Куницын: Севастополь – это не Крым, это другая страна... к нам относились настороженно, а кто-то просто нас ненавидел

После прихода к власти команды Януковича Крым залихорадило. Столкнувшись с новыми макеевскими «хозяевами» региона, крымчане, сделавшие немалый вклад в копилку Виктора Федоровича на выборах, едва не с ностальгией вспомнили времена разгула демократии при ненавистных «оранжевых». Известный своим суровым нравом новый премьер автономии Василий Джарты быстро навел на полуострове порядок в том виде, как он его понимал, переполошив и настроив против себя крымские элиты. Через какое-то время после смерти Джарты на полуостров был командирован не особо рвавшийся уходить из МВД Анатолий Могилев. Последний, по идее, должен продолжать курс предшественника, но понятно, что стили их управления отличаются.

Сергей Куницын – один из представителей местной политической элиты, который прошел в Крыму практически все ступеньки – был мэром, губернатором, премьером, постоянным представителем Президента, но ныне по массе причин остался без должности. Если не считать нынешнего депутатства в крымском парламенте, куда он прошел от партии «Союз», Куницын, как сам он утверждает, находится в «кадровом резерве» Президента. И сейчас имеет возможность наблюдать за процессами, происходящими в Крыму, со стороны.

«Севастополь – это не Крым»

После назначения в Крым Могилева многие говорили о том, что он будет стараться удержать вертикаль, построенную Джарты. Насколько ему это удается и как вообще можно оценивать наследство, оставленное покойным премьером?

Конечно, стиль руководства Анатолия Владимировича сильно отличается от стиля Василия Георгиевича. Джарты был жестким и в чем-то даже авторитарным – у него все держалось на серьезной административной вертикали. Его уважали и боялись. Могилев – человек несколько другого склада характера, но вместе с тем за его кажущимся спокойствием тоже скрывается серьезная сила воли, и его тоже уважают и побаиваются – все-таки бывший министр внутренних дел, генерал. К тому же, в Крыму он был начальником глава, поэтому говорят, что Могилев про всех все знает. Его степень информированности очень высокая, поэтому и отношение к нему соответствующее. При Могилеве ряд моментов уже был пересмотрен, в частности, он отменил обязательное знание программы развития Крыма до 2020-го года при аттестации госслужащих, введенное при Джарты. И хотя Могилев отказался давать интервью на «сто дней», но аналитики проанализировали кадровые назначения и сделали вывод, что они были сделаны в пользу крымчан. Местными это всегда воспринимается позитивно.

Хотя, конечно, магическая сила Джарты так и останется загадкой. Я не помню такого крымского руководителя, у которого были бы такие отношения с Президентом, премьером. Крым реально при Джарты получил миллиардную субвенцию на социально-экономическое развитие. Это небывалая сумма – ни один из регионов не получал таких денег. Да если б мне кто-то дал миллиард во время моего премьерства, я бы прыгал до потолка. Плюс был принят ряд законов по Крыму, в частности, закон о Совете министров и в первом чтении закон об инвестиционной деятельности, который пока подвис. В общем, серьезные шаги были сделаны, и серьезный ресурс пришел под Джарты. Даже по Симферополю было видно, что впервые за 20 лет начали делаться дороги, по газификации много было сделано… В этом же году на Крым выделено всего 155 миллионов, что по сравнению с миллиардом – две большие разницы.

Могилев – в меньшей, Джарты – в большей степени воспринимались крымскими элитами как варяги, и отношение к ним было соответствующее. Как вы сами относитесь к тому, что Крым попал во власть «макеевских»?

С Джарты меня познакомил нынешний Президент, когда Джарты еще был первым замом губернатора Донецкой области. Мы общались, у нас были хорошие отношения, и когда его назначали премьер-министром Крыма, а Константинова – спикером, была очень непростая ситуация. У меня была своя фракция в 11 человек, потом к нам присоединились «Русское единство» и партия «Союз», и у нас в пакете получилось 33 голоса. А нужно было 51. Регионалы раскололись, и сложилась пограничная ситуация, поэтому наш тройственный блок сыграл решающую роль в том, чтобы Джарты и Константинов заняли свои должности. Меня же назначили представителем Президента в Крыму.

