Если сейчас БПЛА фактически определяют суть и содержание боевых действий, то в начале СВО они были, конечно, не совсем экзотикой, но деталью скорее второго плана. Один из тех, кто стоял у истоков качественного и количественного преображения этой сферы, — Ярослав (позывной «Пилот»).
До начала СВО
Ярослав родился в Мариуполе, но с семьёй переехал в Донецк, когда ему было около семи-восьми лет, и с тех пор там живёт. В 2014 году, когда началось противостояние Донбасса украинской агрессии, они с отцом активно помогали с гуманитарной помощью, доставляли её в больницы и для ребят, которые вступили в ополчение. Ярославу как раз исполнилось восемнадцать, и он, как и отец, хотел тоже пополнить ряды ополченцев. Но ребята с той стороны сказали, что пока от него с отцом больше пользы на волонтёрской стезе и лучше, чтобы они пока продолжили добывать медикаменты, снаряжение и так далее. Этим «Пилот» и занимался, пока была необходимость.
На СВО — со своим дроном
Когда началась СВО, объявили эвакуацию мирного населения и всеобщую мобилизацию в ДНР, «Пилот» понял, что дело принимает серьёзный оборот. В тот момент он сидел в комфортном офисе крупного рекламного агентства в Донецке. Верховный главнокомандующий объявил о начале демилитаризации и денацификации Украины. Вперёд, братья! Ярослав подумал: «А ведь и правда, раньше от меня была одна польза общему делу, теперь я взрослый сильный мужчина — будет другая».
У «Пилота» был личный беспилотник, который он купил себе в качестве подарка на Новый год и использовал в гражданских целях, в рекламном бизнесе, чтобы совместить приятное с полезным. Особо большой пользы от него не было, но как раз с началом СВО (а на самом деле ещё раньше — со Второй Карабахской войны) одной из главных тем в военно-информационном пространстве стали БПЛА как главный элемент современных боевых действий. «Пилот» взял этот дрон подмышку, сбережения, купил снаряжение и поехал. Сначала он был неофициальным оператором БПЛА, потому что в батальонах мобилизационного резерва ДНР, куда шли добровольцы, такой должности не было. Она, собственно, только появилась в РФ.
Задачи в медиапространстве
Помимо этого, вскоре появилась у «Пилота» ещё одна обязанность, точнее, он возложил её на себя сам. День за днём у сослуживцев Ярослава не было нормальной мобильной связи, он видел, как переживают из-за этого они сами, их близкие, как переживают его собственные мать и девушка из-за отсутствия новостей. Редкие сеансы общения с домом были для всех настоящим счастьем.
Ярослав и его товарищи решили создать небольшой телеграм-канал для своего батальона, чтобы семьи видели, что их мужья живы, здоровы, что у них всё есть. И с этого момента началась медийная история подразделений мобрезерва Донбасса.
Снимались интервью с бойцами, показывался быт обычного мобилизованного, демонстрировалось, что мобрезерв не решает бессмысленных задач с множеством жертв. Многие новобранцы вышли из шахт, с заводов и впервые взяли автомат в руки, поэтому важно было подсветить, как их обучают, не просто бросают, как котят в ведро, а занимаются по уму. И канал рос, появлялись подписчики, люди, заинтересованные в помощи, приходили гуманитарщики.
Укрепление морального духа
«Пилот» и его единомышленники познакомились со многими телевизионщиками, освещение было довольно мощным, разнообразным. Наконец, родилась идея, как не просто рассказывать о жизни военнослужащих, но и поднимать их дух. Она заключалась в присвоении подразделениям неофициальных имён святых покровителей и названий, так или иначе связанных с русской православной идентичностью.
Подразделение самого «Пилота» было одним из первых — из обычного отдельного батальона 5-й бригады (сейчас — 98-го полка) стало батальоном «Русь». И дух его личного состава вырос в разы.
