Россия и Китай будут в центре внимания Совета ЕС на уровне глав МИД. Это будет главным пунктом повестки заседания Совета ЕС в Люксембурге.
Поворот России на Восток становится для Запада всё более актуальной проблемой, что отражается в его официальной повестке. Тем не менее, у вопроса есть и другая сторона: а ждут ли вообще Россию в Азии? Особенно в свете нынешней СВО.
Даже в СНГ, скажем, Казахстан сейчас активно сдвигается в сторону от пророссийского вектора и под воздействием внешних, и под воздействием внутренних факторов. Наибольшая среди азиатских государств доля населения русского происхождения выставляется там теперь как фактор риска некоего «имперского реванша».
Вообще бывшие среднеазиатские республики СССР сейчас склоняются как минимум к диверсификации своей политики. Помимо России туда активно заходит Китай, не говоря уже о США, Иране, Турции и даже Индии. Довольно высокую активность там проявляют и страны Персидского залива. И на этой основе они теперь начинают строить свой вариант многовекторности.
Иными словами, России чисто политически станет теперь куда сложнее вести диалог с данным регионом. Не стоит забывать и о том, что Средняя Азия (не только Казахстан, но Узбекистан и даже Киргизия) продолжает наполняться эмигрантами из РФ, которые по большей части не лояльны к своей стране. И как минимум часть местных политиков начнёт с неизбежностью ориентироваться именно на них.
Но это политика, а есть ещё и экономика. С её точки зрения РФ сейчас угрожает попадание во всю большую зависимость от завоза из данного региона дешёвой и массовой рабочей силы. Крупный российский бизнес и крупные городские центры РФ уже не представляют своего функционирования без участия в этом гастарбайтеров. Особенно с учётом не слишком улучшающейся демографии РФ, где одновременно идёт старение населения, его отток в эмиграцию и начавшаяся частичная мобилизация, которая в любом случае выводит из оборота весомое число трудоспособных мужчин.
Помимо этого Средняя Азия становится важна и в качестве коридора, по которому в Россию будет проходить «серый импорт». И Казахстан здесь на первом месте — он как минимум является одним из двух (помимо Транссиба) коридоров в Китай.
К сожалению, страны региона вполне осознают нынешний уровень уязвимости РФ и будут этим пользоваться, пока могут. И речь не только о Средней Азии.
К примеру, афганские талибы* являются главными региональными торговцами нестабильности, и они тоже об этом знают. Чисто теоретически они вполне способны начать подрывать окружающие государства в своих интересах. И не застрахован никто, включая Пакистан, не говоря уже о Средней Азии и мусульманских регионах КНР.
И о классическом их товаре, опийном маке, тоже забывать не стоит — наращивание его производства также вполне является инструментом давления. «Талибан»* сейчас рассчитывает на конвертацию соседей Афганистана в деньги — самые натуральные репарации. Осуждать их за это трудно — иных способов получения валюты их стране не оставили. Да и они не первые в таком бизнесе: к примеру, тем же путём когда-то шла КНДР.
В то же время Китаю необходима стабильность в Средней Азии и её светскость. Возможный экспорт исламизма оттуда в собственные регионы КНР (например, в Синьцзян-Уйгурский автономный район) Пекин нисколько не устраивает. В этом его интересы сходятся с интересами РФ. И это — мощная платформа для российско-китайского альянса в той или иной форме.
Совместный контроль за регионом — жизненный вопрос. Американские базы и протурецкий «туранский» проект там Китаю нужны не больше, чем России. А среднеазиатские элиты не желают зависимости от Китая куда больше, чем от России. И в этом плане российская «мягкая сила» может стать там ключевым уравновешивающим фактором.
Хорошо ли наша страна умеет ею пользоваться сейчас? Вот ключевой вопрос. Ответ на который придётся давать уже по ходу.
Читайте по теме: Взгляд на Восток: стратегический ресурс РФ, о котором забыли
Павел Кухмиров
*Террористическая организация, запрещённая в России
