Россия-США: ничего еще не решено. И не решалось

Если вы готовы принять поражение — значит, вы уже проиграли (Дональд Трамп)

Санкционный билль, принятый обеими палатами Конгресса, еще не подписан президентом США. Более того, мало кто ознакомился с окончательным текстом законопроекта.

Но уже сделаны самые далеко идущие выводы.

И надежды на нормализацию российско-американских отношений полностью похоронены, и раскол между ЕС и США — дело решенное, и франко-германский блок уже состоялся, и «популистские силы» полностью разгромлены…

Соответственно, России надлежит или готовиться к сдаче, или окапываться в обороне, или вступать во взаимодействие с «адекватными» силами в Европе. В качестве последних все чаще упоминаются новый французский президент Эммануэль Макрон и его только что созданная партия «Республика на марше».

Если не брать в расчет откровенно завиральных идей и шапкозакидательских призывов, то оборонительная тактика описывается, как правило, в квази-изоляционистских терминах. Наиболее последовательное описание дается в рамках теории так называемого цивилизационного реализма, с благожелательной критикой которой я уже выступал на страницах «Политаналитики».

Что касается стратегии «сдачи», то многие талантливые авторы уже дали гневную отповедь самой идее. От себя могу добавить, что идея эта давно уже непопулярна на Западе. Ее пропонентам, если они вдруг окажутся на самой вершине цепочки принятия решений, придется попотеть с поиском тех, кто будет готов принять полноценную «сдачу».

Представление о том, что России необходимо сдаться на милость «мирового сообщества», даже при Обаме, Кэмероне и Оланде воспринималось как нечто экзотическое, если не сказать маргинальное. Главный штатный русофоб Джон Маккейн перестал вести подобные разговоры еще в 2012-м.

Прекратить поддержку «преступных режимов» — да. Помочь Европе тут, а США там — да. Снизить активность разведки — само собой. Признать кое-какие ошибки — было бы вообще супер! Но вот чтобы отдать Крым Украине (с которой «мировое сообщество» и в нынешнем-то составе не знает, что делать), ядерное оружие — НАТО, а власть — какому-нибудь ставленнику госдепа… Такой вариант не рассматривается серьезными людьми на Западе не столько потому, что это, мягко говоря, маловероятное развитие событий, сколько потому, что «мировое сообщество» не в состоянии справиться не то что со сдавшейся Россией, но и с разгромленным Ираком, нищим Йеменом и все еще конфликтующими между собой осколками Югославии.

В 1990-х, когда Запад был куда более идеологически монолитен, ему потребовалось немало усилий, чтобы сначала осознать сам факт распада Восточного Блока и Советского Союза, а потом поставить под свой контроль в целом очень дисциплинированные и вдохновленные идеями либеральной демократии народы Восточной Европы. Всё ядерное оружие бывшего СССР тогда отдали под ответственность Москвы (долги, впрочем, тоже). Было ли это выгодно только Российской Федерации? Отнюдь! Откровенных дураков ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе нет сейчас и не было тогда.

Пока в Голливуде снимали боевик за боевиком, где русские реваншисты захватывают стратегический арсенал бывшего Союза и начинают Третью Мировую (но бравый американский морпех ее предотвращает), американские и европейские аналитики в своих ночных кошмарах видели другое — оружие «судного дня» в руках «новых демократических лидеров».

Теперь же принять полную капитуляцию России вообще некому. Чтобы ее осуществить, потребуется или полноценный геноцид, или полномасштабная оккупация. Кто все это будет делать? Американцы? Немцы? Французы? Лет 15-20 назад была идея, что оккупацию проведут «купленные русские генералы» в союзе с «интегрированными» русскими олигархами. Но этот метод дал сбой даже в Ираке. Там из «сдачи» и оккупации вылупился ИГИЛ*, а тут страна с ядерным оружием, да еще стабильно снабжающая газом всю Европу…

Никому на Западе «сдача» не нужна. Им нужна какая-никакая предсказуемость. В масштабах всего мира Россия этого обеспечить сегодня не может, но что касается собственной территории, постсоветского пространства, некоторых регионов Ближнего Востока и Средней Азии — вполне.

