УРА-информ: "Люди верят не в объективную информацию, а в значимую...
«Тоталитаризм означает прямо противоположное. Особенность тоталитарного государства та, что, контролируя мысль, оно не фиксирует ее на чем-то одном. Выдвигаются догмы, не подлежащие обсуждению, однако изменяемые со дня на день. Догмы нужны, поскольку нужно абсолютное повиновение подданных, однако невозможно обойтись без коррективов, диктуемых потребностями политики власть предержащих…» - писал Джордж Оруэлл.
Эрик Блэр родился 25 июня
Джордж Оруэлл, в свое время, дал достаточно емкое определение тоталитаризма, которое хотелось бы процитировать еще раз:
«Есть несколько коренных различий между тоталитаризмом и всеми ортодоксальными системами прошлого, европейскими, равно как восточными. Главное из них то, что эти системы не менялись, а если менялись, то медленно. В средневековой Европе церковь указывала, во что веровать, но хотя бы позволяла держаться одних и тех же верований от рождения до смерти. Она не требовала, чтобы сегодня верили в одно, завтра в другое. И сегодня дело обстоит так же для приверженца любой ортодоксальной церкви: христианской, индуистской, буддистской, магометанской. В каком-то отношении круг его мыслей заведомо ограничен, но этого круга он держится всю свою жизнь. А на его чувства никто не посягает.
Тоталитаризм означает прямо противоположное. Особенность тоталитарного государства та, что, контролируя мысль, оно не фиксирует ее на чем-то одном. Выдвигаются догмы, не подлежащие обсуждению, однако изменяемые со дня на день. Догмы нужны, поскольку нужно абсолютное повиновение подданных, однако невозможно обойтись без коррективов, диктуемых потребностями политики власть предержащих. Объявив себя непогрешимым, тоталитарное государство вместе с тем отбрасывает само понятие объективной истины…»
Для Оруэлла тоталитаризм олицетворялся, прежде всего, с информационным контролем, имеющим две составляющих. Это собственно, огромный аппарат идеологической пропаганды и карательные органы внутри государства или империи. Внедрение идеологии осуществлялось перманентно, с оглядкой на так называемую «генеральную линию», которая зависела от ряда факторов. Факторы эти в основном относились к процессу борьбы за власть внутри верхнего эшелона, закрытого для простых смертных.
О том, что происходило наверху, можно было догадываться только по результатам изменения генеральной линии. Оруэлл точно подметил важный аспект тоталитарного общества, который в отсутствии постоянной фиксации мысли на чем-то едином.
В особенности это хорошо видно на таком примере:
«…до сентября 1939 года каждому немцу вменялось в обязанность испытывать к русскому большевизму отвращение и ужас, после сентября 1939 года — восторг и страстное сочувствие. Если между Россией и Германией начнется война, а это весьма вероятно в ближайшие несколько лет, с неизбежностью вновь произойдет крутая перемена. Чувства немца, его любовь, его ненависть при необходимости должны моментально обращаться в свою противоположность».
Не напоминает ли описанная картина сегодняшнюю действительность? Политики, меняющиеся каждый год, постоянное декларирование и смена приоритетов, полицейская система государства, которая обслуживает интересы власти, а не народа. Конечно, многое изменилось со времен Оруэлла и нельзя сказать, что мы живем в тоталитарном обществе, каким оно виделось тогда. Но в рамках отдельных государств, таких как Украина, мы можем наблюдать ряд классических признаков тоталитарной эпохи.
В первую очередь, это манипулирование сознанием, которое осуществляется разными путями, начиная с работы PR-менеджмента политических сил и правительства и заканчивая «вирусным маркетингом», когда «обработанные» совместными усилиями пропаганды граждане верят «истине дня» и с благодарностью уже самостоятельно разносят ее в умы других потенциальных неофитов. Современные методы информационной обработки позволяют создать в мозгу «потребителя» необходимую картину видимого мира, исключая в то же время ее критический анализ.
Для этого применяется принцип «многозадачности», когда сознание не концентрируется на чем-то или на ком-то одном, а постоянно прыгает с одного объекта на другой, реагируя на «раздражитель» и принцип бесконечного повторения. Таким образом, у большинства людей формируется исключительно рефлекторное мышление.
Этому способствует и массовая культура, построенная на шаблонных примитивах. Глубинные цели отдельного человека принудительно ограничиваются тремя-четырьмя простыми задачами.
Власть в первую очередь стремится к цели своего самосохранения и самообеспечения, вдали от нужд народа, постепенно изолируясь и управляя посредством карательных служб и информационного искажения. К сожалению, события последних лет указывают нам на такой возможный сценарий будущего.
Предвестником тоталитаризма, как правило, является некий «культурный шок», представляющий собой процесс духовного обнищания, в качестве почвы для последующего манипулирования сознанием. Его важным элементом является стирание истории в широком смысле этого слова и замены ее на догматический суррогат. История становится вследствие этого не цельной, а сегментированной, представляющей собой изолированные и не связанные между собой модели.
Каждая модель, по сути идеологический догмат, который выставляется напоказ или корректируется в зависимости от ситуации. Следующим этапом после замены истории является уничтожение традиции – национальной, государственной, этической и замена ее такими же суррогатными моделями. Изменения происходят незаметно, последовательно толкая людей к прогнозируемому шагу – доверить свое сознание третьим лицам, которые с охотой будут им манипулировать, а со временем и стать самому инструментом манипуляций.
То есть предварительно необходимо сломать критическое мышление, после чего сознание легко подчинить и направить в нужное русло. Для этого достаточно поставить человека в сложную ситуацию, когда он теряется, и требует помощи.
