Профессионализм и мужество: в Севастополе знают секрет непобедимости российского флота

Сегодня в России отмечается День Военно-Морского Флота. Для Севастополя этот праздник особый, фактически второй день города. И это самое подходящее время вспомнить о тех страницах истории флота, забывать о которых — большой грех и неблагодарность. Пусть нас простят все, кому досконально известны изложенные здесь факты. И пусть не останется среди наших читателей ни одного человека, которому они неизвестны!

Не храбростью единой

В самом центре Севастополя, в здании, построенном для него более 120 лет назад, находится Музей Черноморского флота. Его сотрудник Константин Лукьянченко рассказывает экскурсантам о самом начале «славных дел» и о подготовке зарождающегося русского флота к походу на Азов. Слушая его, я проникаюсь уверенностью, что к ВМФ он имеет самое непосредственное отношение. И точно — экскурсовод оказывается капитаном III ранга, около 20 лет прослужившим в 30-й дивизии надводных кораблей.

Гордость Константина Геннадьевича за флот заразительна. И дело не только в безмерной храбрости моряков разных лет, хотя принцип «побеждает тот, кто знает, что не уступит ни при каких обстоятельствах», известен давно и работает не только на войне. Даже самая безудержная храбрость может привести к поражению и гибели, если не подкреплена профессионализмом. Примеров такого профессионализма в истории флота множество. И один из ярчайших — широко известный подвиг брига «Меркурий».

Севастопольцам о подвиге брига напоминать не надо. Именно его командиру посвящен первый в истории города памятник, установленный в 1839 году на Матросском бульваре. За 10 лет до этого, в мае 1829-го, маленький, не более 30 метров в длину бриг под командованием Александра Казарского выдержал бой с двумя турецкими линейными кораблями и вышел из него победителем. Хотя имел на вооружении 20 малокалиберных пушек, которые не были в состоянии пробить толстые борта линейных кораблей. А перевес противника в людской силе и технике был десятикратным. Но русские моряки приняли единодушное решение вступить в неравный бой, а в случае поражения взорвать бриг, чтобы не дать врагу возможность его захватить.

Храбрость и мужество? Да, это так. Беспримерная храбрость, железное мужество. Но не только.

«Умелые действия Казарского и всей команды свели на нет все преимущество турецких кораблей. Одержать победу в этом сражении «Меркурий» смог за счет высокого профессионализма и мастерства комендоров. Бриг умело маневрирует, ведет меткую стрельбу по рангоуту вражеских кораблей и наносит им сокрушительный урон. Сам он тоже был поврежден — «Меркурий» получил 20 пробоин борта, около 300 повреждений рангоута, такелажа и парусов, но вернулся в Севастополь победителем. Командующий русским флотом адмирал Грейг, увидев корабль, сказал, что «Меркурий» побывал в руках дьявола и вырвался оттуда живым», — говорит Константин Лукьянченко.

Чтобы увеличить маневренность корабля, Александр Казарский приказал использовать и весла. А в определенный момент решился на отчаянный маневр: бриг резко изменил курс и пошел на сближение с турками. Это вызвало панику на вражеских кораблях: турки не без оснований решили, что русские собираются взорвать и себя, и их. Максимальное сближение позволило  канонирам бить по врагам с максимальной точностью. И повреждения были такими, что «Меркурий» смог беспрепятственно вернуться в Севастополь, где его уже считали погибшим.

Узнав об этом подвиге, Николай I повелел наградить всю команду без исключения. Высокой чести – права носить Георгиевский кормовой флаг — был удостоен и сам корабль. А каждый член экипажа, в том числе матросы, получил пожизненную пенсию. Кстати, в числе 115 членов экипажа, подчеркивает Константин Лукьянченко, было 43 старших юнги в возрасте от 15 до 18 лет. Говоря современным языком, они проходили на судне практику. А первым высказавшимся на собрании офицеров по флотской традиции стал самый молодой из собравшихся — поручик корпуса флотских штурманов Иван Прокофьев. Он и озвучил общее желание дать туркам бой.

