Совсем другой Врангель: 135 лет назад родился автор первого постреволюционного Генплана Севастополя

135 лет назад, 20 июня по старому и 2 июля  по новому стилю, родился Михаил Александрович Врангель – первый главный архитектор Севастополя в послереволюционную эпоху. Любивший Севастополь и заботившийся об оптимальном его устройстве, он многое для города сделал. Но жизнь его была очень трудной и очень горькой. Как, впрочем, и жизнь множества его современников, достойных не унижения и наказания, а уважения и признания.

Совсем другой Врангель

«И над белым тленом,

как от пули падающий,

              на оба колена

упал главнокомандующий.

Трижды землю поцеловавши,

трижды город перекрестил.

Под пули в лодку прыгнул...

– Ваше превосходительство,

  грести? – Грести!».

Так описал Владимир Маяковский последние шаги по Севастополю главнокомандующего частями Белой армии на Юге России Петра Врангеля. Именно его и вспоминает большинство горожан при упоминании этой известной фамилии. Но сегодня мы напоминаем о Петре Врангеле только потому, что его тень легла на жизнь другого человека, сыгравшего заметную роль в жизни Севастополя.

Заведующая сектором «История Севастополя» отдела научно-исследовательской работы Севастопольского военно-исторического музея-заповедника Ирина Дьяконова показывает мне те немногие вещи, что остались нам на память о Михаиле Врангеле. Вот давно остановившиеся часы. Вот членский билет Союза архитекторов СССР за номером 456, выданный в 1957 году. Вот благодарность за «сообщение данных, относящихся к реконструкции Севастополя», от Управления по восстановлению Севастополя при Совете Министров СССР (1949 год). Вот - словно кинолента крутится от конца фильма к началу - диплом об окончании Института гражданских инженеров Императора Николая I (1916 год). И, конечно, фотографии. С этой на нас смотрит усталый и многое повидавший человек. А с этой – совсем молодой инженер с задумчивым и светлым лицом…

Большая статья о Михаиле Врангеле была опубликована в 2017 году в «Московском журнале». Ее автор – сотрудник Севастопольского военно-исторического музея-заповедника Инна Островская. Результаты ее работы по изучению жизни Врангеля были использованы и при подготовке недавно вышедшего трехтомника «История Севастополя» – там есть написанная Инной Валерьевной статья о Севастополе 30-х годов. Ее работу взяли за основу и мы.  

Михаил Александрович Врангель родился в 1886 году в Харьковской области, на хуторе, принадлежащем его отцу. Отец, Александр Карлович, переехал туда из Санкт-Петербурга в 1880-х годах. Он был убежденным народником – в то время идеи, которые он исповедовал, были весьма популярны. Полученное им на паях с сестрой имение под Балаклавой, в Чоргуне, дало возможность заняться декоративным садоводством и одновременно  общественной деятельностью. Александр Врангель стал членом Севастопольской городской думы, был известен как человек прогрессивных взглядов, общался с Чеховым, Горьким, Короленко и художником Серовым.  

Музыкальные вечера, которые проводились в доме Врангелей, были своеобразными – на них не только пели, но и обсуждали самые горячие идеи.

«В ноябре 1905 года в имении спасались моряки, добравшиеся до берега с восставшего революционного крейсера «Очаков», расстрелянного в Севастопольской бухте», – говорится в статье Инны Островской.

Сын, Михаил Врангель, учился в Севастопольском Константиновском реальном училище. Особое внимание здесь уделялось естественным и точным наукам. И неудивительно, что учеба была продолжена в Институте гражданских инженеров в Петрограде. 

В 1916 году Михаил Врангель получил диплом гражданского инженера. Опыт практической деятельности у него к этому моменту тоже был: работать он начал с 1909 года. Сначала – прорабом в немецкой фирме «Вайс и Фрейтаг», затем – в проектном бюро «К Бартельс», которое возглавлял вплоть до 1917 года. Но в декабре 1917-го Михаил Врангель принимает решение вернуться в Балаклаву.

«Успешный специалист во всех областях»

Небольшой дом по ул. Калича, 19, доставшийся молодому человеку от отца, сохранился по сей день. Пожить в нем Михаилу Врангелю удалось недолго: он был национализирован советской властью. Но это было отнюдь не самое страшное из того, что могло случиться.  

Надо сказать, что предки Михаила Врангеля переселились из Дании в Эстляндию еще в XII веке и с тех пор верой и правдой служили Российской империи. Известных родственников у будущего архитектора было немало. В их числе  известный геолог-мореплаватель, исследователь Арктики, правитель Российско-Американских колоний в 1829–1835 гг. Фердинанд Петрович Врангель, именем которого  был назван остров в  Северном Ледовитом океане, а также Фердинанд Фердинандович Врангель, участник русско-турецкой войны и один из первых исследователей Черного моря. А еще были известные врачи и другие люди, честно трудившиеся каждый на своем месте. С бароном Врангелем, с которого мы и начали свой рассказ, их роднила лишь фамилия. Но это «родство» не нравилось не только красным, но и белым.

