В редком городе артист найдёт столько образованных и опытных ценителей искусства, как в Севастополе, — писал в 1853 году журнал «Пантеон». Спустя почти 170 лет Севастополь возвращается к своим истокам, к материи, питавшей дух участников первой обороны. В город возвращается настоящая большая опера, а вместе с ней и балет.
Как и всё новое, оперные лекции-концерты в Севастополе XXI века принимают по-разному. И это нормально. Венскую публику середины XVIII века новаторство Кристофа Глюка, ставшее классикой, делило на два равновеликих «лагеря»: одним нравилось, другим — категорически нет. Так и сегодня севастопольцы группируются, выражая своё отношение к оперным концертам, а также — будущему театру оперы и балета с хореографической академией.
Почти два века прошло, а в сущности человеческой ничего не изменилось.
Современный исследователь театральной жизни Крыма Снежана Шендрикова вспоминает об эволюции культурного сознания горожан. В Севастополе, цитирует она тот самый журнал «Пантеон», большинство публики составляют русские моряки, люди с образованием европейским, все знакомые со столичными сценами, а некоторые — и с заграничными. Стало быть, здесь посредственность не назовётся гением.
Стопами Шостаковича и Жуковского
Другое дело — опера в мире искусства по сложности восприятия сродни молекулярной биологии или квантовой физике в мире науки. Не случайно великий русский композитор Дмитрий Шостакович говорил, что оперу нужно изучать, чтобы иметь шанс её полюбить. Слишком нетривиально оперное произведение. К нему неправильно относиться как к песенке. И, конечно, идти на оперный концерт лучше — подготовив себя хотя бы минимальными знаниями. Поверьте, вы сразу почувствуете разницу.
Солистка МАМТа им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко Евгения Афанасьева, солисты Камерной сцены Большого театра Александр Полковников, Валерий Макаров, Татьяна Конинская
Известный русский переводчик Дмитрий Жуковский, высланный из Крыма в 1927 году, вспоминал в своих письмах, что варится в собственном соку и спасается от одиночества соприкосновением с остальным мыслящим миром — с симфониями Бетховена, Чайковского, Шостаковича и Малера.
Чтобы понять Жуковского, стоило сходить 24 января на концерт Севастопольской оперы, посвящённый истории венской оперы XVIII — начала XIX века. Пока здание театра возводится на мысе Хрустальном, временной оперной сценой стал драматический театр им. Луначарского.
Программу вечера составили произведения Франца Йозефа Гайдна, Вольфганга-Амадея Моцарта, Антонио Сальери и Людвига ван Бетховена. На меня наибольшее впечатление в музыкальном и исполнительском смысле произвёл танец фурий из оперы «Орфей и Эвридика» Глюка. Отдельно в этой части программы хочу отметить партию фортепиано в исполнении концертмейстера Молодёжной оперной программы Большого театра Сергея Константинова. Было впечатление, что он не исполнял оперу Глюка, а сам в этот момент был им. Возможно, такая проникающая в глубину слушателя игра на фортепиано связана не только с профессионализмом Сергея Константинова, но и с его опытом в кинорежиссуре.
Ох уж этот Глюк
С именем же композитора-реформатора Кристофа Глюка связана новаторская музыкальная культура Вены середины XVIII столетия, отразившая поиски неиспользованных выразительных возможностей в разных жанрах — опере и балете. При Глюке опера становится более откровенной и эмоциональной.
Очень удачной мне показалась идея разыгрывания солистами театральных мини-сценок во время исполнения оперных партий. Это оживило оперный концерт. Но затем я немного расстроился, когда один из участников концерта солист Камерной сцены Большого театра тенор Валерий Макаров рассказал, что оперные произведения порой настолько многосложны, что для облегчения восприятия их дополнили театральными сюжетами.
Выходит, действительно не готова ещё севастопольская публика к восприятию чистой — «нагой» оперы, не способна пока постичь её высшую математику.
Хорошим примером такой нашей современной небрежности при обращении к искусству служит высказывание одной из зрительниц «венского» концерта на вопрос о впечатлениях: «Чуть не уснула там. Релакс».
Солист Камерной сцены Большого театра Олег Полежаев (скрипка)
Но даже такие ответы не означают, что нужно «сложить лапки». Хорошо, что оперные концерты в Севастополе регулярно посещают школьники и студенты: отличники учёбы музыкальных школ, дети из многодетных семей. И будем честными: в России больше нет примеров, чтобы зрителей знакомили с историей развития оперы через лекции-концерты. Это новаторство Севастопольского театра оперы и балета, а идея принадлежит Марии Уваровой.
Эскиз новой эстетики
Музыкант-мыслитель Ферруччо Бузони в своём трактате «Эскиз новой эстетики музыкального искусства» (1907) писал, что музыка — это единое, молодое и свободное от условий материи искусство, близкое явлениям природы. Его дух неизменен, а формы и средства выражения преходящи.
Эта мысль была превосходно воплощена на севастопольской сцене в «венском» концерте. То ощущение «давления», которое чувствовалось в музыке предыдущих эпох — дворцовой музыке, опере эпохи барокко, — как будто обновилось явлением новой свободы и лёгкости, смеха и кокетства.
И севастопольская публика увидела, как эти музыкальные изменения происходили. На сцене вместе с солистами Камерной сцены Большого театра: тенором Валерием Макаровым, баритоном Александром Полковниковым, сопрано Татьяной Конинской, а также с солисткой МАМТа им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко Евгений Афанасьевой, — появился квартет. Как же виртуозно они владеют своими инструментами! Это также солисты Камерной сцены Большого театра — Олег Полежаев (скрипка), Георгий Янковский (альт), Анна Кулебакина (скрипка) и Ирина Жолудева (виолончель).
После концерта Валерий Макаров признался: почти все произведения он исполнял впервые. Тексты учил специально для выступления в Севастополе.
«Ария мистера Форда из оперы „Фальстаф” Антонио Сальери — очень редкое произведение, которое почти нигде на оперных сценах не исполняют. В марте премьера этой оперы будет в Большом театре, а фрагмент из неё впервые услышали зрители в Севастополе. В целом наш концерт для севастопольцев состоит из изысканных, редко исполняемых произведений», — рассказал Валерий Макаров.
Солист Камерной сцены Большого театра Олег Полежаев (скрипка)
Порадовала и сценическая драматургия концерта-лекции авторства режиссёра и ведущей вечера Татьяны Миткалёвой. Она смогла показать в концерте достоинства музыкантов, их способности солировать, а через мизансцены задействовала всех певцов, даже когда требовалось «говорить» только телом и жестами.
А текст, который сопровождал концерт и который произносила Татьяна Миткалёва со сцены, написала блистательный музыковед Ирина Севастьянова. Это он неё мы узнали, что капельмейстер — человек, имевший высшую музыкальную власть в XVIII веке, в прямом смысле формировал музыкальный вкус эпохи. Наилучший пример — Сальери, который служил капельмейстером при дворе монарха — Иосифа II. Учёные почти со стопроцентной уверенностью давно сказали, что Сальери не убивал Моцарта (об этом после концерта знает даже моя 8-летняя дочь), — но именно он, как изысканную скульптуру, создавал музыкальную культуру Старой Европы.
Мне кажется, нам в Севастополе не только давно нужен главный архитектор, который следил бы за единым визуальным обликом города, но нам так же остро требуется капельмейстер — наш севастопольский Сальери, современный проводник, интегратор нашей уникальности в мир будущего.
Сергей Абрамов
Фото Юлии Блоцкой
Обсуждение (22)