Священник — внук капитана Смерша помогает бойцам защищать Донбасс

Иерей Сергий Рязанцев родился в Херсоне, был рукоположен в священники Московского патриархата в Днепропетровской области на Украине в 2015 году. Ровно в тот момент там формировали добровольческие батальоны «Днепр» и «Днепр-1». Его называли «московским попом», требовали взять в руки оружие и воевать против России, а его семье угрожали убийством.

Отец Сергий выбрал другой путь. Он уехал в Воронежскую область, где служит в сельских храмах. Вместе с прихожанами и неравнодушными простыми людьми он начал возить гуманитарную помощь бойцам к линии фронта. Всё необходимое закупают за собственные средства. Работу организуют через группы в соцсетях «ВКонтакте» и в Telegram. Лозунг «Своих не бросаем» для иерея Сергия Рязанова и его соратников — не пустые слова. Их бескорыстная деятельность — лучший пример единства церкви и государства в сложные для России времена.

— Я уже готовился к рукоположению на Украине, когда многие мои бывшие друзья пошли служить в батальоны «Днепр», «Днепр-1». Мне позвонили, прямо потребовали, что я должен приехать и взять оружие. И у меня стоял выбор: если не рукоположат — уеду в Донбасс на сторону ополчения. Но Господь управил — и меня отправили служить в село.

— Как вы уехали с Украины?

— Прослужил в Никополе Днепропетровской области 8-9 месяцев, а потом ко мне пришли местные и сказали, что я московский поп и что меня и всю мою семью зарежут. Я поехал к благочинному отцу Василию за советом — как быть. Он посоветовал уезжать в Россию вместе с женой и двумя детьми.

И сейчас я — служащий священник в Воронежской митрополии Россошанской епархии РПЦ, Верхнемамонского района в селе Русская Журавка. У нас храм в честь святого великомученика Димитрия Солунского. И ещё у меня два храма — Вознесенский и Покровский.

— К чему, по-вашему мнению, приведёт отделение УПЦ от РПЦ, которое мы сейчас наблюдаем?

— Эту тему мы с «братьями оружию» — священниками неоднократно обсуждали. Очень многие говорят: ну, это вынужденная такая ситуация. Они (УПЦ МП. — ForPost) вынуждены просто это так огласить, а духом они будут с нами. Я с этим в корне не согласен.

Отец Зосима Сокура в своём завещании сказал, что будет тяжело, будет раскол, но держаться надо Москвы. Ни в коем случае не уходить от Москвы.

Когда в 2014 году начался конфликт в Донбассе, на Афоне в скиту монахи круглосуточно коленопреклоненно молились об Украине, о восстановлении мира. И афонские монахи сказали: если Украина не принесёт покаяние, она через какое время будет залита кровью.

Отцам, у которых там семьи, все, там действительно тяжело. Я очень часто созваниваюсь с Украиной, я общаюсь с бывшими прихожанами своими. У них уже служить некому. Ничего хорошего из этого не выйдет, я вам точно говорю.

— Какой выход?

— Возвращение УПЦ в лоно РПЦ — воссоединение — возможно. Это всё происходит через покаяние. Я понимаю, что где-то это будет формально, где-то это будет искренне. Но те священники, митрополиты, епископы, они, если мы идём просто по протоколу, должны принести покаяние и признать, что были не правы.

— Вы считаете, это возможно?

— Мой покойный дед был капитаном Смерша. Он после Великой Отечественной ещё два года гонял этих бандеровцев. И, когда умирал, он мне сказал: внучок, мы своё дело не довели до конца, вам ещё придётся этим заниматься. И сейчас эти недобитки фашистские вылезли, также вылезут вот эти раскольники. Они будут на весь мир плакаться, не имея под собой никакого фундамента. Поэтому воссоединение необходимо нам.

— Для такого воссоединения нам нужен современный Сергий Радонежский, нужен наш Дмитрий Донской.

— Мне мать звонит с Украины и спрашивает, что у нас нового. А я отвечаю, что у нас всё как и было: Христос тот же самый, Бог один и тот же, молитвы как и прежде. Духовенство призывает воссоединиться мирской власти с церковью. Только не вмешательство в дела друг друга. Должна быть симфония, созвучие. Такое объединения принесёт свои плоды.

Ведь именно тогда, когда было тяжело, князь пришёл к Преподобному Сергию, попросил благословения. Ведь именно когда нужно было, игумен Радонежский стоял на коленях и молился о воинах.

— Как должна выглядеть эта симфония?

— В ту же ночь, когда Владимир Владимирович принял решение (о проведении спецоперации. — ForPost), мы у себя в храме начали читать молитвы о наших воинах. И о тех, кто погиб, и о живых. Такие молитвы во всех храмах России должны быть как само собой разумеющееся.

— Как вы впервые начали заниматься гуманитарной помощью бойцам?

— Сразу после начала спецоперации ко мне подошёл глава нашего поселения и сказал, что на границе с Белгородской областью есть наши бойцы, которым нужно помочь. Мать одного солдата организовала там склад. Бойцы сами к нему выходят, берут, что им надо, и уходят. Ну, мы кинули клич, собрали продукты. Первый раз я туда поехал на своём «Фольксвагене» с прицепом: думал, и прицеп там потеряю, и машина без колёс останется. Ребята нас встретили, провели в расположение, рассказали, что им чаще всего требуется.

Понял, что для таких поездок нужен другом транспорт. Создал группы «Своих не бросаем» во «ВКонтакте» и в Telegram. Люди стали помогать, там мы вместе купили УАЗик с прицепом.

А потом эти ребята-бойцы в Белгородской области пропали со связи. Я больше ни разу не смог им ничего привезти. Зато появилась женщина в Кантемировке, которая подсказала, как связаться с другими ребятами, которые выходили для перегруппировки в район железной дороги. Была поездка в танковый полк недавно, ездили в Стаханов, Попасную в ЛНР.

— А как проходите границы, пограничные пункты?

— Честно говоря, в условиях спецоперации — это не всегда просто. Поэтому хотелось бы, чтобы власти обратили на нас внимание и помогали организовывать коридоры для доставки гуманитарной помощи.

Мы собираем и везём все, что просят военнослужащие: трусы, носки, футболки, влажные салфетки. Там особо помыться, попариться в баньке нет возможности. Как говорится: грязное сносил, выкинул, салфетками обтёрся, чистое надел — и погнал дальше. Вот на днях вышли на меня бойцы из Дебальцево, будем им помогать.

Греха таить не буду: чтобы проще проезжать, иногда прикрываюсь своим, так сказать, положением. Когда в Попасную ехали, сказал на границе, что еду к отцу Владимиру в Луганск. Связь с ним была, он нас действительно ждал. Когда в ЛНР въехали, местные пограничники даже дорогу подсказали хорошую, чтобы я там по буеракам не скакал. Отношение людей очень тёплое, все понимают, что мы делаем правое дело.

Сергей Абрамов

Фото предоставлены отцом Сергием Рязанцевым