Те «говорящие головы», что выступают в американских СМИ и требуют «примерного наказания» России — через санкции, увеличение контингента НАТО в Европе и т.п. — вовсе не стремятся к демонтажу «режима». На этом много денег не заработаешь. Они желают лишь возобновления холодной войны. Потому что это понятно и привычно. Потому что это не требует никаких новых исследований и умственных усилий. А бюджеты на холодную войну можно выбить куда большие, чем на борьбу с мировым терроризмом, о чем наглядно свидетельствует историческая практика.

На Западе, конечно же, есть сумасшедшие, всерьез надеющиеся победить Россию в новой большой войне или привнести в нее демократию, но не эти люди принимают решения. И не они стоят за новым биллем Конгресса. И не они пытаются убрать из Белого Дома Дональда Трампа.

Это что касается «сдачи». Что касается «похорон» (всяких надежд на нормализацию отношений между РФ и США), то нужно прежде всего определиться с тем, что мы понимаем под нормализацией.

И правда, чего мы хотим от российско-американских отношений? Когда мы сможем сказать, что дела пошли на лад? Что должно произойти, чтобы наши эксперты сделали вывод о начале сближения Москвы и Вашингтона?

Может быть, США и их европейские союзники должны отменить санкции, введенные в 2014 году? Кому-то, быть может, это бы и пошло на пользу. Но в таком случае придется забыть и об импортозамещении, и о зачатках национальной платежной системы, и о диверсификации экономики, и о первых, весьма робких успехах малого и среднего бизнеса.

Санкции — это неприятно и обидно. Но именно они заставили нас вспомнить об экономике. Не было бы их, мы бы по-прежнему не видели ничего предосудительного в том, чтобы основу нашего благосостояния составляли нефть, газ, импорт и гастарбайтеры. Не было бы санкций и контрсанкций, мои коллеги-политологи так и продолжали бы говорить об экономике с пренебрежением. И только сейчас — и именно благодаря санкциям — мы, наконец, начали понимать, какая прорва работы нам предстоит.

Сегодня Европа, Америка и Юго-Восточная Азия включаются в новое экономическое и производственно-технологическое соревнование. Даже если бы никаких санкций введено не было, нам бы все равно со временем перестали продавать технологии и новейшее оборудование, равно как и давать в долг «длинные деньги». Вот только опомнились мы бы на несколько лет позже.

Может быть, кто-то ждал, что Вашингтон признает Крым российским? Судя по тому, что говорил в нескольких предвыборных интервью Дональд Трамп, сам он не против этой идеи. Но президент США — кто бы ни занимал этот пост — не может ее осуществить, ни в рамках некой «большой сделки», ни каким-либо еще образом. Да что там Трамп! Лукашенко и Назарбаев не могут этого сделать, а мы что же, ждали подобного демарша от лидера заморской сверхдержавы?

Должно пройти немало времени для того, чтобы Запад начал считать Крым российской территорией и признавать нашу юрисдикцию над полуостровом хотя бы де факто. Исторический выбор, сделанный в 2014-м, — это наш выбор. Никто более в присоединении Крыма (в отличие, скажем, от независимости Косово) не был в нем заинтересован. И поэтому мир не станет приветствовать наш шаг. Он может только со временем с ним смириться.

Возможно, от Трампа ждали прекращения строительства позиционных районов ПРО в Европе? Это было невозможно и при Обаме с его внешнеполитической концепцией «лидерства с задних рядов». И это тем более невозможно при Трампе с его принципом «Америка прежде всего!». Даже если бы хозяином Белого Дома стал пацифист Рон Пол, и он бы продолжил построение глобальной противоракетной обороны. По той простой причине, что 99.9% граждан США разделяют идею о необходимости достижения стратегической неуязвимости Америки.

