В украинской повестке всё заметнее проступает тема, которую формально стараются не называть напрямую, но которая уже живёт своей собственной логикой — тема выборов.
Несмотря на продолжающееся военное положение, разговор сместился из плоскости «можно или нельзя» в плоскость «как именно».
Тон дискуссии задал Давид Арахамия, глава фракции «Слуга народа» в Верховной Раде. Его заявления прозвучали аккуратно, почти технократично: обсуждается, мол, гибридная модель голосования, идея в том, чтобы сочетать традиционные участки и онлайн-формат, а также предложен вариант растянуть процедуру на несколько дней.
По сути, речь не о реформе избирательной системы, а о поиске конструкции, которая позволила бы провести голосование в условиях, когда классические механизмы плохо работают.
Главный аргумент — явка. В условиях войны она объективно будет низкой, а низкая явка автоматически превращается в проблему легитимности.
Онлайн-голосование и многодневный формат подаются как способ расширить воронку участия и заранее нейтрализовать вопрос «а кто вообще голосовал».
Отдельный пласт — внутренние переселенцы. Миллионы граждан покинули прифронтовые регионы, но формально остаются приписанными к прежним адресам. Перерегистрация для многих нежелательна, и причина здесь очевидна, хотя вслух её предпочитают не произносить. Онлайн-формат позволяет включить этих людей в электоральный процесс, не заставляя государство решать крайне чувствительную задачу реального учёта населения в военное время.
Схожая логика применяется и к голосованию за рубежом. В ряде стран украинские участки либо ограничены, либо создают серьёзные организационные сложности.
Дистанционное голосование в этом контексте выглядит не столько политическим выбором, сколько вынужденным инструментом.
Финансовый аспект официально не акцентируется, но присутствует в фоне. Полноценные выборы в воюющей стране — это дорого, сложно и рискованно. Онлайн-модель объективно дешевле и более управляема.
Политическое прикрытие у идеи есть. Владимир Зеленский ранее уже говорил о допустимости онлайн-голосования, а теперь подтверждает, что законодательные заготовки под выборы и референдумы в условиях военного положения в целом существуют и требуют лишь адаптации к текущей фазе конфликта.
Символично и возобновление работы государственного реестра избирателей в конце декабря — без этого любые разговоры о выборах оставались бы чистой теорией.
Однако чем чётче прорисовывается техническая схема, тем острее звучит вопрос доверия.
Опасения по поводу возможных фальсификаций звучат не только со стороны оппозиции, но и внутри самой фракции власти. Критики прямо говорят: дистанционное голосование в стране без устойчивых механизмов независимого контроля создаёт пространство для формирования результата административным способом.
Арахамия называет эти страхи фантомными, но их наличие показывает главное — согласия по этому вопросу нет даже внутри системы.
На внешнем контуре ситуация выглядит ещё более многослойной.
Президент России Владимир Путин публично заявляет о нелегитимности Зеленского и одновременно даёт понять, что Москва готова снизить интенсивность ударов вглубь украинской территории на период возможного избирательного процесса. Это добавляет украинским выборам ещё один — военный и международный — уровень сложности.
Формально обсуждение идёт в рамках рабочей группы Верховной Рады, занимающейся подготовкой выборов и референдумов во время войны и в послевоенный период.
Но по сути это уже не юридическая дискуссия.
Это примерка модели политической перезагрузки без выхода из режима военного управления. Гибридные выборы здесь выглядят не инновацией, а компромиссом между необходимостью показать нормальность политического процесса и страхом перед тем, что реальное голосование может оказаться менее контролируемым, чем хотелось бы.
