Почему гаджеты в зоне СВО стали яблоком раздора?

Государственная дума накануне, 24 июля, приняла закон о дисциплинарном аресте участников специальной военной операции за грубый дисциплинарный проступок.

Закон дал командирам воинских частей, начальникам гарнизонов и органов военной полиции право без суда отправлять на гауптвахту солдат и матросов, сержантов и старшин, прапорщиков и мичманов за грубый дисциплинарный проступок. Но с обязательным проведением разбирательства.

Максимальный срок на «губе» за один проступок — до 10 суток, за несколько — до 15 суток. Минимальный срок за совершение проступка не установлен.

Авторы закона — экс-замглавы Минобороны РФ Андрей Картаполов и Герой России, бывший начальник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища Андрей Красов — определили 20 грубых дисциплинарных проступков.

Среди них такие:

• самовольное оставление воинской части или места службы за её пределами;
• исполнение обязанностей военной службы в состоянии опьянения, отказ от медосвидетельствования на опьянение;
• нарушение запрета при исполнении обязанностей военной службы иметь при себе электронные изделия бытового назначения, в которых могут храниться или которые позволяют с использованием интернета распространять или предоставлять аудио-, фото-, видеоматериалы и геолокацию.

Согласно другому принятому 24 июля закону, попавшим на «губу» военнослужащим «денежное довольствие за период отбывания дисциплинарного ареста и отдельные дополнительные выплаты за месяц (месяцы), в котором (которых) указанные лица были подвергнуты дисциплинарному аресту, не выплачиваются».

«Не может человек, который сидит на гауптвахте, отбывает арест за грубый дисциплинарный проступок, получать такое же денежное довольствие, как его товарищи, которые в этом время под огнём противника выполняют боевые задачи», — отметил Картаполов на заседании Госдумы.

Депутат, экс-заместитель командующего войсками Южного военного округа Андрей Гурулёв сказал, что суть закона — в праве командира без решения суда арестовать военнослужащего, совершившего грубый дисциплинарный проступок, и лишить его зарплаты — «так было в советской армии».

«А сейчас как происходит? Давайте правду говорить. Командиры не имеют такого права. Куда военнослужащих девают? В яму, правильно. Тех, кто напился, попался и так далее, и тому подобное. Не совсем законно, но есть как есть. И сегодня вам Андрей Валериевич Картаполов говорит, что это надо узаконить, что это должно быть по закону», — добавил он.

«За» наказание

Жаркие споры парламентариев вызвала как раз внесудебная возможность садить на «губу» за нарушение запрета иметь гаджеты.

Картаполов обратил внимание на комментарии «уважаемых людей», что «якобы этот законопроект запрещает использование электронных приборов или гаджетов», и заверил, что это не так.

«Этот законопроект регулирует порядок применения и касается он тех электронных приборов, которые используются военнослужащим в личных целях и разглашают сведения, содержащие государственную тайну. Эта норма — не новая. Эта норма из закона о статусе военнослужащих… Все приборы (будь то телефоны, планшеты), которые применяются в интересах выполнения боевых задач и обеспечивают боевую работу, как работали, так и будут работать. Потому что их применение определяется порядком, который установил командир, и не более того», — сказал он.

По его мнению, запрет применения в личных целях гаджетов, позволяющих их засечь, — «абсолютно понятная вещь». Так как это — «обеспечение безопасности наших ребят», а «жизнь каждого нашего бойца — она священна, и мы с вами обязаны за неё бороться».

Депутат, бывший главный военный представитель России при НАТО Виктор Заварзин уверен: «дело — очень простое», так как к средствам связи на передовой надо относиться очень серьёзно.

«Я приведу один пример. Я собрал женщин, у которых военнослужащие воюют на СВО. Где-то человек пятнадцать их было. И одна женщина настырно постоянно в слезах мне говорила: ''Товарищ генерал, не могу дозвониться три недели уже до мужа''. Это… Вы помните, был тяжелейший случай, когда по сигналу был нанесён удар — и погибло большое количество военнослужащих? Мы в комитете (Госдумы по обороне — прим.) рассматривали вопрос по поводу обеспечения различной связи через ''Почту России'' и так далее, мы много работы провели», — рассказал он.

