Как Херсонес «коммунальной квартирой» был

Прогуливаясь по херсонесскому городищу, и севастопольцы, и туристы обращают внимание на живописные полутораэтажные домики, явно не относящиеся к бывшим монастырским постройкам, которых большинство в Херсонесе.

Эти домики — сборно-щитовые, так называемые «финские». Считается, что первоначально их поставляла Финляндия в качестве репарации, потом — предоставила технологию. Целые улицы таких домов строили в Сарове для учёных-ядерщиков. Но у херсонесских есть особенности: они оштукатурены по т.н. дранке, у них есть каменные фундаменты и крылечки.

Изначально этих финских домиков было пять, но сейчас их четыре — один сгорел в конце 80-х годов из-за неисправной электроплитки. Говорят, пожар был живописен, страшен и чрезвычайно краток. Тогда в домике жили две семьи. По счастью, людей дома не было, но вещи спасти никто не успел.

Об оставшихся домиках, нередко попадающих на картины художников, в своей публикации ВКонтакте рассказала севастопольский историк Людмила Гриненко.

Известно, что перед Великой Отечественной войной в различных помещениях на территории городища жили сотрудники музея и семьи военных 7-го полка 3-й Казанской дивизии. Музей добивался полного выселения «соседей».

После войны в Херсонесе удалось приспособить для жилья ряд помещений для семей немногочисленных сотрудников музея (в августе 1945 г. их было 18 человек), военных из расположенных на территории частей, гражданских специалистов.

Появились и дома-самострои, так называемые «дикие домики». Их снесли в 1972 году, а людям дали квартиры.

В том же 1945 году на территории музея числилось 18 жилых и подсобных зданий. В 1947 году в документах отмечается 30 квартиросъёмщиков. Военные части в том же году из Херсонеса были выведены.

Бытовые условия проживавших были тяжёлыми, но для того времени обычными. Электричество восстановили, а водопровод и канализация долго не действовали. Восстановление относительно нормальной жизни заняло около десяти лет.

Несмотря на соответствующие просьбы дирекции, Херсонесский музей не был включён в масштабный план восстановления Севастополя.

30 апреля 1949 года Херсонесский музей и Управление по восстановлению Севастополя при Совмине РСФСР (Россевастопольстрой) заключили договор на период до 1953 года.

Первым пунктом музей предоставил Россевастопольстрою на своей территории место для установки пяти сборных деревянных одноэтажных стандартных домов для отдыха без отрыва от производства инженерно-технического персонала Россевастопольстроя с 1 мая по 1 ноября. В остальные месяцы дома должны были быть закрытыми и находиться под охраной Россевастопольстроя.

Организация обязывалась собрать домики к 25 июня 1949 года — только на выделенных участках и с глубиной фундаментов не более 35 см. Подсобные помещения, сараи, использование домов в качестве общежития и сдача их в аренду третьим лицам — запрещались.

За пользование территорией Россевастопольстрой платил музею 500 рублей в год, коммунальные услуги оплачивал через домоуправление музея (после войны на территории музея проживало довольно много людей, в т.ч. сотрудники близлежащих воинских частей, и был свой ЖЭК).

По утверждению историка Юрия Бабинова, в домиках, помимо архитекторов, жили художники, занимавшиеся восстановлением полотна Панорамы обороны Севастополя под руководством П.П. Соколова-Скаля.

Любопытно, что домики не одноэтажные, как в договоре, а фактически двухэтажные — у них есть мансардные этажи; вскоре появились пристройки и сараи. Домики постепенно перестали использоваться как летние, и люди жили там круглогодично. Отопление в домиках было печное.

Говорят, что проект домиков предусматривал все удобства, но тогда они явно не были приоритетны, и со временем домики превратились в коммуналки. Канализация в Херсонесе всегда была «выгребной», так что туалеты скоро вынесли наружу в виде всем знакомых дощатых сортиров. Ванные превратились в кладовки.

В марте 1957 года тогдашняя директор музея Инна Анатольевна Антонова написала письмо управляющему стройтрестом № 38 (очевидно, так стал называться Россевастопольстрой) тов. Колобову, где упоминает постановление Севастопольского горисполкома от 24 октября 1956 г. об освобождении и передаче на баланс Херсонесского музея сборных финских домиков:

«…Несмотря на то, что соответствующее решение Сов. Министров по этому вопросу принято ещё в 1953 г. и с Вами тоже была достигнута договорённость, до настоящего времени нам передан только один домик и одна комната и одна мансарда в двух других».

В этом письме указано, что домики требуются для размещения экспедиций.