С Могилевым мы познакомились, когда я был губернатором Севастополя, а он – начальником крымской милиции. На президентских выборах он был главой крымского штаба Виктора Януковича, и когда моя команда присоединилась к поддержке Януковича во втором туре, то тесно сотрудничала с Могилевым. И сегодня у нас с ним нормальные отношения.

Но явно не у всех нормальные…

Дело же не в «макеевской» команде. Ведь отправь в любую область крымских или других приезжих… Вопрос в том, сколько тот же приезжий губернатор приводит с собой людей. Когда я был назначен губернатором в Севастополь, то сполна оценил, что это – просто другая страна с другим менталитетом. Это – не Крым. Безусловно, сказывается то, что там Черноморский флот и что там 72 % этнических русских. Я привел с собой всего десяток человек и постарался пересортировать их с местными, и то, пока мы не притащили в город первый миллиард и не реконструировали Приморский бульвар, к нам относились настороженно, а кто-то просто нас ненавидел. Я на себе испытал, что севастопольцам лучше херсонский, чем крымский. А когда приехали сотни людей из Донецка и Макеевки, естественно, недовольство было. Хотя Президент тут мудро поступил – спикера оставили крымским, а премьером сделали приезжего. И Президент ведь дал возможность крымским Гриценко с Плакидой поруководить четыре года, но они с этим не справились.

Крым всегда был особым свободолюбивым регионом в составе Украины. Может, «асфальтоукладочный» стиль управления команды Джарты оптимально подходил для того, чтобы держать полуостров в узде, что мало кому удавалось?

Очевидно, да. Действительно, позитив жесткого стиля руководства в том, что он утихомирил всевозможные «понты». Но сами виноваты. Я же шесть лет работал премьером – и если первый раз у меня была сплошная война с Грачом, то второй раз мы работали с Борисом Дейчем и такие отношения, как у нас, мало у кого были. И если бы не Помаранчевая революция, мы бы горы свернули.

Но с Дейчем вы тоже разошлись в итоге.

Мы не разошлись, нас развела революция. Я подал в отставку, потому что начали в тюрьму сажать людей. У меня посадили нескольких министров, и дело шло к тому, что пересадят все правительство. А просто снять меня не могли, потому что премьер-министр Крыма – это не губернатор, которого можно снять указом. Но я тогда сказал и Ющенко, и Порошенко, что ни одна человеческая жизнь не стоит должности премьера. И действительно, когда я ушел, репрессии прекратились. Пришел мой старый товарищ Анатолий Матвиенко, который, хоть и представлял ту команду, оставил 95 % моего правительства.

Но с Ющенко, в итоге, вы все-таки нашли общий язык.

Но я все равно не «помаранчевый» по своей сути. Через год Ющенко предложил мне на выбор должности представителя Президента в Крыму или губернатора Севастополя. Представителем Президента я априори не мог быть, потому что это – политическая должность, на которой нужно было исповедовать взгляды «помаранчевой» команды. То есть говорить то, с чем я не согласен, и в Крыму никто бы меня не понял. А должность губернатора в большей степени хозяйственная, и когда я туда шел, я сказал и Ющенко, и Еханурову, что, мужики, не настаивайте на том, чтобы я в Севастополе агитировал против флота, за НАТО и делал шаги против России, потому что меня тогда просто схарчат. И надо отдать им должное, за четыре года, что я там проработал, на меня никогда не оказывалось давление с политической точки зрения.

Хотя нынешняя власть обещала регионам максимальную самостоятельность, на деле получается еще большая централизация. Что ждет «автономный» Крым в этой ситуации? Ходят разговоры чуть ли не о ликвидации автономии.

Ликвидировать автономию – это недальновидная политика. У крымчан уже выработалась «полуостровная» психология, пронизанная республиканским духом. Я слышал разговоры о том, чтобы Севастополь влился в состав республики, хотя, думаю, пока там находится российский флот, особый статус города должен сохраняться. Если Севастополь станет одним из городов, как Керчь или Феодосия, у него бюджет упадет в два раза, а руководитель города лишится возможности работать напрямую с Киевом. Сейчас вот появилась информация, что есть рабочая группа, которая хочет объединить и укрупнить районы. Не знаю, что из этого получится.

