Как Геофизическая обсерватория в Севастополе стала «грудой проржавевшего металла»

Когда разрушается нечто созданное людьми, наблюдать этот процесс всегда как минимум грустно. Но когда гибнет научный объект, который был создан умом и трудом талантливых людей и вполне мог бы приносить пользу и сегодня, – это трагедия.

Публикуя в феврале 2023 года материал о судьбе заброшенной Геофизической обсерватории на 35-й батарее, мы, признаться, не ожидали, что последует столь серьезное продолжение. Однако сначала получили ответ от руководства Института природно-технических систем, которому обсерватория была передана после 2014 года, а затем желание прокомментировать уже этот ответ высказали бывшие сотрудники обсерватории. Сегодня мы приводим его в несколько сокращенном виде.

А где факты?

Сначала небольшой экскурс в историю. Геофизическая обсерватория (ГО), расположенная в штольне на правом командно-дальномерном посту бывшей 35-й береговой батареи, была создана в начале 80-х группой энтузиастов Симферопольского государственного университета им. М.В. Фрунзе (позже ТНУ им. Вернадского, сейчас – КФУ им. Вернадского) во главе с доктором физико-математических наук В .В. Нестеровым. Установленные здесь лазерные интерферометры-деформографы предназначались для изучения медленных движений Земли – в первую очередь, с целью выявления возможных предвестников готовящихся сейсмических событий.

«На момент передачи ГО в ведение ИПТС стационарная интерферометрическая станция Геофизической обсерватории имела 30-летнюю историю. Вся «дорогостоящая аппаратура» (определение заключено в кавычки, поскольку взято из письма в редакцию руководства ИПТС – ред.) была разработана, сконструирована, изготовлена и модернизировалась коллективом обсерватории во главе с научным руководителем В. В. Нестеровым. Результаты измерений обрабатывались и публиковались в научных журналах (более 100), апробировались на научных мероприятиях (конференции, симпозиумы и т.д.), использовались при выполнении более 25 бюджетных и хозяйственных договоров, в работе Крымского экспертного Совета по оценке сейсмической опасности и прогнозу землетрясений», – говорится в письме бывших сотрудников ГО.

Сотрудники обсерватории принимали участие в многочисленных научных экспедициях – от горного массива Чатыр-Даг (пещера Эмине-Баир-Хосар) до Кольского полуострова и острова Шпицберген. Там временно устанавливались интерферометрические комплексы для проведения параллельных наблюдений. Были оформлены авторские свидетельства на изобретения и на базу данных уникальной геофизической информации. Но после 2014 года Геофизическую обсерваторию передали сочинскому Институту природно-технических систем (ИПТС), и с тех пор она фактически законсервирована.

Замок на входе

Руководство ИПТС, напомним, с этим утверждением не согласно. В полученном редакцией письме за подписью заместителя директора ИПТС по научной работе  Елены Воскресенской говорится, что у коллектива Института большие планы по использованию обсерватории для «проведения синхронного комплексного литодинамического мониторинга в разных точках Черноморского региона».

Приводить письмо полностью мы не будем – в предыдущем материале позиция руководства ИПТС была изложена достаточно подробно. Тогда же мы пообещали опубликовать и ответ бывших сотрудников обсерватории. А они настаивают: какие-либо признаки работы в этом направлении на протяжении всех лет после вхождения ГО в состав ИПТС отсутствуют.

«Любое намерение, тем более действие любой научной организации, должно быть подтверждено документально. Базовым документом, определяющим работу научной организации, является Государственное задание. Задание, связанное с «комплексным изучением сейсмического режима» и получением «прогноза сейсмической опасности не только для отдельных территорий г. Севастополя и Крыма, но также Кавказа и всего Черноморского региона», отсутствует в Государственном задании Института природно-технических систем (ИПТС)», – констатируют ученые.  

Утверждение, что ИПТС «разработана обширная дорожная карта проведения сопутствующих наблюдений, создается специализированная акустическая телеметрическая аппаратура, которая будет синхронизирована с аппаратурой, работающей в Сочинском филиале ИПТС», в свете этого выглядит странно, добавляют они: на основании каких документов разработана «обширная дорожная карта», если обозначенной темы в госзадании учреждения нет?

Не вызывают доверия, по мнению авторов письма, и ссылки на заключенные ИПТС договоры «о совместной научно-исследовательской деятельности с ведущими профильными организациями РФ» «для решения фундаментальных задач, связанных с данной тематикой, а также задач двойного назначения».

«Это утверждение необходимо рассматривать с одной-единственной позиции – каковы результаты совместной научной деятельности. Подобное утверждение должно подкрепляться списком статей в научных рейтинговых журналах на протяжении 8 лет, с момента, как обсерватория была передана ИПТС. Анализировать перечисленные в письме уважаемые организации на предмет результативности совместного исполнения работ бессмысленно, т.к. отсутствует факт подобного взаимодействия», – подчеркивают ученые.

