Новая этика против старой эстетики

Прочла свежий сетевой скандал — адепт новой этики Мария Кувшинова страшно возмущена постом писателя Татьяны Никитичны Толстой, вот его начало:

«Что не смотреть.

Bridgerton: Американский сериальчик из жизни английского высшего общества 1813 года.

1813, подчеркиваю. Дамы высшего общества — чернокожие, фрейлины тоже. Можно подумать, они все от Отелло народились»

Далее текст не очень цензурен, но как по мне – бесконечно точен. В том смысле, что сериал с темнокожим английским дворянством начала 19 века лучше не смотреть, потому что происходящее в кадре похоже на чистое беспримесное безумие.

Прочитав коротенький текст писательницы страшно возбудилась активистка Мария Кувшинова, одарив мир многостраничным опусом. Я не буду мучить своего читателя прямыми цитатами, потому как стилистика Кувшиновой, на мой скромный взгляд, гораздо больше подходит для шпионских пыток, чем для воспроизведения в светлый праздник Рождества. Перескажу кратенько.

В своем тексте размером с простынь Мария уверяет, что выбор актеров для сериала об английской знати прекрасен, а все, кто не согласен — просто не понимают культурных контекстов. Мол, скоро Африка выйдет на мировой рынок в качестве потребителя контента, тут-то негры и станут неотъемлемой частью любого художественно кино — хоть про освоение Целины, хоть про английскую королеву. И все, мол, кто этого не понимает, просто застряли в прошлом веке.

Сюда же Мария Кувшинова, не мудрствуя лукаво, приплела Пушкина, жертв «ми ту» и прочий походный набор аргументов обкома, условно именуемого «Новая этика».

Стилистика и риторика дамы воскресила в моей памяти статьи наркома Луначарского, с той оговоркой, что нарком Луначарский был все же не чужд художественного.

Сразу вспомнила старый сетевой скандал на тему – должны ли сниматься в кино аутисты и в целом люди с ментальными расстройствами.

Как по мне — это все звенья одной цепи. Один разговор.

Недавно дорогой уважаемый Голливуд ввел нормы для оскаровских произведений — номинироваться будут только те фильмы, где представлен определенный процент меньшинств: чернокожие, люди с нетрадиционной ориентацией и так далее.

Если меньшинства в картине не представлены — «Оскар» она не получит, выйди она хоть трижды гениальной.

Не так давно я посмотрела сериал «Ведьмак». Каково же было мое, мягко сказать, изумление, когда в кадре образовались чернокожие эльфы! Натурально – негры с острыми ушами, луками и стрелами, скоэтаэлли, будьте любезны! Пронесла мимо рта праздничный бутерброд. Все внутри меня протестовало: где якуты?! Почему я не наблюдаю ни одного гнома-якута? Ужасный шовинизм по отношению к малым народам севера. А королевство Нильфгард?! Безобразие, ни одного таджикского лица!

Вспоминается, как много лет назад по телевизору шел сериал об Османской империи, произведенный на свет в Киеве. Маменька моя, женщина неполиткорректная, включила его, посмотрела в экран две минуты и выдала в эфир историческую фразу. Процитирую ее целиком, из песни, прошу прощения, слов не выкинешь:

— Все понимаю. Не понимаю только, почему вся Османская империя с хохляцкими рожами ходит!

Я, собственно, к чему веду. Лично я не против и очень даже за, когда в кадре представлены чернокожие, безногие, нетрадиционно сориентированные. Инвалиды-колясочники, аутисты, дрессированные ежи.

Но есть одна оговорка: необходимо, все же, определиться, что в художественном произведении первостепенно: собственно, художественность или политкорректность. Я даже согласна с Марией Кувшиновой в том, что никакая художественная реальность не может быть полностью исторически достоверной. Но художественная реальность должна быть по меньшей мере достоверной внутри себя!

Говоря о, например, инвалидах в мировом кино, невозможно не вспомнить картину Тодда Броунинга «Уродцы» 1932 года. В кадре, если кто вдруг не смотрел, появляются сиамские близнецы, люди без конечностей, лилипуты, микроцефалы – в общем, актеры со всевозможными отклонениями. И вовсе не потому, что режиссер получил директиву от либерального обкома: давайте, мол, покажем, инвалидов. А потому, что данный выбор полностью отображал режиссерскую сверхзадачу фильма.

Если внимательно приглядеться к любой исторической экранизации можно обнаружить десятки, а то и сотни несоответствий, отклонений, неверных деталей – в реквизите, в костюмах, в речи. Но когда режиссер ставит целью не скопировать эпоху, а воссоздать атмосферу, передать дух, максимально погрузить зрителя в происходящее, эти недочеты остаются незамеченными.

Трудно не заметить курящую фрейлину в английском замке 1813 года! Немыслимо не обратить внимание на присутствующего в кадре инвалида, приглашенного затем лишь, чтобы утвердить его права.

Все, что делается в художественных произведениях во имя идеологии, в ущерб художественности — называется цензурой. И цензура эта если и отличается от, например, советской, то только охватом и более агрессивной риторикой. Не так просто я сравнила Марию Кувшинову с наркомом Луначарским.

Я не просто толерантный зритель — кажется, в силу ряда причин у меня нет вообще ни одного предрассудка.

Но чего я, как зритель, не могу вынести — навязываемой идеологии, становящейся над искусством. Любой! Любой идеологии, будь она хоть трижды прекрасна.

Поэтому скажу: уважаемая коллективная Мария Кувшинова. Я с большим интересом прочла ваш манифест, он ранил меня в самое сердце. В связи с чем предлагаю начинать искать спонсоров на съемки картины «Кубанские казаки-2». Картина поможет сирым и убогим прийти ко всеобщему просветлению, приятию новой этики. Она окажется крайне полезной в нашей борьбе за светлое будущее. Казаков будут исполнять чернокожие, не совсем традиционной ориентации, инвалиды, а саму Кубань – поселок Териберка. В качестве режиссера предлагаю пригласить господина Звягинцева.

С любовью и готовностью продюсировать, Маша Д.

Читайте по теме: ЯМы как шаг к светлому будущему под звуки марша