Помните, при Кучме было время, когда губернаторов избирали, а потом от выборов отказались? Россия же пошла по нашему пути: если при Ельцине был лозунг «Берите столько суверенитета, сколько хотите» и Кавказ утопили в крови, то, в конце концов, Россия пришла к назначению губернаторов. Мы же это давно прошли. Правительство и премьер АРК имеют двойное подчинение – и, с одной стороны, это хорошо. Если бы премьера Крыма можно было снять без согласия Президента, то сложно предположить, сколько премьеров бы поменялось. Сейчас все более-менее понятно, потому что «регионалы» доминируют и в правительстве, и в Верховном Совете. Когда же ситуация была шаткой и на грани, как у меня с Грачом, то я целый день тратил на войны, а потом до трех ночи работал, пока депутаты спали. При создании АРК у нее были колоссальные права и республика принимала свои законы, как законодательное собрание в федеральной России. А когда Мешков «набуровил», пытаясь отделить Крым, все это было ликвидировано. А ведь у Крыма разве что денежной единицы не было и, если бы власть дуракам не досталась, можно было бы все это использовать и иметь колоссальные полномочия.

Вы согласны, что сейчас автономия, которой так гордятся крымчане, преимущественно декоративная?

Всему виной амбиции. Сначала Мешков вынудил Киев все ликвидировать, оставив только герб, гимн, Верховный Совет, правительство и название. А в 1998-м, когда принимали Конституцию Грача, он как спикер записал себе президентские полномочия. В результате в парламенте ее обрезали, внесли так называемую «поправку Зайца» о главенствующих украинских законах и, по сути, нивелировали полномочия автономии. Опять же из-за амбиций, только теперь не Мешкова, а Грача. Поэтому терял Крым из-за своих политиков, а не из-за пришлых.

Насколько наличие Черноморского флота в Севастополе экономически оправдано именно для города? А то часто говорят, что флот должен бы платить больше.

97, 5 миллионов долларов каждый год Россия платит Украине за базирование флота. Они идут в зачет 3-миллиардного долга Украины по газу, выплаты по которому должны были закончиться в 2015-м году, когда флот должен был уйти. Когда я пришел в Севастополь, то добился, чтобы до 50 % средств шло в Севастополь. И мы в первый год получили 100 миллионов, во второй год — 235. Курс доллара тогда был около 5, то есть из почти 500 миллионов гривен мы практически половину получали.

Из тех денег, которые в зачет идут? Так они же виртуальные.

Ну, извините, а город чего должен страдать? В городе же базируется флот и создает проблемы с экологией, со всеми этими делами. Когда я пришел, бюджет города был 500 с хвостиком, а когда уходил – миллиард триста. То есть почти в три раза повысил бюджет. Я так прикидывал, что мне удалось за почти четыре года притащить в город четыре миллиарда. Сейчас же, по моим данным, Севастополь опять опустился на 100 миллионов.

«Коммунисты будут главными конкурентами Партии регионов»

Крымские татары были не в восторге от назначения Могилева. Насколько власти удастся сохранить перемирие с ними перед выборами?

Было грозное заявление меджлиса о том, что они никогда не допустят его назначения, дороги там перекроют... На самом деле все было гораздо проще: Президент назначил, парламент проголосовал. Насколько мне известно, буквально на второй или третий день после назначения состоялась встреча Могилева с Джемилевым и Чубаровым, и, как видите, сегодня — тишина, никто ничего не перекрывает. Насколько я знаю, они вроде как договорились о сотрудничестве. К тому же, судя по всему, сейчас у крымских татар непростая ситуация – присутствуют раскольнические настроения, начались движения по расколу меджлиса. Поэтому они сейчас внутренними распрями заняты. Хотя я думаю, что реально там конкуренции Джемилеву все равно нет. И не будет, пока он есть.

Кого, по-вашему, поддержат татары на парламентских выборах?

