Странно и неожиданно сплетаются порой человеческие судьбы, но ещё удивительнее, когда неведомым образом соединяются между собой не люди, а города. Далёкие друг от друга, они могут даже не подозревать о своей связи, но она есть — настоящая, ненадуманная, прочная.
«Уже третье столетие каким-то непонятным образом огромное количество людей из Твери прославились в Севастополе. Стали его защитниками, строителями, героями первой и второй обороны. И постоянно открываются новые имена», — эти слова отец Роман, руководитель тверского Фонда им. сестры милосердия Екатерины Бакуниной произносит в Севастополе не первый и не второй раз.
В этот раз они звучат в севастопольском педагогическом колледже, до недавнего времени носившем имя тверича Петра Кононовича Менькова. Во время первой обороны он был полковником Генерального штаба, участвовал в сражениях и вёл хронику военных событий. Свои очерки военного журналиста он часто публиковал под фамилией «Кашин» — по названию тверского городка, в котором родился.
Именно на завещанные Петром Меньковым 15 тысяч золотых рублей в 1887 году в Севастополе были созданы начальная школа — ремесленное училище для детей ветеранов Крымской кампании и приют для инвалидов из нижних чинов. Они следили за порядком и чистотой помещений.
Школа официально называлась Меньковской. Её правопреемником стал педагогический колледж.
Разговор с учащимися колледжа Роман Манилов ведёт от точки, в которой находится.
Вот училище, созданное по доброй воле Петра Менькова. Во дворе колледжа — памятник когда-то располагавшейся именно здесь Девичьей батарее. Его уже на склоне лет установил другой тверич — сражавшийся в Севастополе, на 4-м бастионе, контр-адмирал Фёдор Нарбут.
Спустишься на несколько шагов вниз — и окажешься на площади, которая до Великой Отечественной называлась в честь не Фёдора Ушакова, а адмирала Фёдора Новосильского. Командир 4-ого бастиона, в июле-августе 1855 года — командир Севастопольского порта и военный губернатор — тоже тверской дворянин. К слову — как и первый командующий Черноморским флотом адмирал Федот Клокачёв, и самый знаменитый севастопольский тверич — адмирал Владимир Корнилов.
И это всего лишь несколько имён времён первой обороны. Ещё несколько шагов в сторону — и вот уже улица, названная в честь другого уроженца Твери, имя которого неотделимо от истории второй обороны города — адмирала Филиппа Октябрьского. Можно пойти дальше или же вернуться на Исторический бульвар, к 4-му бастиону, чтобы вспомнить тверичей, которые восстанавливали Севастополь.
А можно не ограничиваться конкретной эпохой, родом занятий и радиусом нескольких сот метров — но только тогда рассказ рискует стать бесконечным.
В этот же день все собрались ради одного имени и одного события — выставки, посвящённой Петру Менькову. Её создатель — молодой историк Михаил Тучков — родился и вырос в том же тверском городе Кашине, что и Пётр Меньков. Выставка побывала в разных местах тверского края, и теперь она — в Севастополе.
Михаил не просто собирал уже известную информацию о своём земляке, но и добывал её — не только в архивах, но и на кладбищах.
Там почти что чудом ему удалось найти общую могилу бабушки Петра Менькова и воспитавшего его дяди. Выгравированные на камне буквы уже не читались глазом, открыть их помогли карандаш и бумага.
В чём важность этой находки?
Дело в том, что Пётр Меньков был незаконным сыном дворянина, участника войны 1812 года, и крепостной девушки. Такая любовь не была редкостью, но отец Петра умер, когда мальчику было всего 8 лет. На воспитание его взял дядя, Матвей Иванович Рондин.
В своих записках Пётр Кононович отзывался о дяде и хорошо, и по-разному, но стоит признать — таким, каким стал, будущий генерал сформировался именно в доме своего дяди.
А стал он умным, ироничным, прямолинейным и искренне преданным России человеком. Собранные вместе, эти качества чуть не стоили ему карьеры — за пять лет до Крымской войны его арестовали и обвинили в вольнодумстве за рукописи с откровенными отзывами о русской армии и современном политическом положении. К счастью, Менькову удалось оправдаться.
«Пётр Кононович был острым на язык. Доставалось от него и представителям командного состава, если они не проявляли качеств, которые должны были проявлять», — рассказывает отец Роман.
Оборона Севастополя, да и не только она, показала, что Меньков был прав — армия крайне нуждалась в преобразованиях. И позже он, дослужившись до генерал-майора, участвовал в армейской части реформ Александра II.
В Севастополе Пётр Меньков жил в более чем скромном домике Даши Севастопольской и был шафером на её свадьбе, что сыграли по окончании обороны.
Военный историограф, летописец Крымской войны, Пётр Меньков возглавил военные журналы Российской империи, инициировал создание музея обороны Севастополя (сейчас — Музей Черноморского флота) и стал во главе попечительского совета по сбору денег на него — музей создавался исключительно на народные деньги.
О том, как Пётр Кононович относился к людям, можно судить и по нескольким строкам из его «Записок». Они представлены на выставке.
«21 ноября. Вчера пошла третья неделя, как я в Кашине.
Я прочёл походы Александра Македонского, Аннибала, Юлия Цезаря, прочёл войны в Нидерландах и войну за испанское наследство, прочёл две книги: Anecdotes du dix-neuvième siècle, прочёл… а написал-то сколько!
Можно себе вообразить, как мне весело!
Впрочем, я бы солгал, если бы сказал — мне скучно! Есть в жизни человека высокое удовольствие — удовольствие делать счастливыми других! Моё присутствие в Кашине составляет счастье двух почтенных старушек, родственно связывающих меня с людьми: старушки эти — мать и нянька! Одна дала жизнь, другая взлелеяла и вскормила меня до офицерских эполет».
Пример Петра Менькова показывает, какова была гражданская и социальная ответственность наших предков, говорит отец Роман.
«Не домик себе построить на берегу Средиземного моря или апартаменты, а все свои сбережения отдать, чтобы для детей в Севастополе построить училище. И если бы не это благое дело — Петра Менькова знали бы только историки. Это пример нам, если мы хотим, чтобы память о нас прожила дольше нас самих», — ненавязчиво направляет устремления студентов отец Роман.
Непростое военное время сегодня заставляет всех нас задуматься и внимательнее посмотреть внутрь себя. Чего мы действительно хотим? Что можем для этого сделать и на что готовы?
«Любить свое Отечество так, как любили те, кого мы сегодня помним, — говорит ребятам отец Роман. — Это ваше СВО».
Хорошее руководство не только для 16-летнего человека.
Светлана Косинова
Обсуждение (4)
да были люди ни чета нынешним губернаторам
...дед мой, Федор Александрович пацаном был определен в это ремесленное училище, как сын участника первой обороны.
Да и я, грешный, в 70-х учился там в Гагаринской фазанке (официально - Техническое училище им. Ю.А. Гагарина).
Клокачеву не довелось быть первым командующим ЧФ, им стал Микензи.
sapun,
Клокачев был первым, вот из екатерининского указа, 1783 год: "Для командования заводимым флотом Нашим на Черном и Азовском морях повелеваем тотчас отправить нашего вице-адмирала Клокачева".
Потом (очень скоро) его перебросили в Херсон сменить кого-то накосячившего, и после Клокачева был назначен Мекензи.