Когда бойцы поняли, что у них не просто подразделение, а воинство земли русской, резко улучшились показатели морально-психологического состояния, снизилось количество желающих снять объективно тяжелейший военный стресс с помощью алкоголя. Даже те, кто был далёк от православия и какой-либо духовности, прониклись, почувствовали какую-то ответственность. Ребята стали воспринимать себя не просто безликой массой, а ратью того или иного святого, небесного покровителя, которого грех посрамить. Появилось стремление не подвести этот образ, оправдать доверие, что привело к большей активности на передовой. Если раньше многие опасались первыми открывать огонь в сторону врага, то теперь появилось желание идти в бой и добиться скорейшей победы, не просто вернуться домой, а одержать верх.
Постепенно к начинанию присоединялись другие подразделения. После «Руси» — «Александр Невский» и «Князь Владимир». «Александр Невский» был так назван не только в честь великого русского полководца и князя, но и в честь легендарного снайпера-разведчика Александа Кислинского с позывным «Невский». Он служил в спецназе, выполнял боевые задачи в ДНР и не раздумывая сел в какой-то момент за руль БТР, чтобы наносить урон противнику. К сожалению, «Невский» стал заметной целью и погиб, но остался жив в сердцах знавших его и в названии батальона.
Движение ширилось, к нему присоединялись контрактные подразделения в составе 1-го армейского корпуса, бригады, роты. Позднее к ним присоединились и в частях из «большой России», например, 40-я бригада, получившая имя Фёдора Ушакова. Церковь поначалу не замечала происходящего, не давая официального одобрения. Армия тоже дистанцировалась от этого процесса, но оставалась надежда на признание и формализацию этих подразделений на уровне Министерства обороны. После того, как число добровольцев превысило определённую отметку, было получено благословение на эту инициативу, начатую с небольшого числа офицеров и рядовых.
Присвоение подразделениям имён покровителей сыграло, помимо прочего, и важную просветительскую роль. Например, когда 1031-й батальон НМ ДНР (сейчас — 1-й батальон 110-го отдельного стрелкового полка) получил имя Ильи Муромца, многие впервые узнали, что это не персонаж былин, а реальный человек, более того, причисленный к лику святых, а мощи его находятся в Киево-Печерской лавре. Соответственно, одним из девизов батальона стало «дойти до Киева, чтобы освободить мощи Ильи».
Боевая работа
Вспоминая события тех дней, «Пилот» поражается, какие разнообразные сложные задачи, требующие физических и моральных усилий, ему и товарищам приходилась решать. Особенно запомнилась операция по выводу гражданских лиц из наполовину оккупированной тогда ещё Марьинки.
Пожилая семейная пара оставалась одной из немногих, кто ещё не эвакуировался. Был с ней и третий человек — раненый украинский дезертир, которого они приютили и который хотел сдаться ВС РФ. Под прикрытием миномётного расчёта с использованием зашифрованной связи удалось вывести эту группу людей, которые шли самостоятельно, без сопровождения военных, так как территория была окружена противником.
Наши бойцы подняли в воздух небольшой дрон с тепловизором, это был «Аутель», и «Матрайс» трёхсотой модели, который выполнял функцию общего наблюдения, то есть руководил «Аутелем». Задачей «Пилота» было следить за обстановкой с помощью «Матрайса».
При обнаружении тепловых сигнатур (инфракрасного излучения или тепла от объекта) он должен был решить, враг это или нет, и принимать решение об открытии огня. Всё это длилось долго, несколько часов, было очень напряжённо, даже утомительно.
Ярослав вспоминает:
«Ночью в абсолютной тишине, когда даже сверчки молчали, ты отчётливо слышишь жужжание "Матрайса" где-то на высоте 600 метров и на расстоянии около километра. И ты понимаешь, что это твой дрон, и если ты его слышишь так далеко, то его слышно всем вокруг. Соответственно, наши, кто находился рядом, понимали, что это мы работаем. А противники, вероятно, боялись потерять людей и технику и не знали, куда мы вывезем дрон».
В итоге, всё прошло хорошо, люди остались целы. Про эту операцию «Пилот» сделал репортаж, имевший резонанс.
