Кто спасёт участников СВО «со дна» психологических проблем, когда они вернутся домой?

Жёны участников специальной военной операции должны спасать мужей, вернувшихся домой, заявила Екатерина Колотовкина, супруга командующего Второй Гвардейской общевойсковой армией ВС РФ Андрея Колотовкина.

Она уверена: именно жена «может вытащить мужа со дна», если он туда упал после возвращения с передовой, но женщинам в этом деле нужна помощь Комитета семей воинов Отечества и «специалистов других ведомств».

«И анонимно помогать таким семьям. Возможно, разработать онлайн-тренинг, где рассказать о том, как помочь близкому человеку, попавшему в зависимость. Уверена, любовь творит чудеса, и мы, женщины России, вместе поможем и поддержим наших ребят вернувшихся с фронта», — написала Колотовкина в своём телеграм-канале.

Ещё можно привлечь участников афганской и чеченской кампаний, которые с бойцами СВО поймут друг друга и могут «встряхнуть по-отечески, пожалеть по-братски, подставить плечо по-дружески», считает она.

А вот психологи вряд ли помогут — человек, вернувшийся с фронта, не будет их слушать и признавать перед ними свою проблему, уверена супруга командующего Второй Гвардейской общевойсковой армией.

Перед этим Екатерина Колотовкина поделилась историей семьи участника СВО, с которым решила развестись жена, когда он после ранения вернулся домой.

Женщина рассказала о давней проблеме мужа с алкоголем. Он — профессиональный военный, весь в командировках и учениях, пил в меру, так как знал, что на службе должен быть, как огурец. Когда выпивал, становился агрессивным, но она «сглаживала углы» и молчала, чтобы не побил. Хотя это удавалось не всегда.

«Теперь, как уволился, стал пить постоянно, при этом, видимо, контузия дала своё, он ничего не помнит. Стал, как дикий зверь. В последний раз чуть не задушил, благо, дочка начала кричать, что маму убил. И он отпустил. Это была последняя капля. Собрала детей и ушла. Всё, с меня хватит. Ушла с чувством вины. Мне его жалко очень. Когда трезвый — золотой человек. Меня и детей любит. Но выпьет — зверь», — рассказала супруга бойца.

О необходимости адаптации военнослужащих уже сейчас читайте в материале «"Шальные герои", вернувшись с СВО, решают проблемы с гранатой в руке».

Не семьёй одной

Любовь, принятие, сочувствие и поддержка родных способны исцелить многие раны, считает психолог Алексей Сапкин. Он напомнил, что в психотерапии, особенно в немедицинской, одну из ведущих ролей играет «терапевтический контакт» — здоровые и доверительные взаимоотношения между пациентом и специалистом.

«Но, во-первых, к огромному сожалению, далеко не у каждого человека в жизни есть те, кто способны дать ему эту любовь. И речь не только про буквальное одиночество — семья, с этой точки зрения, тоже может быть дисфункциональной. Каждый пятый брак в России находится на грани распада — отношений уже нет, супругов останавливают от развода прямо сейчас какие-то вторичные факторы. А во-вторых, выстроить систему терапии тяжёлых патологий психики на любви близких, увы, ещё никому не удалось», — отметил психолог.

Возвращение военнослужащих из мест боевых действий неизбежно сопровождается развитием посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) — серьёзного заболевания, требующего медицинской помощи — прежде всего консультации психиатра, психотерапевта для адекватной диагностики и медикаментозного лечения, говорит кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт Наталья Сафонова.

«Социальная и психологическая служба также активно подключены на всех этапах реабилитации военнослужащих. Как нельзя лечить дома аппендицит, так и ПТСР должен курироваться врачом — специалистом с соответствующим опытом и подготовкой. Семья военнослужащих также нуждается в поддержке и помощи социальных и психологической служб», — отметила она.

Читайте по теме: Генералы заявили о системной проблеме СВО 

Что может нас ждать

После войны во Вьетнаме у 30% вернувшихся домой американских участников боевых действий в течение нескольких лет выявили посттравматическое стрессовое расстройство, напомнил психолог Алексей Сапкин.

Это нарушение психики известно в массовой культуре по «флеш-бэкам», вспышкам гнева, ночным кошмарам, но это только верхушка айсберга, обратил внимание он.

«С посттравматическим стрессовым расстройством всегда связано много других проблем: депрессия, тревожность, зависимости и так далее. И, кстати, при нём именно эмоциональная сфера человека настолько страдает, что у него может пропасть способность испытывать удовольствие, радоваться и любить. Со стороны это может выглядеть так: был добрым, заботливым, жизнерадостным, душой компании, а после возвращения стал будто холодным, бесчувственным, безразличным. Это может привести и к распаду брака, и к потере дружеских отношений, в конце концов — к одиночеству вообще», — пояснил собеседник ForPost.

Он полагает, что может быть очень большое количество случаев ПТСР у тех, кто прошёл СВО, и не всегда сразу после возвращения домой будет заметно расстройство, так как оно часто развивается со временем.

Надеяться, что это просто пройдёт, увы, нельзя — с ПТСР самому или с помощью семьи не справиться, необходима помощь специалистов по психическому здоровью, подчеркнул Алексей Сапкин.

