Выступая на Международной конференции труда, премьер-министр Д. А. Медведев порассуждал о будущем: "Технологический процесс приводит к сокращению не только рабочих мест, но и рабочего времени... Весьма вероятно, что будущее за четырёхдневной рабочей неделей как основой социально-трудового контракта".

Т. е. не завтра, но вполне возможно.

Рассуждая чисто теоретически, отчего бы и нет. Во времена промышленной революции (XVIII-XIX вв.) продолжительность рабочего дня достигала 14 часов при шестидневной рабочей неделе. В 60-е гг. XX в. (этот послевоенный период бурного роста французы называют "славным тридцатилетием") общество в развитых странах пришло к так привычной ныне 5-дневной рабочей неделе.

Кстати, СССР тоже оказался развитым -- 7 марта 1967 года постановлением ЦК КПСС, Совета министров СССР и ВЦСПС была введена 5-дневная рабочая неделя с двумя выходными днями. Экстраполируя далее, почему не предположить, что далее нас ждет 4-дневная неделя, а возможно, даже и 3-дневная.

Еще в 1930 г. знатный экономист Дж. М. Кейнс пророчил 15-часовую рабочую неделю, т. е. если считать длительность рабочего дня в 8 часов, то вообще 2-дневную, на этом фоне мечтания Д. А. Медведева вообще выглядят крайне осторожными.

Тем не менее непосредственно отвечающие за сбычу мечт отреагировали на речи премьера без особого энтузиазма. Бывшая вместе с ним на конференции социальный вице-премьер Т. А. Голикова высказывалась крайне осторожно. Совершенно как пять лет назад ту же осторожность на ту же тему являла тогдашний социальный вице-премьер О. В. Голодец.

Чем-то это напоминало вежливость Нильса Бора, в устах которого отзыв "Это очень интересно" означал "Это же, батенька, полнейшая чушь".

У скептицизма чиновниц могло быть много причин. Но, может быть, наиболее важная заключается в том, что полвека назад переход к 5-дневной неделе произошел по итогам двадцатилетнего устойчивого экономического роста и в рамках невиданного прежде развития социального государства.

Тогда как сегодня мы имеем десять лет устойчивой экономической стагнации и невиданную прежде оптимизацию социального государства. "Дорогой Абрам, наконец-то я нашел время и место" помечтать о 4-дневной рабочей неделе – все предпосылки есть.

К тому добавляется феномен XXI века, о котором и не слышали полвека назад. Имя этому феномену – прекариат, т. е. люди, постоянно работающие на временной работе. Причем в ряде стран доля таких бесправных фрилансеров достигает 30-40% и имеет устойчивую тенденцию к дальнейшему росту.

Многие либералы не видят тут ничего дурного, напротив, полагают, что именно работа на контракте, который в любой момент работодатель может разорвать, не говоря худого слова, обеспечивает высокую мобильность рабочей силы. Тем более в наше время, когда профессии быстро возникают и исчезает.

Постоянная, тем более пожизненная занятость – это архаизм, подобный цеховой системе Средневековья, сдерживающей развитие производительных сил. Тогда как у нас глобализм и неслыханный рост сферы услуг – прикажете всех прислужников по КЗОТу оформлять?

Может быть, либералы правы. Когда пять лет назад начальство выживало меня с постоянного контракта в ВГТРК, аргументом начальника было то, что постоянная занятость – это нелепость, сданная в архив, а современный человек должен быть, как пташка Божия, которая хлопотливо не свивает долговечного гнезда.

Но в любом случае железным когортам прекариата глубоко фиолетово, сколько дней в официальной рабочей неделе. Они живут не по КЗОТу, а по временному соглашению.

Таксист на Юбере, журналист-фрилансер, скороход, разносящий фаст-фуд, продавец-ларешник – какая им разница, 5-дневная рабочая неделя или 4-дневная? Да хоть однодневная. Их это не касается, ибо весь КЗОТ сводится для них к одной статье – как потопаешь, так и полопаешь.

В связи со всем этим возникает естественный вопрос: какая надобность вообще была поднимать эту тему, чреватую разными неприятными для оратора соображениями. Хотя бы теми, что он далеко не Косыгин, при котором переходили на 5-дневную неделю.

Чиновники МОТ его вынуждали? Вряд ли.

Граждане РФ настоятельно требовали 4-дневной рабочей недели? У граждан много (даже чрезмерно много) претензий к правительству, но таких требований не было вообще.

Правда, фонд "Петербургская политика предположил, что это "Ответ правительства на снижение рейтингов проектом 4-дневной рабочей недели", но вызвать недоумение публики – это вряд ли действенный ответ на снижение рейтингов.

Скорее всего объяснение самое простое. С одной стороны, желание понравиться высокому зарубежному собранию. Как справедливо замечал А. И. Герцен, "бугор de l'approbativité сильно развит в нашем черепе". С другой стороны, острый грефит, т. е. склонность, подобно Г. О. Грефу, безудержно ораторствовать про светлое будущее, похоже, весьма заразителен в высших сферах.

Максим Соколов