Третьеклассница Ника - внучатая племянница жительницы осаждённого Севастополя Светланы Феоктистовны Бабенко (Чернышёвой в девичестве), о судьбе которой ФорПост поведал ровно год назад

Уже в конце нашей встречи выяснилось, что её муж - Дмитрий Иванович Бабенко

- не просто участник Великой Отечественной войны. Он - участник боевых действий, расписавшийся на Рейхстаге в первую Победную неделю 45-го.

"Таких в Севастополе на сегодняшний день всего 18 человек". - Сообщила учительница Ники и предложила рассказать девочке и её одноклассникам о своих героических родственниках, знакомых, соседях.

Весь этот удивительный, трудный, но счастливый в итоге год я также мечтала побеседовать с Дмитрием Ивановичем. Проблемы были как у ветеранов, так и у меня. И вот, наконец, мы - два с Никой корреспондента и её мама - договорились с супругами Бабенко о встрече.

Дмитрий Иванович встретил нас на пороге увитого виноградом подъезда. Под благоухающим чубушником и готовой вот-вот зацвести уже знакомой нам жёлтой вьющейся розой он наслаждался тихим тёплым майским днём. Лишь в кустах щебетали птицы, да периодически доносились звуки моторов самолётов, готовящихся к выступлениям на праздновании Дня Победы.

Было радостно увидеть Светлану Феоктистовну подтянутой, улыбающейся, с огромным блюдом фирменных "бабенковских" пирожков. Племянница сказала, что такой вкуснятины в их многочисленной родне не удаётся испечь никому.

За прошедший год в коллекции Светланы Феоктистовны - горячей любительницы орхидей появились новые цветы, на которые по-прежнему засматриваются проходящие мимо окон их квартиры.

- А посмотрите, какую мне прислали открытку ко дню рождения!- Смеётся хозяйка, показывая послание Совета ветеранов "Жителей осаждённого Севастополя 1941-1942 годов" как раз с изображением орхидей. - Надо же, так точно угадать!

Но наши улыбки быстро гаснут от сказанного Светланой Феокистовной далее:

- А вот Диму никто никогда не поздравляет, хотя у нас обоих дни рождения в апреле: у него 5-го, у меня - 20-го. И он не только участник боевых действий, но и инвалид Великой Отечественной войны первой группы.

- Но, может, в этой сегодняшней круговерти списки куда-то запропастились. - Вяло пытаюсь я оправдать такое отношение к ветерану.

- Нет. - Как всегда, прямо отвечает Светлана Феоктистовна. - Все всё давным-давно прекрасно знают. Не вам мне рассказывать, какие тяжёлые периоды у нас были. Обращалась я и в Совет ветеранов, и в другие организации... Бесполезно. Я уж им говорила, не надо открыток, раз на них, как мне отвечают, денег нет. Вы только раз в году, в день рождения позвоните, чтобы он знал: о нём помнят.

- Да, эта зима для была для вас тяжкой: травмы, отсутствие отопления в доме... Насколько я знаю, вам помогала журналист Калиновская...

- И помогла-таки! Только благодаря ей у нас в квартире стало тепло. А до Светланы Валентиновны мы годы потратили на посещение массы чиновничьих кабинетов, и всё без толку. Хотя в итоге проблема оказалась легкоразрешимой. - Светлана Феоктистовна махнула рукой. - Ладно, не будем о плохом. Садитесь, девочки. Попробуем Дмитрия Ивановича разговорить.

Ещё в прошлую нашу встречу она предупреждала, что муж никогда и ни с кем не хочет говорить о войне. Несмотря на то, что все послевоенные годы он крепко дружил и часто встречался со своими однополчанами: Владимиром Уржумцевым из Симферополя, Николаем Легостаевым из Дзержинска, Иваном Зайцевым из Петрозаводска и Андреем Воробьёвым из Славянска, - ни супруга, ни другие родственники не слышали от него ничего, кроме того, что война - это холод, голод, окопы и грязь. Друзья же порой делились не только грустными воспоминаниями о военных годах, но и комичные истории тех лет под рюмочку рассказывали. Однако сегодня не до шуток. Из близких фронтовых друзей Дмитрия Ивановича в живых остался лишь Андрей Воробьёв, и, естественно, мы сразу спросили, давно ли супруги Бабенко с ним общались.

- Вчера. - Ответила Светлана Феоктистовна. - Мы всё время перезваниваемся. Андрей очень слаб после операции, а тут ещё эти ужасные события... У них много домашних животных. Их скоро нечем будет кормить, потому что магазины закрыты, воды нет. Дочери начальство сказало на работу не выходить, на здании напротив их дома сидят снайперы...

Вздохнув, мы долго молчали.