«Врангелевская разведка неоднократно проводила в его доме обыск в связи с некоторыми высказываниями инженера, которые не нравились Верховному главнокомандующему и компрометировали его», – пишет Инна Островская.

Как может быть воспринята его фамилия победившей стороной, Михаил Александрович понимал прекрасно. Но Россию не покинул, несмотря на всю серьезность ситуации. Хотя уехали все его родственники – брат Николай, двоюродные братья Кирилл и Константин, сестры, а в 1924 году, по окончании 4-летней ссылки (никакие прогрессивные взгляды не помогли ее избежать!) –  и отец. И случилось почти чудо -  благодаря большому опыту и профессиональным талантам Михаила Врангеля, заведовавшего технической частью Балаклавской городской управы, после установления советской власти не «пускают в расход», а назначают «городским инженером» Балаклавского ревкома.  

Это был более чем разумный шаг: после Гражданской войны работу нужно было выстраивать заново, и опыт таких людей, как Врангель, был бесценен. Но и о развитии Севастополя новая власть тоже думала. И спустя короткое время, в январе 1922 года, Михаил Врангель назначается городским архитектором.

«С этого момента в его ведении находилось руководство технической, строительной, водопроводной, канализационной и земельно-дорожной секциями городского Коммунхоза.   С 1922 года вплоть до 1938-го под его руководством шло все проектирование и строительство в городе. Сделано было немало… Под его руководством в 1933–1936 годах шла разработка первого советского генплана Севастополя и его пригородной зоны с перспективой на 20 лет.

Впервые в генплане появилась идея о функциональном делении города по территориальному признаку. Инкерман и Балаклава – промышленная зона, Южная и Корабельная сторона – жилая, Северная сторона – зона отдыха. Это был не просто план перспективного строительства, а обширный проект, с прогнозами развития города на двадцать лет вперед, до 1956 года, с выводами и предложениями», – говорится в статье Островской.

Когда-то эти часы помогали архитектору города планировать драгоценное время.

15 ноября 1924 года в Севастополе была открыта первая в Крыму междугородняя трамвайная линия Севастополь – Балаклава. В ее появлении есть непосредственная заслуга Михаила Врангеля. Теперь расстояние до Балаклавы можно было преодолеть всего за 50 минут – более чем в два раза меньше, чем требовалось до появления линии. Важным для Севастополя проектом стало и строительство городского холодильника имени 3-го Интернационала для хранения фруктов и овощей. По своему техническому оснащению это грандиозное сооружение было самым современным в СССР!

 1927 год ознаменовался землетрясением, нанесшим городу огромный ущерб. Восстановительные работы тоже возглавил Врангель. При этом он не только «разгребал» то, что натворила природа. В  результате появился письменный труд о преодолении последствий землетрясения в севастопольском районе, вполне способный послужить учебным пособием для будущих строителей.

«В работе был проанализирован характер разрушений зданий, которые были построены из разных стройматериалов, на разных по составу растворах, зафиксированы все сейсмоопасные места и участки в городе, а также описаны все ранее известные в севастопольском районе землетрясения. А сколько сил требовалось городскому архитектору для того, чтобы предотвратить застройку Приморского бульвара, – пришлось даже отправить письмо во ВЦИК Калинину М.И. В служебной характеристике на главного инженера отмечалось: «Умеет хорошо подобрать работников, имеются организаторские способности. Как работник добросовестный, усердный, не считается со временем, владеет собой, выдержан. Успешный как специалист во всех областях строительства», – подчеркивает Инна Островская.

Попутно городской архитектор преподавал в строительном институте и строительном техникуме, причем делал это огромной отдачей. Свободного времени не было.  Зато осталось более 1200 учеников, применявших полученные знания в своей работе. И, конечно, дома, в которые переселялись люди.

Один из жилых домов, построенных в 30-е годы.

Одним из наиболее значимых проектов архитектора называют строительство «жилкомбинатов», или домов «специального назначения». Предназначались они для рабочих. Один из таких кварталов расположен сегодня между улицами Шмидта и Адмирала Октябрьского. Он создавался для семей рабочих Морского завода и состоял из пяти отдельных корпусов разной этажности. Помимо квартир, здесь располагались ясли на 60 мест, столовая, прачечная, душевые, библиотека с читальным залом, красный уголок...

Так выглядел Жилкомбинат Севморзавода

«Самым затруднительным, а поэтому и самым любимым для меня является дело общественного благоустройства, с которым связано и общее духовное благополучие людей», – признавался Врангель.

«Прошу меня реабилитировать»

Жаль, что эту связь благоустройства с духовным благополучием общества и сегодня осознают не все. Врангель осознавал и многое делал для того, чтобы вывести людей на новый уровень. А в Севастополе, как и во всей стране, тем временем происходило странное. В конце 30-х началась череда арестов, в том числе  среди руководства города и флота. Все больше людей втягивалось в поиски врагов. И вряд ли стоит удивляться, что подозрение в недобрых намерениях пало на человека с фамилией Врангель. 

