Спектакль «Судьба человека» в постановке Николая Нечаева, премьера которого прошла 27 и 28 апреля, очень своевременно появился в репертуаре театра им. Луначарского. Это и год 80-летия освобождения Севастополя от фашистов, и канун Дня Победы, и отражение состояния войны, в котором сейчас живёт Россия, ежедневно проявляя, преломляя и перемалывая судьбы современников.
Чтобы лучше понять произведение культуры, можно представить, что оно создано прямо сейчас, как, например, поступает один из самых востребованных российских дирижёров Филипп Чижевский. Довольно интересный, надо признать, исследовательский метод. Он, конечно, позволяет отбросить временные условности и заглянуть в самую суть человеческих переживаний и мотивов, которые, в свою очередь, устойчивы к воздействию временем.
И действительно, с одной стороны, несложно соотнести «Судьбу человека», «Донские рассказы», которые легли в основу инсценировки, с нашим временем и читать их, смотреть театральную постановку как будто про нас. Но, по моему мнению, с другой стороны, необходимо чувствовать пульс и обстоятельства того время, когда создавалось произведение. Шолохов из XXI века с соцсетями и FPV-дронами и Шолохов начала – середины XX века, когда на фронте только появлялась боевая авиация, — это не один и тот же Шолохов. И вот почему…
Роль литературы советской эпохи в борьбе с фашизмом уникальна и беспрецедентна. Она не имеет аналогов в истории. Как пишет исследователь М.А. Шолохова, доктор филологических наук Л.Г. Саратова, более 1000 человек из писательской организации ушли на фронт, 500 из них были награждены орденами и медалями, 18 стали Героями Советского Союза. 275 мастеров слова не вернулись с поля боя.
Весной 1941 года Шолохову присудили Сталинскую премию за «Тихий Дон», и писатель всю её перечислил в Фонд обороны. Михаил Александрович сам был военкором и понимал, что война будет затяжной. Первый его военный очерк «На Дону» был опубликован в газете «Правда» 4 июля 1941 года. Он рассказывает о подвиге немолодого казака и развивает тему плена, проходящую красной нитью через «Судьбу человека». Шолохов бывал в окопах и видел такое, чего нельзя забыть до смерти, решив после этого писать о войне только правду, отмечает Л.Г. Саратова. Он награждён медалями «За оборону Сталинграда», «За оборону Москвы». Победу он встретил в звании полковника.
А.И. Солженицын «Судьбу человека» не оценил, он определил этот рассказ очень слабым и неубедительно описывающим военные страницы. Эрнест Хемингуэй же посчитал рассказ одним из лучших литературных произведений своего времени. А советский писатель и журналист В.И. Ларин считал однобокой трактовку темы рассказа как идеи солдатского подвига, убивающей истинный смысл, который у Шолохова шире и глубже. Как отмечает исследователь Б.А. Ларин, писатель извлекает из сердца откровение. Смотрите, как плен искромсал человека, а он там, искромсанный, остался верен своей стране, а как вернулся — никому не нужен, сирота. А рядом с ним — такой же мальчуган. И не стал Шолохов вкладывать своему герою ни жалость, ни мольбы о сочувствии, а разглядел в своём Соколове суть русского человека — терпеливость и стойкость.
Инсценировка Николая Нечаева с мыслями худрука постановки Григория Лифанова — не дословное цитирование «Судьбы человека», но, безусловно, близкая передача текста Шолохова с бережным к нему отношением через собственные простые образы и театральные приёмы, усиливающие восприятие сюжета.
Начинается постановка со знакомых многим строчек «Не для меня придёт весна, не для меня Дон разольётся». Потом она станет и внутренним голосом героев, и напоминанием, что многие на этой войне погибнут и русская весна придёт действительно уже не для них. Песню запевает Роман Шукри (в роли молодого Андрея Соколова, а также его сына — капитана Анатолия Соколова) и подхватывает вся казачья ватага (Виталий Омельченко, Сергей Колокольцев, Иван Лебедев, Алексей Гнедаш). У Шолохова этой песни не было, но в ней сразу несколько перекличек. Первая — с историей Севастополя и Черноморским флотом. Дело в том, что русский романс «Не для меня придёт весна» был написан в 1838 году на стихи офицера морской пехоты А. Молчанова, служившего на корабле черноморского флота «Силистрия» в эскадре вице-адмирала М.П. Лазарева. Вторая перекличка — с детством самого Шолохова на донском казачьем хуторе.
Вообще песен в постановке очень много, и каждая из них по-театральному работает, усиливая восприятие и акцентируя на интонациях, внутренних состояниях героев. «Лети, мой танк», «Есть любовь или нет», «Степь да степь кругом» в исполнении нового актёра труппы театра Ивана Лебедева оставляют долгое послевкусие и, уже самостоятельно звуча в голове, как бы возвращают к «Судьбе человека».