Для меня наличие такой традиции стало неожиданностью — казалось бы, служба  предполагает жесткую иерархию, в которой первому слову самого молодого нет места. Но вот поди ж ты!

Лучшие учителя, лучшие ученики

О подвиге «Меркурия», как уже было сказано, в Севастополе знают все. Год назад на обновленном Матросском бульваре появилась карта-памятник, воссоздающая сцену боя. Здесь же есть и полный список членов экипажа. И уж теперь их имена никогда не будут забыты!

Но есть в истории флота и другие, не менее значительные подвиги. Например, подвиг капитана второго ранга Христофора Сакена. В мае 1788 года, почти за 40 лет до боя, принятого бригом «Меркурий», дубель-шлюпка под командованием Сакена была атакована сразу 11 турецкими галерами.

«Четыре галеры взяли на абордаж русский корабль, на борту которого находилось не более 50 человек. Командир корабля понял, что плен неизбежен, спустился в кают-камеру и взорвал корабль вместе с четырьмя вражескими галерами. Его поступок имел колоссальное значение — после этого турки стали бояться брать русские корабли на абордаж. Нельзя не вспомнить и о подвиге брига «Александр», названного в честь Александра I. В 1806 году в Средиземном море его атаковали сразу пять французских кораблей, и командир принял решение вступить в неравный бой. В этом бою мастерство русских моряков превзошло умение французов — бриг «Александр» потопил 11 вражеских кораблей и нанес флагману французского флота такие повреждения, что тот при входе в бухту затонул. В ходе этого сражения французы потеряли порядка 500 своих моряков. А экипаж русского корабля состоял всего из 75 человек», — рассказывает экскурсовод.

Такой профессионализм, подчеркивает он, родился не на пустом месте. У русских моряков были очень хорошие учителя. Чего стоит только Федор Федорович Ушаков, боготворивший Суворова и во многом использовавший его принципы в своей тактике парусного флота.

«Федор Федорович разрушал все постулаты, все законы ведения линейного боя. Его методика подготовки матросов была жесткой, но приносила свои плоды. Артиллеристы шлифовали ведение огня в тяжелейших условиях, матросы постоянно принимали участие в походах, где отрабатывали полученные навыки. В результате все их действия доводились до автоматизма, как и действия офицеров», — говорит Лукьянченко.

Почти через полвека после сражения с участием брига «Александр» состоялось Синопское сражение, вошедшее в историю как последнее крупный бой парусных флотов. Но пусть это останется на совести «диванных флотоводцев». А результаты сражения говорят сами за себя. И Севастополь, встретивший победителей всеобщим ликованием, в мастерстве и героизме своих моряков не сомневался.

Одним из кораблей, принимавших участие в Синопском сражении, была «Императрица Мария». Во время боя она получила серьезные повреждения. В музее Черноморского флота хранится Андреевский флаг с этого корабля — именно под ним была одержана победа в Синопском сражении. Им же на смертном одре был накрыт любимый Севастополем Павел Нахимов.

Павел Степанович как-то сказал, что не оставит Севастополь ни живым, ни мертвым. И судьба словно услышала его слова: 28 июня 1855 года, находясь на Малаховом кургане, он был смертельно ранен штуцерной французской пулей и через двое суток, не приходя в сознание, скончался. В день его смерти в знак уважения к Нахимову союзники не произвели ни единого выстрела, чтобы дать севастопольцам возможность попрощаться с ним.

Экскурсия продолжается. Вот уникальная медаль за первую оборону Севастополя — это единственный город, медаль за оборону которого отливалась дважды.

