Музей обороны Севастополя объяснил смысл Деда Мороза — партизана

Приглашение совершить «новогоднее путешествие в 1941 год» вместе с Дедом Морозом — партизаном и получить от него сладкий подарок возмутило нашего читателя Владимира Петрова, письмо которого ForPost опубликовал 12 декабря. Как гласят расклеенные по городу афиши, мероприятие придумал и рекламирует входящий в состав Музея обороны Севастополя Дом-музей севастопольского подполья.

Люди, задумавшие такой праздник, «забыли или вообще не представляют, что такое сорок первый год», — считает наш читатель.

«Не углубляясь сейчас в историю, напомню: к декабрю 1941 года только безвозвратные потери Красной Армии составили более 3 миллионов человек; к середине 1942 года в оккупацию попало более трети населения Советского Союза... Придётся повторить, казалось бы, очевидное: война — не праздник; война не отменяет ни праздников, ни веселья, ни подарков (в том числе сладких), но праздники во время войны отмечаются иначе, чем в мирное время. <> Необходимое каждому путешествие в 1941 год не должно быть праздничным», — объясняет он причину своего возмущения.

В союзники он берет классика мировой литературы и участника Крымской войны Льва Толстого.

«Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьёзно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка», — писал Толстой в романе «Война и мир».

«Уберите афиши! Перенесите ваш вояж на другое время, не делайте его празднично-новогодним», — призвал наш читатель, обращаясь к авторам идеи.

И они откликнулись. Но не для того, чтобы с Владимиром Петровым согласиться.

«Наше новогоднее мероприятие для детей — это не привычный всем утренник с хороводами в 300 человек. Это формат игрового занятия, которое проходит на исторической площадке с количеством до 30 детей. Занятие начинается с экскурсии, где мы рассказываем ребятам, как в декабре 1941 года, войне вопреки, в городе проводили праздничные вечера, готовили подарки. Для населения, которое проживало в убежищах (шел второй штурм Севастополя), было необходимо праздновать Новый год. Спустя много десятилетий они с теплом вспоминали этот праздник», — говорится в письме сотрудников Музея обороны Севастополя.

Даже в такое непростое время, как канун нового, 1942 года, «власти заботились о том, чтобы подбодрить впавшее в апатию и глубокую депрессию население», — подчеркивают они. Поэтому организаторы того праздника делали что могли: например, сооружали гирлянды из старых газет. Обо всем этом и планируют рассказать детям на мероприятии, названном «новогодним путешествием в 1941 год».

«Экскурсия позволяет сформировать у детей представление о событиях 1941–1942 годов, а мастер-классы и игровое занятие после — закрепить полученные знания! И в конце детей встречает Дед Мороз в образе партизана или солдата Красной армии. И как показывает практика, когда ребенок становится участником подобного мероприятия, то его глаза и эмоции ни с чем не сравнить!», — пишут авторы письма.

Есть здесь и укор в адрес нашего читателя, который «не счел нужным сохранить деликатность и перешел на оскорбления». А именно — назвал сотрудников нашего учреждения "страдающими недомыслием". Тем не менее Владимира Петрова приглашают на новогоднюю елку в Дом-музей Севастопольского подполья, чтобы он мог «сформировать суждение не по афише, а на основе личных впечатлений».

Передаем это приглашение Владимиру Петрову, хотя не уверены, что он им воспользуется. Возможно, некоторые его фразы действительно были слишком резкими. Ну а согласиться с ним или с сотрудниками Дома-музея, каждый наш читатель решит самостоятельно. Кстати, некоторые из них уже высказали свое мнение под письмом, опубликованным 12 декабря. И, как показывает изучение комментариев, возмутила людей не сама идея, а ее воплощение — в том числе афиша с приглашением «получить сладкий подарок».

«Можно было бы рассказать детям, как праздновали Новый год во время Великой Отечественной. Рассказать, что и во время войны людям нужно что-то светлое, праздничное, дарящее надежду. У меня есть ёлочная игрушка 1942 года выпуска. Страшненькая как подбитый танк, но каждый год мы её вешаем на елку. Именно она символ надежды на лучшее в новом году, потому, что "это был тяжелый год" не идет ни в какое сравнение с годом выпуска этой игрушки», — написал один из комментаторов.

А вот «афиша, конечно, жесть», — добавляет он.

Может быть, сотрудникам музея стоит не обижаться, а скорректировать методы продвижения своей идеи? Иначе люди, приняв предстоящее мероприятие за веселую встречу с Дедом Морозом — партизаном и его мешком сладких подарков, могут обмануться в своих ожиданиях. А вот те, кто действительно хотел бы показать детям, как трудно жилось их сверстникам в 1941 году, на встречу просто не придут. 

Ольга Смирнова