Завершение Панджшерской операции и возвращение в пункт постоянной дислокации полка совпало с радостным, но и одновременно грустным событием. Пришла замена Алексею Тышкевичу, настоящему офицеру - не по форме, а по духу и характеру. За время, которое провели в сложных и тяжелых условиях войны, мы сдружились и стали понимать друг друга не то что с полуслова, но и с полвздоха. Когда Алексей уедет, такого надёжного товарища и соратника с нами не будет, что, конечно, огорчало.

Алексею за время его службы в Афганистане повезло в том, что он остался в живых, даже не был ранен, однако «умудрился» собрать полный «афганский букет», переболев дважды гепатитом и брюшным тифом. К этому «букету» следовало бы добавить малярию, но то, что он вставил в свой «букет» и этот «цветок», я не уверен. Несмотря на тежёлые заболевания, после которых обычные люди становятся инвалидами, Алексей продолжал стойко «тянуть лямку» пехотного офицера, у которого и голова на месте, и руки растут откуда надо, за что он справедливо заслужил два ордена Красной Звезды, заплатив за это своим здоровьем. На таких как Алексей, - скромных, но надёжных офицерах, - по сути держалась, держится и будет держаться наша армия. 

Перед заменой Алексея Тышкевича. На фото справа 

Исходя из скромных возможностей, однополчане организовали Алексею проводы, что сделать не всегда получалось, ведь обычно замена офицеров проходила иначе, в особенности - командиров взводов. Указанную категорию пехотных офицеров в полку заменяли либо по факту гибели, либо по факту получения тяжелого ранения или болезни. Зачастую оставшиеся в живых подчинённые заменяли погибшего командира роты, делая таким образом карьеру. К примеру, Игорь Батманов в 1984 году заменил погибшего командира роты Ибрагимова. Редко кому из командиров взводов из пехоты удавалось отслужить свой срок в Афганистане полностью в качестве командира взвода живым и здоровым. Горькая правда любой более или менее большой войны заключается в том, что младшие пехотные офицеры, участвующие в ней, являются основным "расходным материалом", и война в Афганистане в этом смысле не являлась исключением.



Алексей убыл к новому месту службы на Дальний Восток. Через три месяца после него предстояло убыть и мне, а пока же нашему батальону поручили сопровождать колонны снабжения гарнизона советских войск, дислоцированных в провинции Газни.



Остановлюсь подробнее на этом сложном и ответственном виде боевой деятельности, которой довелось заниматься, сопровождая колонны с грузами с середины августа до начала ноября 1985 года.



Необходимо пояснить, что ведение войны требует затрат значительных материальных ресурсов, и чем сильнее и мощнее становится вооружение и, соответственно, войска, участвующие в ней, тем более зависимыми они становятся от снабжения горючим, боеприпасами, продуктами, вещевым довольствием и многим, многим другим, всего и не перечислить. Времена, когда армии снабжались «подножным кормом» с территории, на которой располагались, прошли безвозвратно. Бронированного коня не накормишь травкой из-под ног, а скудные ресурсы территории Афганистана, инфраструктура и хозяйство которого были разрушены, были не способны обеспечить даже малую толику потребностей находящейся на его территории современной армии.  Афганистан, в который волею обстоятельств вошли наши войска, находился на низком уровне экономического развития даже без войны. Для того чтобы войска находились в боеготовности, приходилось на его территорию завозить всё, вплоть до гвоздей для строительства и угля для отопления. Прибавив к этому сложный горный и пустынный рельеф страны, слабое развитие дорожной сети и ограниченность выбора транспортных путей, получим сложную и затратную систему снабжения войск, необходимую для обеспечения их боеготовности и жизнедеятельности.



Понимая, что снабжение советских войск, находящихся в Афганистане, является самым уязвимым звеном в основе их боеготовности, противник всеми возможными способами и средствами осуществлял действия, направленные на нарушение нормального и бесперебойного снабжения. Боевики нападали на колонны снабжения, устраивали засады, минировали пути сообщения, мосты, иных дорожные сооружения на путях нашего передвижения. Изобретательность противника в этом была изощрённой, а действия - дерзкими и настойчивыми. В противодействие усилиям боевиков, так называемых душманов, пытающихся прекратить или затруднить снабжение войск, наше командование принимало соответствующие меры. Там, где было возможно, ставились стационарные заставы, перед движением колонн снабжения обязательно проводилась проверка дорог на наличие мин и фугасов, проводилось разминирование.