«Такой медалью был награжден и самый знаменитый матрос — Петр Маркович Кошка. На этом рисунке художника Прянишникова — один из его подвигов. Однажды Петр Кошка увидел страшную картину: британские солдаты недалеко от своих позиций врыли в землю труп русского солдата, с которого сняли мундир и использовали его как мишень. Не в силах стерпеть такое глумление, Петр Кошка подобрался к вражеским позициям, на глазах у изумленного противника откопал мертвого товарища, водрузил себе на спину и в полный рост понесся к своим позициям. Противник, оправившись от изумления, начал стрелять не сразу. Но все пули, посланные ему вслед, принял на себя мертвый товарищ», — рассказывает экскурсовод.

Кстати, Петр Кошка принимал участие не только в первой обороне Севастополя, но и в Синопском сражении, где показал себя с самой лучшей стороны. После окончания Крымской войны он получил возможность уйти в бессрочный отпуск и уехал к себе на родину. А зимой 1882 года, спасая двух провалившихся под лед детей, сильно простудился и вскоре умер. Храбрый, добрый, горячий сердцем человек жил как герой и умер так же.

«Знаю, что победим»

На втором этаже здания — зал, посвященный второй обороне Севастополя. Его оформлением занимались ленинградские художники. Здесь на тебя смотрят глаза людей, отдавших жизнь за твою возможность жить спокойно. В том числе — совсем молодые мальчишки. Такие, как защитники ДЗОТа № 11. Он был одним из многих, но волею судеб стал известен больше других — в том числе благодаря найденной здесь записке краснофлотца Алексея Калюжного.

Атаки немцев бойцы дзота № 11 отражали трое суток. Их обстреливали из минометов, их атаковала пехота и, наконец, в ход пошла авиация и батальон автоматчиков. Когда наши войска отбросили немцев за Камышловский овраг, в сумке противогаза краснофлотца Калюжного была обнаружена залитая кровью записка. Она заканчивалась словами: «Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Держитесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак. Клятву воина я сдержал. Калюжный».

Самое трагическое в этой истории — что до подхода 9-й бригады морской пехоты, отбросившей войска Манштейна, оставалось совсем немного времени. Но держаться больше бойцы уже не могли. А вот пятеро героев, погибших в бою при селе Дуванкой (сейчас — село Верхнесадовое). Все пятеро бросились с гранатами под танки, когда других боеприпасов уже не оставалось.

«Здесь фотографии троих — фотографии краснофлотцев Паршина и Одинцова не сохранились. 7 ноября 1941 года, израсходовав почти весь свой боезапас и уничтожив 10 немецких машин, они обвязываются последними гранатами и бросаются под танки. Первым это сделал политрук Николай Фильченков, за ним — краснофлотцы Красносельский, Цибулько, Паршин и Одинцов. После этого оставшиеся танки развернулись и отступили: немцы были уверены, что в этом месте у русских сильная оборона, и решили дождаться подкрепления. Они и представить не могли, что защищать наши позиции в этот момент уже было некому. Когда наши войска подошли к этим позициям, все были очень удивлены тем, что они еще не захвачены. А о происходящем узнали со слов местных жителей, наблюдавших за боем со стороны», — рассказывает Константин Лукьянченко.

Особое внимание экскурсантов привлекают макеты кораблей. Вот лидер эскадренных миноносцев эсминец «Ташкент», построенный в 1939 году по заказу СССР на итальянских судоверфях. Его скорость, подчеркивает экскурсовод, достигала 42 узлов, хотя для такого корабля даже 30 — уже очень много. «Ташкент» активно участвовал практически во всех боевых действиях и стал последним кораблем, который прорвался в Севастополь в июне 1942 года. На обратном пути на его борту находилось более 2 тысяч раненых, а также женщины и дети. А еще был особый груз — спасенное моряками из огня полотно Рубо, знаменитая панорама Первой обороны Севастополя.  

«В ходе атак немецкой авиации на «Ташкент» было сброшено 336 авиабомб. Но благодаря профессиональным действиям командира корабля капитана 3 ранга Василия Ерошенко корабль не получил ни одного повреждения, — говорит Константин Лукьянченко. — И в этом — опять высокий профессионализм черноморцев».