Себя самих поддержат.

Но у них всегда есть какие-то политические предпочтения, которые, как правило, отличаются от превалирующих в Крыму.

Конечно, не думаю, что они пойдут с Регионами. Джемилев с Чубаровым же были депутатами от «Нашей Украины», сейчас один Джемилев остался. На выборы в парламент Крыма они шли под названием «Рух-Курултай». То есть, очевидно, это направление сохранится.

Местные выборы — это другое немного.

У них все равно 300 поселков компактного проживания.

На сколько мандатов татары могут рассчитывать по одномандатным округам?

Сложно сказать. Все будет зависеть от того, кто будет идти от «регионалов», какая будет социально-экономическая ситуация. Сегодня есть сельские районы, где татар уже свыше 30%, хотя в общем их 13,5% от общего количества.

Но тут еще много зависит от того, как округа нарежут...

Конечно, от того, не разорвут ли их между собой. Вообще в Крыму традиционно были сильны, скажем так, коммунистические настроения, его называли «красным полуостровом». Недавно были довыборы в Керченский городской совет, так безработный коммунист проиграл «регионалу» всего 23 голоса. Такая же тенденция в России, где Зюганов набрал серьезные проценты. Думаю, что в условиях отсутствия реальной оппозиции в стране, с учетом фактора Тимошенко, на юго-востоке коммунисты наберут приличные голоса. И они будут главными конкурентами Регионов.

У коммунистов все-таки нет админресурса, а у «регионалов» есть. Как вы считаете, допустят ли последние победу на крымских округах кого-то иного, кроме своих ставленников?

Наивно было бы полагать, что партия власти не хочет взять 100%. Насколько мне известно, на все десять округов будут выдвигаться десять «регионалов». И задача у них стоит — все десять забрать. Как оно будет на выходе — не знаю. Но, скажем, в Симферополе конкуренцию им может составить тот же Лев Миримский, у него там очень сильные позиции. Тот же Грач может пройти в Керчи: Керчь — рабочий город, Грач сам оттуда, и довыборы показали, что там очень сильны коммунистические настроения. И такой человек, как Грач, на мой взгляд, имеет шанс на победу.

А вы сами будете баллотироваться?

Я еще не определился. Посмотрю, как будет ситуация развиваться. Я — депутат Верховного Совета Крыма уже четыре созыва от своего родного Красноперекопска. Вообще там было за 20 лет 12 выборов, и я все выиграл — трижды мэр, народный депутат Украины. Причем победил в первом туре в 1990-м году: у меня в конкурентах были секретарь обкома, министр народного хозяйства Украины, директор школы, бригадир... Причем тогда надо было набрать 50% плюс один голос от всего списка избирателей, а не только от явившихся, как сейчас. Сейчас придет десять тысяч из ста тысяч, пять тысяч проголосует — и ты депутат. А мне надо было из, по-моему, 120 тысяч набрать 60 тысяч плюс один голос. И я их набрал.

Вы считаете, что на этих выборах позиции ПР настолько во всех смыслах сильны, что «чужакам» просто нет смысла в них участвовать?

Не думаю, что все будет так просто. Социсследования показывают, что не все просто у партии власти, и они сами об этом открыто говорят, и Президент об этом говорит. Выборы в России показали, что проблемы испытывала даже «Единая Россия», притом, что у соседей золотовалютный резерв 560 миллиардов долларов, и они вбросили несколько миллиардов на повышение пенсий, пособий, зарплат военнослужащим, чиновникам, врачам, учителям, военным, милиции — и все равно показатели существенно отличаются от предыдущих выборов в Госдуму. Так это в России, в которой есть нефть, газ, золото, алмазы и так далее. А где наши козырные карты? Если удастся, допустим, с Россией договориться и сбросить цену не на 10%, а хотя бы на 30 %, тогда конкурентоспособность экономики Украины повысится, и можно будет говорить о том, что появятся дополнительные ресурсы. Но вы же понимаете, что Россия тоже считает свои деньги, и уже чисто на дружбе не уедешь.

«Кому сейчас НАТО интересно?»