Уходя, гасите свет

Напомним: по словам Елены Воскресенской, в настоящее время в штольне установлены образцы разных типов материалов и конструкций для определения «устойчивости их характеристик в условиях агрессивности воздушной среды в подземных сооружениях».

«Делается это для того, чтобы новое оборудование, которое там планируется разместить, не повторило судьбу своего предшественника», – подчеркнула в письме замдиректора ИПТС.

«Единственным агрессивным фактором измерительного объёма является повышенная влажность – 75-85%.  Как защитить стальные, алюминиевые конструкции от влаги – давно известные технологии, и они учитывались при изготовлении деталей интерферометра», – отвечает на это бывший сотрудник геофизической обсерватории (ГО) Федор Панков.

До передачи обсерватории в руки ИПТС, утверждает он, обсерватория была вполне жизнеспособной. Так стоит ли тратить государственные средства, изучая способы защиты стальных конструкций от влаги? Может быть, есть смысл обратиться к справочникам по свойствам материалов?

Теперь следующее утверждение руководства ИПТС – о том, что «в течение прошедших лет… институт приложил немало усилий для сохранения Геофизической обсерватории и заинтересован в ее дальнейшем развитии». Чтобы оценить эти усилия, авторы ответа предлагают вернуться к событиям 2015-го и последующих годов. Все основные сотрудники бывшей ГО (и научные сотрудники, и ИТР), прошли тогда собеседование у тогдашнего заместителя директора по научной работе Н.А.Грекова, однако на работу приняты не были без объяснения причин.

Тут можно было бы предположить, что бывшие сотрудники просто не соответствовали грандиозным планам новых «хозяев» ГО. Однако о каких планах речь, если «поставка электроэнергии на наблюдательный пункт Геофизической обсерватории (правый КДП 35 Береговой батареи)» была прекращена 20 сентября 2016 года и не возобновлена до сих пор?

«С 1 февраля 2020 года территория бывшей обсерватории не охраняется, на дверях служебных помещений висят замки, принятые ранее в штат 4 сторожа уволены», – сообщают нам бывшие сотрудники ГО.

Да и такого подразделения, как Геофизическая обсерватория, в структуре ИПТС нет.

«На балансовый учет в бухгалтерию ИПТС не был принят ни один прибор обсерватории, в том числе и переданный городом многострадальный интерферометр. В Госзадании ИПТС нет направлений, связанных с предыдущей научно-исследовательской историей Геофизической обсерватории. Цели, задачи и работы института не соответствуют направлению возможных работ геофизических тематик обсерватории. Не соответствуют и не будут соответствовать, т. к. для этого надо иметь предысторию, наработки, задел, публикации по данной тематике. Необходимы сотрудники, работающие по данному направлению и обладающие соответствующими знаниями», – пишут авторы письма.

Глубочайшее недоумение  вызывает у них и утверждение, что «…за 10-летний период эксплуатации дорогостоящая аппаратура превратилась в груду проржавевшего металла и поврежденной оптики». Геофизические измерения на стационарной станции, подчеркивают ее бывшие сотрудники, велись вплоть до полного отключения электричества в сентябре 2016 года. Соответственно, и приборы находились в рабочем состоянии. А значит, делают они вывод, доведение дорогостоящей аппаратуры до состояния «груды проржавевшего металла» следует признать исключительно «заслугой» ИПТС.

Больше, чем работа

Искреннюю боль бывших сотрудников за обсерваторию легко понять: для них она всегда была чем-то большим, чем просто местом трудоустройства. Даже после распада СССР, когда финансирование науки сошло практически на нет, а многие из них вынуждены были найти другую, нормально оплачиваемую работу, созданную ими стационарную интерферометрическую станцию они на произвол судьбы не бросили.

«Продолжались измерения, изменялась конфигурация прибора, менялась идеология программно-аппаратного комплекса (Ф. Н. Панков, В. А. Насонкин). Сокращения штатного расписания продолжались, к концу 2013 года не было ни одного сотрудника обсерватории, работающего на полную ставку. Техники-наблюдатели содержались за счет выполняемых научными сотрудниками хоздоговорных тем. Из этого же источника оплачивалось электроснабжение и топливо для обогрева служебных помещений и другие хозяйственные нужды научной станции», – рассказывают в письме бывшие сотрудники ГО.

Вряд ли нужно объяснять, какие надежды связывали эти люди с возвращением Севастополя и Крыма в Россию, тем более что их сотрудничество с российскими научными организациями не прерывалось даже в самые трудные годы.

Когда работа еще велась: Ольга Боборыкина и ее чешский коллега, геофизик Павел Календа.