Но как можно увести такую махину, как военный корабль с тысячами людей на борту, из-под летящего сверху железа? Оказалось, эти сомнения посещают не только меня. По словам экскурсовода, такие вопросы посетители задают  часто. Но списать на везение тот факт, что 336 авиабомб не погубили «Ташкент», тоже невозможно. Корабль дошел до Новороссийска, где его прикрыла наша авиация.

А вот еще один уникальный корабль — «Сообразительный». Во время операции по спасению «Ташкента» он подошел к нему и за 22 минуты смог принять на борт около 2 тысяч пассажиров.

«Этот корабль уникален тем, что за время войны не потерял ни одного бойца, хотя участвовал практически во всех боевых операциях. Исключение составили только два моряка, сошедшие на берег в составе морской пехоты. Корабль не получил каких-либо значительных повреждений, а те, что все-таки были, в основном объяснялись штормовыми условиями. Это был эсминец проекта 7-У — чтобы повысить его скоростные качества, конструкторы пожертвовали прочностными характеристиками. В штормовых условиях корабль получал множество повреждений, и на Балтийском флоте даже был случай, когда аналогичный эсминец был переломлен пополам. Но командир «Сообразительного», капитан 3 ранга Сергей Степанович Ворков, сумел провести его через всю войну практически невредимым», — рассказывает экскурсовод.

Помимо прочего, «Сообразительный» сбил за время войны 4 немецких самолета:

«А посмотрите на его вооружение — это 45-миллиметровые пушки, сбить которыми воздушную цель практически нереально, — подчеркивает Лукьянченко. — Их установили до войны — тогда считалось, что они очень эффективны для стрельбы по воздушным целям. Но Великая Отечественная война показала, что это не так. Тем не менее «Сообразительный» сумел сделать и это».  

Капитан «Сообразительного» Сергей Ворков, к счастью, прожил хорошую и большую жизнь, в том числе успел написать несколько книг. А скольким прекрасным людям не довелось достичь зрелого возраста? Глядя на их лица, я не могу  избавиться от горечи и невольно думаю о том, что из века в век лучшие люди погибали, защищая других, причем многие ушли, не успев продолжить свой род. Мы же, живущие сейчас на политой их кровью земле, не дотягиваем до них по всем параметрам. Но Константин Геннадьевич, с которым я делюсь этими горькими мыслями, мое настроение не разделяет.

«Такие мысли могут появляться только у тех, кто не общается с молодежью, — говорит он. — Я служил в составе 30-й дивизии почти 20 лет, видел молодежь практически со всей России. За годы службы подчиненных у меня было более 3 тысяч. И я знаю, насколько это светлые, патриотичные, развитые люди. Общаясь с ними, понимаешь, что можем жить спокойно и знать, что мы под надежной защитой».

На этой светлой ноте мы отправляемся знакомиться с экспонатами, которые передают в музей жители Севастополя и других регионов России. Сотрудник музея Ольга Бойко показывает модель линейного корабля «Азов», первым командиром которого был Михаил Петрович Лазарев. Её сделал житель Симферополя Игорь Сергеевич Лозовой, ветеран Великой Отечественной войны. К сожалению, сам передать ее в музей ветеран не успел. Но после его смерти это сделала по желанию Игоря Сергеевича его супруга.

А вот три предмета, выполненные и переданные музею Василием Павловичем Гутеневым, членом Международной ассоциации изобразительных искусств. А вот ледоруб предположительно времен Великой Отечественной войны, который нашел и принес в музей Глеб Андреевич Авраменко…

Конечно, это не все дары людей любимому музею. Их ценность различна, но все эти подарки — от души. И это стремление добавить свой маленький штрих к истории Черноморского флота говорит о многом. Севастополь, Россия, флот — единство, которое никому не разрушить. Мы поздравляем всех наших читателей с праздником и желаем ВМФ России в первую очередь мира — пусть ему никогда не придется воевать, а стране — оплакивать своих сыновей.

Ольга Смирнова

Фото автора, Дмитрия Осипенко и предоставлены администрацией музея