Во время оккупации Крыма немецко-фашистскими захватчиками большие потери понесли все отрасли полуострова: сотни тысяч людей погибли или были угнаны, фашисты уничтожали сёла и деревни, поля и сады, промышленность и инфраструктуру.
Однако огромный урон, о чём, увы, говорят реже, понесла и крымская культура: за 3 года под гнётом немецко-фашистской оккупации только из Центрального музея Тавриды было вывезено более двадцати тысяч экспонатов. Возможно, вывезли и больше, если бы сотрудники музея под угрозой физического уничтожения шли на риск, спасая дело всей своей жизни.
По коробкам!
Впервые речь об эвакуации экспонатов и объектов искусства из Симферополя стали поднимать ближе к осени 1941 года. А уже с началом сентября, как писал в своей научной работе заведующий научно-методическим отделом Центрального музея Тавриды Дмитрий Журавлёв, в Центральном музее Крыма (историческое название — Прим.) сотрудники всерьёз озаботились сохранностью предметов истории.
«В сентябре 1941 года началась подготовка к эвакуации музейных ценностей. Для этого временно на работу вернули заведующую историческим отделом Т.Я. Кобец, научного сотрудника Н.И. Ярычевскую, заведующего хозяйством Ф.В. Сестрицына, бухгалтера П.Т. Формина и препаратора И.Т. Глобенко», — описывал ход истории Дмитрий Журавлёв.
За полтора месяца в 6 сундуков и 41 ящик сотрудники музея смогли погрузить 14972 единицы нумизматики, 1319 предметов археологии, 1193 предмета этнографии, 3837 книг из библиотеки «Таврика». Отдельно был упакованы медная пушка и мортира периода первой обороны Севастополя.
Буквально за несколько недель до того, как город был оккупирован немецкими войсками, коллекцию из более чем 20 тысяч экспонатов эвакуировали в Армавир.
К сожалению, эти усилия оказались тщетными: по официальной версии, после захвата Армавира фашистами, сундуки и ящики из Крыма были разграблены.
От книг до звериных шкурок
Не избежали разграбления и ценности, оставшиеся в оккупированном Симферополе. Уже 1 ноября солдаты вермахта, зашедшие в город, стали выносить из фондовых хранилищ старинную мебель и часы.
«Расхищение музейных предметов происходило и позже. Например, для генерала Клейста был изъят гарнитур дубовой мебели, а лейтенант гестапо Кэк для подарка своему генералу взял из отдела соцстроительства около сорока ракушечных и филигранных изделий», — описывал задокументированные факты разграбления заведующий научно-методическим отделом.
Тем временем зондеркоманда группы «Потсдам», основной задачей которой был как раз захват культурных и исторических ценностей, под руководством унтерштурмфюрера Альфреда Карасека-Лангера штурмовала музейную библиотеку. Втроём немцы забрали около 300 книг по этнографии и экономике, все имевшиеся карты, несколько икон, 2 кавказских кинжала, детские игрушки и филигранные изделия.
Не щадили немцы и музейный отдел природы. В короткие сроки были изъяты 27 дублетных экземпляров шкурок и птиц, все материалы по короедам и 127 дублетных экземпляров по мягкотелым.
С декабря 1943 года все «завоёванные» ценности оккупанты стали свозить в Краков, где разместился зондерштаб древней истории Главной рабочей группы Украины айнзацштаба Розенберга. Туда отправились коллекции Керченского, Феодосийского, Бахчисарайского музеев. Вслед за ними из Центрального музея Крыма уехали 137 археологических предметов, 280 фотографий Херсонеса и других крымских памятников, 160 книг по археологии.
«Всего в период оккупации было похищено 1858 предметов. Общий ущерб, нанесённый коллекции, составил 23179 предметов (включая эвакуированные) и в денежном выражении был оценён в 6595910 рублей», — подытожил Дмитрий Журавлёв.
Музейные уловки
Чтобы спасти хотя бы часть экспонатов, работники Центрального музея Крыма стали организовывать в здании тайники. Как писал Дмитрий Журавлёв, первый такой тайник был создан практически сразу после захвата города. Исполнявший обязанности директора музея Александр Дойч, сторож по фамилии Подлинный и научный сотрудник Евгений Сакун спрятали советскую символику в каменном сарае.
Под брезент мужчины уложили статуи Ленина и Сталина, бюсты вождей партии и советского правительства, знамёна, лозунги, плакаты, фотовитрины, экспонаты отдела социалистического строительства. Сверху на брезент был свален всевозможный хлам — старые стулья и ящики. Позже местный столяр Шлыков помог музейным работникам создать ещё несколько тайников.