«Руководители многих профильных организаций России обратились к нам с поддержкой и реальной помощью, нами выполнялся грант РАН с должным финансированием», – подчеркивают авторы письма.

В начале 2015 года коллектив обратился в МГИ РАН с просьбой принять Геофизическую обсерваторию под свое «крыло». Но МГИ и самому тогда грозила перспектива стать подразделением ИПТС, поэтому не сложилось. Хотя переход ГО в состав МГИ представлялся вариантом наиболее рациональным – именно здесь, уверены ученые, предназначение Геофизической обсерватории могло быть реализовано максимально полно.

«Использование результатов измерений колебаний земной коры, выполненных на бывшей стационарной интерферометрической станции Геофизической обсерватории ТНУ им. В. И. Вернадского, представляется перспективным для исследования сейш Черного моря в широком диапазоне периодов – от нескольких минут до нескольких часов. Это связано с тем, что натурных наблюдений с высоким разрешением очень мало, и они большей частью эпизодические. Использование методики измерений, применяемой в обсерватории, позволяет получить данные о волновых процессах в разные сезоны, независимо от погодных условий. Эти данные будут полезны для исследований волновых процессов, проводимых в МГИ. Считаю, что работу Геофизической обсерватории надо возобновить», – согласен с ними и сотрудник МГИ РАН Юрий Манилюк. 

«В научных планах совместных работ с сотрудниками отдела теории волн МГИ РАН, в частности, с кандидатом физико-математических наук Юрием Манилюком, было создание Атласа сейш бухт г. Севастополя, а в дальнейшем и бухт всего Черного моря. Ранее нами, группой теоретиков Геофизической обсерватории ТНУ (д.ф.-м.н. В. Н. Чехов, к.ф.-м.н. Ю. Б. Иванов, В.А. Лушников) были выполнены расчеты периодов и собственных форм сейшевых колебаний Черного моря, а также Казачьей и Камышовой бухт Севастополя, давления на литосферные плиты и их смещения под влиянием этих колебаний. Создание Атласа сейш бухт г. Севастополя имеет большое прикладное значение для судовладельцев города, гражданского и военного флотов»», – подчеркивает бывший научной руководитель Геофизической обсерватории ТНУ Валерий Чехов (д.ф.-м.н., профессор кафедры прикладной математики Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского, член Крымского экспертного совета по оценке сейсмической опасности и прогнозу землетрясений при Совмине АРК).

«Бывшие сотрудники обсерватории неоднократно обращались  с просьбой помочь восстановить уникальные геофизические исследования, важные для сейсмоактивного региона, во всевозможные организации – научные (РАН, профильные институты), министерства, административные структуры, к депутатскому корпусу. Это делалось как до вхождения ГО в структуру ИПТС, так и после этого. Но все ответы базировались на информации, полученной по запросам от   ИПТС», – добавляют авторы письма.

Выводы, сформулированные ими в конце письма, неутешительны:

«Из-за неподобающего отношения руководства ИПТС к ГО уничтожен уникальный геофизический комплекс (не только два интерферометра-деформографа, но и другая геофизическая аппаратура, находящаяся в условиях повышенной влажности и более 6 лет не подключенная к электропитанию). Потерян большой и значимый период времени измерений, прерван длительный непрерывный ряд наблюдений: важно ведь не только зарегистрировать сейсмическое событие, но и увидеть предшествующую запись измерений, обработать и проанализировать полученный геофизический материал, «увидеть» предвестники возможного сейсмического события региона».

Напоминают авторы и о приближении 100-летней годовщины крымского землетрясения 1927 года. 

«Существует мнение сейсмологов, что подобные события происходят с периодичностью в 100 лет. Научным сотрудником обсерватории, В. А. Насонкиным, на основе проводимых измерений, была разработана и опубликована в статьях научных изданий методика прогноза возможных сейсмических событий Крымско-Черноморского региона. Разве это не повод проявить интерес к судьбе ГО?» – спрашивают ученые.

Мы с ними согласны полностью. Разделят ли нашу уверенность люди, принимающие подобные решения и отвечающие за мониторинг опасных геологических процессов – вопрос открытый. Пока же объект заброшен, а опасность проникновения в штольню посторонних, которым достаточно просто сломать ржавый замок, реальна.

Полностью разделяет мнение бывших сотрудников обсерватории и экс-сенатор от Севастополя Ольга Тимофеева. Вопросом о судьбе объекта она занималась с 2017 года, в период своей работы в Совете Федерации. По ее словам, согласно с ней было и руководство ФАНО (Федерального агентства научных организаций). Но в 2018 году ФАНО было упразднено, и на этом все закончилось.  

P.S. Редакция ForPost благодарит за организацию подготовки ответа бывших сотрудников ГО одну из представителей коллектива обсерватории Ольгу Боборыкину.

Ольга Смирнова