Лента новостей

Блог Екатерины Васильевой

04 июня 2018 - 11:28
5

9 июня в 16.30. в Морской библиотеке состоится презентация сборника Балаклавского ЛИТО "Я помню о тебе, солдат"

Екатерина

 9 июня в 16.30. в Морской библиотеке состоится презентация коллективного сборника произведений о Великой Отечественной войне членов Балаклавского творческого Литературного объединения "Поэтическая гавань "Сюмболон" "Я помню о тебе, солдат". Издательство "Литгазета плюс", "Шико-Севастополь", 2018. Главный редактор Татьяна Воронина, выпускающий редактор Вячеслав Тужилин, составитель Наталья Тарануха:
 

Наталья Николаевна врач, мы знакомы с нею по работе в девятой севастопольской больнице, но пиарить произведения коллеги  я стараюсь не только поэтому, мне нравится о чём и как она пишет. На сей раз представленные ею воспоминания председателя Комитета ветеранов войны и Вооружённых Сил Балаклавы участника Великой Отечественной войны Валерия Ивановича Козлова открывают сборник. Однако свои впечатления от книги мне хочется начать со стихотворения "Ожидание" Наталии Головко:

Всё грезила - он явится без стука,
Мелькнёт в окне знакомый силуэт,
Но горечь и холодная разлука
Бок о бок с ней прожили много лет.

Лишив привычной жизни многоцветья,
Где каждый в меру слаб или силён,
Где юноша из нового столетья
Нашёл в лесу однажды медальон.

И словно стой минуты оборвало
Незримую связующую нить,
Лишь сердце неустанно продолжало
О друге память светлую хранить.

Почему так бывает, что чьи-то правильные слова не трогают, сколько бы их ни читал, а чьи-то сразу проникают в душу, - загадка. Эти строки настолько были мои, что глаза вмиг затуманились слезами. Мне часто кажется, что рассказанное другими, пережито и мною. Особенно это касается маминых воспоминаний.

В 1944 году она познакомилась с защищавшим Ленинград молодым военным по имени Александр Ярков. У них завязалась переписка. До сих пор мама помнит некоторые строчки из его писем: "Пишу тебе, сидя на гусенице разбитого танка. Если бы ты знала, сколько металла перелетает через наши головы..." После войны Саша обещал к ней приехать, но с некоторых пор солдатские треугольнички приходить перестали... Долгое время мама бережно хранила письма солдата в надежде разыскать его следы, но из-за разрухи и частых переездов не уберегла. Однако она до сих пор надеется, вдруг кто-то из знавших его откликнется и скажет, что не погиб тогда хороший сибирский парень Саша Ярков...  

Представляю, что испытывают поисковики, находя вещи погибших солдат через столько лет. Особенно потрясают те, на которых есть имена. Сколько уже, благодаря им, состоялось трогательных незабываемых встреч .

Сборник получил название от рассказа Василия Куликова про своего отца - защитника Севастополя, перенесшего унижения пленника, освобождавшего Прагу, Будапешт, Вену, бравшего Берлин: "Земля, родимая, давшая последний приют обескровленному защитнику, прими мой сыновний поклон. Склоняю голову перед тобой, солдат, впечатанным войной под этот, до черноты обугленный и смешанный с металлом мёртвый грунт.

Здесь, без оглядки на отступление, судьбой определилась твоя последняя позиция. До того мгновения, как смерть настигла тебя, ты стоял в обороне, оберегая тогда и мою жизнь, как сына или брата. Благодаря тебе и всем защитникам, исполнившим свой долг перед Отечеством, я уцелел в той страшной войне..."

Читая вторую часть рассказа Владимира Андреева "Два отца" - "Батя", в который раз убеждаешься, не будь войны, разве сложились бы столь причудливо судьбы многих наших соотечественников? Правда, рассказывать о пережитом ни отец Владимира Андреевича Андрей Иванович Дурнев, ни тесть Пётр Афанасьевич Перепёлкин, не любили, как не любило большинство ветеранов. Особенно тяжело вспоминать плен. Когда Петру Афанасьевичу выдали сразу несколько наград, он сказал, что они не стоят и дня неволи.  

