Как дочь крымского банкира стала видным политиком Европы

Ум и талант всегда пробьёт себе дорогу, в какой бы глухой провинции он не появился на свет. История жизни уроженки Симферополя Анны Розенштейн (Кулишёвой) подтверждает эту истину. Какой след оставила крымчанка в мировой истории, в преддверии её юбилея узнавал ForPost.

Счастливое начало

Биография Анны Розенштейн богата такими яркими событиями и встречами, что ей впору стать основой для сценария хорошего блокбастера. Однако при рождении девочки ничто не предвещало драматических зигзагов судьбы.

Ребёнок появился на свет, как говорят, с золотой ложкой во рту. Дедушка Анны Самуил Вольфович Розенштейн был купцом и членом городской управы Симферополя. Во второй половине XIX века он выкупил бывший городской Гостиный двор, став владельцем целого квартала нынешних улиц Пушкина, Екатерининской, Серова и Александра Невского. В 1884 году купец передал недвижимость сыновьям: на улице Пушкина — Абраму и Александру, на углу Серова и Александра Невского — Моисею.

Почти десять лет спустя, в 1896 году, отец Анны Моисей (Марк) Самуилович перестроил полученное от родителя имущество под нужды банка, cдав помещения в аренду отделению Азово-Донского коммерческого банка и затем став его управляющим (сегодня, как писал ForPost, в этом историческом особняке располагается Министерство финансов Республики Крым).

Именно в такой богатой и уважаемой семье в столице Таврической губернии 9 января 1855 года по старому стилю (по другим источникам, 1854 и даже 1857 года) родился первенец — девочка, которую назвали Анной.

«Красивая и умная девочка <…> с золотой медалью окончила симферопольскую женскую гимназию. По наставлению родителей отправилась получать высшее образование в политехнический институт Цюриха», — поделился подробностями биографии Анны Розенштейн крымский гид и экскурсовод Иван Коваленко в своей книге-путеводителе «Привет из Симферополя».

Оказавшись в 1871 году в Швейцарии, крымчанка блестяще выдержала вступительный экзамен, став одной из первых женщин-учащихся этого старинного вуза. По воспоминаниям её знакомого, будущего революционера Льва Дейча, Анна Розенштейн «сразу проявила редкие дарования, изумительную настойчивость и огромные успехи». Не только профессора, но и студенты приходили в восторг от ответов на экзаменах «молоденькой, к тому же очень красивой русской студентки».

Революционный поворот

Казалось, девушку ждало спокойное будущее в научных исследованиях или в семейном деле на родине, но она выбрала совершенно другой путь.

«Со свойственной ей экспансивностью она, как мне рассказывали, уничтожила свой аттестат и свой студенческий билет, окунулась с головой в окружающую живую действительность и примкнула к кружку лиц, собиравшихся в Россию для активного участия в борьбе с русским правительством и поддерживаемым им социально-экономическим порядком вещей», — такую цитату из воспоминаний Соломона Чудновского привела советский историк С.П. Афанасьева в статье, посвящённой биографии Анны Розенштейн.

Девушка напитывалась новыми идеями, посещая различные собрания и читая социалистическую литературу. Пока её друзья, по данным исследовательницы, были «мирными пропагандистами», предел мечтаний которых сводился к работе учителями, врачами и чиновниками в русской глуши, Анне Розенштейн были близки анархические идеи мыслителя Михаила Бакунина.

Поддержку своих смелых взглядов крымчанка нашла в лице дворянина из Херсонской губернии Петра Макаревича, за которого вышла замуж. Вместе молодожёны в 1873 году покинули Швейцарию и вернулись в Российскую империю, обосновавшись в Одессе. В своей квартире на берегу моря Макаревичи, по данным С.П. Афанасьевой, стали проводить собрания рабочих «для ведения среди них пропаганды».

«Анна Розенштейн, по мужу Макаревич, крымчанка, женщина с большими знаниями и способностями, очень красивой наружности, с весьма редкими по тогдашнему времени качествами быстро ломать людей враждебного лагеря, направляя их по пути свободы. Но как очень часто бывает, вместе с приобретением преданных друзей, у неё были сильные недруги, обвинившие её в неразборчивости средств», — эти слова принадлежат одной из соратниц нашей героини по одесскому периоду, которые приводит в своей работе доктор исторических наук, профессор Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачёва Анна Еремеева.