- И как там настроены люди? - Прервала я тишину.

- Да как? - По-разному, к сожалению. Нет у них единства, как у нас. - Ответила Светлана Феоктистовна. - Но всё равно невозможно было представить, что такое случится. Все они там растеряны.

- Вот фронтовые друзья всегда были спаянными, дружными! На 9 мая обычно к нам приезжали, часто семьями, и мы к ним ездили. Я не была только в Петрозаводске. К Андрею мы заезжали из Харькова в Славянск...

Воспоминания постепенно вернули нас на несколько десятилетий назад.

Родители Дмитрия Ивановича: Иван Антонович и Христина Николаевна Бабенко -

жили в Черноморске под Евпаторией. Там в 1925 году и родился Дима. В 1934 году семья переехала в многонациональную Евпаторию, где русские, греки, армяне, евреи, татары, караимы, украинцы и представители других национальностей жили одной очень дружной семьёй.

По окончании седьмого класса Дима пошёл работать учеником токаря на завод, где механиком трудился его отец. Когда началась война, завод вместе с рабочими эвакуировали в Алма-Ату. Правда, изначально планировалось в другой город, но когда корабль шёл в Новороссийск, его бомбили. Возникли проблемы, из-за которых часть людей (среди них оказался и Дима) поездом отправили в Арск, что под Казанью, а оборудование и остальные сотрудники, включая семью Бабенко, уехали в Казахстан.

В Арске Дмитрий с другими рабочими пробыл несколько нелёгких месяцев.

- Чтобы не умереть от голода, я устроился работать слесарем на сахарный завод. В помещении, где мы жили, было очень холодно. - Рассказывает Дмитрий Иванович. - Дрова для отопления жилищ давали только сырые. Они не горели, и мы ночами вынуждены были на свой страх и риск отдирать доски заводского забора.

Потом их отвезли в столицу Казахстана, и семья воссоединилась. Дима продолжал работать на заводе токарем, а вскоре его, семнадцатилетнего, призывали в Армию. Вот он с отцом. Фотография сделана перед проводами сына на фронт 23 сентября 1943 года:

Сначала юношу направили в Петропавловскую авиашколу, где он учился обслуживать самолёты, а после её расформирования - рядовым в пехоту 43-ей Армии.

Бои шли на центральном направлении. Свой первый бой Дмитрий Иванович принял на территории Белоруссии.

- Затем была Варшава. Её удалось освободить довольно быстро. - Говорит Дмитрий Иванович. - За взятие Варшавы я получил медаль. Под Кёнигсбергом был контужен и ранен. В полевом госпитале пролежал неделю, а потом вырвался из него, чтобы нагнать свой полк и брать Кёнигсберг. Этот город достался нам очень тяжело. Он был сильно укреплён. Там дот на доте, рвы, каналы... Больше недели мы за него бились. Жертв было много. Страшно это... Ужас...

Затем мы двинулись на Штеттин...

Победу рядовой Бабенко встретил в составе 2-го Белорусского фронта именно в этом городе.

 

- К тому времени мы находились в Штеттине уже несколько дней. О Победе сообщили нам утром рано. Там что-то было невероятное. Такое ликование. Стреляли, радовались, как могли. Это не передать.

Нам командующий 2-ым Белорусским фронтом маршал Рокоссовский организовал экскурсию в Берлин. На поезде. Мы посетили Рейхстаг, посмотрели кабинет Гитлера, ванную... Там была мозаика. Мы на память повыдёргивали из стен камешки. Где-то у меня - смеётся Дмитрий Иванович - пропал кусочек...

На Рейхстаге расписывались. Там всё было исписано. Я написал "Победа" и расписался. Фотоаппаратов у нас в то время не было. Потом всё это стёрли.

Затем наш полк направили в Виттенберг, где меня назначили техником-смотрителем зданий, в которых расположился полк. У меня в подчинении было 25 немцев, которые обслуживали котельную, казармы... Вот, кстати, в центре высокий - Константин Константинович Рокоссовский

в сопровождении зам. командира полка (слева) инспектирует в те дни полковое вооружение.

Рокоссовский должен был идти на Берлин. Он был очень скромным, самым человечным из всех командующих, золото-человеком. Очень его любили и уважали. И хотя выскочка Жуков всегда находился в подчинении Рокоссовского, Сталин решил иначе и направил на взятие Берлина Жукова.

А это я (стою в центре) с однополчанами в Виттенберге:

И здесь (первый слева):

Потом нашу часть расформировали, и меня перевели в Веймар, где я стал старшиной роты и командовал хозяйственным взводом:

Какое-то время наша часть стояла в Галле. На этих снимках я первый справа:

О мирных днях Дмитрий Иванович рассказывает охотно. Он возобновил занятия спортом. Это весна 1948 года, город Галле. Команда перед поездкой на соревнования. Дмитрий - с копьём:

За спортивные достижения легкоатлетам вручались вот такие интересные призы:

(клеймо на статуэтке)

Тяжеленная литая собачка - за второе место в беге на 1км:-).