Война для евпаторийца Василия Петровича Попова, о судьбе которого повествуют главы из романа Екатерины Славиной и Вячеслава Розмыслова, началась на следующее после выпускного вечера утро: "...мы вышли к окраине Евпатории - Пересыпи и продолжали гулять вдоль моря. В предутренний час горизонт над морем осветился непонятными всполохами, послышались где-то далеко громовые раскаты без каких-либо грозовых признаков. ... На душе стало тревожно. ... Мы заспешили домой, где и услышали по радио историческое заявление Молотова о начале войны. А те всполохи на горизонте и раскаты грома под утро были не чем иным, как бомбёжкой Севастополя".  

Бронёй раскатаны просторы,
Солдаты уходили в быль.
Войны убийственные споры
Их превращали просто в пыль.

Кричали ночью страшно птицы,
Крестовый начался поход.
Глотал мальчишеские лица
Судьбы ощерившийся рот.

Мы не стояли на коленях,
Но мы держались брат за брата.
Страну качало на качелях,
Чуть-чуть - и точка невозврата.

("Точка невозврата". Владимир Конев).

Часть рассказа Валерия Воронина "Географические параллели, или "Двое на скале" о подвиге двух лейтенантов: киевлянина Владимира Моспана и призванного в Севастополе  Демьяна Выжжула, по мнению действительного члена русского географического общества Ю.Н.Пикалова, -  достойный сюжет для фильма.

"Когда готовилась Феодосийско-Керченская операция, для успешной высадки десанта требовалось установить в море сигнальные огни, для чёткой ориентации подходящим к берегу кораблям десан­та. Один из них решили установить на скалах Эльчан-кая, в море близ мыса Опук. Подводная лодка подошла к этому месту ночью, в жестокий шторм, и троих моряков, которые должны были сопровождать лейтенанта В. Моспана, так укачало, что они держаться на ногах не могли. И тогда его друг, лейтенант Демьян Выжжул, понимая, что задание сры­вается, решил спасти ситуацию. И они вдвоём на надувной лодочке в кромешной тьме при восьмибальном шторме и температуре -15° поплыли к скалам.

Я сам плавал туда, смотрел. Представляете, почти отвесные скалы-«пальцы» торчат из воды на двадцать метров, в пяти километрах от берега... Какие нечеловеческие усилия надо при­ложить, чтобы в кромешной тьме на абсолютно обледенелые скалы высадиться в дикий шторм и забраться на их вершину, а также вдвоём затащить груз, который должны нести четверо. Ни сегодняшним умом, ни исходя из образа жизни современ­ного человека, не дано понять это. Ибо от этого зависели исход целой боевой операции и тысячи жизней советских людей...

Маяк они установили - специальный ацетиленовый фо­нарь, который горел в течение нескольких суток. Это очень помогло командирам кораблей для ориентации в ночное время. И десант был высажен. Только больше никто живыми этих лейтенантов не увидел. Хотя, конечно, наши их искали..."

Кому-то было суждено совершить подвиг, за который звание Героя присваивают, но остаться не награждённым вообще и кануть в неизвестность, а каково молодому боевому офицеру, участнику Сталинградской битвы попасть после контузии в плен, лишиться имени, став номером 25806, да ещё и терять зрение? Однако "надежда - великая вещь. - Говорит Василий Петрович Попов. - Нельзя передать тоску заключённого, как рассказать свободным людям, что такое - плен. Унижения, издевательства и полная неопределённость впереди". Даже с такими тяжёлыми последствиями контузии Василий Попов несколько раз бежал из лагерей. Освобождён был уже после Победы, вернулся домой, создал крепкую семью, вырастил троих детей, шесть внуков и четырнадцать правнуков. Положенную офицерскую пенсию ему так и не дали.

Свою инвалидность II  группы потерявшему на фронте глаз отцу Владимира Андреева приходилось ежегодно подтверждать, а пенсию по инвалидности буквально выбивать, и то это удалось только в конце 70-х.   

