Наша культура говорит детям: «Убивай»

Массовое убийство в казанской школе явилось новым шокирующим звеном в цепочке подобных нападений. Но с трагедией в Керчи и нападением на школьников в Улан-Удэ в 2018 году расстрел в Казани связан не только местом преступления.

19-летний Ильназ Галявиев заявил, что шёл избавлять Землю от «биомусора», и называл себя богом. Это роднит его с девятиклассником Антоном из Бурятии, который бросил коктейль Молотова в голову учителя и набросился на школьников с топором. Он писал в дневнике:

«Игры Painkiller и Doom постоянно крутятся у меня в голове, я представляю будущую бойню, как в этих играх. Как будто я главный герой и должен уничтожить нечисть… Я уже ничего толком не осознаю, не чувствую страха и жалости к врагам (нашей) моей планеты. Я думаю, было б лучше, если б землю разорвало. Меньше людей — меньше проблем».

В свою очередь, Антон через пристрастие к игре Doom связан с одними из первых массовых убийц в школе — старшеклассниками Эриком Харрисом и Диланом Клиболдом, которые в 1999 году убили 13 человек в школе Колумбайн в США.

Американские подростки даже программировали уровни в кровавом шутере, которым увлекался россиянин. В соцсетях можно найти фотографии подростков, ставших преступниками. На снимках видно, что на футболках парней написано KMFDM — название немецкой музыкальной группы, в текстах которой полно насилия.

На YouTube, в частности, размещены ролики, где игрушечные убийства проходят под музыку этой группы, а в тексте говорится о «панике и хаосе» и о ком-то, кто «рождён для убийства». И несмотря на строчку о том, что все люди равны, трек звучит очень агрессивно, особенно если вспомнить детей-убийц, которые любили эту музыку.

Харрис и Клиболд также говорили о ненависти к людям и писали в дневнике, что хотят произвести отбор — чтобы выжили только сильные. Керченского стрелка, в свою очередь, сравнивали с напавшими на Колумбайн из-за его внешнего вида и идентичного оружия — белой футболки, чёрных штанов и ружья 12-го калибра.

В конце 20-го века была хорошо отрефлексирована тема серийных убийц и маньяков. В частности, романы Томаса Харриса о Ганнибале Лектере и последующие экранизации утвердили в массовом сознании понимание того, как детские травмы, отношения с родителями и сексуальные проблемы могут формировать личность опасного преступника.

Однако с появлением новых технологий мы, кажется, получили новый виток психических отклонений, связанных с потреблением контента, который наслаивается на непредсказуемый современный мир.

Что толкает молодых людей на страшные преступления: общество потребления, клиповое мышление, бесконечный контент без времени наедине с собой или что-то иное, — в материале ForPost.

Они повторяются

С вопросом о том, какие идеи стоят за словами о «биомусоре» и ненависти к людям, ForPost обратился к культурологу и писателю, члену бюро научного совета РАН «История мировой культуры» Игорю Яковенко.

«Подумайте, если бы это событие произошло, условно, 50 лет назад, какой был бы резонанс? Минимально низкий. Может, написали бы в республиканской газете. Сегодня есть интернет, на этом уровне пресса свободна от цензуры, и она всё сообщает.

В такой резонансной информационной ситуации подобные преступления происходят довольно часто. Если вы возьмёте Соединённые Штаты, Европу, то там периодически у кого-то крышу сворачивает, и они идут убивать.

Если говорить серьёзно, включение в жизнь молодого человека — тяжёлый процесс, и не все его вытягивают. Кто-то спивается, кто-то начинает наркотики употреблять, у кого-то появляются идеи самоубийства, а у четвёртых срабатывает идея убить других», — сказал культуролог.

Он уточнил, что механика появления «колумбайнов» может быть следующей: ребёнок видит подобные преступления и заражается этой идеей, находясь в кризисной ситуации:

«У большинства детей кризис проходит более или менее спокойно, но у отдельных сворачивает крышу. У этого парня [из Казани] явно была не самая здоровая психика».

Опасный Достоевский

Яковенко рассказал, что со второй половины 19-го века начинает появляться идея о том, что есть толпа, а есть настоящие личности. И «быдло», по большому счёту, не должно жить. Культуролог подтвердил, что подобная концепция была описана в романе «Преступление и наказание», когда Раскольников, рассуждая о праве на убийство, думал, что старушка-процентщица не достойна жить:

«Эта идея сверхчеловека для какой-то категории людей, особенно молодых и глупых, привлекательна, они в неё легко проваливаются. В 18-м веке мы с вами этого не найдём, там было сословное мышление, а в 19-м веке это уже есть и в Европе, и в российской культуре.