Безусловно, Г.А. Лифанов в театральной постановке искал такие ходы, которые удачно показывают, что главная глубина рассказа, его основная тональность находится на стыке — между авторским повествованием и рассказом главного героя, Андрея Соколова. Его играет заслуженный артист России Сергей Санаев. Важно уточнить, что без участия Сергея Викторовича любую попытку поставить «Судьбу человека» Григорий Алексеевич считает малоперспективной.
В роли рассказчика — самого Шолохова, а также собеседника Андрея Соколова — Иван Лопахина — Максим Веселов. Многогранный герой Веселова — это и внутренний голос Соколова, и внимательный созерцатель разворачивающихся событий, и ретранслятор главных мыслей постановки.
Исповедь Соколова, как её назвал исследователь Б.А. Ларин, начинается с вечных вопросов: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что исказнила?». И сразу контраст — рядом с Соколовым в первой картине — его новый сынишка. Образ Ванюшки (27 апреля его сыграл — Тима Махонин, 28 апреля — Леонид Абрамов) уже пишется не сумрачными тонами, а прозрачной акварелью: «Глядя мне прямо в глаза светлыми, как небушко, глазами, чуть-чуть улыбаясь, мальчик смело протянул мне розовую холодную ручонку».
Леонид Абрамов в роли Ванюшки, 28 апреля 2024
Как отметила кандидат филологических наук Н.В. Гречушкина, Шолохов показывает динамику чувств Соколова, который не страшится смерти, а красота жизни ему нужна не для себя, а для жены, детей, страны, с которыми он себя связывает.
Диалог Соколова с женой Ириной (Виктория Ершова-Феоктистова) перед убытием на фронт — одна из самых пронзительных сцен. Ирина прощается с Андреем как в последний раз; а он отталкивает её со словами: «Да разве же так прощаются? Что ты меня раньше времени заживо хоронишь?!». Как можно толкнуть женщину? Да ещё и с такой силой, как это делает Соколов? А как эту задачу решить на сцене, где найти на это силы? У меня нет ответов. Но Сергей Санаев играет эту сцену так, что по позвоночнику простреливает боль; сидя в зрительном зале, становится зябко и неуютно от осознания того, что у них произошло.
Но Андрей обнял свою родную Ирину, понял, что зря он так, а она вручила в дальнюю дорогу своему мужу велосипедный звоночек — ещё одна находка Н.М. Нечаева для инсценировки, которой не было у Шолохова. Теперь звоночек — это и спасение Андрея, и сигнал для «запуска воспоминаний» героя на сцене.
Виктория Ершова-Феоктистова играет Ирину так тонко, будто её почти нет, и одновременно она всё время рядом с мужем. То является в трудные минуты плена в образе Богородицы, то как будто подводит маленького Ванюшку к Соколову, помогая принять судьбоносное для него решение. Ещё женские образы — три разные роли Ольги Лукашевич. В одной из них она — смесь металла и льда на службе Третьего рейха; во второй — тёплая заботливая мать, провожающая сына на фронт; в третьей — буфетчица тётя Оля с добрым сердцем, которого хватает, чтобы накормить беспризорника, но недостаточно, чтобы забрать мальчика себе.
Интересными образами Нечаев показал сцены насилия и убийств, когда боль, страдания и прерывание жизни показано через падающую железную цепь. Звон цепей — звук смерти в спектакле. Важно, что через эту оптику, смерть Анатолия Соколова в День Победы без звука цепей интонационно звучит иначе.
Хотелось бы отметить и работу Виталия Омельченко, убедительно сыгравшего предателя Крыжнева одним только голосом.
Главная сцена в плену — противостояние Соколова с комендантом лагеря Мюллером, которого играет Андрей Бронников. Исследователь Н.В. Гречушкина пишет, что Шолохов делает акцент на «белёсых глазах» главного фашиста рассказа, отмечая его душевную пустоту. Но Мюллер многогранен, как и любая личность. С одной стороны, он получает удовольствие от издевательства над людьми, а с другой — знает толк в эстетической красоте и способен уважать своего врага.
Мюллер вызывает военнопленного Соколова, по-лагерному — номер триста тридцать первый, на расстрел. Шолохов пишет: «в комендантской — цветы на окнах, чистенько, как у нас в хорошем клубе. За столом — всё лагерное начальство. Пять человек сидят, шнапс глушат и салом закусывают». Григорий Лифанов цветы заменил на музыку Марлен Дитрих, а застолье на ужин Мюллера с его фронтовой женщиной Урсулой (Ольга Лукашевич). Начинается духовный поединок.