По его словам, арестовывать будут тех, кто «пользуется этими делами недозволенными» — «там есть и секретные документы, и для служебного пользования, там есть размещения, расположения».

«Друзья мои, вы не бойтесь дисциплинарной ответственности — она всегда была, есть и будет по уставу. Это арест всего лишь. Это нормальное явление. У нас было выражение ''Кто не был на гауптвахте, тот не служил'' — тот, кто постарше, помнит», — призвал Заварзин.

«Против» наказания

Депутат Алексей Журавлёв с «большим уважением» относится и «ко всем нашим боевым генералам», и ко всем, кто «ведёт сегодня боевые действия, защищая нашу родину».

«Но война сегодня — другая… Никто не ожидал, что будут ударными беспилотники на передовой, будут новейшие средства связи и так далее. Не секрет сказать, что этих средств связи для нас сегодня не хватает. Больше того, любой гаджет, который на передовой, любое средство связи, которое сегодня на передовой, — они необходимы. И любые средства связи уязвимы, любые!», — сказал он.

Журавлёв обратил внимание на такой момент: кто и как, выполняя закон, будет определять — «это боевой айфон или небоевой, это боевой коптер или небоевой, это боевой регистратор или небоевой». По его мнению, «непоняток будет очень много».

«Интернет, о котором мы говорим, что вдруг там всех засекли и ударили, — да ничего подобного. На передовой линии боевого соприкосновения нет воздушного интернета, его нет там вообще, от слова ''совсем''. Есть только вай-фай, а тарелка вынесена далеко — туда, где, если прилетит, ничего не будет», — добавил он.

Депутат Михаил Делягин подчеркнул, что в законе речь идёт именно о нарушении военнослужащими запрета иметь при себе электронные изделия бытового назначения.

«То, что электронные изделия бытового назначения неотделимы от военных, то, что используются гражданские коптеры и всё остальное, и гражданские смартфоны для решения боевых задач, здесь, я думаю, знают все. Но это запрет не на использование, как здесь говорилось много раз, — это запрет иметь при себе. И военная полиция в том числе будет это дело контролировать. И огромный вопрос, почему нельзя иметь при себе в том числе неиспользуемый гаджет? Второе: когда мы принимаем гражданские законопроекты, мы требуем большого количества подзаконных актов, чтобы всё было разжёвано и понятно. Здесь, в вопросе, который касается жизни и смерти, о подзаконных актах речи не идёт», — отметил он.

По его мнению, «можем мы принимать хорошие законы или плохие, можем дискутировать», но «не имеем права на одно: мы не имеем права на возбуждение ненависти — даже по недоразумению — к органам государственной власти РФ».

Но, считает Делягин, судя по отзывам, полученным в том числе из зоны СВО, «мы эту задачу с вами уже решили даже не принятием, а просто обсуждением этого законопроекта».

Депутат Марина Ким сказала, что были опрошены несколько командиров подразделений, в том числе Герой России, по вопросу признания использования гаджетов на СВО грубым проступком и наказания за это.

«Сегодня смартфоны и планшеты, всевозможные гаджеты являются неотъемлемой частью боевого управления — это разведка, наведение, корректировка, видеофиксация. Если мы сегодня не в состоянии обеспечить всю армию специальной линейкой планшетов и мобильников, то считаем ненужным ограничивать, запрещать или отбирать то, что сегодня есть у бойцов. Нужно дать бойцам то, что нужно, а не отбирать и карать за то, что есть», — полагает она.

По её мнению, разграничить использование телефонов для личных целей и для боевых — в условиях современных боевых действий — невозможно, «это подтвердили командиры, которых мы опрашивали». К тому же, добавила она, кто и как будет определять, использовал боец телефон в конкретный момент в личных целях или в боевых?