«В коридорах музея появились фальшивые стены из побеленной известью фанеры, а два помещения во флигеле замаскировали старыми картинными рамами со стёклами», — прояснил Дмитрий Журавлёв.
Благодаря этому от разграбления спаслись статуи, бюсты, барельефы, картины с изображением, Энгельса, Ленина и Сталина, эскизы к панораме «Штурм Перекопа», щиты антирелигиозной и патриотической тематики, винтовки, пулемёт Максим и холодное оружие, около 40000 советских журналов, все крымские газеты советского периода, политические и военные книги, книги на еврейском языке, а также знамёна, плакаты, ценный фарфор.
Кроме своих экспонатов музейным сотрудникам удалось спрятать и часть того, что принадлежало другим крымским музеям. Среди них были картины, альбомы и письма художника Богаевского, полона Куинджи, Айвазовского и Бакста прямиком из Алупкинского дворца, нумизматическая коллекция и мебель из Феодосии.
Судьба человека
Сохранить богатства крымской земли во многом помог музейный работник Александр Иванович Полканов. 30 октября мужчина вернулся в Симферополь с южного берега Крыма, где он временно исполнял обязанности директора дворца-музея в Алупке.
8 ноября Александр Дойч пригласил Полканова на работу в Центральный музей Крыма. С 10 числа Александр Иванович работал вторым хранителем (отделов истории, археологии и этнографии), а позже на собрании работников музея он был избран новым директором. К несчастью, в будущем это обернулось для Полканова серьёзными проблемами.
«13 апреля 1944 года Симферополь был освобождён, и на следующий день музейные работники вскрыли тайники. 14 апреля Александр Полканов получил благодарность за помощь в сохранении ценностей. А уже 11 мая Александра Ивановича арестовали по обвинению в пособничестве немцам», — поделился Дмитрий Журавлёв.
В середине 1944 года лета дело Полканова переквалифицировали из пособничества в антисоветскую пропаганду. К декабрю члены Особого совещания при НКВД СССР признали музейного работника виновным в том, что он установил связь с немецким штабом Розенберга и выполнял все его указания по работе музея.
Как пояснил в научном исследовании Дмитрий Журавлёв, в своём материале «Историческая справка о районе Керчь – Феодосия – Судак» Александр Полканов упомянул племена готов, что было истолковано сотрудниками НКВД как подтверждение права немцев на Крым. Кроме того, будучи директором музея, Александр Иванович принимал участие в выставках, которые организовывали оккупанты и татарский комитет.
«Решением Особого Совещания при НКВД СССР от 16 декабря 1944 года Полканов был заключён в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет», — подытожил историю музейного работника Дмитрий Журавлёв.
Борьба продолжается
Работа по возвращению экспонатов в родной музей не прекращалась на протяжении всех 80 лет. Продолжается она и до сих пор. И иногда бывшие экспонаты находятся совершенно случайно и даже ближе, чем могли бы надеяться работники музея.
Одну из таких историй рассказал ForPost генеральный директор Центрального музея Тавриды Андрей Мальгин. По словам историка, пару лет назад на одном из московских антикварных аукционов был обнаружен второй том книги авторства Петра Симона Палласа «Путешествие в южные наместничества Российской империи», который, как предположили сотрудники музея, мог ранее находиться в библиотечном фонде «Таврики».
«Во время оккупации у нас было несколько изъятий экспонатов, в том числе книг. Но задокументированы они только частично. И как раз первый том двухтомника в библиотеке остался, а где второй, было неизвестно», — поделился директор Центрального музея Тавриды.
Было решено сравнить штампы на втором томе книги с библиотечными. В период разграбления маркировку на книге очевидно старались затереть, однако в результате в ней всё равно угадывалось поразительное сходство со штампами «Таврики».
В итоге, Центральный музей Тавриды связался с аукционным домом и прислал почтой оттиски библиотечных штампов, чтобы доказать свои права на книгу.
«Они согласились с тем, что это книга из нашей коллекции, и мы выкупили её по стартовой цене аукциона. Не очень дорого, кажется, около 12 тысяч рублей», — подытожил Андрей Мальгин.
Напомним, не так давно на аукцион в Москве была выставлена картина крымского мариниста Ивана Айвазовского. Как рассказывал ForPost, путаница с «Лунными ночами» художника наделала много шума.
Елена Фокина
Фото: Центральный музей Тавриды|tavrida-museum.ru, Сергей Павлив|ForPost