Кстати, о дружбе. Очевидно же, что после всех этих сырных, газовых и прочих «войн» и довольно резких высказываний с обеих сторон крымчане уже не питают иллюзий на счет того, что Партия регионов — пророссийская партия. И если на прошлых выборах ПР обещала русский язык, невступление в НАТО (что она частично выполнила), что она может обещать на этих выборах? Потому что такая риторика уже изрядно потускнела...

Это дело Партии регионов — предвыборные обещания и программа. Мы же понимаем, что это — мощная структура, у которой есть ресурсы – и материальные, и политологические. И там никто сиднем не сидит, работают структуры, думают, ищут варианты. Посмотрим.

А какое вообще отношение у крымчан к нынешней власти?

Думаю, что отношение крымчан не сильно отличается от отношения киевлян или львовян.

Ну, киевляне и львовяне не голосовали за Партию регионов, а крымчане в большинстве своем голосовали.

Понятно, что отношение непростое. Я бы слукавил, если б сказал что-то другое, потому что за время, прошедшее после выборов, к сожалению, никто не может похвастать тем, что жизнь людей стала настолько лучше, чтобы это можно было записать себе в актив. Многое наложилось — и мировой, и европейский кризисы свою роль сыграли. Посмотрите, что творится в Греции, в Испании, в Италии — в благополучных, казалось бы, странах. Я уже не говорю про Африку. Просто катастрофа. Поэтому я думаю, что партии власти предстоит серьезное испытание на этих выборах. И довыборы, которые были у нас в Симферополе, показали крайне низкую явку – 11%. То есть люди апатичны, не хотят идти на выборы. И тем самым выражают свое отношение к происходящему.

Если раньше в Крыму особо муссировались вопросы НАТО и русского языка, то каков сейчас градус этих вопросов?

Сейчас эти вопросы вообще не слышны.

Потому что стало хуже жить?

Нет, просто что-то утратило актуальность. Например, Черноморскому флоту на 25 лет продлили базирование.

От НАТО вроде как отказались.

Да, от НАТО отказались. Кому сейчас это интересно? Марьиванне? Марьиванна думает и жизнь прожить, и детей накормить, выучить и так далее. Поэтому эти вопросы просто не слышны, они утратили свою горячую актуальность. Понятно, что при «оранжевых» тот же покойный Кушнарев, Шуфрич в Феодосии сражались, чтобы американцы не развернули лагерь... То есть тогда были боевые действия. Помню, в бытность мою губернатором сколько раз у меня были серьезные сложности, когда Дом Москвы открывали, когда решался вопрос об участии Черноморского флота в парадах, в проведении Дня флота. Здесь же тоже были горячие головы — и в МИДе, и в Кабинете министров, в Секретариате Президента. Я несколько раз стоял на грани снятия с должности. Просто авторитет, который уже был за 20 лет наработан, позволял принимать решения, которые другому бы не простили. Тяжелейшие были моменты.

Раньше в Крыму было большое количество различных русофильских организаций с непонятным финансированием. Сейчас они вымерли или затаились?

Сейчас активно работает только «Русское единство». К тому же есть Росзарубежцентр, Росзарубежсотрудничество, генконсульство, Дом Москвы, русский культурный центр... Но основная масса русских организаций ушла в «Русское единство». Я так понимаю, что Россия работает сейчас в основном с ними. В крымском парламенте они представлены, по-моему, тремя депутатами – Аксеновым, Цековым и Шувайниковым.

Насколько активно ведет себя Россия в регионе после того, как в опалу попали Лужков и Затулин, которые ранее курировали «крымский вопрос»?

То, что Затулина подвинули — это хорошо, потому что он всегда был, откровенно говоря, провокатором. С Лужковым у меня были то очень хорошие отношения, то — с помощью Затулина — очень плохие. Сейчас с пролонгацией базирования флота очень многие вопросы отпали. Раньше вся политика строилась на том, что приезжал Лужков, с ним приезжал Затулин, другие политики, и они как бы боролись за то, чтобы флот был в Крыму и так далее. Строили тысячи квартир жилья, ремонтировали корабли. И я тоже, как губернатор, с этого поимел определенный ресурс для города. Я дружу с губернатором Московской области Борисом Громовым, мы с ним в свое время подписали договор, по которому Московская область помогала Севастополю — в частности, памятник затопленным кораблям и Матросский бульвар были реконструированы за деньги, которые выделил губернатор Московской области. Но сейчас вообще никто не говорит ни о флоте, ни о других делах...

