Герой Советского Союза, участник героической обороны Севастополя в 1941-1942 годах, командующий Военно-воздушными силами Черноморского флота, генерал-майор авиации.

Родился 17 мая 1911 года (пог. 27.04.1942 г.) в Москве в семье рабочего.

Окончил 7 классов. Поступил учеником на завод «Красный металлист». В марте 1928 года по призыву комсомола уехал на строительство Турксиба. В 1930 году вернулся в Москву. Вскоре переквалифицировался на автослесаря, затем стал водить автобус.

Каким образом водитель автобуса Остряков стал учеником начальной авиационной школы Осоавиахима в Тушино точно неизвестно. По одной из версий сюда его привёл коллега по работе Сергей Анохин, который в это время уже активно занимался планеризмом. Как бы то ни было, с 1931 года Николай без отрыва от производства стал посещать занятия в школе. В марте 1932 года он стал кандидатом в учлёты Центральной лётной школы Осоавиахима, а 13 мая того же года зачислен в список переменного состава школы. Одновременно был назначен старшиной группы инструктора Маргариты Раценской. К августу 1932 года освоил полёты на У-2

В 1932 году окончил школу лётчиков Гражданского Воздушного Флота в Москве. По окончании школы остался в ней же лётчиком-инструктором, затем перешёл в Высшую парашютную школу Осоавиахима, где не только тренировался, но и испытывал парашюты новой конструкции.

Во время работы в парашютной школе Николай Остряков занимался не только обучением молодых парашютистов, но много времени уделял разработке методики прыжков и испытанию новых моделей парашютов. Он совершил около сотни экспериментальных прыжков — из штопора и глубокого виража, из мёртвой петли, со спирали, из пике. Прыгал в дневное и ночное время с приземлением на землю и в воду, из различных положений. Разработанные инструкторами Высшей парашютной школы методики прыжков впоследствии спасли жизнь не одному советскому лётчику.

Успехи парашютиста-виртуоза не остались без внимания компетентных органов. В июне 1934 года Острякова пригласили на Лубянку, где «предложили» должность лётчика-инструктора парашютно-десантной службы в специальной школе НКВД СССР в Киеве. До отъезда к месту службы Остряков прошёл короткую переподготовку и экстерном сдал экзамены на военного лётчика, а 10 августа «за серию труднейших экспериментальных прыжков с самолёта в различных положениях» постановлением Центрального совета Осоавиахима СССР ему было присвоено звание «Мастер парашютного спорта СССР».

Удостоверение на право ношения и хранение револьвера ТК № 277996 Н.А. Острякова. 1935 г.

Миссия, порученная Острякову в управлении НКВД СССР, носила секретный характер, поэтому о ней практически ничего не известно. Официально Николай прибыл в Киев по приглашению спортивного общества «Динамо» для популяризации парашютного спорта. О публичной стороне его работы известно больше. Будучи руководителем парашютной секции аэроклуба СО «Динамо» он быстро превратил её в центр массового парашютного спорта на Украине. Он стал организатором первого слёта парашютистов Украинской ССР, проходившего в Киеве в июле — августе 1935 года, и главой судейской коллегии соревнований по парашютному спорту, на которых выступили спортсмены из Киева, Одессы, Харькова, Запорожья, Сталино. Также Остряков выполнил несколько сложнейших показательных прыжков, в том числе с высоты 80 метров и из мёртвой петли. К октябрю 1935 года на его счету было 169 прыжков и около тысячи подготовленных спортсменов-парашютистов.

8 октября 1935 года за выдающиеся заслуги в деле развития массового парашютного спорта, за личную отвагу и мастерство Постановлением ЦИК СССР парашютист Н. А. Остряков был награждён орденом Красной Звезды. Всего за свою карьеру он совершил более 400 прыжков с парашютом, в том числе 170 экспериментальных.

Весной 1936 года комсомольцы Украины избрали его делегатом сначала на IX съезд ЛКСМУ, а затем на X съезд ВЛКСМ.

В Военно-Морском Флоте с 1934 года. Участник национально-революционной войны испанского народа 1936-39 годов. На скоростном бомбардировщике «СБ» он выполнил более 250 успешных боевых вылетов. Экипаж его самолёта в одном из боёв сбил вражеский истребитель.

В конце мая 1937 года в Испании ожидали прибытия из Севастополя крупного транспорта «Мегальянес» с важным грузом для республиканцев. 29 мая для его встречи к мысу Бон была направлена эскадра под командованием адмирала Мигеля Буисы. Но скоро по разведканалам поступила информация, что франкисты, возможно, готовят операцию по перехвату транспорта. Буиса получил приказ нанести упреждающий удар по кораблям противника, замеченным на стоянке у острова Ибица. Для поддержки флота с аэродрома Сан-Хавьер вылетели два бомбардировщика СБ, пилотируемые М. Г. Хованским и Н. А. Остряковым.

