Дипломатический выговор повара коту

Смоленская площадь в рамках своей публичной дипломатии заявила: "Киевский режим продолжает планировать военный захват Крыма и нанесение по нему ударов, нисколько не волнуясь о жизнях российских мирных граждан".

Формально говоря, не поспоришь.

Действительно планирует, действительно говорит об ударах и действительно жизни мирного гражданского населения – это последнее, что его волнует.

Когда Киев столь безжалостно обращается с собственным населением, странно ожидать, чтобы население вражеской для него страны вызывало у него заботливые чувства.



Достаточно вспомнить, что еще в 2014 г. украинские власти перекрыли подачу воды на полуостров, рассчитывая выморить крымчан жаждой.



С тех пор эти власти не были замечены в гуманизации своего поведения. Скорее наоборот.

Но при безусловной истинности сказанного МИД РФ остается непонятным, кто адресат этого заявления.



Если не считать, что наше дипломатическое ведомство специализируется на высказываниях типа "Лошади кушают овес" и "Волга впадает в Каспийское море", то вопрос о конкретном адресате представляет несомненный интерес.

Тем более, что исторически искусство дипломатии неразрывно связано с риторикой, т. е. с умением посредством речевого умения отстоять свою позицию и склонить адресата если не к приятию этой позиции, то по крайней мере к компромиссу.



Некогда дипломаты так и назывались "ораторами" или "риторами".

Конечно, риторика не всесильна, одной ее бывает недостаточно, но владение ею входит в необходимый набор умений дипломата.

А первейшее риторическое правило – понимать собеседника (аудиторию) и в выборе своей аргументации исходить из того, какие доводы будут для партнера доходны, а какие будут звуком пустым.

Аудитория, конечно, может быть различной.

Иногда это вообще не иноземный партнер (неприятель), а собственные сограждане. Хотя это и не совсем дипломатия (ведь квалифицирующим ее признаком является ее международный характер), но встречается и риторика, направленная на убеждение своего народа.



Например, в случае с Китаем такая авториторика весьма распространена – срединное царство очень склонно слушать самого себя.

Но даже и в этом случае ритор должен сообщать нечто новое. В чем новизна того сообщения, что руководство Украины ни в какой мере не озабочено судьбой жителей русских земель, не вполне понятно.

 Граждане России в этом и не сомневаются.

Если это сигнал для Киева, то в чем он заключается?



Киевские политики совершенно лишены лицемерия. Даже лживых заявлений в духе "Я ваш старинный сват и кум", отчего заботы жителей Крыма и Донбасса болью отзываются в украинских сердцах – их давно уже не слышно.

Отчего и указания на жестокость планов Киева касательно Крыма никак не могут оказать действие на украинских политиков, давно отринувших всякое лицемерие.

Странно укорять провозгласивших национальной добродетелью "Москаляку на гиляку" в том, что хотят сделать причинить русским жестокий вред.

Возможно, риторика направлена не на вполне безнадежных киевских вождей, а на их союзников, более склонных к лицемерию.

Впрочем, склонность бывает различной.



Поляки и прибалты по степени откровенности уже почти не отличаются от свидомых украинцев, и для них гуманистические речи Смоленской площади – тоже не в коня корм.

Конечно, некоторые наши западные неприятели не столь очумелые. По крайней мере, в своих словесных проявлениях. В своих речах Шольц, Макрон, даже Байден с Блинкиным оставляют маленький зазор для внешнего миролюбия.

 

Это все-таки не ясновельможные паны и не героические шпроты с кильками.

Другое дело, что гранды Запада своих риторов имеют. Жанр "Тут считаем, тут не считаем, тут рыбу заворачиваем", а равно "Что? Не слышу без очков" там отработан веками.

И ораторские усилия МИД РФ, не подтвержденные (или недостаточно подтвержденные) показыванием кулака, который могилой пахнет, наталкиваются на ленивое "Об этом мы послушаем тебя в другой раз".

Наконец, мы тут можем иметь дело с публичным вариантом циркулярной ноты, касающейся до всех-всех-всех.



То есть наше дело заявить позицию, а там будь, что будет. Скорее не будет ничего.

То есть выговор, который повар делает коту –

"Кот Васька плут! Кот Васька вор!

Пускать не надо и на двор,

Как волка жадного в овчарню:

Он порча, он чума, он язва здешних мест!

А Васька слушает, да ест".

Вослед чему идет моралите дедушки Крылова –

"А я бы повару иному

Велел на стенке зарубить:

Чтоб там речей не тратить по-пустому,

Где нужно власть употребить".

Правда, возможно, это будет уже не дипломатия.

Максим Соколов