Коктебель — посёлок неблатного типа

Коктебель традиционно делит гостей на два лагеря. Первые называют посёлок не иначе как раем, «Киммерией» Волошина, средоточием свободы и творчества. Вторые убеждены, что это скопище «фриков», рассадник самостроев, загаженный участок побережья, на котором не осталось ничего, чем можно гордиться. Правда, как водится, где-то посередине.

Направо пойдёшь — в отель попадёшь. Налево пойдёшь — хибарку найдёшь

Так звёзды сложились, что до этой крымской знаменитости я не могла доехать в течение многих лет. Все истории, скандалы с землёй, канализацией, фестивалями и нудистами слушала отстранённо, без вовлечённости. Поэтому и впечатления от первого со времён глубокого детства визита в посёлок легли, будто на чистый лист бумаги.

Страна коньяков остаётся немного в стороне. От автостанции начинается страна контрастов. Стоит шагнуть в тень улицы Десантников — и ты сразу попадаешь в междумирие. С одной стороны — не очень стройные ряды изящных коттеджей, маститых «замков» элитной застройки, зазывающих то ли отдохнуть на «5 звёзд», то ли полюбоваться заборами с видеофиксацией у ворот. С другой — натуральные «курятники»: разной этажности, разных лет постройки, разных хозяев с разными привычками и разными понятиями о том, как должен выглядеть дом.

Парадокс, но у этих совершенно противоположных миров с двух сторон одной улицы есть общие черты — например, веер объявлений на воротах. «Требуется горничная на сезон», «Требуется персонал для гостиницы, звонить по номеру», «Жильё на выбор любой комфортности» (скорее, для кошельков, чем для отдыхающих). Не реже объявлений о найме попадаются «Продам квартиру/дом/участок». Видимо, владельцы тоже бывают «сезонными».

В канун курортного сезона в посёлок, кажется, требуются все, вплоть до котов, которых после зимы вообще не видать. Гибнут в межсезонье, поясняют местные — кормить-то некому. Да и самих местных, судя по виду, подкормить не мешает: редкие пешеходы на улицах вялые и какие-то запылённые, будто только вылезли после зимней спячки. Разворачивают торговые лотки, протирают стёкла в магазинчиках, перетряхивают упрятанный скарб — коробки, ящики, ковровые дорожки.

Немногочисленных отдыхающих в этом сонном муравейнике вычисляешь на раз. Местные к ним относятся деловито, но, надо заметить, достаточно бережно. Здесь не увидишь бесцеремонности южнобережных лоточников: народ чувствует грань между настырностью и дружелюбием, саморекламой занимается умеренно. Весь посёлок работает единым механизмом по принципу круговой поруки: каждый может тебе посоветовать кого-то ещё.

Так, в магазинчике с напитками за комфортной и недорогой комнаткой девушка сразу направляет «к тёть Гале за поворотом». Если можете подороже, то лучше вернуться на одну улочку назад — к другой такой же тёте, но пореспектабельнее. А если хотите на кораблике покататься, то лучше «вон к тому мужичку, худому с мегафоном»: у него экскурсия интересная, но корабль стоит подальше».

На фоне такой сплочённости многоэтажные крепости отелей кажутся ещё неприступнее.

Жильё в тени: чем меньше, тем ответственнее

Узкий дворик-коридор, прохладные тёмные комнаты с кроватью и небольшой тахтой, крутые винтовые лестницы на второй этаж, общая кухня, ширма из виноградной лозы, условно делящая дворик на зоны — вот и всё небольшое хозяйство пожилой местной жительницы. Галина Николаевна — полная, сурового вида женщина с любовью к рассаде и дисциплине — номера сдаёт уже не первый десяток лет, гордится преемственностью поколений своих отдыхающих: мол, уже дети и внуки первых клиентов приезжают и до сих пор у неё останавливаются.

И их можно понять: у тёти Гали всё чётко, с толком и расстановкой. Домики — во второй линии от моря, удобства примыкают к номерам, всюду порядок. Ночью тихо — многоэтажки гостиниц отсекают звуки ночных тусовок. Цена за такие тихие ночёвки варьируется от 1000 рублей за сутки на троих (семья с ребёнком) в мае-июне и до 1800 рублей в пик сезона. Большего для комфорта и не нужно, уверена Галина Николаевна.

«А чего в номерах-то сидеть? Приехали, вещи положили, ушли на море. Днём на экскурсии уезжают люди, приходят только ночевать», — поясняет она.