Читайте ещё: «Я не могу по-другому» — как севастопольские женщины бойцов поддерживают 

Опыт помощи есть

К счастью, специалистов, которые помогают при посттравматическом стрессовом расстройстве, в России достаточно, отметил психолог Алексей Сапкин.

Так как ПТСР может возникать не только в результате военных действий, но и других травмирующих событий: ДТП, преступлений, катастрофы и несчастного случая, смерти близких и так далее, — уточнил он.

Такое расстройство довольно распространено — считается, что с ним живут 6-7% россиян, добавил специалист.

«Соответственно и опыт помощи им есть у многих специалистов. Есть хорошо исследованные и довольно эффективные методики. Но надо понимать, что посттравматическое стрессовое расстройство — это медицинский диагноз, и, в основном, требует и фармакотерапии, и психотерапии. То есть отвечать за лечение должен врач — психотерапевт или психиатр. При этом «разговорную» терапию по согласованию с медиками может взять на себя психолог. Членам семьи человека с ПТСР тоже, бывает, необходимо получить соответствующие консультации. Поскольку им, скорее всего, придётся скорректировать своё общение с ним, чтобы сохранить полноценные отношения и помочь в его состоянии», — подытожил Алексей Сапкин.

Касаемо помощи военнослужащим со стороны семьи — можно рассматривать создание принимающей комфортной среды, добавила кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт Наталья Сафонова.

Важно понимать, что после СВО военнослужащий будет находиться в состоянии стресса и нуждаться в поддержке и принятии. Ему нужно дать время на адаптацию, переосмысление своей жизни, обратила внимание она.

«Он может испытывать тревожность, раздражительность и так далее. Важно не пугаться проявления этих чувств и не относить их на свой счёт, понимать, что пройдёт время и курс лечения — и человек сможет вернуться к стабильному психологическому состоянию. Если человек не готов обсуждать свои переживания, не надо настаивать, а дать ему время на восстановление», — заключила наша собеседница.

Читайте также: Кто и когда заменит бойцов в зоне СВО 

Общество готово помогать?

Нести ответственность за ветеранов СВО должны не только их семьи, но и общество и государство. С последними двумя дела, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Это следует из слов директора Некоммерческого партнёрства Парламентский Центр «Кооперация и социальный прогресс» Ивана Горбунова.

Он ещё в феврале этого года предложил депутатам Госдумы комплексную программу реабилитации участников СВО. Ответа от парламентариев Горбунов не получил.

«Надежды на то, что что-то изменится, очень мало», — сказал он на круглом столе в Госдуме в июле этого года.

Иван Горбунов отметил, что пока не встречал даже анализа суицидов среди людей, прошедших СВО, а ведь они «своим поступком уйти из этой жизни ответили на ту заботу, которую общество о них проявляет после того, как они получили ранение».

«В Институте имени Сербского накоплен большой опыт, технологии разработаны для того, чтобы психологически поддержать людей, чтобы они не совершили рокового шага уйти из этой жизни. Но это не востребовано. Я общаюсь с этими светлыми людьми — профессорами, академиками — они бьются, как муха о стекло, но их нигде не принимают», — констатировал Иван Горбунов.

По его словам, Парламентский Центр собрал «прекраснейшие технологии», уже «опробованные и по военной операции на Кавказе, и в Сирии, и в других местах», для восстановления психики раненых. Но никто не проявил к ним внимания, посетовал он.

Читайте также: Год частичной мобилизации в России: какая работа над ошибками проведена? 

Дожить бы до «гражданки»

Но до того, как вернуться домой, участникам СВО ещё нужно выжить и сохранить разум на передовой. Возможностью рассказать о ситуации на линии боевого соприкосновения воспользовался депутат Народного совета ДНР Сергей Новаковский на том же круглом столе в Госдуме.

«Друзья, давайте мы опустимся на землю и будем начинать с земли всё. Наверху, когда послушаешь кого бы то ни было, любую государственную власть, — законы приняты Госдумой, президентом указы приняты — всё хорошо. Читаешь и радуешься, думаешь: ''Ну, всё, завтра все наши солдаты будут всем обеспечены. Раненые все получат протезы. Всё будет хорошо''. Итог: на сегодняшний день кто-нибудь знает, ходил в больницу, смотрел на эти итоги? Если 10% наберётся из тех, кому что-либо было сделано, — это хорошо», — отметил он.

По словам Новаковского, нужно исправить государственную систему, чтобы решения, принятые Госдумой, правительством и президентом, «доходили до человека на земле — до солдата, до его семьи, а не где-то исчезали».

«А если в государственной власти не могут этого делать, то надо найти эту пятую колонну», — добавил Сергей Новаковский, у которого «два сына продолжают служить, третий лечится».

С тем, что нужно менять систему, согласилась депутат Госдумы Яна Лантратова, которая на приёмах граждан встречается с мобилизованными.

«Последний мальчишка был — у него нет глаза, у него глаз вытекает, и внизу расплавлена кость. А его отправляют обратно на фронт, потому что он частично годен. Второй человек — у него отказали ноги, его тоже отправляют обратно на фронт. И так далее, и тому подобное. Это беспредел», — рассказала она.

Алексей Лохвицкий