Год спустя по всей стране начали арестовывать молодёжь, так называемых «ходоков в народ». Полиция составила список лиц, которых следовало разыскать и задержать в первую очередь. В перечне оказалась и Анна Макаревич. Ареста активистке удалось избежать, но она вынуждена была перейти на так называемое нелегальное положение.

Рискованная затея

В 1875 году 20-летняя Анна Макаревич перебралась в Киев, где осенью вступила в кружок «Южных бунтарей». Несмотря на юный возраст, хрупкая девушка пользовалась авторитетом среди товарищей — ведь за ней охотились полицейские!

Между тем киевские активисты стали склоняться ко всё более решительным и активным действиям, вплоть до боевых.

«Участники кружка полностью разделяли точку зрения Бакунина на возможность немедленной революции в народе», — говорится в статье С.П. Афанасьевой «К вопросу о революционной деятельности Анны Кулишёвой в 1873-1892 годах».

В частности, революционеры решили выпустить подложные манифесты от имени царя, который якобы планирует изъять землю у помещиков и разделить её поровну между всеми. Это, по ожиданию анархистов, должно было вызвать смятение в народе и стать толчком для свержения власти. Для воплощения замысла в жизнь Анне Макаревич было поручено поехать в Швейцарию, чтобы купить там печатный станок. Девушка успешно выполнила задание, переправив оборудование через румынскую границу в Одессу.

Однако весной 1877 года власти обвинили её в подготовке покушения на полицейского осведомителя, дворянина Николая Гориновича. Положение Анны Макаревич становилось всё более рискованным, поэтому она, раздобыв заграничный паспорт на чужое имя, навсегда покинула Россию.

От Макаревич к Кулишёвой

В эмиграции молодая женщина сменила фамилию, став Кулишёвой. По данным исследовательницы Анны Еремеевой, такой вариант был выбран неслучайно.

«В её основе — слово «кули» (в переводе с хинди — работник), использовавшееся для обозначения батраков, перевезённых из азиатских колоний на территории, нуждавшиеся в рабочей силе. Посредством фамилии её носительница позиционировала себя как защитницу бесправных и бедных», — уточняет автор статьи.

Защиту обездоленных русская девушка видела в революционной борьбе за их права. Поэтому, близко сойдясь в швейцарском городе Лугано с итальянцем Андреа Коста, бывшем секретарём Бакунина, Анна Кулишёва стала вместе с ним планировать создание секции анархистского Интернационала (международное объединение анархистов) во Франции, поскольку за подобные идеи в Италии преследовали. Однако в Париже молодые активисты тоже потерпели неудачу — их арестовали весной 1878 года.

Французской полиции задержанная девушка сообщила, что она участвовала в процессе нигилистов в Москве, её муж Кулишёв был сослан в Сибирь, но она успела выскользнуть за границу. Несмотря на привлечение к делу российской полиции, Анну вскоре отпустили — за неё ходатайствовал сам писатель Иван Тургенев. А вот Андреа Коста, ставший к этому времени её мужем, остался за решёткой.

Неутомимая девушка решила продолжать революционную борьбу на родине супруга, выехав в Флоренцию. Однако в Италии её арестовали вновь. На судебном процессе Анна Кулишёва выступала настолько ярко и страстно, что произвела впечатление на судей, публику и репортёров, назвавших её, по данным историка С.П. Афанасьевой, «славянской Мадонной». В итоге обвиняемую оправдали.

Следующие несколько лет для четы Косты и Кулишёвой прошли в череде арестов, игры в прятки с полицией и работы над созданием социалистической партии Италии. В 1881 году у Анны родилась дочь Андреина, однако её брак это не спасло: через некоторое время семейный союз с Коста фактически распался. Не последнюю роль в этом сыграли идейные расхождения в вопросе о роли женщины в жизни общества.

«Человек с сильной страстью к широкой общественной деятельности, с большим политическим честолюбием, она (Анна Кулишёва — Прим.) после продолжительного, успешного и доставлявшего ей значительную известность в Европе участия в социалистической деятельности увидела, что в сущности ничего не может сама предпринять, что её роль излишняя и она годна лишь в качестве дополнения к мужчине», — такое наблюдение Льва Дейча приводит С.П. Афанасьева.

Оставшись одна, но не умея сидеть сложа руки, Анна Кулишёва с грудным ребёнком на руках в 1882 году поступила на медицинский факультет университета в Берне (Швейцария). По свидетельству друзей, экономя на сне и отдыхе, молодая мать активно нырнула в науку.

