними – и интерес к работе.

О том, что мы выиграли грант на постановку «Анны Карениной», мы узнали ещё в марте 2016 года. Мы уже начали репетировать, но нам вдруг сказали, что деньги придут только в августе. В связи с этим мы были вынуждены перенести репетиции на ноябрь, после наших гастролей. А премьера состоялась уже в декабре. С марта по ноябрь мы выпустили другие премьеры...

- А у Вас не было опасения, что спектакль могут не принять? Ведь сегодня многие могут остановить свой выбор на легкой современной комедии, проигнорировав классику, которая требует большой внутренней работы.

Г.Л.: На мой взгляд, мы достаточно профессионально относимся к репертуарной политике театра. Я думаю, что севастопольская публика с разными вкусами в прошлом сезоне получила достаточное количество интересных спектаклей: была и комедия, и классика, и романтические произведения, и экспериментальная драматургия. У нас было двенадцать премьер, и ни за одну из этих премьер нам не стыдно. Каждой премьерой мы решали какую-то свою задачу: либо воспитания актеров, либо воспитания публики.

- Григорий Алексеевич, сегодня вполне очевидно, что современная молодежь читает катастрофически мало. Считаете ли Вы допустимым идти на спектакль по классическому произведению, перед этим не читая само произведение?

Г.Л.: Человек должен ходить в театр... Прочитал или не прочитал... Вы понимаете, мы с вами не в ответе за каждого. То, что сегодня читают мало, – это ни для кого не секрет. Но человек, которому трудно открыть книгу в каком-либо виде – бумажном или электронном, после спектакля, по крайней мере, будет знать, что роман не заканчивается на смерти Карениной, и что в нем помимо сюжетной линии Анны и Вронского есть ещё много других. А если спектакль   подтолкнёт кого-либо и к прочтению романа, то значит, мы на верном пути.

- Какие у Вас дальнейшие планы? Что будете ставить в новых сезонах?

Г.Л.: Я очень хочу, чтобы нашему театру помогли создать третью сцену, экспериментальную, где бы мы могли анализировать, пропагандировать, изучать разные направления современной драматургии, которые помогли бы актёрам расширить их диапазон. Мы к этому очень стремимся, но пока у нас нет для этого средств. У нас есть площадка, но нет денег на её реконструкцию. Если говорить о репертуаре на основной сцене, то в следующем сезоне у  нас будет премьера «Старшего сына» Вампилова в постановке Александра Кладько, «Чайки» Чехова, «Женитьбы Фигаро» Бомарше в постановке Александра Коручекова, также пьеса «Арест» Жана Ануя в постановке Владимира Петрова. Такие произведения делают репертуар богатым и интересным для большего количества публики. Если вы обратили внимание, у нас в зале уже очень много молодежи. Эту тенденцию мы замечаем с середины прошлого сезона, и это нас очень радует. У молодежи появляется потребность в живой, настоящей эмоции, а в кино её искать бессмысленно. Живые эмоции даёт только театр.

- Спасибо большое за интервью!

Арсений Веденин

Фото: Вконтакте