Но есть одно НО, особенность, которая нас отличает от картины Оруэлла. Прежде всего избыточная «информационность». Мы завалены информацией из различных источников, поскольку можем пользоваться не только традиционными информационными средствами, каковыми являются пресса, радио и телевидение. В добавок, ко всему сейчас есть такая вещь как компьютер – универсальное хранилище информации и Интернет – бесконечный источник данных. Соответственно и современное тоталитарное общество приобрело новые черты, которые можно было бы обозвать «тоталитарным постмодернизмом». Или если еще точнее выразиться словами Огилви «Сумасшедшие захватили власть в сумасшедшем доме».
Поскольку зачастую те, кто продуцируют словесный бред, сами и верят в подобную продукцию от своих конкурентов, а еще чаще в свою собственную. В результате получается дикая путаница в сочинениях государственных и корпоративных сочинителей и идеологии государства.
Следствием этого является то, что на первый план выступает не карательный аппарат и тотальный информационный контроль, а управление информационными потоками, задача которого раздувать одни факты и не придавать значения другим, возможно более важным. Информация перестает быть объективной, – она становится значимой, и мы уже верим не в объективную информацию, о которой мы просто не знаем, а верим в «значимую», о которой трубят на каждом шагу.
Правда, для тоталитарных режимов сейчас практически невозможно абсолютно изолировать человека от информации, вскрывающей суть той или иной проблемы. Но его можно направить по другому пути – к овладеванию «значимой» информацией. Эта значимость и формирует образ жизни человека в современном тоталитарном обществе. А поскольку информационные потоки в современном обществе значительно ускорились, и мы стали потреблять гораздо больше информации, для внедрения «правильных» идей применяется несколько «правильных» методов.
«Значимую» информацию многократно повторяют, разбавляют всякой чепухой для того чтобы эта чепуха, повторяемая уже отдельно вызывала в подсознании реакцию на «значимую» информацию. «Значимую» информацию подкрепляют «авторитетами».
Продуктом тоталитарных режимов современности с «демократическим лицом» стал новый термин «информационная политика», которым обозначают информационную борьбу за умы обывателей. Она может быть жесткой или либеральной, но суть от этого не меняется, поскольку в обоих случаях имеет место искажение и манипулирование, фетишизация поведения. И неважно, являемся ли мы апологетами политической силы или питания в Макдональдсе, важно, что мы поступаем предсказуемо, следуя указаниям невидимых сил. Современный тоталитаризм перестал быть абсолютным – он стал «всего лишь» информационным.
Но можем ли мы защититься от информационного тоталитаризма, от давления «значимой» информации? Конечно, необходимо вести определенную борьбу против информационной манипуляции, но если выкинуть телевизор, перестать читать газеты и не ходить на выборы, мы окажемся в еще большей изоляции чем та, которая была спродуцирована с помощью манипуляций нами. И в состоянии информационного голода хочется сразу вернуться назад к тому образу действий, который нам привычен и уже давным-давно навязан.
Альтернативой направленному на сознание информационному потоку может быть только другой информационный поток. Наиболее возможный вариант, это прямая коммуникация с другими членами общества и чем более активная, тем лучше. Ведь именно личностная изоляция привела к тому, что информационный тоталитаризм довлеет над нами, что случайные люди могут манипулировать нашим сознанием в своих интересах. Но, осуществляя конструктивную коммуникацию, мы становимся уже более защищенными по отношению к информационному контролю, опираясь на живое мнение близких, знакомых, друзей. Мы можем в свободной манере обсуждать те или иные вопросы нашего жизнеустройства и таким образом анализировать критически наиболее важные процессы в нашем обществе, в определенной мере влияя на них.
Придавая положительную динамику таким отношениям мы достигнем ряда положительных целей.
К примеру, мы сможем игнорировать дезинформацию, своим критическим к ней отношением на основе обсуждения в кругу друзей и близких, а затем распространив просто на знакомых, вовлекая их в обсуждение. Заменив внешний информационный поток на внутренний, коммуникативный между людьми, легче ограничить деформацию сознания.
Следующий шаг – проявление активной позиции по отношению к тоталитаризму на уровне выражения своего мнения по тем или иным вопросам, причем наша позиция формируется на основе коллективного анализа – то есть обсуждений и принятия общего решения.
Второй возможный шаг – активизация сотрудничества с помощью коммуникации, для выработки общий действий. Для начала это может быть флеш-моб или другое проявление социальной активности. В последствии, сформируется сообщество, солидарное в своих действиях по отношению к власти и противодействующее тоталитарному контролю ненасильственным способом. Примеры подобных сообществ можно найти – в первую очередь в глобальной сети, где во всевозможных виртуальных сообществах, обсуждаются те или иные мессаджи, от власть имущих, и не только от них.
Но гораздо более важна личная коммуникация, постольку интернет не столько объединяет, сколько изолирует и обезличивает, что не позволяет в силу ряда причин принимать коллективные решения.
Также важно оценивать информацию из ряда источников и комментарии к ним. В сумме, затратив время на критическое восприятие информации и ее анализ, можно выработать собственное независимое мнение, которое и послужит основой будущих поступков, один из которых возможно будет ответом на вопрос «Быть или не быть».
И для того, чтобы быть, - было бы к месту воспользоваться еще одной формулой Джорджа Оруэлла:
«Люди жертвуют жизнью во имя тех или иных сообществ — ради нации, народа, единоверцев, класса — и постигают, что перестали быть личностями, лишь в тот самый момент, как засвистят пули. Чувствуй они хоть немного глубже, и эта преданность сообществу стала бы преданностью самому человечеству, которое вовсе не абстракция…»