Примерно в половине восьмого вечера республиканская эскадра достигла Ибицы, но на рейде Ивисы моряки обнаружили немецкий броненосный крейсер «Дойчланд» и два корабля его эскорта — торпедные катера «Зееадлер» и «Альбатрос». Чтобы не осложнять международную обстановку, Буиса отказался от плана обстрела порта, но предупредить лётчиков об отмене операции было невозможно из-за отсутствия на самолётах средств связи. Оставалось надеяться, что советские пилоты смогут идентифицировать немецкие корабли. Однако этого не произошло.

Как вспоминал адмирал Кузнецов, «Остряков и другие отлично выполняли задание, когда это касалось портов, железнодорожных узлов и других объектов на суше. Но как только дело коснулось морских целей, появились трудности, и первая заключалась в распознавании кораблей на море с большой высоты». Ошибочно приняв немецкий «Дойчланд» за мятежный «Канариас», бомбардировщики атаковали его, тем более, что по утверждению советских лётчиков, с кораблей по ним был открыт зенитный огонь. Экипаж Хованского промахнулся, но Острякову удалось вывести свой СБ точно на цель, и штурман Г. К. Левинский прицельно сбросил бомбовую нагрузку. Две из шести ФАБ-100 попали в «Дойчланд». Первая авиабомба угодила в крышу 150-мм орудийной установки № 3 по правому борту. От взрыва загорелся стоявший на катапульте гидросамолёт Heinkel He 60, а затем огонь с палубы перекинулся на столовую для унтер-офицеров. Вторая бомба пробила верхнюю палубу в районе 116-го шпангоута и взорвалась на нижней палубе, где в тот момент находилось много свободных от вахты матросов. В результате бомбового удара и пожара погибли 23 немецких моряка, ещё 7 позднее скончались от ран. 78 человек получили ранения различной степени тяжести.

Немецкий крейсер "Дойчланд"

Ночь после инцидента с «Дойчландом» прошла в тревожном ожидании. «Помнится, — вспоминал Кузнецов, — напряжение было так велико, что не исключалась возможность объявления Германией войны республиканской Испании». Наутро в главной газете нацистской Германии «Фелькишер беобахтер» вышла редакционная статья с явным призывом к началу военных действий. Узнав о бомбардировке «Дойчланда» Гитлер немедленно вернулся в Берлин и созвал экстренное заседание государственного совета. После жарких дискуссий было принято решение о проведении акции возмездия. Ранним утром 31 мая немецкий крейсер «Адмирал Шеер» обстрелял контролируемую республиканцами Альмерию. В результате атаки погибли 19 мирных жителей, 35 зданий были разрушены.

В декабре 1937 года Остряков был назначен командиром бомбардировочного полка ВВС Черноморского флота.

В 26 лет Остряков стал депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва, был избран делегатом XVIII съезда партии.

В апреле 1939 года Н.А. Остряков был назначен командиром авиационной бригады на Дальний Восток, а через 4 месяца он стал Командующим ВВС Тихоокеанского флота. 9 июня 1940 года ему было присвоено звание генерал-майор авиации.

В 1941 году окончил Курсы усовершенствования командного состава при Военно-Морской академии.

На фронтах Великой Отечественной войны Николай Алексеевич с октября 1941 года.

С началом войны Остряков подал рапорт об отправке в действующую армию. 21 октября 1941 года с должности был снят командующий ВВС Черноморского флота генерал-майор В. А. Русаков, и Остряков был направлен в Севастополь. 26 октября на самолёте ДБ-3 он прибыл на аэродром Бельбек в Крыму. 14 ноября 1941 года утверждён в должности командующего ВВС Черноморского флота.

ВВС Черноморского флота под командованием генерал-майора авиации Острякова в воздушных боях только с  декабря по апрель 1942 года сбили 354 вражеских самолёта.

Реорганизация системы управления стала для Острякова первоочередной задачей. Заступив на должность, он сразу прекратил бесцельные, неорганизованные и неподготовленные полёты. Теперь каждый вечер в севастопольском штабе ВВС составлялся план боевых действий авиации на сутки. При этом конкретные задачи ставились только воздушным разведчикам и истребителям, изредка бомбардировщикам. Штурмовикам же давалась 20-минутная боевая готовность. Их вылеты производились либо по заявкам командования Приморской армии, либо по личному решению самого Острякова, принятому на основании данных воздушной разведки. Остряков был вынужден беречь штурмовики ввиду их малочисленности. Чтобы решить проблему поддержки сухопутных войск, он распорядился оборудовать истребители И-16 и И-153, а также учебно-тренировочные УТ-1 специальными устройствами для подвески РС-82. Проблема нехватки ночных бомбардировщиков была решена за счёт привлечения к ночным бомбардировкам морских разведчиков МБР-2.

Учитывая сложность боевой обстановки, Остряков с первых дней пребывания в Севастополе озаботился созданием новых аэродромов. По его просьбе на их строительство было мобилизовано гражданское население. В короткий срок для авиаторов было подготовлено Куликово поле, для чего пришлось демонтировать трамвайную линию Севастополь — Балаклава. Особенное внимание было уделено реконструкции аэродрома Херсонесский маяк, который стал главной базой флотской авиации. Ускоренными темпами здесь была расширена и удлинена взлётно-посадочная полоса, выкопаны землянки для лётно-технического состава, сооружены командные пункты и подземные хранилища. Решение командующего оказалось своевременным. Уже 8 ноября под натиском противника советским лётчикам пришлось оставить Чоргунь и Байдары. Новые аэродромы пришлись как нельзя кстати.