Бронировать номера нужно заранее, за сутки — переводить аванс. Для удобства клиентов ответственная пенсионерка даже карточку российского банка завела. Людям меньше хлопот, — главный аргумент.

«Стараемся, чтобы удобно было для людей. Если вдруг мест не будет, я могу и в большую комнату заселить. Посуда у каждого своя, мультиварки я поставила на кухне. Места всем хватает. Двери закрываются, замки везде стоят. Соседи не заглядывают, — рассказывает Галина Николаевна. — Ажиотажа у нас не бывает, даже в июле-августе свободно достаточно».

Канализационные подозрения пенсионерка отмела сразу.

«Месяц назад на винзаводе что-то выливали — так уже всё, крику поднялось. У нас море чистое, бухта вымывается. Сейчас проверяют всех, стоят ли биотуалеты, ямы. А вообще надо делать канализацию, это у всего Крыма проблема, — убеждена она. — По улице идёт ливнёвка, туда ну ведро, бывает, выльют — вот и всё. Я отдыхающим своим всегда говорю: только прямо под нами не купайтесь, здесь ливнёвка. А налево у нас — три километра отличных пляжей. И медуз у нас нет вообще. Я хожу два раза в день купаться, для здоровья».

С другой стороны, рассуждает женщина, у каждого дома надсмотрщика не поставишь.

«Есть у нас и непорядочные — где с душа скинут, где ещё что, — признаёт она. — У меня такого нет, я же всё это для себя делаю. У нас пенсии всего ничего — а так вот, с номерами, хватает, ещё и детям помогаю».

В каком-то смысле тётя Галя — образцовый предприниматель, клиентоориентированный: и втридорога не дерёт, и в положение войти может. Ещё и «социальную нагрузку» несёт.

«У меня помощница есть, женщина из посёлка. У неё пять штук детей. Вспыльчивая, но это дело такое. Я тоже взрывная, — рассуждает пенсионерка. — Мы уже привыкли друг к другу, так что уживаемся. Вот сейчас хоть дом в порядок приведём. Так что приезжайте, если надумаете».

Крымский Лас-Вегас и призраки прошлого

Сезон в Коктебеле, по словам местных, достаточно длинный: начинается в конце апреля и затихает только к концу октября. Но даже в холодное время есть желающие насладиться тишиной и уединением.

«Люди есть всегда, приезжают в любое время, — рассказывает Катерина, продавец в одном из сувенирных магазинчиков. — Коктебель — он же красивый. Тут только на природу сколько можно смотреть».

Правда, признаёт девушка, не отовсюду. Принюхивается — невольно повторяю за ней, — морщит нос и продолжает: «Тут внизу при выходе с улицы — пляж. Под ним — труба. Она даже до глубины не доходит, сделана по типу ливнёвки. Сливают отходы чаще всего ночью, но бывает, что и днём оно всё течёт по гальке в воду прямо, извиняюсь, с калом. И вот это трэш, конечно!».

Действительно, характерный запах туалета спутать с чем-то маловероятно. И чем ближе к воде в «заветном месте» подходишь, тем яснее его ощущаешь — и тем меньше остаётся сомнений в «чистоте».

«Бывает, летом, когда совсем жара, просишь присмотреть соседей за товаром, а сам отбегаешь на пару минут, освежиться. И приходится уходить хотя бы метров за 50–100, чтобы терпимо было. А отдыхающие сидят почти в паре метров от этого безобразия и всё видят. А деваться некуда. Хотя многие ходят на дикие пляжи, которые в сторону Тихой бухты идут. А с детьми здесь вообще купаться нельзя — сразу начинается дизентерия или ещё какая гадость», — делится Катерина.

Между тем планов по реконструкции/реализации/модернизации у правительства — как республиканского, так и местного — громадьё. Но в жизнь пока ничто воплощено не было.

«Были у нас здесь и выезды Аксёнова, и собрания предпринимателей. Звучала фраза „Сделаем из Коктебеля Лас-Вегас!”. Обещали всё по очереди — и трёхэтажные подземные парковки, и поля для гольфа, и чистейшие пляжи, и дороги к отелям, и чуть ли не площадки для частных самолётов. Так, может, стоит начать с элементарного — канализации? В итоге, как всё было, так и осталось», — подытоживает девушка.

Администрация, признаёт она, без дела не сидит: и пробы воды берут, и машины ассенизаторские пригоняют — только всё равно с потоком канализации не справляются. Усугубляют ситуацию и постоянные несанкционированные врезы в канализацию, побороть которые одним махом просто невозможно.