Их детство прошло в бараках.
А юность в ДОТах и ДЗОТах.
А далее стройки целинные.
Карточки и очереди.
И вроде мало радости.
Уже не говоря о репрессиях.
Но почему-то люди те счастливее, чем мы. - Замечает  Ирина Никитина.

Наличие этого феномена подтверждаю, хотя разгадать его секрет также не могу.

Кстати, о репрессиях. Деда Наталии Головко звали Иваном Денисовичем.  Победу он встретил в Праге. А его угнанная в Германию сестра побоялась возвращаться в СССР, и после освобождения уехала во Францию. Даже после Великой Победы у наших людей не было уверенности в том, что точка невозврата пройдена. И, как мы теперь знаем, сомнения эти были обоснованными. При всём героизме Ивана Денисовича Степаненко и ему никто не мог гарантировать, что он избежит судьбы своего тёзки из увидевшего свет в шестидесятые годы прошлого века знаменитого рассказа Александра Солженицына.

"Школа. Октябрёнок. Пионер. А вступить в комсомол вместе с одноклассниками не довелось. Когда мне исполнилось 14 лет, отца арестовали. - Говорит Валерий Иванович Козлов, воспоминания которого "Земля, вода и небо Валерия Козлова" для нас записала и бережно обработала Наталья Тарануха. Как выяснилось, арестовали за недоносительство (кто-то в компании рассказал политический анекдот, кто-то донёс об этом в НКВД, а кто-то не стал, и поплатился). Валера стал считаться сыном "врага народа", хотя через год его отца после страшных пыток отпустили. В застенках он не подписал ни одной бумаги и вины своей не признал. Арестованным в 43 года, он вернулся, выглядя шестидесятилетним: измождённым, уставшим, измученным, больным.

"В 1936 году Красная армия была сильнейшей армией мира. - Пишет Вячеслав Тужилин ("Скорее размышление, чем повествование "Что для меня война?"). - Второй после неё была японская. Все остальные были не страшнее почётного караула. Но почему-то начались гонения на командный состав! Аресты, расстрелы... А те, кто приходил взамен, боялись любой инициативы. Вдруг не так поймут? Вот вам и причины неудачных решений командиров..."

Как и Вася Попов, Валера Козлов  узнал о войне, когда возвращался с друзьями с загородной поездки в честь окончания школы. Вскоре почти все одноклассники оказались на фронте.

В марте 42-го Валерию Ивановичу было всего 18, а он считался уже довольно опытным лётчиком, так как с 1938 года занимался в аэроклубе, и в 40-ом году имел звание пилота запаса. Потом с ускоренной подготовкой окончил лётную школу - и в бой. После ранения пришлось стать артиллеристом.

Родом Валерий Иванович с Волги. Из всех его воспоминаний Наталье Николаевне наиболее дороги рассказы ветерана о детстве, проведённом в городе Самаре, о том, как тринадцатилетним пареньком, испытывая себя, он отважился переплыть Волгу, как учился в школе, где выпускал с друзьями рукописный литературный журнал "Тени и оттенки"...

Много славных боевых подвигов у Валерия Ивановича, множество наград, и о том, за что вручена каждая из них, можно написать отдельный рассказ, но мне запомнился вот какой его поступок.

В августе 1945 года Второй Гвардейский Померанский (Бранденбургский) казачий кавалерийский корпус, в котором тогда служил лейтенант Козлов, возвращался на Родину. Валерий Иванович был назначен начальником эшелона. "...на одной из остановок, - рассказывает он, -  во второй половине дня к эшелону подошла некая молодая особа и об­ратилась к караульному с просьбой взять её в эшелон до Кёнигсберга. Подошли казаки, и началось шумное обсуж­дение проблемы. Услышав голоса и с удивлением распоз­нав среди них женский, я вышел из вагона. Голоса смолкли, и ребята подтолкнули молодицу, указывая ей на меня. Она обратилась ко мне со слёзной просьбой позволить ей до­ехать с нами до Кёнигсберга. Здесь она оказалась после ви­зита к своей сестре, которая была угнана в Германию и ра­ботала у одного бюргера. Я понимал её положение (пасса­жирские поезда ещё не ходили), но у нас воинский эшелон, и никто из посторонних находиться в нём не должен. Таков приказ... Девица стала умолять меня сделать для неё исклю­чение. Её просьбу стали поддерживать мои казачки.