 Несмотря на запрет Военного Совета Черноморского флота, произвёл лично 100 боевых вылетов. Сбил 6 самолётов противника.

Погиб генерал Н.А.Остряков не в небе, не в воздушной схватке, а на земле от вражеской бомбы. 24 апреля 1942 года генерал Остряков с заместителем командующего авиацией ВМФ генерал-майором авиации Ф.Г. Коробковым, с которым Остряков вместе воевал ещё в Испании, выехал осматривать авиационные мастерские в Круглой бухте (бухта Омега).

Бухта Круглая считалась самым безопасным местом во всём Севастополе. За исключением авиамастерских здесь не было ни военных, ни значимых гражданских объектов. За время осады города немцы ни разу не бомбили этот район. Во многом по этой причине на западном берегу бухты был организован дом отдыха для лётчиков-черноморцев. Авиационные мастерские располагались на восточном берегу. Они являлись структурным подразделением 36-х окружных авиационных мастерских, которые до ноября 1941 года базировались в бухте Голландия. После эвакуации мастерских в Поти оставшиеся в Севастополе специалисты были переведены в Круглую бухту. Их разместили в полуразрушенном здании, дополнительно замаскированном под руины. Чтобы не привлекать внимание немцев самолёты на ремонт загоняли в ангары только по ночам. Местоположение мастерских долгое время оставалось неизвестным противнику. К тому же днём 24 апреля над Севастополем стояла низкая облачность, и шёл мелкий дождь, поэтому бомбардировок в городе никто не ждал.

По прибытии Острякова и Коробкова в авиамастерские на предприятии состоялся импровизированный митинг, после чего генералы приступили к осмотру цехов. Последним был самолётный ангар, куда ставили уже отремонтированные машины. Примерно в 14.15 советская радиолокационная станция «Редут» зафиксировала подлёт со стороны моря воздушной цели, державшей курс на бухту Круглая. Немецкие самолёты шли плотным строем, и определить их количество специалисты, дежурившие на РЛС, не смогли. Приняв воздушную цель за одиночный самолёт-разведчик, они, следуя приказу Коробкова, не стали объявлять воздушную тревогу. Шесть немецких бомбардировщиков Ю-88 были обнаружены визуально, когда они вышли из низкой облачности и легли на боевой курс. Заметивший их дежурный предупредил Острякова об опасности, и генерал приказал всем находившимся в ангаре следовать в укрытие. Пропустив вперёд рабочих, Остряков и Коробков не спеша, «чтобы не создавать панику», направились к выходу. В дверях они задержались, вежливо уступая друг другу дорогу. Наконец, вышли из ангара — впереди Коробков, за ним Остряков. В это время прямо перед входом в ангар разорвалась 500-килограммовая авиабомба. Коробков погиб сразу. Его тело взрывом было разорвано на несколько фрагментов. Остряков, которому осколком оторвало ногу, скончался через несколько секунд. Вечером того же дня немецкая авиация бомбила аэродром Херсонесский маяк. По иронии судьбы одна из авиабомб попала в капонир, где стоял личный самолёт генерала Острякова.

Согласно оперативной сводке Главного Морского штаба по Черноморскому флоту в результате налёта вражеской авиации на авиаремонтные мастерские были полностью разрушены три ангара с находившимися в них цехами столярным, моторным и цехом подготовки. Уничтожены один МИГ-3, один ЯК-1, один И-16 и один УТ-1, а также четыре лодки для самолётов МБР-2. Погибло 48 человек, ещё 13 были ранены. Особенно много жертв было в моторном цеху, где погибла вся вторая смена. Предупредить их об опасности не успели.

Памятник рабочим авиамастерских, погибшим в бухте Круглая (Омега) при авианалёте 24.04.1942 г. (возле нынешнего ПОР 32). Фото 60-х годов.

Памятник на месте Братской могилы сегодня

Тело Острякова и останки Коробкова были доставлены в морг 1-й городской больницы. Вечером 26 апреля оба генерала были похоронены на кладбище Коммунаров. Над их могилой был установлен памятник, который был разрушен немцами во время оккупации Севастополя. Остальные жертвы бомбардировки были похоронены в братской могиле на Камышовом шоссе в 1 километре от авиаремонтных мастерских.

Могила Н.А.Острякова на кладбище Коммунаров.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года Острякову Николаю Алексеевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Он награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды.

Имя Н.А. Острякова навечно занесено в списки личного состава управления авиации Краснознамённого Черноморского флота.

В Севастополе в его честь назван проспект "Генерала Острякова" в Ленинском районе (от ул. Гоголя до рынка "5-й километр").

В п. Гвардейское в его честь названа железнодорожная станция ("Остряково").

На месте гибели командующего установлена мемориальная доска.

Имя Н.А.Острякова с 2000 года носит севастопольская школа №22. 5 сентября 2019 года в школе открыт бюст Героя.