«21 мая 1938 года Михаил Александрович Врангель был арестован и отправлен в Симферопольскую тюрьму. Его дело рассматривалось Особым Совещанием при НКВД СССР. В ходе следствия Врангелю было предъявлено обвинение как участнику   контрреволюционной организации,

«целью которой являлось свержение советской власти и восстановление капитализма в Советском Союзе». Тогда ему припомнили все: и родственников за границей, и работу в иностранных компаниях, и знакомство со знатными горожанами, ну и, конечно, его причастность к дворянскому титулу. Приговор был вынесен 11 апреля 1940 года.  За участие в так называемой антисоветской организации Врангель М.А. был осужден на 8 лет исправительно-трудовых лагерей, хотя виновным себя так и не признал», – рассказывает Инна Островская.

Потом был Унженский исправительно-трудовой лагерь в Нижегородской области. Сначала – работа на строительстве железной дороги. Позже опыт Врангеля и его организационные способности оценили и здесь – до окончания срока он служил в управлении лагеря. А в мае 1946 года был освобожден и оставлен в Унженске как вольнонаемный.

Но и эта свобода оказалась недолгой. В мае 1949 года бывший архитектор Севастополя вновь был взят под арест и в апреле 1950-го отправлен в ссылку в поселок Долгий Мост Красноярского края. Там прошли очередные пять лет его жизни. А ведь он так хотел быть полезным в родном городе и так был Севастополю нужен!

«Все время угнетающих душу и сердце мытарств Михаил Александрович Врангель не переставал вспоминать о любимом городе, которому так много было отдано», – говорится в статье.

Желая хоть как-то посодействовать восстановлению любимого города, его бывший архитектор пишет председателю комитета по строительству г. Севастополя при Совете Министров СССР:

«При Советской власти я 17 лет был Главным городским архитектором Севастополя. Я успешно руководил восстановлением Севастополя после Гражданской войны, и после землетрясения 1927 года… Через мои руки прошло все крупное строительство в городе, которое я глубоко изучил во всех областях: грунты, материалы, особенности не только кварталов, но и участков. С моей точки зрения следует: 1. Не употреблять застройку старого центра, при необходимости возводить здания не выше 3 этажей, а в нагорной части не выше 2 этажей. 2. Жилую зону развивать в сторону Куликова поля, а не Рудольфовой горы, для этого есть много рациональных доводов….

3. Необходимо сделать глубокий ввод железнодорожной линии через постройку тоннеля от вокзала до Артбухты, где необходим мол для удлинения причала и уменьшения  прибоя у Приморского бульвара. 4. Магистральную улицу им. К. Маркса (с 1946 года Большая Морская. – Ред.) надо расширить и довести до Артиллерийской бухты, в этом случае город получит прекрасную площадь-набережную».

Осуществить эти планы раньше было невозможно, объясняет Врангель адресатам. Но теперь, когда город фактически строится с нуля, нельзя упустить шанс реализовать задуманное.

«Я… придаю особое значение тоннелям, геологические условия этому благоприятствуют…», – пишет он дальше.

Просил Михаил Александрович власти и о снятии судимости и реабилитации. Одно из таких писем было направлено в Военную прокуратуру Таврического Военного округа в январе 1955 года.

«В июне 1956 г. мне исполнится 70 лет, я ни в чем не виноват и прошу меня реабилитировать. Я хочу, чтобы меня хотя бы один раз допросили по делу. Имущества, кроме небольшого дома в Балаклаве, который передал по оценке организации по добыче флюсов, я не имел, я всю жизнь работал…», – говорится в нем.

 Как это ужасно – после такой жизни писать такие письма чужим равнодушным людям. Жена Михаила Александровича, Елена Дмитриевна, тоже была арестована в июне 1938 года, вскоре после ареста мужа. Но через семь месяцев ее вдруг отпустили без всяких объяснений.  До освобождения мужа, за которое боролась все отпущенное ей время, она не дожила.

«В 1956 году, после длительных мытарств, лишений и унижений в семью Врангеля приходит радостное известие. Военный Трибунал Одесского Военного округа постановил «дело в отношении Врангеля М.А. отменить за отсутствием состава преступления». Однако радость от долгожданного известия была омрачена смертью любимой жены. Она умерла за 3 месяца до долгожданной реабилитации, так и не узнав, что ее усилия все-таки достигли цели», – пишет Инна Островская.

Это удостоверение члена Союза архитекторов Михаил Врангель получил уже после того, как его невиновность была подтверждена официально.

Последние годы своей жизни Михаил Врангель прожил в Москве с дочерью Лидией Михайловной. Умер он в 1963 году.  

«Годы делают свое дело, уходят в безвременье судьбы многих севастопольцев… Жаль, что  до сих пор  в Севастополе так и не проведена работа по увековечению памяти жертв политических репрессий. Преданы забвению сотни имен севастопольцев, черноморцев, внесших свой вклад в будущее города, флота и страны. Судьба Врангеля – судьба одного из многих жертв сталинского произвола. Воскрешая память о них, мы выполняем долг перед историей во имя нашего будущего», – завершает статью Инна Островская.

Светлая память человеку, который сделал для Севастополя многое, а мог бы сделать для него еще больше. И пусть мрачные времена, когда люди в одночасье превращались в лагерную пыль, никогда не повторятся.

Ольга Смирнова