Одним из следствий появления Православной церкви Украины (ПЦУ) стали подозрения о том, что это – лишь первый шаг к переходу православных страны в унию с Римом.

Поводом для этого стало заявление Верховного архиепископа Киево-Галицкого Святослава Шевчука, возглавляющего Украинскую греко-католическую церковь (УГКЦ), сделанное 15 декабря 2018 года, когда в соборе Святой Софии в Киеве прошел Объединительный Собор:

«В этот исторический момент, я хочу протянуть братскую руку от имени нашей Церкви к новоизбранному предстоятеля и ко всем православным братьям, говоря, что отныне мы идем вместе в историю, к единству».

После того, как 5 января ПЦУ получила от патриарха Константинопольского Варфоломея томос об автокефалии, Шевчук заявил в интервью «5 каналу» украинского телевидения: «Это хорошая, радостная перспектива. Потому что весь христианский мир, в частности католическое и православное сообщества, ищет пути к единству. На вселенском уровне происходит диалог, чтобы это единство восстановить. Прежде всего речь идет о евхаристическом общении». Такового у греко-католиков (как и римо-католиков) и православных нет, и оно рассматривается как шаг к унии.

Однако 16 декабря 1969 года Священный Синод Русской православной церкви разрешил в исключительных случаях причастие католиков в своих храмах, отменив это решение 29 июля 1986 года.

Правда, далее глава УГКЦ упомянул «5 каналу», что речь идет про историческое наследие периода существовавшей некогда единой Православной церкви на Украине, и «одно дело объединение, а другое – единение», но это уже мало кого интересовало.

Дальше все пошло по накатанной. Восприятие Брестской унии 1596 года в нашем сознании – не говоря об украинском – вообще крайне травматично, хотя надо признать, сформировано оно в основном художественной литературой XIX века. События того времени мы представляем почти целиком по романам Николая Гоголя, который, в свою очередь, черпал вдохновение из компилятивных произведений XVIII века, сообщавших и про отданные евреям в аренду церкви (что источники того времени не подтверждают), и про «казацких детей, которых варили в костелах», и прочих распятых мальчиков.

Аксиоматически представляется, что Ватикан мечтает обратить православных Украины, да и целом Восточной Европы, в унию, чтобы…

Чтобы что?

Да, в XVII – XIX веках (последний раз уния была успешно реализована в 1850 – 1860-х годах на Балканах) Ватикан рассматривал православный Восток как приоритетное направление своей экспансии, а унию – как ключевой инструмент в таковой. Но с тех пор много изменилось, и в том числе сам Святой Престол. Из «оплота клерикальной реакции», как его именовали в советское время, опекавшего по всему миру беглых нацистов и правых диктаторов, в наши дни он стал чуть ли не глашатаем левого либерализма, выступающего в поддержку беженцев, голодающих жителей стран третьего мира и так далее. Приоритетным направлением деятельности Ватикана стали страны Латинской Америки (где католики стремительно теряют паству, массово переходящую к протестантам-харизматам), Азии и Африки.

УГКЦ в этих условиях превратилась в своего рода «чемодан без ручки», который и нести неудобно, и бросить жалко. Да, это крупнейшая из подчиненных папе церквей восточного обряда, насчитывающая около 3,3 тыс. приходов и сотни тысяч последователей, но она статична и почти не развивается. На сегодняшний день это «национальная Церковь» для жителей Галичины, где она однозначно доминирует (хотя и православных там много), и потомков переселенцев с таковой в других регионах Украины (вплоть до Донбасса).

Да, в 2005 году УГКЦ построила свой кафедральный собор в Киеве и перенесла туда (на левый берег Днепра) резиденцию своего предстоятеля, открыла экзархаты и строит храмы в Донецкой и Луганской областях, но резкого увеличения доли ее последователей в украинском обществе не произошло, она так и колеблется в районе 7% (от 5% до 9%).