Демобилизовался Дмитрий 7 июня 1950 года:

Здесь ему 24 года.

Вернулся в Евпаторию, потом учился в Севастопольском судостроительном техникуме, где и познакомился со своей будущей женой Светланой Чернышёвой, свадьбу с которой сыграли 8 июля 1955 года.

Работал Дмитрий Иванович мастером на Севморзаводе, техником-строителем на 13-ом заводе, в Балаклаве в подземном хранилище подводных лодок мастером по эксплуатации оборудования, какое-то время ходил в море. Кроме того всегда подрабатывал на стройках, в частности, строил жилые дома на Северной стороне. 

На пенсию вышел в возрасте шестидесяти двух лет с должности слесаря Черноморского филиала ЦНИИ ТС, так называемой "коррозийки". В ней разрабатывалось оборудование для покраски судов. Вредная была работа, но трудился бы он и ещё, да стало сказываться фронтовое ранение и контузия: начали болеть ноги, снизился слух.

Долгие годы супруги Бабенко старались никого не обременять своими проблемами. У них выросли хорошие дети и внуки, которые во всём им помогали. Но наступили такие времена, когда самим с болезнями справляться стало невмоготу. Пришлось оформлять инвалидность. Все круги ада при этом прошла семья: данных о полевом госпитале, в котором оперировали Дмитрия Ивановича, нигде было не найти, а травмированный осколком позвоночник беспокоил всё больше.

- Ничем мне Родина не помогла. - С горечью говорит ветеран. - Даже сейчас... Как плохо было. Никто не приходил навестить, только писали: "Мы всех обошли, всё сделали, ни в чём не нуждаются..."

- Вот, взгляните. - Говорит Светлана Феоктистовна, извлекая из папки целую пачку грамот и благодарственных писем.

 

- Понимаете, это было не только во время войны, он абсолютно везде всем помогал:

"Уважаемый Бабенко Дмитрий Иванович, администрация и партийная организация средней школы № 3 города Севастополя выражает Вам благодарность за совместную работу по воспитанию молодого поколения..."

"...за активное участие в оформлении школы, оборудования классной комнаты и учебных кабинетов..."

В третьей школе он абсолютно всё делал: писал, рисовал...

А вот 44-ая школа: "...благодарность за хорошее воспитание дочери..."

Даже "...за активное участие в работе танцевального коллектива..."

В общем, где бы он ни работал, чем бы ни занимался, абсолютно везде благодарности и благодарности... Помимо этого он постоянно занимался активной общественной работой: и в заводской ветеранской организации, и в народном контроле... А сейчас врача и так вызываешь в самом крайнем случае, и то начинают допрос: "А что с ним? Температуры нет? А зачем тогда вызываете? Сколько лет? - 88? А что ж вы хотите?" И всё. Правда, есть такой врач-травматолог Эдуард Гумерович Ильясов. Вот он никогда не отказывает в консультации. Спасибо ему.

- Инвалидность Дмитрию Ивановичу удалось оформить только в 2006 году. Ну и с прошлого года, когда мы тут сидели со сломанными руками при тринадцати градусах в квартире, нам стали помогать социальные службы. Этого тоже пришлось добиваться. Теперь хоть продукты два раза в неделю нам приносят, и то хорошо.

Война лишила Дмитрия Ивановича, как он сам говорит, юности. Нелёгкой оказалась и старость ветерана, но страшнее того, что сейчас творится на Украине, нет ничего, считают супруги.

 

- Славянск - хороший курортный городок. - Говорит Светлана Феоктистовна. - Хотя до войны был промышленным центром. Самое страшное - это, конечно, война. И не дай Бог, чтоб она повторилась. Смотрите, вот мужу уже сколько лет, а он не может о ней рассказывать. Очень важно, чтобы люди любили и уважали друг друга. То есть, мир, мир и дружба.

(Авторская работа Заслуженного художника Украины Владимира Адеева).

Р. S. На следующий день после этой встречи в Севастополе был объявлен трёхдневный траур по жертвам украинских фашистов в Одессе.

Люди, дорогие мои, умные, нормальные, хорошие! Почему мы не смогли сделать так, чтобы та страшная война, которая принесла миру столько горя и о ветеранах которой будут рассказывать наши дети и внуки на уроках мужества 8 мая, стала последней на планете?

Екатерина Васильева

Видео и фото Е. Васильевой и из архива супругов Бабенко.