Сапёры проверяют дорогу перед движением колонны

Все колонны снабжения, особенно те, которые направлялись в отдалённые районы страны, сопровождались боевыми подразделениями, при необходимости усиленными артиллерией, а иногда и в сопровождении авиации. Этот процесс не прерывался ни на минуту. В любой момент времени где-то на дорогах Афганистана колесили гружёные машины, за рулём которых были наши солдаты водители, открытые со всех сторон. Они подрывались на минах, гибли под огнём обстреливающих колонны душманов, однако упорно и незаметно делали своё очень важное дело, без которого налаженная военная машина встала или застопорилась не более чем через неделю.

Колонна наливников по дороге в Джалалабад. Юрий Савчук из состава боевого сопровождения 181-го мсп.   

 



На противодиверсионные мероприятия командованием 40-й армии выделялись значительные силы войск и ресурсы, а на подразделения, которые выделялись на обеспечение этих мероприятий, возлагалась большая ответственность, так как отвечали они в конечном итоге не за себя, а прежде всего за безопасность тех, кто находился в колоннах, и за сохранность важных грузов. Любой промах или недоработка в обеспечении безопасности обязательно заканчивались гибелью водителей машин и потерей таких необходимых грузов. Противник не прощал ошибок и немедленно использовал их, непрерывно наблюдая за движением транспортных колонн советских войск.  

  

Обеспечение деятельности гарнизона советских войск и советников в провинции Газни имело свои особенности. Для снабжения гарнизона наш 191-й отдельный мотострелковый полк не реже одного раза в две недели формировал транспортную колонну, в которую кроме транспортных машин полка включались машины снабжения вертолётной эскадрильи Газни и батальона охраны, 177 отдельного батальона специального назначения и иных отдельных подразделений. Иногда к колонне примыкала машина отряда советников.

Каждое формирование и боевое сопровождение сводной транспортной колонны готовилось как полноценная боевая операция, кроме подготовки техники и личного состава проводились превентивные мероприятия: разведка опасных направлений, реализация разведданных, отвлекающие удары по вероятным путям выдвижения отрядов душманов.



Накануне выдвижения транспортная колонна выстраивалась на территории дислокации полка у парка боевых машин. Около пяти-шести часов утра выстроенному у машин личному составу, задействованному в этой боевой операции, начальником штаба полка зачитывался боевой приказ на выдвижение и боевое охранение транспортной колонны. Заблаговременно по маршруту движения колонны выдвигались танки, которые занимали высоты на перевале в десяти километрах севернее Газни.

Помню позывной танковой роты - «Шляпа», и взводов соответственно: «Шляпа-1», «Шляпа-2» и «Шляпа-3». После производилось вытягивание транспортной колонны, и она получала условное наименование «Нитка». Построение транспортной колонны полка было следующим: через определённое количество транспортных машин (от пяти до десяти) в колонну вставляли БТР с пехотой из состава боевого охранения.  В состав боевого охранения выделялось до мотострелкового батальона, в который по штату входила миномётную батарея с расчётами переносных 82 мм миномётов «Поднос» и автоматических миномётов «Василёк».

  Расчёт автоматического миномёта «Василёк» за работой

Возглавляло общую колонну сапёрное отделение на БТР с кинологами-саперами с собаками, а также отделение пехоты на БТР.

  Минно-розыскная собака приданного сапёрного отделения на отдыхе. Кабул. Теплый стан. Осень 1985 года.

Замыкала транспортную колонну («Нитку») техническая летучка на тягаче «Урал», также усиленная пехотным отделением на БТР во главе с техником одной из рот. У нас эту обязанность технического обеспечения возлагали на техника роты прапорщика Василия Одинцова, после чего техническое замыкание «Нитки» получало позывной - «Замок».

Движение в колонне  

После вытягивания «Нитки» и выхода её за территорию дислокации полка пулемёты башен БТРов боевого сопровождения разворачивались поочерёдно в разные стороны по движению, заряжались, производились проверочные выстрелы. Сверху БТРов имели право оставаться только командир (по необходимости) и наблюдатель, не имеющий права покидать свой пост, обязательно в каске и бронежилете, в готовности немедленно открыть огонь.