К тому же это довольно токсичный актив, так как на Галичине греко-католики постоянно конфликтуют с римо-католиками (у тех только на Львовщине 140 приходов), потому что они жестко поделены по национальному признаку: первые – украинцы, вторые – поляки. Помимо исторической памяти (для поляков Львов польский город, для украинцев – украинский, в 1918 году в городе шли ожесточенные бои между отрядами двух сторон, в 1941 году вошедшие с немцами украинцы устроили резню поляков) римо-католики претендуют на целый ряд костелов, которые в советское время были изъяты у верующих, потом в начале 1990-х годов были заняты греко-католиками и так до сих пор у них и остаются (во Львове, например, 23 таких костела).

В итоге за последние годы папе римскому не раз приходилось мирить глав украинских греко- и римо-католиков, потому что за вторыми стоит еще и Польская католическая церковь.

Кто-то предположит, что как раз вследствие этого УГКЦ и Ватикан должна быть особенно заинтересованы во вовлечении в унию православных Украины, что решило бы их проблемы. Но реальные примеры говорят об обратном.

В 2015 году к УГКЦ обратилась с просьбой о «достижении евхаристического общения и административного единства» Харьковско-Полтавская епархия неканонической Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ), фактически обособившаяся к тому времени в отдельную Церковь, для ясности называемую УАПЦ(о). Епархия эта небольшая, порядка 20 приходов, но в этих двух областях греко-католики вообще почти не представлены.

Казалось бы, в УГКЦ должны были ухватиться за эту просьбу и молниеносно втянуть УАПЦ(о) в унию, освежив технологии таковой… Но нет, процесс диалога у них продолжается до сих пор!

Тем более, есть и ряд соображений. Во-первых, УГКЦ считает именно себя наследницей «киевской крещальной купели», то есть изначальной Киевской митрополии, созданной на Руси в 988 году. Эта единая митрополия, включавшая в себя и современную Россию, существовала в составе Константинопольского патриархата до 1448 года. Да, и Сергий Радонежский, и другие русские святые не видели ничего зазорного в подчинении Константинополю и назначении оттуда на Русь митрополитов (часто этнических греков).

В 1448 году часть Киевской митрополии, находившаяся на территории Московского княжества, объявила себя независимой Русской православной церковью, автокефалия которой (вместе с введенным к тому моменту титулом патриарха у ее предстоятеля) была признана Константинополем лишь в 1589 году. И именно после этого православные епископы современной Украины и Белоруссии, опасаясь «сдачи» их Константинополем Москве, и обратились к Ватикану с просьбой принять их к себе. Точно так же в 1861 году в Болгарии часть епископата и верующих ушла в унию с Римом, чтобы избавиться от подчинения Константинопольскому патриархату (которому они были подчинены в Османской империи), вплоть до 1945 года не желавшему признавать существовавшую с Х века автокефальную Болгарскую православную церковь.

Та Киевская митрополия, право назначать глав которой в 1686 году Константинополь передал Москве и в прошлом году вернул себе обратно, это уже другая, образованная в 1620 году при митрополите Петре Могиле, спустя несколько десятилетий после ухода украинских епископов в унию. То есть, «право первородства» все-таки остается за греко-католиками, и они постараются удержать его за собой, что мало кому понравится в ПЦУ.

Во-вторых, в случае объединения греко-католики оказались бы в новой Церкви в меньшинстве – у них сейчас около 3,3 тыс. приходов, а в ПЦУ, созданной путем объединения неканонических УАПЦ и Киевского патриархата, около 5,9 тыс. К тому же властолюбие и хватка патриарха Киевского Филарета (Денисенко) общеизвестны, все объединительные процессы с ним начиная с 1992 года превращались в поглощение всего и вся Киевским патриархатом.

«Проглотит» он при возможности и греко-католиков.

Не случайно 17 января 2019 года Святослав Шевчук подчеркнул: «Мы не говорим об объединении Церквей в единую структуру, как это произошло на Объединительном Соборе украинского православия. Мы говорим о единении во имя общего блага, наследия, единого европейского, независимого, соборного государства».

Более того, перед этим 9 января он уточнил, что даже евхаристическое общение с ПЦУ возможно лишь в крайне отдаленной перспективе: «Сегодня мы не видим таких возможностей».

Владислав Мальцев