Мюллер обладает полной властью в любой момент оборвать жизнь Соколова. И это же даёт Соколову свободу от страха. Как пишет доктор филологических наук Л.Г. Саратова, чувствуя себя сверхчеловеком, фашист стремится унизить русского солдата, но Андрей Соколов трижды отказывается от чужого хлеба, закусив только маленьким кусочком. Хотя голод тогда превращал человека в зверя. Это духовное торжество Андрея над врагом, показавшее, что у него есть своё русское достоинство и гордость, и как бы ни старались фашисты, в скотину его не превратили. Победа без оружия, на уровне духа — вот одна из главных мыслей постановки Лифанова и Нечаева.
Комендант растерян и взбешён: Андрей Бронников талантливо эту «дуэль» проигрывает, нервно пряча в кобуру маузер. А потом добавляет, что сегодня немецкие войска взяли Сталинград, но за смелость он дарует Соколову жизнь и награждает небольшой буханкой хлеба. Её в бараке поровну разделили между пленными суровой ниткой, снятой с нательного креста, полученного бойцом от матери-героини Лукашевич перед убытием на фронт.
В реальности же Мюллер соврал: немцы Сталинград не смогли взять. Бронников так сыграл эту сцену, что было ощущение того, что ровно в этот момент фашист понял, что войну они проиграют. Интересна в этом контексте перекличка с Марлен Дитрих, которая пела в лифановском кабинете Мюллера. Дело в том, что популярная немецкая актриса и певица занимала антифашистские позиции и в 1943 году вела радиовещание на оккупированные немцами территории. И тогда её песня «Лили Марлен» была символом поражения фашистов под Сталинградом.
Сталинград в рассказе Шолохова возник не случайно. Летом 1942 на Юге России были тяжкие дни, Сталин отдал приказ «Ни шагу назад!». Шолохов едет в Сталинград и, как пишет Л.Г. Саратова, даёт оттуда в газету «Правда» очерк о судьбе прошедшего плен лейтенанта Герасимова — ещё одного прототипа Андрея Соколова. А потом в «Судьбе человека» приказ Сталина в поединке с Мюллером выполняет герой Сергея Санаева.
А что им двигало? Вероятно, та самая идея, в основе которой созидание и свет, за которую погибали на фронте. Не случайно Лифанов вынес разговор капитана Анатолия Соколова (Роман Шукри) с красноармейцем (Иван Лебедев) на передний край авансцены. В этом диалоге сын Соколова рассказывает, что наша, русская, идея — в том, чтобы построить на реке плотину и выращивать в пруду карпов, а вся идея фашистов умещается в мешок для грабежа, набитый детской обувью.
Финал рассказа Шолохова, когда Соколов снова оказывается в абсолютном одиночестве, узнав о гибели от снайперской пули его сына Анатолия, создаёт образ осиротевшей русской земли. Преодоление же этого одиночества воплощено в образе отца и сына: Андрей встречает беспризорника Ванюшу, у которого отец погиб на фронте, а маму бомбой убило — такого же сироту, как и он сам, и берёт его в сыновья.
Убитая бомбой мать у Шолохова — не просто сильный и трагической образ войны. Когда фашисты надвигались на станицу Вёшенскую, где жила семья Шолохова, его дом, как и церковь, были официальными прямыми целями у немцев. Эффект от литературы Шолохова в годы войны был таким мощным, что враг стремился уничтожить писателя. И один из авианалётов осколками фугасной бомбы убил его родную мать.
Григорий Лифанов усиливает сцену откровенного разговора Соколова и Ванюши, перенося её из кабины автомобиля, как у Шолохова, на порог чайной. Герой Санаева предлагает Ванюше прокатиться на полуторке до элеватора, а потом пообедать, но разговор такой серьёзный, что становится не до поездки. Буфетчица тётя Оля усаживается на ступеньки с будущими «отцом и сыном» и кормит голодного Ванюшку из ложечки.
И здесь нужно вспомнить о драматических событиях биографии самого Шолохова. В январе 1942 года он летел в Куйбышев по вызову начальника Совинформбюро, но при посадке самолёт уткнулся мотором в землю. Погибли все, кроме лётчика и Шолохова. Как пишет исследователь Л.Г. Саратова, в то время жена кормила его с ложечки и только сливками. А где их взять во время войны? Отсюда можно объяснить появление в севастопольской «Судьбе человека» этой сцены.
«Судьба человека» в постановке Нечаева-Лифанова — про то, что значит быть настоящим отцом. Это напоминание, что есть вокруг простые люди, которые своими поступками могут творить чудеса. Это ещё и про то, что нам и сегодня нужна правда о войне, а не только сухие сводки. И, конечно, это очень-очень личная история, близкая почти каждому.
Сергей Абрамов
Фото пресс-службы театра им. Луначарского
