Русский морской офицер, герой русско-турецкой войны 1828—29, капитан 1-го ранга.

 Родился 16 июня 1797 г., (ск.16.06.1833 г.)  Дубровно, Оршанский уезд, Белорусская губерния

Казарский родился в семье отставного губернского секретаря, управляющего имением князя Любомирского.

В детстве Александр учился в церковно-приходской школе, где священник Дубровненского православного прихода преподавал ему грамоту, а молодой ксёндз — математику, латынь и французский язык. В доме Казарских не поощрялось чтение книг, зато отец привил Александру уверенность в непоколебимости устоев империи, дал чёткое понятие о чести и верности Отечеству.

В 1808 году к Казарским приехал крёстный Александра — Василий Семёнович, двоюродный брат Ивана Кузьмича. Незадолго до этого он получил должность в обер-интендантстве Черноморского флота и предложил определить Александра в Черноморское штурманское училище в Николаеве. Отец согласился и, по свидетельству капитан-лейтенанта Ивана Николаевича Сущева, первого биографа Казарского, сказал на прощание: «Честное имя, Саша, — это единственное, что оставлю тебе в наследство».

Александр Казарский поступил волонтёром на флот в 1811 году, став кадетом Николаевского штурманского училища. Занятия в училище сопровождались историями о боевой славе русского флота. Среди учителей Казарского был Л. А. Латышев, плававший с Ушаковым и принимавший участие во взятии Корфу. Со времён обучения в училище кумиром Казарского на всю жизнь стал адмирал Сенявин.

30 августа 1813 года Казарский был записан гардемарином на Черноморский флот, а в 1814-м произведён в мичманы. В начале флотской карьеры он ходил на бригантинах «Десна» и «Клеопатра», перевозивших грузы между черноморскими портами, а позже по собственному рапорту был направлен на Дунайскую флотилию, где его назначили командиром отряда мелких гребных судов в Измаиле.

В 1819 году Казарский был произведён в лейтенанты и назначен на фрегат «Евстафий», который отправился в Севастополь. На Черноморском флоте Казарский служил под началом Ивана Семёновича Скаловского, которого считал своим кумиром с юности. Под началом Скаловского Казарский прошёл хорошую командирскую школу, усвоил основные принципы, которыми должен руководствоваться офицер: действовать самостоятельно и решительно, уметь установить взаимопонимание с экипажем, разгадывать замыслы и опережать действия противника.

После службы на «Евстафии» Казарский выходил в практические плавания на шхуне «Севастополь», служил на транспортах «Ингул» и «Соперник», на катере «Сокол», бриге «Меркурий», командиром которого стал через несколько лет, и на линейном корабле

В 1828 году Казарский командовал транспортным судном «Соперник». Судно участвовало в высадке войск третьей бригады и доставке вооружений. А. С. Грейг распорядился оборудовать транспорт «единорогом», что перевело транспортное судно в разряд бомбардирских кораблей. В то время, как основной флот не мог подойти к крепости по мелководью, «Соперник» под командованием Казарского в течение трёх недель, маневрируя, обстреливал её укрепления. За время осады Анапы «Соперник» получил шесть пробоин корпуса и два повреждения рангоута, но до последнего дня осады продолжал атаковать крепость. За участие во взятии Анапы Александр Казарский был произведён в капитан-лейтенанты.

В сентябре того же года по схожему сценарию была взята Варна, и за проявленную при этом храбрость Казарский был награждён золотой саблей.

В 1829 году Грейг назначил Казарского командиром 18-пушечного брига «Меркурий». Александр Иванович служил на «Меркурии» несколькими годами раньше, поэтому корабль был ему хорошо знаком.

Под командованием капитан-лейтенанта Казарского «Меркурий» совершил один из самых выдающихся подвигов в истории морских сражений.

14 мая 1829 года 18-пушечный бриг был настигнут двумя турецкими кораблями «Селимие» и «Реал-беем», имеющими в сумме десятикратное превосходство в количестве орудий. Приняв неравный бой, экипаж брига под командованием Казарского одержал блестящую победу, нанеся противнику повреждения, принудившие его выйти из боя. Турецкий офицер с «Реал-бея» писал позже:

В продолжение сражения командир русского фрегата говорил мне, что капитан сего брига никогда не сдастся, и если он потеряет всю надежду, то тогда взорвёт бриг свой на воздух. Ежели в великих деяниях древних и наших времён находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг — «Меркурий».