Хорошо, а известное заявление господина Константинова по поводу украинского языка, что это было — его личное мнение или «регионалы» снова начинают какую-то пиар-игру?

Я с ним разговаривал, и он сказал, что его не так поняли. В прессе же была поднята шумиха, и его подвергли обструкции. На самом деле он возмутился не тем, что ему пишут на украинском языке украинские министры — делопроизводство в правительстве давно ведется на двух языках. Я так понял, что ему написали на украинском языке пара крымских министров, и он сказал: ну, из Киева пишут — понятно, а вы-то чего?

Он еще говорил, что ничего хорошего не будет, пока кино в крымских кинотеатрах будет крутиться на украинском...

На самом деле, есть проблема на бытовом уровне – в аптеках, судах, тех же кинотеатрах. Бабушка, которой 70 лет и которая выросла в Советском Союзе и не знает украинского языка, никогда его не выучит, приходит в аптеку и не может прочитать рецепт. Это ж не проблема — принять решение, в Киеве в том числе, чтобы делали инструкции на двух языках, как делают, кстати, харьковские фармацевтические фабрики. Государство ведь существует для людей, но если в каком-то регионе проживает компактно большинство населения... Смотрите, в Финляндии всего 6% шведов — но при этом два государственных языка, все надписи на двух языках. Потому что у них в Конституции записано, что если какая-то нация или народность составляет больше 5% населения, значит, язык этой нации становится государственным. И никто с ума не сходит. Мы — реально двуязычное государство по сути своей. И много решений уже найдено: в судах можно на русском языке говорить, и писать, и обращаться. И по медицинским делам несложно решить эту проблему – для этого не надо закон принимать, достаточно решения правительства Украины или даже министра. У меня самого дети, и дети-то уже другие: они интегрированы в нынешнюю ситуацию, українську мову учат с удовольствием и для них вообще непонятно — о чем спор. Но речь идет о среднем и старшем поколении.

«Фирташ – уникальный человек»

Насколько известно, вы дружите с Дмитрием Фирташем, который раньше спонсировал ФК «Таврия». Насколько широко распространяются его интересы в Крыму?

У Дмитрия Васильевича химический комплекс на севере Крыма, где я и мэром был, и депутатом, — содовый и титановый заводы. Он приезжал еще при Джарты и потом, пока Бурлаков исполнял обязанности, и заявлял, что в инфраструктуру Армянска и северного Крыма будут вложены несколько сот миллионов. И когда Дмитрий Васильевич входил в «Титан», дал поручение передать 24 миллиона на реконструкцию больницы в Армянске. Хотя там — единственный на севере Крыма роддом, там была ужасная больница, а сейчас – лучшая в Крыму. В Красноперекопске при приватизации завода был построен современный стадион, где играет команда «Химик», почетным президентом которой я являюсь. Плюс на двух заводах работает восемь тысяч человек. Вообще в Крыму нет заводов, где бы работало три с половиной, четыре с половиной человек, а на «Титане» – пять тысяч, на «Соде» – более трех тысяч. И «Таврии» он, как меценат, помогал в свое время...

Сейчас уже не помогает?

Дело в том, что когда я был премьер-министром, «Таврия» умирала, и я просто попросил Дмитрия Васильевича помочь. И он помог, но на самом деле не был учредителем. Но, как меценат, помогал и будет помогать.

А он такой фанат спорта? Футбол, баскетбол спонсирует…

Да, он спортивный человек, ведет очень здоровый образ жизни очень и постоянно занимается спортом. Хотя, когда он помогал «Таврии», сказал мне, что баскетбол любит, а футбол не слишком, – ну, не фанат. Но со временем стал болеть за «Таврию». Тем более, когда Кубок выиграли.