В это время в соседней Женеве недавний эмигрант, философ и марксист Георгий Плеханов создал группу «Освобождение труда», в которую вошли Вера Засулич, Лев Дейч и другие знакомые Анны Кулишёвой по киевским «Южным бунтарям». Вскоре её пригласили вступить в ряды новой организации: будущий медик стала переводить на итальянский язык для «Освобождения труда» статьи Плеханова, а также пересылать в Женеву получаемую из России запрещённую литературу.

Подорванное в тюрьмах здоровье не позволило продолжать учёбу в Швейцарии, и в 1885 году Анна Кулишёва перевелась на юг, в Милан, где получила диплом о медицинском образовании.

На благо Италии

Важной фигурой в итальянском периоде жизни Анны Кулишёвой стал молодой юрист социалистических взглядов Филиппо Турати. По данным С.П. Афанасьевой, итальянец стал для русской эмигрантки настоящим другом, который всячески поддерживал её главное стремление к общественной деятельности.

«С Filippo мы друзья во всех отношениях. Он ничего не пишет, не читает без меня, даже защиты своих политических процессов мы мудрим вместе», — такие слова Кулишёвой из письма Вере Засулич приводит исследовательница.

Впрочем, первое время в Италии женщина отдавала приоритет медицине, а не политике. Летом 1887 года она задумала сдать экзамен на приват-доцента: «иначе со всеми предрассудками против женщины-медика не пробить себе дороги», пояснила Анна Кулишёва свои намерения подруге в Женеве. В декабре того же года она получила место ассистента в клинике внутренних болезней при университете в Падуе. Работа оказалась на износ.

«Жизнь наша, по крайней мере моя, самая бесцветная: работаешь с утра до ночи среди больных и среди угнетающей обстановки, сил на такую работу очень мало, и я кончаю таким нервным истощением, что не способна писать двух страниц и мозг абсолютно даёт отставку», — цитирует С.П. Афанасьева ещё один отрывок из письма Кулишёвой Вере Засулич.

Несмотря на трудности, молодой женщине всё же удалось найти баланс, совмещая учёбу, работу, общественную деятельность и семью: она получила звание приват-доцента с правом чтения лекций в университете и продолжила сотрудничать с женевской группой Георгия Плеханова.

В 1890 году Анна Кулишёва переехала в Милан. Здесь она обратила всю энергию и страсть на общественную работу — на то, чтобы с Филиппо Турати создать социалистическую партии Италии. Интенсивный труд благотворно повлиял на неё, что сразу отметила Вера Засулич, встретив подругу в 1893 году.

«Теперь дел у неё по горло: редактор журнала, кроме того, член всяких комитетов и обществ, все дни и часы у ней нарасхват», — так описала встречу с Анной Кулишёвой революционерка в письме Льву Дейчу.

Оглядываясь назад

Все последующие годы Анна Кулишёва посвятила борьбе за права женщин и детей, а также участию в работе Итальянской социалистической партии — крупнейшей левой партии страны в первой четверти XX века.

«Филиппо Турати и Анна Кулишёва больше всех способствовали <…> превращению итальянского социализма из склонного к анархизму стихийного движения, каким он был вначале, в широкое и сознательное социально-политическое движение», — подытоживает статью об уроженке Крыма историк С.П. Афанасьева.

Другой исследователь, Вячеслав Коломиец, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН, в работе об Анне Кулишёвой пишет о её феномене: русская активистка, которая смогла оставить глубокий след в исторической памяти, «в отличие от ярких политических и жизненных путей других деятелей Итальянской социалистической партии и даже политики в целом».

Эта женщина никогда не занимала в партии руководящие посты, однако в решающие моменты всегда высказывала своё мнение, а также последовательно отстаивала свои идеи.

«Феминистские идеи Кулишёвой, бесспорно, были вызывающе смелыми, они опережали своё время», — подчёркивает Вячеслав Коломиец.

В 1925 году активистки не стало. Её похоронили на одном из крупнейших кладбищ Милана. ​​В этом же городе на площади Пьяцца Дуомо под портиками, ведущими в галерею Витторио Эммануэле II, установлена мемориальная доска Анне Кулишёвой и Филиппо Турати.

Пелагея Попова

Фото: автора; fondazioneannakuliscioff.it