События вокруг военного конфликта на Украине показали, что во взаимоотношениях власти и активного общества в нашей стране на местах, мягко говоря, не всё гладко.
Сетовать смысла нет – мы имеем то, что имеем. Куда больше смысла в том, чтобы поговорить о возможных моделях взаимодействия общества и власти в военных условиях, дабы понять пути сглаживания, если не исправления ситуации.
Прежде всего это актуально на региональном уровне, где взаимодействие гражданского общества в целом (и лидеров общественного мнения (ЛОМов) в частности) с одной стороны и власти в целом (а регионального главы в частности) в любом случае должны строиться на равных, а не в парадигме «я - начальник, ты – дурак». Даже в мирное время, не говоря о войне.
В реальности военного конфликта или просто в кризисное время подход, когда региональные власти пытаются прогибать гражданское общество и ЛОМов, не просто неприемлем, а вреден.
Сейчас нужно не навязанное подчинение, а воодушевление и сознательность. Просто чтобы не слышать в ответ на свои жаркие призывы фразу: «Я плачу налоги».
А для этого власть должна просить, а не приказывать обществу. Она должна признавать ошибки и заявлять о готовности их исправить. И именно для этого просить помощи у общества.
И к ЛОМам подход должен быть таким же. Их нельзя пытаться прогибать или даже вытеснять из сферы (прецеденты были) – у них нужно попросить помощи, взамен предлагая ресурсы и координацию.
Чиновники в регионах должны научиться понимать людей, разговаривать с людьми, при этом знать, как работают и уметь использовать социальные технологии.
Во-первых, стоит понять, по какой причине военные волонтеры осуществляют то, чем занимаются. Что ими движет. У каждой из волонтёрских групп собственные цели. Поэтому они так тяжело объединяются между собой.
Кто-то просто хочет помочь (чаще всего это объединение вокруг какого-то ЛОМа). Кто-то пользует те самые социальные технологии и пытается воздействовать на сценарии развития событий. Кто-то делает социальную или общественную карьеру, работая на собственную репутацию. Кто-то откровенно желает таким образом зайти во власть. Ну, а кого-то интересуют деньги – хорошо заработать можно и на волонтёрстве.
Надо понимать цели и потребности участников этой сферы, чтобы управлять процессами внутри неё.
Времени уже потеряна масса. Волонтёры уже самоорганизовались без участия власти. Они работают в одиночку и ситуативно кооперируясь друг с другом. Идти под властное крыло они категорически не хотят (в том числе и в силу негативного опыта взаимоотношений с нею).
Того, кто привык у фрилансу, уже не затащишь в офис. Для этого ему надо предложить что-то совсем выдающееся.
Кто здесь виноват? В первые дни войны, когда волонтёры сами просили региональные и муниципальные власти их координировать, такие просьбы игнорировались. А будь иначе, сегодня мы имели бы совершенно иное качество помощи фронту. И даже производство многих вещей, необходимых воюющей армии, возможно, было бы лучше налажено.
Сейчас ЛОМов из волонтёрской деятельности уже надо искать – они не приходят сами. Предпочитают, максимум, группироваться в малые волонтерские объединения.
Проблема же как была, так и осталась – власти на них не смотрят, как на равных. С ними пытаются строить отношения «сверху вниз». Их пытаются «строить», а не договариваться с ними.
Муниципалам пора объяснять, что попытки столь привычных им аппаратных игр против лидеров общественных активистов (включая военных волонтёров) – это всегда игра против главы региона. Которому, в конечном счёте, всё это будет прилетать. Такой уровень объяснения им понятен.
Более или менее удачная модель взаимодействия власти и общественных активистов может выглядеть таким образом: региональные власти предоставляют инфраструктуру (транспортную, техническую, складскую, ect.) и кадровые ресурсы при необходимости (бухгалтеров, водителей, кладовщиков, экспедиторов, ect.), волонтеры же осуществляют взаимодействие с обществом и осуществляют деятельность, ради которой они всё затевали, включая контроль и обратную связь.
При условии правильной настройки в плюсе будут все, включая власти. И мошенники исчезнут – им не останется пространства для деятельности (а работают они, как правило, в «серых зонах»).
Я уже неоднократно говорил, что ВС РФ сейчас оказались в ситуации ВСУ 2014 года. Сейчас у Украины такая система работает как часы. Более того, они таким образом даже современные военные системы разрабатывать ухитряются (например, система «Крапива»). На это у них было 8 лет, которые им были подарены, и которые никто не подарит нам.
А значит, делать на лету придётся. Вариантов нет.
Павел Кухмиров
Обсуждение (1)
Смотря на взаимодействие власти и активистов в простые времена - очень похоже что они были конкурентами, а активисты - путающимися под ногами у власти. Почему они вдруг в сложные времена, когда все обостряется, вдруг смогут стать на равных?
И что же мешало произвести власти эту настройку еще тогда, когда петух жаренный не клевал?
Насколько мы знаем из публикаций в прессе и по "радио" - самые крупные мошенники тем или иным способом сотрудничают с властью или причастны к ее "друзьям". Не могу подобрать причину их, мошенников, исчезновения.