Дмитрия Васильевич вообще – уникальный человек: очень порядочный в отношениях, человек, который умеет дружить. Поверьте мне, что наверху — в бизнесе, политике — с дружбой проблемы. А он в трудную минуту всегда подставит плечо. Я это на себе испытал, потому что у меня были серьезные проблемы со здоровьем, тяжелейшая операция. И я ему действительно признателен и благодарен, потому что он реально мне очень серьезно помог. Фирташ – очень интеллигентный, очень глубокий человек, но просто непубличный, не любит рисоваться. Мне, например, это нравится. Его изрядно демонизировали, но, на самом деле, он – абсолютно земной человек.

А насколько он близок к Президенту?

Мы на эти темы не особо говорим. Ну, очевидно близок. Но, знаете, я не люблю лезть вот в такие вещи. Я сам никогда не распространялся о том, с кем я близок и какие у меня там отношения с кем были или есть, – это сугубо личное дело. И не люблю спрашивать ни своих друзей, ни товарищей: а как ты там, а как ты сям…

А вы лично давно общались с Виктором Януковичем?

На открытии «Олимпийского», где я был как президент клуба и Федерации футбола Крыма. И так получилось, что я сидел за спиной у президента через один ряд. Поэтому поздоровались с Виктором Федоровичем.

Вы ощущаете, что вас держат в каком-то кадровом резерве? Потому что даже при «оранжевых» вы были при деле, а сейчас — нет.

На самом деле у меня была неудачная операция четыре года назад, и я пережил очень тяжелые три года. Как раз в августе 2010-го была сделана повторная операция – я был в очень тяжелом состоянии в Швейцарии, и, честно говоря, работник из меня был никакой. Мне нужно было полгода на реабилитацию. Поэтому я подал в отставку в связи с состоянием здоровья, и отставка была принята. За мной сохранились определенные преференции, то есть я получаю зарплату, определенную в соответствии с законодательством. Ну, и замглавы Администрации Президента заявил о том, что Куницын находится в резерве и по выздоровлении мы его обратно призовем.

И где себя видите в нынешней схеме?

За 22 года в политике я многому научился. Самое главное для политика — не суетиться. Я всегда говорил: кому суждено сгореть — тот не утонет. Поэтому я себя не лоббирую. Во-первых, я достаточно хорошо знаю Президента – когда мы еще были губернаторами, у нас были очень хорошие отношения. То есть с Виктором Федоровичем мы знакомы уже больше десяти лет, я знаю характер этого человека и знаю, что он не любит, когда суетятся, когда лезут... У него есть доступ ко всему кадровому потенциалу Украины — и тем, кто у власти, и тем, кто сегодня по каким-то причинам не у власти.

Взять пример того же Яцубы. Когда была реорганизация, он ушел с поста министра регионального развития, пришло время — и его призвали: представителем Президента, теперь губернатором Севастополя. То есть тут лучше не суетиться. Если надо будет — позовут. В конце концов, я уже полтора года вне активной политики, и, скажу вам, было ощущение, как будто из сумасшедшего дома меня выпустили, потому что я 22 года жил в каком-то потустороннем мире, где ничего, кроме работы, не видел. 24 часа в сутки в напряжении более 20 лет первым руководителем — мэр, премьер, губернатор, представитель, народный депутат, депутат Крыма и так далее… Это отнимало колоссальное количество сил. Я понял, что есть другая жизнь, что есть семья, дети, что я сейчас имею возможность уделять внимание воспитанию своих детей, внуков. На многие вещи открылись глаза. Я такую школу прошел, что знаю реальное положение вещей, а чего не знаю — о том догадываюсь, и не завидую тем, кто сегодня у власти, в том числе и губернаторам в первую очередь.

Почему?

Потому что ответственность колоссальная, а ресурса нет – бюджет проблематичен, а спрос жесткий. Вот было заседание Рады регионов, Президент сказал, что будет каждого губернатора контролировать, как прием по личным вопросам идет, как с людьми работаем… А когда у тебя есть власть, но нет ресурсов — нет базиса, но есть надстройка – то тут еще вопрос, хорошо, что ты сегодня не у власти, или плохо.