Ещё любопытнее, что в последующих письмах-жалобах по поводу освобождения домиков (а жаловалась И.А. Антонова и в горком КПСС, и в другие инстанции) как аргумент используется необходимость размещения экспонатов, которые ещё с довоенного времени были складированы во Владимирском соборе. Но если вспомнить нехватку жилья в описываемый период, можно догадываться, что домики требовались для людей, а не для экспонатов.

В декабре 1964 года музей обращается в горисполком с просьбой объявить весь жилой фонд на территории Херсонесского музея служебным, так как «постепенно жильцами становятся люди, не имеющие трудовой связи с музеем, а бремя их содержания остаётся на музее».

В это время в музее 11 жилых домов, не считая 5 финских домиков.

Процесс масштабного расселения официально начался после объявления музея государственным заповедником в 1978 году. Было специальное постановление горисполкома, и проживавшие на территории люди стали получать квартиры в Севастополе.

Судьба домиков в последующий период была различной — в каких-то круглый год проживали сотрудники музея, у которых не было собственного жилья, какие-то зимой стояли пустыми и только летом заполнялись экспедиционным народом.

Один из домиков назвали «Дачей Паустовского». Он там никогда не жил, но этот драматический сюжет — отдельная история.

В протоколе осмотра домика за 1984 год значится:

«Сборно-щитовой, снаружи оштукатуренный, постройки 1948 г. (видимо, ошибка в документе — построили их по договору в 1949 г. — ForPost) Фундамент из бутового камня, в нескольких местах имеет незначительную осадку, нарушена наружная штукатурка. Стены каркасно-засыпные, утеплительная засыпка осыпалась вниз, в квартирах невозможно поддерживать нормальную температуру. Наружная штукатурка стен в нескольких местах осыпалась, по всей штукатурке имеются беспорядочные трещины. Доски стен поражены гнилью, кровля шиферная, местами разрушена, протекает. Отмостки дома и входные цементные лестницы разрушены. В доме печное отопление, других коммунальных удобств нет. Износ здания более 65%».

В этом домике долгие годы останавливалась профессор Уральского университета, археолог Алла Ильинична Романчук. В период сотрудничества Херсонесского заповедника с Техасским университетом (1992–2012 гг.) здесь в летние месяцы проживал профессор Джозеф К. Картер, директор Института классической археологии. Сейчас в доме размещается один из музейных отделов (если ещё размещается, учитывая большие перемены в прошедшем году).

В другом домике, сразу у лестницы, долгое время проживала с семьёй заместитель директора музея по научной работе Г.М. Николаенко (сейчас — ведущий научный сотрудник).

Когда семья Николаенко получила квартиру, домик стали использовать для проживания экспедиций. В частности, долго там квартировала американская экспедиция по исследованию хоры Херсонеса под руководством профессора Джозефа Картера.

Американцы называли домик «Дача 1» (Dacha one), так как им очень понравилось, что в Севастополе многие имеют подобные домики на дачных участках. Это явление — любовь к дачному времяпрепровождению — они легко связывали с античными временами и жизнью древних херсонеситов в усадьбах хоры.

Несколько лет назад домик подвергся «евроремонту», окну зачем-то придали арочную форму, что выглядит немного смешно. До последнего времени он использовался музеем как номерной фонд для поселения важных гостей. Как будет дальше — неизвестно.

Ещё два домика были экспедиционными. Тот, что справа, если смотреть с «Базилики в базилике», являлся домом для экспедиции Станислава Григорьевича Рыжова, «патриарха» херсонесского музея, которому мы обязаны открытием обширного участка городища в районе колокола.

Когда-то в весёленькой розовой краске, «рыжовский домик» вид имел самый романтический, и его даже снимали в каком-то фильме.

Сегодня домик выглядит иначе.

Домик слева (если смотреть от «Базилики в базилике») ранее был занят под лаборатории для обработки керамики одного из отделов музея-заповедника. В начале 1970-х годов служил базой экспедиции Института археологии УССР и его Крымского филиала. 

Там квартировал и знаменитый Олег Иванович Домбровский. Рядом он пристроил несколько вагончиков, потом их постановили снести по требованию санэпидемстанции.

Этот же домик потом называли «Итальянской дачей», так как там жили некоторые из итальянцев, что пару сезонов или больше работали в составе экспедиции Техасского университета.

***

В ближайшем будущем в Херсонесе появится ограждение, разделяющее городище и территорию вновь основанного монастыря. По какую сторону забора окажутся домики и что их ждёт, пока неизвестно.