Короткая остановка. Водитель Николай Капустинский стоит слева. Наблюдатель наверху БТРа в готовности.   

 



Командиры были обязаны находиться постоянно на радиосвязи в режиме ожидания. Режим радиообмена был строго регламентирован, все сообщения докускались только по существу. При движении строго контролировалась дистанция между машинами, никто не имел права допустить как недопустимое сближение, так и разрыв колонны.

  Работа командира в движении колонны

 В случае поломки или подрыва одной из машин «Нитка» продолжала движение, при необходимости рядом с остановившейся машиной спешивалась и занимала оборону пехота из боевого сопровождения, а при подходе технического замыкания колонны, так называемого «Замка», последний брал на буксир повреждённую машину либо уничтожал её путём подрыва или сжигания, в случае, если буксировка повреждённой машины была невозможна.



Вытянувшаяся колонна транспортных и боевых машин полка начинала движение, летом утопая по ступицы колёс в пыли, а зимой в грязи, и делала первую остановку на северной окраине города Газни, выходя на трассу в направлении Кабула. Здесь колонна вбирала в себя транспортные машины вертолётной эскадрильи и батальона охраны, после чего, около восьми часов утра, вновь начинала движение.

Нам предстояло пройти путь до Кабула по шоссе длинной более ста тридцати километров. Дорога эта была в большей части без асфальта, но с хорошо укатанным покрытием на качественной основе. Покрытие дороги на открытых и прямых участках позволяло развивать приличную скорость до 70 километров в час, и в нормальных условиях этот путь до Кабула вполне можно было бы преодолеть не более чем за пять часов. Однако в действительности мы прибывали к окраине Кабула только через десять-двенадцать часов с момента отправления из Газни.

Зарисовка окружающей местности в движении. В перспективе боевой вертолёт поддержки и сопровождения

  

 

Вначале пути по трассе мы преодолевали длительный затяжной подъём на перевал с 2200 метров на 2500 метров над уровнем моря, проходящий через гору Амбур. Вдоль подъёма на высотах колонну ожидали заранее забравшиеся сюда танки, они обеспечивали безопасность прохождения длительного «тягучего» подъёма, поскольку на подъёме интервалы между машинами в колонне недопустимо увеличивались. После выхода на плато следовала остановка для восстановления построения колонны и ожидания отставших на подъёме машин. После повторного выстраивания и приведения в порядок вновь начиналось движение теперь уже по пустынному плато, представляющему собой пустынный, каменистый, почти лунный пейзаж. Дальнейшее движение по плато было относительно безопасно, так как окрестности вокруг были открыты для обзора, а горы от дороги отстояли от двух до пяти километров.

Зарисовка окружающей местности в движении. Местные жители живут своей жизнью

Лунный пейзаж

По какой-то непонятной для меня причине этот участок пути «духи» не минировали, во всяком случае, ни одного подрыва на этом участке пути я не помню. Возможно, душманам - минёрам было лень или неинтересно «ковырять» дорогу в пустыне. Через тридцать километров этого спокойного участка пути колонна входила в зону кишлаков, где к дороге примыкали кишлаки, посадки и деревья, так называемая «зелёнка».

Входим в «зелёнку»

Но и этот участок пути оставался относительно безопасным, хотя возможность минирования была очень высока, поэтому движение колонны периодически останавливали для проверки сапёрами потенциально опасных участков пути. Здесь надо было быть внимательным, так как «духи» практиковали минирование обочин, и для того чтобы вынудить выйти на обочину, на дороге как бы случайно могла остановиться афганская машина, «бурбухайка». Чтобы обогнуть эту «случайно» вставшую на дороге машину, её надо было объехать и здесь-то и «поймать» мину. Поэтому в обязанность боевого охранения входило решительное удаление на обочину таких «случайно» остановившихся афганских машин с пути движения нашей колонны. Так, «скачками», колонна продвигалась ещё около двадцати километров, приближаясь к самому опасному участку пути – Дуабскому ущелью, названному по имени кишлака Дуаб, расположенному у входа в это ущелье, уходящего далее по реке Вардаг на юго-восток от направления дороги.