Другой важной миссией было освещение самих боевых эпизодов и съёмка отбитых у ВСУ укреплений. Весной 2023-го вместе с другом и напарником «Колосом» «Пилот» снимал недавно очищенные от врага блиндажи в районе Водяного. После выполнения задачи парни возвращались по тому же окопному ряду, по которому шли ранее, и «Колос» наступил на мину, получив тяжёлое ранение. Эвакуация длилась пять часов по осыпавшимся окопам, а вокруг летали вражеские дроны. Не всегда было понятно, чьи именно это дроны летают, и можно было ждать чего угодно. Был 300, стал 200. «Колос» выжил, сильно истёк кровью, но не критично, его спасли, и он ни разу не пожалел об участии в этой работе — информационная война важнейшая часть войны в целом, и тяготы в её ходе неизбежны.
Были у «Пилота» и другие важные задания. Его группа несла боевые дежурства в районе населённого пункта Пески (пригород Донецка возле аэропорта), обустраивала позиции для БПЛА. «Пилот» летал в боевых целях, когда по левую сторону Песков шёл одиннадцатый полк НМ ДНР, по правую — легендарный батальон «Сомали», девятый полк. Батальон «Пилота» закреплялся за этими двумя подразделениями по флангам Песков.
Был такой момент борьбы. Рубеж между Песками и Водяным назывался Крест. Бойцы долго не могли закрепиться там, потому что это сожжённая посадка, где одни обугленные пеньки и открытый окоп, максимум по пояс. Группа «Пилота» прикрывала ребят, которые туда заходили, активно работала сбросами. Для Ярослава это был самый тяжёлый период, потому что он впервые столкнулся с активной работой РЭБ.
Было тяжело быстро подлететь, выполнить задачу и не попасть под воздействие РЭБ, чтобы враг не увёл «птицу». Один раз избежать этого попадания как раз не удалось.
Дело было так. Мощная огневая точка на Песках — пулемётный ДОТ с хорошим обзором, который невозможно было обойти. С одной стороны — вода, с другой — открытое пространство, все подходы простреливались. Задача «Пилота» заключалась в наблюдении за ним с воздуха, и он окольными путями приближался к ней на дроне. В итоге, уже на подлёте, вне зоны действия РЭБ дрон всё равно был подавлен.
«Птица» потеряла управление и пропала, связь с пультом оборвалась. «Пилот» с биноклем пытался найти беспилотник в небе, но безуспешно. Решил, что потерял дрон. Коллега предложил собираться и уходить. «Давай подождём, ещё вернётся, такое бывает», — настаивал Ярослав.
И дрон действительно вернулся, благодаря хорошему знакомому и классному специалисту по БПЛА с позывным «Петрович», который научил перепрошивать дроны Mavic, чтобы отключать функцию принудительной посадки при низком заряде батареи. Вдруг сигнал восстановился, «Пилот» увидел дрон, сориентировался. Беспилотник был на большой высоте, и ветром его принесло на другие позиции, но к своим. «Пилот» повёл его в обход зоны действия РЭБ, подставил руку, на которую дрон сел, громко пропищав, что окончательно разрядился.
Прогресс в беспилотной сфере
Боевые действия сильно изменились за эти годы, особенно в плане беспилотников. Сейчас, говорит «Пилот», у нас значительный прогресс. Мы опередили противника по количеству и качеству дронов-разведчиков, ударных дронов и FPV-дронов. ВСУ жалуются на огромное количество наших дронов и на то, что мы контролируем их логистику. Мы активно развиваем оптоволокно, в то время как они только начинают его использовать.
Есть у нас ответ и на те разработки противника, в которых он пока впереди. Например, одна из компаний разрабатывает ударные дроны, ориентированные на Белгородское направление из-за географической близости к ней, но также попадающие в зону СВО на Луганское, Донецкое, Херсонское и Запорожское направления. Их разработка условно называется «Кощей» — как противопоставление «Бабе-Яге».