Весьма популярна  картина Ивана Айвазовского «Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями». Однако мало кто обращает внимание на позиционное несоответствие всех «действующих лиц» на полотне великого мастера. А именно: командир брига «Меркурий» в ходе четырехчасового боя так искусно маневрировал, что противнику не удалось ни разу прицельно прошить ядрами русский корабль с обоих бортов.

В первые 30 минут боя командир российского брига откровенно медлил с ответной стрельбой, берёг снаряды, мастерски избегая блокировки корабля. Матросы вначале были в смятении: «Вашблагородь, почто медлим?» На что их командир ответил: «Ничего, ребята. Пускай пугают—они везут нам Георгия!» И вскоре, опережая действия вражеских кораблей, в удобной диспозиции лично открыл огонь из ретирадного орудия, дабы не отвлекать матросов, занятых на вёслах. Он еще с детства четко усвоил, что при лесных пожарах бегут навстречу огню, а не от него…

Достойна внимания уникальная для экипажей российских кораблей и демократическая обстановка принятия основных решений по рисунку предстоящего боя на бриге «Меркурий». Его командир собрал всех офицеров на решающий совет перед началом баталии. Каждый из них четко высказался по поводу предложения штурмана—поручика Ивана Прокофьева—взорвать бриг в случае наступления критической ситуации. И все были едины в принятии положительной резолюции. Ее концовка гласила: «Мы единодушно решили драться до последней крайности!»

Весь экипаж брига «Меркурий» переоделся в парадную одежду с белоснежными панталонами. Была прочитана молитва, обращенная к Св. Николаю Угоднику: «Не оставь нас в смертный час, убереги нашу совесть от слабости».

И начался героический морской поединок, в ходе которого четыре российских матроса погибли, шестеро человек получили ранения, в том числе и сам Казарский—его контузило в голову.

В конце этого боя канонирам «Меркурия» удалось перебить основной такелаж и рангоуты на турецких кораблях, которые утратили быстроходность и, прекратив сражаться, легли в дрейф. На нашем бриге оказались 133 пробоины в парусах, 22—в корпусе, 16 повреждений шпангоута. И лишь тогда, когда на горизонте показалась российская эскадра, спешащая на подмогу, капитан-лейтенант Александр Казарский разрядил пистолет, лежащий на взводе на пороховой бочке. Разрядил его в воздух, как бы салютуя виктории!

 За свой подвиг Казарский был произведён в капитаны II ранга, награждён орденом Святого Георгия IV класса и назначен флигель-адъютантом. Также в герб Казарского, как символ готовности пожертвовать собой, было внесено изображение тульского пистолета, который Александр Иванович перед боем положил на шпиль у входа в крюйт-камеру для того, чтобы последний из оставшихся в живых офицеров выстрелом взорвал порох.

В 1829 году, с 26 мая по 17 июля Казарский командовал 44-пушечным фрегатом «Поспешный» и принял участие во взятии Месемврии. С 17 июля 1829 по 1830 год он был капитаном 60-пушечного фрегата «Тенедос». Этот фрегат относился к самым крупным фрегатам русского флота, которые иногда называли 60-пушечными линейными кораблями. До октября 1829 года «Тенедос» под командованием Казарского трижды выходил к Босфору.

В 1832 году на Черноморском флоте, под командование адмирала Грейга возникла скандальная ситуация. До Николая I доходили сведения о повальном мздоимстве и воровстве в руководстве флота.

17 февраля 1832 года назначается новый начальник штаба контр-адмирал Михаил Лазарев. Одновременно с ним, на флот с инспекцией направляется, ставший любимцем императора, Казарский с целью помощи в становлении на новой должности.

Одновременное появление в своих владениях двух «чужаков» — контр-адмирала Лазарева с полномочиями начальника штаба флота и капитана 1-го ранга Казарского в ранге флигель-адъютанта с неизвестной ему миссией насторожило и Грейга, и его окружение. Было очевидно, что Петербург приступает к боевым действиям против Николаева.

Казарский беспокоился, его одолевали не хорошие предчувствия. Друзья вспоминают его слова : "Не по душе мне эта поездка, предчувствия у меня не добрые."