Участок дороги, примыкающий к ущелью у кишлака Дуаб на карте

Это было проклятое место, горы и «зелёнка» здесь подходили вплотную к дороге, а сама дорога как-бы входила в бутылочное горло между гор, обзор с которых позволял душманам заблаговременно «засечь» и просчитать время подхода колонны, а изрезанный рельеф позволял незаметно и выгодно разместить огневые средства для неожиданного нападения на проходящие транспортные колонны. При этом таких удобных позиций для нападения на этом участке пути было несколько на протяжении до десяти километров.

Подходы с дороги от Дуабского ущелья

В доказательство успешности действий противника на протяжении всего этого участка пути на обочинах вдоль дороги были видны многочисленные остовы нашей многострадальной техники, застигнутые в момент свой гибели.

Кладбище техники, разбитой душманами на участке дороги у Дуабского ущелья

Среди этого металлолома находились и весьма экзотические для Афганистана остовы многоосных мощных тягачей МАЗ-537, более известные как «Ураган», которые в армии обычно «таскали» стратегические ракеты. Но в Афганистане эти тягачи использовали для эвакуации неисправной боевой техники. Впоследствии от затеи экономить ресурсы, направляя на ремонт технику в Союз, отказались, во всяком случае в Газни, видимо, после того, как всю колонну таких «Ураганов» добросовестно сожгли «духи» вместе с транспортируемой на них техникой.

  Такие «Ураганы» пожгли душманы у Дуабского ущелья

Это было настоящее кладбище подбитой различной техники, по которой можно было при желании составить хронологию развития технической мысли первой половины 80-х годов XX столетия. Черные сгоревшие остовы лишь размерами напоминали о своей былой мощи. 

Уничтоженная техника у дороги

   

Подходя к этому опасному месту, мы кардинально меняли способ обеспечения безопасности движения транспортной колонны. Движение колонны заблаговременно останавливали, а весь состав боевого охранения на БТР выезжал из состава колонны, направляясь к участку дороги напротив ущелья Дуаб. Прибывая на место, пехота спешивалась и выдвигалась на высоты вдоль этого участка дороги, а БТРы занимали позиции, съезжая с дороги и в готовности поддержки пехоты огнём. Разворачивались расчёты миномётов, начиная пристрелку опасных направлений и мест вероятного появления противника.

Наводчик миномёта в работе

 

Заняв высоты, пехота готовила позиции в инженерном отношении вплоть до выстраивания камнями огневых точек, одновременно ведя усиленное наблюдение. При необходимости осуществлялась пристрелка прилегающей местности из АГС и подствольных гранатомётов.

Вид с обратной стороны высоты на кишлак Дуаб, долину реки Вардаг и ущелье 

По выполнению указанных мероприятий подходило время обеда, и пока транспортная колонна где-то далеко начинала движение, у нас было до двух часов свободного времени, чтобы пожарить картошку, взятую из полка, или сварить суп с тушёнкой на костре из дров, которые также привозили с собой. Обед проходил в созерцании проходившей по созданному нами безопасному коридору колонны. После её прохождения мы снимались и догоняли колонну, и вновь шло её построение. По пути к Кабулу была ещё одна такая же остановка, на которой мы вновь перекрывали опасный участок пути, но уже без спешивания и занятия высот.



Примерно к 17 часам колонна полка прибывала к пригородам Кабула, подходя к нему с запада. Нам предстояло проехать сквозь город и прибыть к месту временной стоянки на специальную площадку, расположенную у дислокации 181-го мотострелкового полка, называемого «Теплым станом». В этом полку служил наш однокашник Юра Савчук, но мне никак не удавалось застать его, так как он был постоянно где-то задействован.

Проезд транспортной колонны полка через Кабул

Как правило, двое - трое суток отводилось интендантским службам на получение грузов и погрузку машин. Мы же разбивали походный лагерь, растягивали тенты, когда было тепло, и устанавливали палатки с печками зимой, и отсыпались. Путь обратно проходил также. Процесс этот повторялся каждые две недели.



Нам везло, так как за август, сентябрь и октябрь 1985 года с полковыми колоннами ничего не происходило. Мы делали всё правильно, и "духи" не рисковали нападать. Налаженный механизм снабжения гарнизона работал без сбоев. Только было это очень утомительно: по десять часов кряду находиться в пути, на броне БТРа, открытыми всем ветрам, солнцу и ужасной пыли. Волосы стали жесткими как солома, кожа грубой и ничем не отмывалась, а пыль забивала все отверстия так, что по приезду приходилось предпринимать серьёзные усилия, чтобы выковырять плотную слежавшуюся глину из носа и из ушей.

