Финальная битва между добром и либеральным авторитетом

С интересом, некоторым волнением и содроганием прочла обмен любезностями между журналистом-расследователем Иваном Голуновым и подростковым ютуб-блогером Алексеем Навальным. Пока меня не назвали «тусовочкой», «своей» и кем-нибудь из московских гостиных — выскажусь-ка.

Если вдруг кто не знает преамбулы — арестован журналист Иван Сафронов. Экс-сотрудник «Коммерсанта» и ряда других ведущих федеральных изданий. Последние несколько месяцев работал в Роскосмосе (что и было вменено ему в вину, не следствием, но общественностью).

Официально Сафронов обвиняется в госизмене. Подробности дела темны и загадочны: речь идёт о деле, связанном с государственной тайной, именно поэтому процесс закрытый, насколько это возможно.

Мне тут хочется совершить небольшой экскурс в прошлое: немногие знают, что отец Ивана Сафронова, тоже журналист, погиб при загадочных обстоятельствах в 2007 году.

Если очень кратко — события выглядели так: 27 февраля Сафронов-старший вернулся с пресс-конференции, посвящённой поставкам российского оружия в Сирию. Успел сообщить некоторым собеседникам (всё это есть в открытых источниках), что готов опубликовать убойный материал, но опасается. И слёг с язвой желудка, получил больничный. А в первых числах марта умер — выпал из окна лестничного пролёта между четвёртым и пятым этажами. Квартира Сафроновых находится на третьем, кстати.

Да, официальная версия следствия — самоубийство.

Зачем я это пишу? Не знаю, меня саму тревожат эти детали в деле Ивана Сафронова, я не нахожу им объяснения.

Казалось бы — вот оно. Дело, которое должно объединить оппозицию (что бы это ни значило) в единое ЯМы. Но нет.

Алексей Анатольевич Навальный, которому я поклоняюсь, как провинциальная школьница — Билли Айлиш, сумел и этот инфоповод превратить в увлекательнейший цирк. Я не буду пересказывать здесь всю склоку. Во-первых, все, кому интересно, и без меня прочли, во-вторых — это легко гуглится.

Если уж совсем не вдаваясь в детали — Навальный одарил мир постом, где обвинил Сафронова в том, что тот работает на Роскосмос. А стало быть, на кровавый режим. И вообще — он, Навальный, не таков! Он с псами кровавого тоталитаризма не связался бы.

В ответ Иван Голунов бесконечно корректно и абсолютно нейтрально заметил, что многие расследования ФБК (Фонд по борьбе с коррупцией; включен Минюстом в реестр НКО-иноагентов) базируются на материалах, опубликованных Сафроновым.

Что тут началось, матушки-батюшки! Свальный грех на поминках — самая нежная ассоциация, которая приходит мне в голову. Вишенка на торте — публикация Голуновым письма Навального (личного, ему, Голунову, адресованного), где Алексей Анатольевич вменяет журналисту в вину, что тот обнародовал важные сведения не тогда и не там. В общедоступном издании и в неподходящие даты, «А мог бы у нас!».

Тут, как говорится, комментировать — только портить. Журналистика у нас, оказывается, должна служить политическим интересам той, единственной, правильной партии. И нет, эта партия — не «Единая Россия», но когда я читаю Алексея Анатольевича Навального — разницу между обкомами, если честно, перестаю улавливать.

Дальше Алексей Анатольевич написал пост размером с три рассказа Чехова (я посчитала по знакам). Пересказывать этот бессмертный текст нет никакого смысла — он состоит из тысячи плевков в адрес Ивана Голунова. А также псевдофактов, ссылок на статьи, видео с Любовью Соболь, фотографий, лирических отступлений. Странно, что там нет архива прабабушки Алексея Анатольевича или роликов с его котом!

Риторика оппозиционного лидера воскресила в моей памяти самые яркие тексты наркома Луначарского. Смысл его высказываний нехитёр и укладывается в две строки: журналисты в России — это тусовочка, все за всех горой, рука руку моет, а сами в Роскосмосе работают.

(Хотя я, автор, убейте меня, не понимаю, что стыдного — работать на самую перспективную, лучшую и сильную отрасль и компанию в стране, да ладно.)

Я глубоко убеждена: оппонировать Алексею Анатольевичу Навальному по пунктам — это как в решете нести воду, поэтому я отвечу враз, на всё, скопом.

Уважаемый Алексей Анатольевич. Вы абсолютно правы! Журналисты в России — это «тусовочка», которая «зажралась», не то что вы, простые, честные, неподкупные граждане.

У меня только один вопрос к вам.

Почему уголовные дела заводятся на Голунова, Сафронова и многих других (я могу назвать с десяток фамилий только за последний год), а ваши страдания из раза в раз ограничиваются 15 сутками административного ареста?

Нет, я вовсе не считаю, что государство имеет право даже на 15 суток запирать борцов с режимом. В том числе профессиональных, тех, для кого борьба — основной источник дохода.

Но, простите, я знаю историю родной страны. И государство своё знаю. И периодически читаю ваши труды, несмотря на мигрень.

Ивану Сафронову грозит нешуточный тюремный срок. Ивану Голунову он грозил — «отбили», эти слова вы вменили, кажется, коллеге Ивана — главреду «Медузы» Колпакову?

Да, отбили. ЯМы, тусовочка, те люди, которые не за сотни и даже не всегда за тысячи пишут материалы, после публикации которых можно оказаться под забором с проломленной головой (журналист Кашин не даст соврать). Или в КПЗ (журналист Голунов не даст соврать). И так далее…

А вы, Алексей Анатольевич, уж как-то дальше вещайте с трибуны подросткам о светлом будущем, маршируйте по бульварам, призывайте, обличайте, обещайте всем скорую победу. Словом, занимайтесь тем, чем привыкли, — яркой, впечатляющей демагогией.

А тех, кому и без вас нелегко, — уж, пожалуйста, не трогайте.

С уважением, Маша, тусовочка, пёс кровавого режима, кто там ещё, даю волю фантазии.

Читайте по теме: ЯМы как шаг к светлому будущему под звуки марша

Мария Дегтерева