«„Вода Крыма” сейчас выявила около 40 врезов за два месяца. Это немного. Если говорить о тампонировании, то механизм условный. Все мы помним красивое тампонирование в Коктебеле. Как показала практика, этот кусок трубы потом срезается, прячется дальше и спуск проходит, просто спрятан получше. Это борьба с ветряными мельницами. Нам в любом случае надо обязать и жилые дома, и гостиницы, чтобы у них были забетонированные ямы, — отметил глава администрации Феодосии Сергей Фомич, недавно отчитавшийся о готовности городского округа к старту курортного сезона. — Вроде есть яма, есть септики, вроде сливают только туда. Но когда просим предоставить талоны в подтверждение того, что машина забрала <отходы из ям>, говорят что или с частниками работают, или им не давали документы. Чтобы уйти от этих вопросов, все хозяйствующие субъекты, занимающиеся ассенизаторской деятельностью, должны будут предоставлять талоны, по которым мы будем смотреть. Это будет подтверждение того, что не ночью включил насос в ливнёвку и выкачал яму, а что действительно было сброшено <в машины>».

Другая проблема, к которой местные относятся уже с усталым безразличием — хаотичная и часто незаконная застройка. Снести на набережной, просвещают жители посёлка, удалось немногое. Почти все несанкционированные красоты перешли по наследству от украинского периода — да и очевидно, что ночной клуб с изысканным названием «Троянда» не при России был открыт.

Бороться с такими объектами, вполне законными по старым меркам, можно только двумя способами, признаёт Сергей Фомич: через суд или через выкуп. На первое не хватает времени, на второе — денег.

Да в новые времена бизнесмены и мыслят масштабнее: отчего же сразу вместо целого рынка не построить очередной элитный отельчик?! Уже второй год стоит железный забор без признаков жизни на огороженной территории в самом конце улицы Десантников. Паспорт объекта сообщает, что застройщиком выступает ООО «Виктари-трейд», зарегистрированное в Феодосии, но корнями уходящее на материк: один из учредителей, Семененко Татьяна Николаевна, по открытым налоговым данным, является соучредителем ещё двух действующих фирм — ООО «Нью» в Симферополе и ООО «Аванта» в Туле.

Зато местные жители без всяких ассенизаторских талончиков знают, кто, что и куда сбрасывает, а кто, у кого и что отжимает. Рассказывают только мало и неохотно — мол, подтвердить фактически нечем. Так и живут — в ожидании Лас-Вегаса или хотя бы обыкновенного хозяйского чуда.

Волошин и эпоха компромиссов

В остальном, если закрыть глаза на творящееся на берегу безобразие, Коктебель — до сих пор место силы, творческой энергии. Сувенирные ряды с китайским ширпотребом не могут испортить восторга перед художниками, выставляющими картины прямо на аллее между санаторием и пляжем, уродливые хоромы, если от них отвернуться, не мешают наслаждаться красивейшими видами восточного побережья. А если любоваться ими из кабинета Максимилиана Волошина — дом-музей непоколебимо стоит в центре набережной, напротив памятника певцу Киммерии, — удовольствие усиливается во сто крат.

Это здание с капитанским мостиком и деревянными парусами балконов неизменно остаётся энергетическим центром посёлка, его сердцем. Здесь творческая неспешность царит во всём — даже в манерах экскурсовода. Печалится молодой человек только в одном месте — возле фотографии, на которой дом Волошина стоит посреди пустоши, один на многие сотни метров вокруг.

«Скажите, изменилось ли что-то, по-вашему?» — адресует он вопрос группе туристов.

«Нет», — дружно выдыхает группа, очарованно сравнивая фотографию с видом из окна.

«Ну как же не изменилось? Дом на фотографии стоит один, в степи, по сути, — горячится экскурсовод. Грустно вздыхает. — Не обманывайте ни себя, ни меня».

Но обмануть действительно не трудно: турист, захваченный горно-степными видами, насытившийся морским воздухом до лёгкого головокружения, сам обманываться рад.

«Скажите, а чем это пахнет? — задумчиво интересуется парочка у местного продавца восточных сладостей. Его магазинчик, чистый и нарядный, мостится на углу набережной, аккурат над пресловутым стоком в море. — Такой запах… затхлый немного, что ли. Как будто болотный…»

«Как это чем? Море так пахнет!» — философски пожимает плечами продавец, упаковывая кизиловое варенье и крымский травяной чай. Туристы кивают с умным видом.

И ведь не соврал же.

Наталия Назарук

Фото автора