Наш внешний вид после 12 часов сопровождения колонны

В полку, когда не были задействованы на сопровождение колонн, мы занимались обычными делами: обслуживали технику, занимались боевой учёбой, а также периодически выходили на проведение местных локальных операций, погонять «духов» вдоль трассы Кабул – Газни – Мукур. И если в сторону Кабула мы ходили постоянно, то на юге от Газни «ходили и работали» редко. Причина, по которой мы вдруг стали ходить на Юг,  стала известна чуть позже. На юге от Газни были свои особенности: если в сторону Кабула рельеф был пустынный и горный, то южнее Газни простиралась равнина, с частыми кишлаками и «зелёнкой».

На реализации разведданных в направлении к югу от Газни у города Мукур. На фото крайний слева Игорь Батманов

И народ здесь был другой. Если севернее от Газни «духи» были расчётливые (применяю этот термин условно), которые не рисковали впустую просто так, они были более подготовленные как в огневой подготовке, так и тактически, то здесь, южнее, народ попадался больше отчаянный и бесшабашный. Им ничего не стоило вдруг появиться непонятно откуда, совсем рядом, и пальнуть в белый свет как в копеечку из гранатомёта. При определённой сноровке и постоянном наблюдении можно было успеть упредить таких «камикадзе». Учитывая, что местность к югу от Газни была густо снабжена системой подземного водоснабжения – кяризами, «духи» использовали их для скрытного подхода и обстрела. То, что местность была равнинной, а «зелёнка» подходила вплотную к дороге, - затрудняло обзор, чем «духи» и пользовались. Потому приходилось находиться всегда в напряжении.

Дорожная зарисовка в направлении дороги на Мукур

Тем не менее, результаты «работы» были. По полученной информации обнаруживались склады с боеприпасами и задерживались пленные. Так продолжалось до конца октября, когда нам сообщили, что необходимо обеспечить переброску грузов из Кабула в Мукур, который отстоял южнее Газни на сто с лишним километров.



Нам поставили задачу принять в сопровождение следующую из Кабула армейскую колонну (то есть формирования и подчинения штаба армии) у ущелья Дуаб от боевого охранения коллег из Кабула и далее сопроводить её в Мукур с промежуточной ночёвкой в расположении нашего полка. В полдень одного из дней последней декады октября наш батальон уже находился на обусловленном месте встречи колонны, заняв как обычно высоты вдоль дороги, расположенные у входа в ущелье Дуаб.

Стали ждать, но прошло три часа, а колонна не появлялась. Прошло ещё два часа, но колонны не было. И только к 18 часам где-то вдалеке появилась «голова» колонны. Каково же было удивление, когда мы узнали, что колонна состоит из не менее чем двухсот восьмидесяти «Камазов», в основном наливников, то есть загруженных топливом. Мы ещё надеялись, что успеем засветло пропустить колонну через это опасное место, но теперь возможность полностью пропала. Мы поняли, что засветло не успеем пропустить все машины, и бой неизбежен, и возможно - это последний бой.

Этот вывод был сделан на том основании, что мы хорошо знали своего противника, который не упустит возможности нанести удар именно сейчас и именно в этом месте. Особенности защиты растянутой по дороге транспортной колонны таковы, что мы не имели возможности манёвра в глубину фронта, что было равнозначно уничтожению всех машин в колонне, появляющихся в зоне обстрела противника. Кроме того, не было реальной возможности осуществлять манёвр силами, перебрасывая усиление на тот или иной участок, так как ослабление в одном месте немедленно будет использовано противником, в особенности ночью. В виду удалённости надеяться на помощь из полка не следовало. Пока они доедут до нас, всё будет кончено.

Наблюдая за подходом головы колонны, мы стали понимать, что с наступлением темноты «духи» обязательно подтянутся и наверняка ударят. Упустить такое благоприятное для них стечение обстоятельств они не смогут.