Я стал раздумывать над ситуацией: или отказать в эле­ментарной помощи своей соотечественнице, надлежащим образом выполнив свой воинский долг, или проявить че­ловечность и дать «добро»? Принять положительное реше­ние было для меня чрезвычайно трудным делом, так как я был дисциплинированным и пунктуальным человеком. И всё же такое решение принял. Доброе, положительное начало во мне преодолело формальное табу! Солдат же сво­их строжайше предупредил о корректном поведении, и они заверили меня, что будут вести себя достойно. Риск, конечно, был немалый (любой «просящийся» мог оказаться диверсантом).

В вагоне у меня было отдельное купе и кухонный тамбур с плитой для дров и водяным баком. Это купе я отдал нашей «гостье», а сам перешёл в общий «кубрик» к солдатам. Перед принятием решения я проверил паспорт  просительницы, обратил внимание на прописку, Мария была жительницей столицы Литовской ССР, города Вильнюса. Мы угостили попутчицу ужином. Ночь прошла спокойно, а ранним утром мы прибыли в Кёнигсберг. Поблагодарив и попрощавшись с нами, Мария оставила мне на всякий случай свой адрес, который потом пригодился".

Двадцатилетний юноша не боялся брать на себя ответственность.   После пережитых ужасов войны, "неудачных решений командиров", ранений и предательств он не утратил веру в человеческое, светлое, справедливое и приобрёл способность разбираться в людях. Потому и послевоенная карьера, и личная жизнь складывалась у Валерия Ивановича успешно.

Николай Тужилин:

Я всей душой любил мальчишек -
Беспечных сверстников моих -
За доблесть синяков и шишек,
За мяч - один на пятерых,

За свет костра в вечернем мраке,
Ну, а особенно за то,
Что в неподдельно ярой драке
Не бил лежачего никто.

Закон ребячьей нашей чести,
Он жил, в сердцах у нас храним,
И прошагал он с нами вместе
По всем дорогам фронтовым.

Его не в драке, как бывало,
А в битвах, где гремел металл,
Мальчишка, ставший генералом,
Все так же честно соблюдал.

Не потому ли в сорок пятом,
В горниле праведной войны,
Страшны мы были виноватым,
Но невиновным - не страшны?

А в сердце воина горячем
И до сегодняшних минут
Живёт святой закон ребячий -
В бою лежачего не бьют!

Тужилинские мальчишки передали эстафету крапивинским. Сразу вспомнилось о них.

"Алексей! - Зовёт внука бабушка из рассказа Владимира Конева "Сердце зверя". - Сегодня 22 июня, день начала Великой Отечественной войны. Нарви, пожалуйста, цветов и положи на могилку чекистам на Кефало-Вриси". "Бабуля, - возражает Алексей, - какие цветы в такое пекло! В поле одни колючки, и те завяли". "А им розы не нужны, им нужна память, - печально отвечает бабушка".

Вячеслав Тужилин вспоминает о братской могиле на высоте Горной, где долгие годы люди на парапете и вокруг укладывали осколки снарядов: "Осколков на парапете накопилось много, сотни кило­граммов, памятник заставлял долго стоять рядом и размыш­лять. Ведь этот металл летал по воздуху! Однако нашлись существа, сдавшие всё это в металлолом. Эти существа на­ходятся рядом и объявляют себя людьми. На чьей стороне они окажутся в следующей войне?"