Собеседник ForPost объяснил, что данная идея связана с мировоззрением, которое развилось ещё во втором веке нашей эры:

«Есть такое идеологическое течение, как гностицизм. Эта штука существует тысячелетия. Если изложить просто, разумеется, огрубив суть, смысл этого состоит в том, что жизнь неотделима от страдания (об этом писали и Ницше, и Достоевский — прим.). И в некотором смысле освобождение от жизни и есть освобождение от страданий.

Это вещь страшно древняя. Скажем, в Индии это произносится. В русской культуре эти вещи не слишком осознаны. Например, в среде нашей интеллигенции считалось, что жить хорошо и богато — достоинство бескрылых людей. Настоящий интеллигент ищет истину и о куске хлеба ещё думает, а вот о супе для жены уже не думает».

Культуролог Андрей Столяров в беседе с ForPost рассказал, что идея очищения человечества путём насилия наиболее явно выражена в фашизме, но и ранее она проявлялась в виде европейского расизма, который также предполагал насилие.

По мнению Столярова, изобилие контента с насилием и убийствами представляет реальную угрозу, так как может менять сознание:

«Игры типа шутеров приучают к тому, что убийство — это игра. Они делают его ненастоящим. А поскольку эти игры становятся всё более реальными, то они как бы внедряются в реальность, становятся самой реальностью, и поэтому возникает ощущение, что убить ничего не стоит».

Читайте по теме:  Видеоигры с «ошмётками мяса» попадут под жёсткий контроль в России

Получается, что мы и наши дети оказались в ситуации, когда старые теории, оправдывающие насилие, наложились на новые реалии, изменяющие восприятие опасным образом.

Что делать?

По мнению культуролога Яковенко, от опасных идей нельзя избавиться, им можно только противостоять:

«Эта идея будет периодически возникать, просто важно отдавать себе отчёт в этом и противостоять. Как? Скажите, мы с вами живём в стране, где есть такое понятие, как уважение к автономной личности?

Если развивать личностное сознание, пропагандировать людей, которые преуспели, то ситуация будет меняться. Если не говорить, что истина пребывает в коллективе и отдельный человек не может быть носителем истины в своей позиции. Это очень долгий разговор».  

Столяров считает, что тренд на внедрение насилия в общество начинает укрепляться в нашей культуре и разговоры о толерантности не меняют картину. Этому, в частности, способствует агрессивная политика государств.

«Мы сейчас находимся в ситуации всеобщей непримиримости. В предыдущую эпоху, во время противостояния СССР и США, находились в жёсткой конфронтации, но даже они учились договариваться. Главенствующим фактором в отношениях был компромисс.

А сейчас, обратите внимание, ни одна из сторон ни в каком конфликте — ни в межгосударственном, ни во внутреннем — не согласна ни на какие уступки и жаждет только тотальной победы и капитуляции противника. А это возможно лишь с помощью насилия.

Тенденции договора и компромисса практически себя исчерпали, не сумев привести к чему-то. Они дискредитированы. Вот в чём дело.

Ни один последний конфликт не удалось решить путём договоров. Вот это и переходит в обычную жизнь», — сказал культуролог, уточнив, что имеет в виду войны в Нагорном Карабахе, на Украине, в Сирии и так далее.

По словам врача-психиатра Александра Ковтуна, судебно-психиатрической экспертизе ещё предстоит установить, насколько расстрел в Казани связан с культурологическим фактором, потому что если преступление вызвано больным разумом, то с этим ничего поделать нельзя.

Однако, если влияние культуры присутствует, то здесь главную роль должны играть родители.

«Экстремистские идеи в первую очередь проявляются по отношению к родителям, а уже потом к остальным людям. Только родитель способен повлиять на своего ребёнка. Даже если этот ребёнок совершеннолетний.

Это вопрос образования родителей и того, насколько они заинтересованы в своих детях, насколько они готовы своевременно обращаться за помощью. Мы все немножко страдаем психическим инфантилизмом и своевременно не обращаемся, даже когда это нам нужно», — высказался психиатр.

По мнению врача, общество не сможет избавиться от таких страшных преступлений, пока принципиально не изменится политика на уровне государств.

«Государства накопили столько оружия, сколько никогда не было. Это не вопрос отдельно взятого ребёнка или взрослого. Всё человечество готово уничтожить друг друга в любой момент. Вопрос в том, когда к власти придёт человек, который окажется таким же, как казанский стрелок.

И это рано или поздно случится. Никто не может повлиять на государства, чтобы начался процесс уничтожения оружия. Общество движется к ужасным картинам будущего. То, что случилось в школе, безусловно, микропроекция того, что произойдёт рано или поздно в огромном масштабе, если эта тенденция сохранится».

Читайте по теме: Расстрел в Казани. Можно ли было предотвратить?

Семён Гринберг