Предугадывая возможные действия противника, понимали, что нападающая сторона, то есть эти самые «духи», будут стараться «сбить» нас с позиций и проникнуть к колонне по широкому фронту, не давая возможности перебрасывать силы с одного участка на другой, но основной удар наверняка нанесут в одном месте, и пусть кратковременно, но обеспечат значительный перевес сил с целью «сбить» боевое охранение с позиций. И тем, кто окажется на их пути, придётся несладко: «духи» наблюдали за нами, знали наши силы и местонахождение, а мы могли только предполагать, где и какими силами будет нанесён этот удар. В чём же можно было быть уверенным, так это в том, что «духи» не упустят возможности использовать стечение благоприятных для них обстоятельств.

Надо было срочно принимать меры по перекрытию участков, которые не просматривались ночью, и потому командование боевого охранения приняло решение дополнительно закрыть эти участки, вынужденно ослабив ранее занятые позиции. Это ещё более усложняло задачу, и кому-то из нас предстояло пусть и кратковременно, но почувствовать себя выполняющими приказ: «Ни шагу назад!», отражая превосходящие силы противника. Кому из нас так «повезёт», мы не знали.

 

Обстрел высоты у кишлака Дуаб

С наступлением темноты «нитка» колонны полностью втянулась в этот опасный участок дороги, а «духам» оставалось дело за малым - «сбить» нас с позиций, потом по стандартной схеме поджечь крайние машины, после чего уничтожить всё, что окажется между ними. Нам же, что бы этого не допустить, предстояло «держать» подходы к дороге на всём её протяжении, особенно те, которые позволяли скрытно подойти к движущейся по дороге технике.

Срочно разделяя свои силы, мы перекрывали эти подходы к дороге. Забрал с высоты часть людей и я, уводя их с собой вниз к реке, ближе к отрогам гор, откуда «духи» обязательно попытаются проникнуть к дороге. На высоте Игорь Батманов оставил держать оборону заместителя командира взвода, старшего сержанта Петра Кашкарова, который являлся ответственным, серьёзным и грамотным командиром. Пётр уже отбыл действительный срок службы и должен был в октябре-ноябре уходить домой, был смелым, рассудительным командиром, никогда не повышал голоса, и авторитет у него был среди подчинённых и у командования как говорится, «не надутый».



Ждать реакции противника долго не пришлось. С наступлением ночи по нам начали одновременно вести огонь с гор и ущелья, а также из «зелёнки» по всей линии обороны, и, как предполагали, враги пытались «сбить» нас с позиций. Били и «работали» грамотно, так что было не видно, в каком месте они предпримут основной удар. Мы отвечали, и так как заранее пристрелялись по вероятным целям, первый наскок отбили. Огонь на короткое время прекратился, видимо,  «духи» определялись, где и как действовать дальше.

Затишье продолжалось не более пяти минут, в течении которых и мы поменяли позиции. После чего обстрел возобновился с ещё большей силой. Где-то за нами на дороге вспыхнула и разгорелась цистерна, зарево вспыхнувшего пламени от цистерны с топливом осветило всё вокруг красным светом. Частично «духи» добились своего, хотя и не до конца, так как движение колонны им остановить не удалось, даже наоборот, машины стали двигаться по дороге быстрее. До сознания водителей дошло, что шутки закончились, и чем быстрее они будут двигаться, тем больше будет вероятность остаться в живых. Сколько всё это продолжалось, сейчас определить невозможно.

В радиообмене были слышны целеуказания миномётным расчётам и наводчикам пулемётов БТР. Получили тревожное сообщение о том, что серьёзно ранен Пётр Кашкаров, а Игорь Батманов организовывает вынос раненого из-под огня. 

Наконец-то получили команду на отход. Теперь самое главное - как можно быстрее «сделать ноги». Задача выполнена, колонна вышла из-под обстрела, покинув это гиблое место.



Последовали стандартные доклады о проверке личного состава и техники, определялся и уточнялся состав прикрытия отхода. Потери оказались не так велики, как ожидалось после такого интенсивного огневого воздействия противника. Всего было потеряно три «Камаза», водители которых все успели благополучно эвакуироваться. Из потерянных машин только одну потеряли по причине огневого воздействия противника, две других в суматохе столкнулись, и их скинули в кювет и уничтожили сами на месте, так как эвакуировать их не представлялось возможным.