«Кощей» имеет более лёгкую конструкцию и в отличие от прототипа оснащён независимыми двигателями. Это означает, что даже при потере нескольких пропеллеров он сохраняет устойчивость и управляемость. Кроме того, у него большая грузоподъёмность и модульность, что позволяет использовать его как для разведки, так и для нанесения ударов. Пока что эта разработка не масштабирована. Впервые проект был представлен на военно-техническом форуме «Армия-2024» в виде опытного образца, а применяется пока в ограниченных количествах в экспериментальном режиме.
Раньше одно из преимуществ украинских специалистов БПЛА была большая свобода низовой инициативы, но сейчас ситуация меняется. В ВСУ происходит переход к корпусной системе организации войск, что ведёт к большей уставщине, бюрократизации и чрезмерному усилению вертикали власти.
У нас же организации, занимающиеся разработками, находятся под контролем правительства и Министерства обороны, но открыты к сотрудничеству с перспективными разработчиками. Если разработчик предлагает что-то новое и полезное для тактических условий и боевых действий, ему предоставляется база, ресурсы и возможности для испытаний.
Информационная война
«Пилот» из двух основных направлений своей деятельности сейчас более сосредоточен на информационной борьбе. Его структура активно сотрудничает с федеральными и региональными СМИ, с журналистами, чтобы освещать героизм наших бойцов и противодействовать украинской пропаганде. Следует признать, что противник долгое время доминировал в информационной войне, проявляя изобретательность и наглость. Их фейки часто были весьма убедительными. Кроме того, у них наблюдалась свобода распространения информации через многочисленные телеграм-каналы, создавая сложную и разветвлённую сеть.
У них, говорит «Пилот», в общем-то, эффективная тактика: они устраивают провокации и хранят молчание. Когда мы пытаемся опровергнуть их заявления, они уже добились своей цели. В этом плане они, безусловно, изобретательны, но в целом ситуация неоднозначная: в чём-то они превосходят нас, а в чём-то мы сильнее. Сейчас мы примерно на одном уровне. «Пилот» с уверенностью утверждает, что все их мелкие «укусы» — это попытка показать своему населению, что они успешно ведут боевые действия. Однако, учитывая их потери на всех фронтах, это уже не производит должного впечатления. Это предсмертная агония, потому что в условиях переговорного процесса они не могут диктовать условия с позиции силы.
Курская область освобождена, мы продвигаемся в Сумы и Харьков. ВСУ вытесняют из приграничных районов, и они теряют территорию, которую считают по Конституции своей, хотя мы-то знаем, что она как раз наша и мы её освобождаем. Читая украинские официозные ресурсы, можно увидеть, что многие утверждают, мол, всё хорошо, прекрасная маркиза. Однако некоторые, в том числе военнослужащие на передовой, показывают объективную картину. Конечно, они не раскрывают всего, но даже эта небольшая часть правды вызывает гнев и обвинения в адрес властей в предательстве. При этом многие из критиков власти и положения дел на фронте являются неонацистами, которым нет смысла поддерживать «москалей». Им просто «за державу обидно».
Какая работа более сложная — информационная или беспилотная? Ярослав говорит, что привык к любой. Сейчас он больше задействован на передовой информационной борьбы. Если бы ему пришлось вернуться к активной каждодневной работе с БПЛА, то пришлось бы серьёзно навёрстывать упущенное, потому что эта сфера постоянно развивается. Знания и навыки быстро устаревают, и нужно многому учиться заново. В принципе, «Пилот» и в рамках нынешней работы выполняет базовые задачи в качестве оператора, но честно говорит: с волшебством ребят на первой линии это не сравнить, то, что они делают — это высокое искусство.
Даже между этапами начала «Пилотом» работы с «птичками» и переключением на другие обязанности эта сфера изменилась кардинально. А между тем моментом и нынешним днём вообще Марианская впадина. Но Ярослав готов при необходимости её одолеть или вообще освоить новую воинскую специальность. Главное — приносить пользу малой и большой Родине.
Станислав Смагин, офицер ВС РФ, корреспондент газеты «Военный вестник Юга России»