Несмотря на то, что главы дипломатических ведомств обеих стран считают, что российско-американские отношения находятся на «исторически низком уровне», не стоит забывать и о реальных успехах. В частности, о южной деэскалационной зоне в Сирии. Подобного рода договоренность была бы невозможной, если бы 8 ноября 2016 года выборы в Соединенных Штатах выиграл другой кандидат. Вместо совместно опекаемой зоны перемирия в Сирийской арабской республике были бы введены (в одностороннем порядке Вашингтоном) бесполетные зоны, и мир уже весной стоял бы на пороге большой войны.

Помощь киевскому режиму — включая военную — нынешняя администрация сокращала трижды. При ином президенте в соседней с нами стране уже накапливалось бы американское оружие и техника и вовсю работали американские армейские инструкторы — как в 2008-м в Грузии.

В своем воскреснем телеинтервью российский президент Владимир Путин не просто так упомянул «внутриполитические резоны», по которым Конгресс США принял новый санкционный билль. Трамп и его сподвижники продолжают сражаться с теми, кто окружен лоббистами холодной войны.

Президент и госсекретарь находятся в сложном положении. Но было бы большой ошибкой считать, что их действия полностью блокированы «вашингтонским болотом». Все-таки новая администрация добилась очень большого внешнеполитического успеха. Благодаря ее действиям, удалось избежать худшего.

Да, хотелось бы большего. Вот только чего? Каковы наши цели на международной арене? Чего бы мы хотели от сотрудничества с США помимо дешевых кредитов и виз для людей, находящихся под санкциями?

Отсутствие ответа на этот важный вопрос и создает тот вакуум, в котором куцый санкционный законопроект, принятый Конгрессом, становится новостью номер один. Были бы у нас собственные технологии арктического бурения и оборудование для прокладки труб по дну Балтики, мы бы вообще не стали обращать внимания на этот билль внимания. А если бы к тому же у нас была программа сотрудничества с США — интересная не единицам, а широким деловым, научным и политическим кругам обеих стран, — возможно, конгрессмены и не рискнули проголосовать за новые санкции.

А если бы еще у нас было нормальное лобби в Вашингтоне…

Бессмысленно говорить об ухудшении отношений с Соединенными Штатами или о потере надежды на налаживание взаимодействия. По сути дела, мы даже и не начинали выстраивать никаких серьезных связей, чтобы говорить о том, что именно теперь их не стало. Взаимный товарооборот двух стран ничтожно мал. Политического же диалога — полноценного и многоуровневого — попросту нет.

Согласно теории цивилизационного реализма, мы должны договориться с Вашингтоном о признании России в качестве особой цивилизации, с существованием которой Запад должен смириться, чтобы совместно с нами обеспечить нейтральный статус граничащих с нашей страной государств.

Такое признание было бы величайшим политическим прорывом, по сравнению с которым вопросы о суверенитете Крыма и отмене санкций выглядели бы мелко. Для того, чтобы США (а следом за ней и весь Запад) хотя бы приблизились к принятию концепции цивилизационного реализма, необходимы многие годы интеллектуальных контактов. При этом желательно, чтобы наши интеллектуалы чувствовали за своей спиной не только массив философской мысли, но и мощную современную экономику.

Перефразирую свою мысль, высказанную выше: если бы такие контакты и такая экономика имелись в наличии, возможно, доказывать свою «особость» и свои права нам бы не пришлось.

В общем, ничего еще не потеряно. Хотя бы по той причине, что ничего еще не сделано. И ничего еще не решено — ни в Америке, ни в Европе.

И Меркель может выборы проиграть. И Макрон растерять весь свой рейтинг. И франко-германский союз может не состояться. Впрочем, это уже совсем другая история…