Боевое охранение потеряло старшего сержанта Петра Кашкарова по ранению, но его удачно вынесли товарищи с поля боя. Вызвали вертолёты для эвакуации раненного, и на короткой остановке буквально через полчаса после получения ранения Петра эвакуировали в Кабул. Ранение у него оказалось тяжёлым, и не будь такой быстрой эвакуации, итог был бы более печальным, так что для Петра всё сложилось более или менее удачно.

Общий фотоснимок накануне. На фото Пётр Кашкаров крайний слева

 

Так закончился для нас этот обычный день.



Назавтра мы довели эту колонну «Камазов» в город Мукур, который находится в ста километрах южнее Газни, после чего возвратились в полк. В городе Мукуре располагалась 7-я пехотная дивизия афганской армии, ей предназначался этот груз, который мы сопровождали. Через трое или четверо суток всё повторилось, но в обратном порядке, но уже без происшествий.



25 октября 1985 года и мне пришла замена из Союза - офицер из Дальневосточного военного округа. Однако предписание для дальнейшего прохождения службы я получил в другой округ - Забайкальский, ЗаБВО. В шутку эту аббревиатуру в названии округа в офицерской среде расшифровывали как - «Забудь вернуться обратно». Офицеров, проходивших службу в этом округе, не заменяли, и, попав в него, предстояло прослужить в Даурских степях все 25 лет. Условия жизни и службы в Забайкалье суровые, и чтобы вырваться на другое место службы, офицеры пытались замениться через Афганистан. Добровольцы из Забайкалья «долбили» кадровые службы рапортами, но кадровые службы, понимая, что если удовлетворить все рапорта, служить в ЗабВО никого не останется, рапорта не удовлетворяли.

Мне же повезло дважды: и в Афганистане послужить, и ЗабВО отдать пять лет, пока не сократили и воинскую часть, и почти всех офицеров, поскольку вероятный противник Китай неожиданно превратился в Стратегического союзника, и держать крупную войсковую группировку на его границах тогдашнее руководство страны посчитало дорогим и нецелесообразным. Впоследствии дорогим и нецелесообразным посчитали содержать свою армии вообще.



А тогда, в середине 80-х, мне предстояло выехать служить в укреплённый район, где вкопанные в степь и залитые бетоном тяжелые танки ИС-2 и ИС-3 направили свои грозные пушки в сторону Китая. На некоторых танках, превратившихся в неподвижные танковые огневые точки, имелись боевые отметины от немецких снарядов и выбитые экипажами зубилом на башнях надписи: «Впереди Одер! На Берлин!», на этих самых танках ИС-2 воевали наши деды. И эти танки готовы были даже через 40 лет после окончания войны выполнить своё предназначение.

Танковая огневая точка на базе танка ИС-2

Процесс моей замены совпал с подготовкой полка к выходу на очередную локальную операцию, когда было совсем не до меня и организации моих проводов, все сослуживцы были заняты подготовкой к боевому выходу. В день выхода полка на операцию, по пути «на войну», однополчане «добросили» меня до вертолётного аэродрома в Газни, и 8 ноября 1985 года я был в Ташкенте. 



Повествование – «Афганская война «Хроники 80-х» – окончено!



Виктор Посметный

25 января 2017 года

фото из личного архива автора

Читайте предыдущие главы:

http://sevastopol.su/author_page.php?id=91139

http://sevastopol.su/author_page.php?id=55084

http://sevastopol.su/author_page.php?id=54315

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=54315

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=53956

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=50822

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=50604

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=50291

http://sevastopol.su/author_page.php?id=50048

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=46063

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=45146

http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=44117

http://sevastopol.su/arch_view.php?id=40932

http://sevastopol.su/arch_view.php?id=35449

http://sevastopol.su/author_page.php?id=32885

http://sevastopol.su/author_page.php?id=29495

http://sevastopol.su/author_page.php?id=26262

http://sevastopol.su/author_page.php?id=23107

http://sevastopol.su/author_page.php?id=21795

http://sevastopol.su/author_page.php?id=17346

http://sevastopol.su/author_page.php?id=16998

http://sevastopol.su/author_page.php?id=10380

Повествование заканчиваю песней Юрия Диткова, посвящённой всем вышедшим из пехоты и прошедшим Афганистан, - "Мы просто пехота".