"В следующей войне..." Так невозможно, так противоестественно думать об этом. "Что осталось от города? Телефон не работает, водопровод не работает, электроэнергии нет, почти ни одного дома нет. Завалены улицы, дым, гарь и трупный запах во многих местах... величайшее зарево над всем городом..." -  Пишет в своём дневнике директор 2-ой ГРЭС Василий Кузьмич Кузьмин (Татьяна Воронина "Месяц жизни Города и Человека"), погибший в Севастополе 3 июля 1942 года.

От имени всех нас Василий Куликов говорит, что помнит о тебе, неизвестный солдат. "Как слепец, я кожей чувствую то, что когда-то схоронила земля. Она заботливо приютила сиротливую, никем не востребованную, истлевшую тайну. По возрасту ты сегодня годишься мне в сыновья.

 Еле заметный холмик всколыхнулся охапкой алых ма­ков. Тяжелые, задумчивые головки своим вороненым нут­ром походили на истомившиеся долгой тоской глаза. Ску­пая слеза из мелких росинок медленно скатилась искрящим­ся хрусталиком на теплый бархат лепестка и как из ложечки напоила жаждущую землю. Казалось, что не цветок, а глу­бокие глазницы в обрамлении цвета горячей крови проси­тельно обращены ко всему живому и словно пытаются вы­нести на свет из глубины корней, из вечного мрака чью-то тайну и неизлечимую печаль..."

P.S.

В сборник, кроме цитируемых мною авторов, вошли также произведения Алексея Тужилина, Екатерины Тужилиной, Екатерины Славиной и Владимира Кирюшкина. Каждый наверняка найдёт в них что-то своё и в то же время объединяющее таких разных нас: севастопольцев и приехавших из других городов и весей нашей необъятной Родины, детей победителей и их правнуков. Это то, что по словам Вячеслава Тужилина, является для нас стержнем: любовь, уважение, благодарность и почитание, а главное - память.

 

Поделитесь этой новостью с друзьями:

Обсуждение (5)

Аватар пользователя Виктор Гиржов
постов:
36
Виктор Гиржов (Sebastopol)
- 05/06/2018 в 9:00

Много слов.

Аватар пользователя Екатерина
постов:
24388
Екатерина (Севастополь )
- 05/06/2018 в 17:53

to Виктор Гиржов:  Многовато? Может, и многовато, а, может, и нет. Ещё не обо всех произведениях, вошедших в сборник, написано. Спасибо Вам, что прочли. Понимаете, у ЛИТО нет средств на издание книг, поэтому я даже тираж сборника не стала указывать - настолько он мизерный: 60 экземпляров. Так что вряд ли каждый желающий сможет его прочесть. Это не рецензия. Мне захотелось рассказать о книге так, будто человек, неспешно её полистав, останавливался на том, что его особенно впечатлило.  

Аватар пользователя Екатерина
постов:
24388
Екатерина (Севастополь )
- 09/06/2018 в 21:10

Сегодня на презентации 

 

Аватар пользователя вредная мышка
постов:
1302
вредная мышка (Севастополь)
- 14/06/2018 в 16:59

Спасибо, Екатерина, очень интересно.Хорошо, что такие книги появляются.Это наша память.

Аватар пользователя Екатерина
постов:
24388
Екатерина (Севастополь )
- 07/07/2018 в 14:12

Если Вы еще не зарегистрированы, пройдите мгновенную регистрацию

Регистрируясь на сайте, Вы автоматически принимаете
соглашение пользователя и соглашаетесь с правилами сайта

Главное за день

Власти Севастополя подтвердили падение военного самолёта, пилот катапультировался

Губернатор города заверил, что жизни лётчика ничего не угрожает.
18:28
1920
3

В Севастополе упал военный самолет

Причины инцидента пока официально не комментировались.
18:17
3403
11

«Герои!» — севастопольцы о полицейских во время ракетной атаки

Полицейские не только отводили людей в укрытия, но и закрывали их собой.
19:01
5806
6

Как севастопольцы и гости города пережили самую массированную ракетную атаку

«Нам всем было страшно, как никогда, но мы знали, что выстоим».
20:14
6696
31

ТОП 5