«У Ющенко и Януковича, очевидно, отношения неплохие»

В Крыму вы какое-то время работали с Арсением Яценюком. И когда Яценюк начал проявлять амбиции на всеукраинском уровне, не скрывали своей симпатии к нему. Как вы оцениваете сейчас его политические перспективы, когда Тимошенко за решеткой и он позиционирует себя как нового лидера оппозиции?

На самом деле я очень уважаю Арсения Петровича. Это талантливейший молодой человек, очень порядочный и благодарный. Когда я второй стал раз премьер-министром Крыма, он там работал министром экономики. Я переформатировал все правительство, а вот его в правительстве оставил. И не пожалел, потому что он был талантливым новатором, и для многих это было удивительно. Потом он засветился на Кабмине: как-то он поехал в Киев как министр по Крыму отчитываться, и произвел там неизгладимое впечатление. Кинах, который тогда был премьер-министром, мне позвонил и говорит: где ты такого парня взял? Потом его забрали первым заместителем правления Нацбанка, и он пошел вверх — министр экономики, министр иностранных дел... Могу вам сказать, что мы с Арсением Петровичем дружим семьями, нечасто общаемся, но знаю, что это — человек, который всегда позвонит на день рождения и поздравит, человек, который, несмотря на то, что достиг высот, всегда помнит эту доброту. Я его за это уважаю. Какие перспективы у него? Ну, у «Фронта змін», очевидно, определенные перспективы есть...

Не звал в партию к себе? В оппозицию.

Были такие разговоры. Ну, и не только он. В свое время были разговоры с «Сильной Украиной» и так далее. Но я пока для себя решение не принял – сейчас я беспартийный. Конечно, в Крыму, на юге «Фронту змін» будет непросто. Но с учетом отсутствия явной оппозиции, может быть, он имеет неплохие шансы в западной Украине, в центре Украины. Может быть.

Вы считаете, что Яценюк — идейный оппозиционер или слишком гибкий, как многие говорят, – мол, и вашим, и нашим?

То, что он человек идейный, что он патриот Украины, – однозначно, ну, а все остальное — не знаю. Я немножко отошел от активных политических дел. Он производит впечатление такого современного молодого человека, новой поросли, но на самом деле за всем этим скрывается очень обаятельный и симпатичный человек. Просто он юрок, очень подкованный, образованный. Он, когда у меня на правительстве выступал, так забивал терминологией отдельных членов правительства, что они сидели с квадратными глазами и вообще не понимали, о чем это он говорит. Я сидел и смеялся. Или в парламенте выступал — там сидят директора совхозов, колхозов, руководители – и тут Петрович как даст!

Вы так тепло о Яценюке высказываетесь, а многие считают, что у него звезда во лбу.

Не знаю. О каждом политике можно сказать все что угодно.

Что связывало в свое время ваших хороших знакомых Фирташа и Яценюка? Говорили, что первый спонсирует второго, Арсений часто на канале «Интер» бывал.

Я знаю только одно, что они — земляки. Из Черновцов. А что их связывало, не знаю. Я в Крыму живу, а не в Киеве. Если б я был в активной политике — тогда наверняка знал бы, интересовался, гораздо больше б у меня было информации.

Вы, в принципе, хорошо знаете и Ющенко, и Януковича, с которыми работали. Несмотря на 2004 год, говорят, что у них на самом деле хорошие личные отношения. Они основываются только на общей нелюбви к Тимошенко или на чем-то еще?

Действительно, на мой взгляд, один из факторов, который объединил, казалось бы, необъединимые вещи, – это боевые действия с Юлией Владимировной. Она в этом плане была мастер, так сказать, боевых действий. Я же прекрасно помню, насколько ненормальными были отношения между Банковой и Грушевского, когда Тимошенко была премьером. Говорят, что в политике нет друзей, а есть интересы. Это как раз тот случай, когда совпали интересы сторон. А у Ющенко и Януковича, очевидно, отношения неплохие – по крайней мере, вы же видите, что нет никаких, как бы это сказать…

Гонений?

Да-да, гонений (улыбается).