16 июня 1833 года ( в свой день рождения) тридцатишестилетний Казарский погибает - он отравлен. Спустя несколько дней после прощания с друзьями супругами Фаренниковыми, пришло известие, что Казарский умирает. Фаренниковы нашли его в доме дальнего родственника уже в агонии. Умирая Казарский прошептал всего одно фразу : "Мерзавцы. Они меня отравили."



Внешние изменения Казарского после смерти подтверждала и Елизавета Фаренникова, бывшая тому свидетельницей: «голова, лицо распухли до невозможности, почернели, как уголь; руки распухли, почернели аксельбанты, эполеты, всё почернело… когда стали класть в гроб, то волосы упали на подушку». Гибель Казарского Фаренникова связывает с его ревизорской деятельностью и беспорядками и злоупотреблениями, царившими в то время на флоте.

Друзья попытались установить истину. Они установили, что Казарский прибыв в Николаев, за неимением гостиницы снял комнату у некой немки. У нее же и столовался, причем всегда просил первой пробовать пищу. Но в одном генеральском доме дочь хозяина поднесла ему кофе. Расчет был точный. Казарский не хотел обидеть отказом молодую девушку и выпил кофе. Спустя несколько минут он почувствовал себя плохо и поняв в чем дело бросился домой и вызвал врача. Мучимый страшными болями он кричал : "Доктор! Спасайте, я отравлен!." Но врач никакого противоядия не дал, а посадил его в горячую ванну. Из ванной Казарского извлекли уже практически полумертвым. В это случае, как ни странно, врач был прав, так как в то время горячая ванна была именно тем средством, которая, по мнению врачей помогала от отравления мышьяком или ртутью. Но не помогло.

Во время похорон за гробом шло множество людей, среди которых были вдовы и сироты, которым Казарский много помогал. Рыдая, они кричали: «Убили, погубили нашего благодетеля! Отравили нашего отца!».

Похоронен на городском кладбище г. Николаева.

Через шесть месяцев из Санкт-Петербурга прибыла следственная комиссия, которая эксгумировала труп и извлекла внутренние органы для отправки в столицу, однако, как вспоминает Фаренникова, этим дело и кончилось.

Казарский был лично знаком с А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским и К. И. Далем. Известен «пророческий» рисунок Пушкина, на котором тот изобразил портреты Казарского, Сильво, Фурнье, Даля и Зайцевского (над рисунком сделана подпись заглавных букв фамилий изображённых людей: Q, S, F, D, Z и топор, касающийся Даля и Казарского, которые после были отравлены в Николаеве.

Рисунок А.С. Пушкина. Казарский изображен в верхнем ряду слева.

Первым предложил увековечить подвиг брига командующий Черноморской эскадрой адмирал М. П. Лазарев. По его же инициативе проводился сбор средств на сооружение памятника, всего было собрано 12 тысяч рублей. Памятник был заложен к пятилетию подвига брига «Меркурий» — в 1834-м и открыт в 1839 году на Мичманском бульваре Севастополя. Он был выполнен по проекту академика архитектуры А. П. Брюлова. Строительные работы выполнил мастер О. Г. Нюман. Строительство велось на средства, собранные моряками Черноморского и Балтийского флотов.

Памятник сооружен в стиле классицизма. На усеченной пирамиде из крымбальского известняка установлена античная трирема. На подиуме в небольших нишах помещены горельефные изображения А. И. Казарского и античных богов — Ники (богиня победы), Нептуна и Меркурия. На постаменте — два маскарона и военные атрибуты, символизирующие славу и доблесть. В одном из документов Центрального государственного архива в Москве указано, что надпись «Казарскому. Потомству в пример» велел написать сам Николай I.

Памятник Александру Казарскому стал первым памятником, воздвигнутым в Севастополе.

Рисунок 1872 года

Имя Казарского получили бриг Балтийского флота, серия из шести минных крейсеров Черноморского флота, а также первый из кораблей этого типа. В советское время имя «Казарский» носил морской тральщик.

8 июня 1954 года в честь Казарского была названа улица в Нахимовском районе Севастополя (на Северной стороне, между ул. Кряжева и ул. Серафимовича), ранее носившая имя Четвёртой Параллельной, а в Ленинском районе Николаева (микрорайон Водопой) именем Казарского назван переулок

28 июня 2019 года открыт бюст Александру Ивановичу в Севастопольском Черноморском Высшем Военно-морском училище им. П.С. Нахимова.