Соавтор закона Андрей Картаполов парировал им резко, что «у нас нет никаких непоняток» — «нам всё понятно, что происходит, откуда что берётся».

«Вот вы все ссылаетесь на то, что вы беседовали с командирами. Вам сегодня кто-то из командиров сказал, что у него что-то отобрали или у его бойца что-то отобрали? Не сказал! И не скажет! Данный законопроект определяет полномочия именно в условиях СВО, и вот это словоблудие абсолютно не нужно. Коллеги, те, кто поддерживают и голосуют за этот закон, — те голосуют за порядок, за дисциплину. Вам командиры в пояс поклонятся за то, что мы его примем. А те, кто не поддерживают и голосуют против, они голосуют за пьяниц, за нарушителей, за самовольщиков, за прочих беспредельщиков», — эмоционально выпалил он.

Голоса военкоров

Свою лепту в спор о бытовой электронике на СВО внесли военные корреспонденты, которые не понаслышке знают о ситуации на передовой и потребностях бойцов.

Александр Коц напомнил, что запрет на использование гаджетов военнослужащими установлен пять лет назад, но «депутаты решили, что теперь самое время за его неисполнение сажать на «губу».

«В принципе, можно смело отправлять ''на подвал'' всю группировку войск в зоне СВО. Я сейчас даже не буду перечислять, какие гаджеты находятся вне закона. Тем более, что нет самого определения. Это очень широкая линейка. И трактовать закон, как заблагорассудится, теперь может любой сотрудник ВП (военной полиции — прим.). Или ДВКР (департамента военной контрразведки ФСБ — прим.). Или ЗГТ (службы защиты государственной тайны — прим.). Или… Если, конечно, они сами пользуются исключительно скрижалями, голубиной почтой и дисковыми телефонами. Отследить и взять на контроль каждый случай самодурства будет невозможно», — написал Коц в своём телеграм-канале.

Военкор Александр Сладков полагает, что цель у закона об ответственности военных за использование гаджетов на СВО — «вроде бы благая»: на местах обезопасить бойцов от «инцидентов, в ходе которых в интернет может попасть фото или видео, по которому можно раскрыть местоположение того или иного объекта».

Однако, считает он, военные правы: боевые действия, ведущиеся с помощью гаджетов, без них невозможны — «всё жёстко привязано к современным технологиям».

«Я имею сказать лишь своё мнение. 1. В знакомых мне подразделениях командиры давно запрещают ходить на задачу с гаджетами. И бойцы не ходят. 2. Как определить, служебное у тебя электронное устройство или нет, если оно в 100% случаев приобретено за деньги солдата или офицера? И до обеда это личный гаджет, а после обеда — служебный. 3. Гаджет — это единственная связь воюющего солдата с родными и друзьями, вообще с внешним миром. Если закон предусматривает полную замену — всё, отбирайте гаджеты. 4. Гаджет — средство связи, которое есть у каждого. Нельзя ли придумать что-то типа «военного Telegram» — закрытой сети батальона, роты, полка? В ЧВК «Вагнер» такая сеть была», — написал Сладков для телеграм-канала «Специально для RT».

Евгений Поддубный отметил, что не будет приводить слова товарищей из войск о законотворческой деятельности Госдумы, так как публиковать это — «не очень прилично».

Без гаджетов боевые действия не получатся, считает он.

«Я уж не буду писать, что кроме смартфонов и планшетов есть столько разных гаджетов, что можно не прекращать сессии законодателей. Плохо, очень плохо, если этот закон станет инструментом сведения счётов и вымогательства, например. Так-то гаджеты есть у всех. У всех!», — отметил Поддубный в своём телеграм-канале.

Кроме того, добавил он, в зоне СВО не хватает таких вещей:

• гаджетов с переписанным программным обеспечением, из которого были бы удалены бэкдоры и урезаны «неуставные» возможности;
• удобного и качественного, единого и защищённого мессенджера, который бы «накатывался на любую платформу» и мог бы использовать все каналы коммуникации;
• специализированных и защищённых каналов связи.

«Оттого бойцы и командиры используют удачные гражданские решения. И часто это — решения промышленности стран неприятеля. Но это работает, а если работает, то попадает в зону боевых действий. Любая технология, что помогает эффективно воевать, как вода всегда находит путь на передовую», — полагает Поддубный.

А что-то новое предложить?

В Вооружённых силах России уже несколько лет действует запрет на ношение гаджетов с доступом в интернет, с поисковыми системами и возможностью делать фото и видео, подтвердил полковник, ветеран спецподразделений, член президиума Общероссийской организации «Офицеры России» Тимур Сыртланов.

За нарушение этого правила установлены суровые наказания, отметил он. Например, до последнего времени в военном вузе по решению учёного совета отчисляли курсанта, если у него находили гаджет.

«Поэтому ничего нового депутаты Госдумы не привнесли. Удивительно, конечно, слышать такие инициативы, которые, естественно, в военной среде никем не будут поддержаны — и у контрактников, и в офицерской среде», — считает собеседник ForPost.

Тимур Сыртланов, говоря о применении гаджетов в зонах боевых действий — в частности, на СВО, — добавил: депутатам перед тем, как что-то ограничивать, стоит что-то новое предложить.

«Связь нормальную дайте военнослужащим, чтобы они в 21 веке жили, а не в 19-м и 20-м. Конечно, ''телегой'' все пользуются активно на фронте, потому что бывают ситуации, когда по-другому просто невозможно обеспечить связь между взаимодействующими подразделениями, соседями слева и справа, при проведении штурмовых действий, обороне и так далее», — сказал ветеран спецподразделений.

По его мнению, к подобным вопросам нужно взвешенно подходить, слушать командование на местах, а то возникло «ощущение, что люди, которые вышли с этой инициативой в Госдуме, как-то далеки уже от Вооружённых сил».

Устранение фактора риска

Если исходить из того, что любое радиоэлектронное устройство в зоне боевых действий противник может отследить и использовать для наведения средств поражения, то запрет на использование персональных гаджетов на фронте представляется обоснованным. Такое мнение высказал политолог, генеральный директор ООО «Институт коммуникационного менеджмента» Вадим Сипров.

Именно этими соображениями, полагает он, руководствовались депутаты, инициировавшие законодательное новшество и поддержавшие его, среди них — много офицеров, генералов с боевым опытом.

«Не сомневаюсь, что каждый из них знает армейскую поговорку ''Устав написан кровью''. Их логика может показаться незатейливой и чересчур прямолинейной, но цель этого запрета понятна — необходимо устранить фактор риска ничем не оправданных потерь. Парламентарии ''в погонах'' правильно расставили приоритеты», — уверен собеседник ForPost.

Когда речь идёт о сохранении жизней, стоит поступиться комфортом — «посмотрим правде в глаза, наличие гаджетов и интернета для современного человека стало одним из маркеров качества жизни, поступиться этим сложно», считает политолог.

«На мой взгляд, задача командования состоит в том, чтобы помочь преодолеть людям психологический барьер, разъяснить необходимость запретительных мер и обеспечить регулярное общение с родными и близкими в максимально безопасном режиме. Тогда и нарушений воинской дисциплины из-за несанкционированного использования или хранения гаджетов будет меньше, и, что самое важное, сократится количество прилётов по наводке на включённые мобильные устройства. Продуманная и ведущаяся системно профилактика куда эффективнее крайней меры — наказаний», — добавил Вадим Сипров.

Разумеется, обратил внимание наш собеседник, необходимо учесть, что из-за «дефицита специальных электронных средств во многих местах» гаджеты используются, например, для управления дронами.

«Понятно, что в подобных случаях исходить придётся из всё той же военной логики: способствует решению боевых задач — значит, не просто можно, но и нужно», — заключил он.

Алексей Лохвицкий