Политико-экономический кризис в Венесуэле, длящийся и постепенно нарастающий уже несколько лет, вошел, кажется, в решающую стадию. Председатель парламента страны Хуан Гуайдо объявил себя временным президентом, его в этом качестве незамедлительно признали США и большинство стран Латинской Америки, где левый крен со всей очевидностью сменяется правым.



Ухмылка новой эпохи, где информационный фронт значит едва ли не больше, чем военный – Facebook и Instagram – убрали «галочки» подлинности с аккаунтов законно избранного президента страны Николаса Мадуро, тем самым пытаясь подорвать его международный статус и уверенность в себе; видимо, известный афоризм «без бумажки ты букашка» следует перефразировать – «нету галочки – ты ноль без палочки».

Россия, Китай, Куба, Мексика и Турция по-прежнему признают легитимность Мадуро, и если, скажем, для Турции это, скорее, очередной акт дипломатического нонконформизма, то для России и Китая – вопрос и сохранения дружественного режима как такового, и сделанных в него инвестиций, коих у России порядка 17 миллиардов долларов, а у Китая и вовсе в три раза больше.



Но каких-то действенных шагов в плане поддержки партнера Москва и Пекин пока не предпринимают, в отличие от американцев и особенно бразильцев, которые под руководством нового эксцентричного президента Болсонару готовы на любые меры поддержки венесуэльской оппозиции, вплоть до военной интервенции.



Не слишком радостны для Мадуро и внутренние расклады – силовики пока поддерживают его, но любое капитулянтское промедление в стиле Януковича чревато сменой их настроения, да и в случае быстрого начала жестких действий отслоение какой-то части в пользу выглядящей более многообещающе оппозиции неминуемо.



 Гуайдо однозначно поддерживают лишь несколько богатых департаментов против почти двух десятков прорежимных, но эти несколько – как раз ключевые с точки зрения экономики и морских логистических связей с внешним миром.



В общем, перспектива и выбор вырисовываются не особо радостные: либо сразу стать Януковичем, либо пойти ва-банк и, скорее всего, выиграть первое сражение, но затем, опять-таки скорее всего, проиграть войну в целом. Товарищ Сухов, усмехнувшись в усы, сказал бы: «Лучше, конечно, помучиться». Посмотрим, что в не менее роскошные усы скажет Мадуро.

Размышляя, как родина «боливарианского социализма» дошла до жизни такой, нельзя не признать, что фундамент текущей ситуации во многом заложен еще при Чавесе.



Это был выдающийся и благородный человек, искренне не любивший американский империализм и «Вашингтонский консенсус» и стремившийся сделать счастливой не только свою страну, но и весь континент. Придя к власти, он постарался по максимуму использовать главный ресурс Венесуэлы – нефть: приложил все усилия для закрепления ОПЕК жестких квот на добычу «черного золота» и повышения цены на него. Национализировав нефтяную промышленность, что сильно ударило по интересам США, он стал наполнять закрома родины валютой, которая шла на построение социализма.

Социализм Чавес понимал, надо сказать, довольно однобоко – как совокупность многочисленных социальных программ по улучшению качества жизни населения, его питания, образования, медицинского обслуживания. Это великое и важное дело в нашем мире победившего неолиберализма, и за одно это можно ставить памятник. У нас и в разгар тучных лет, связанных все с той же благоприятной топливно-энергетической конъюнктурой, сподобились лишь на жалкое подобие политики Чавеса –ввели «национальные проекты» и еще некоторые формы повышения лояльности населения, но подавляющее большинство прибылей уплыло по неизвестным либо вполне известным адресам.



Однако без полноценного грамотного государственного контроля над экономикой и планирования, без полномасштабной проводимой государством индустриализации, технологизации и модернизации (назвать таковой строительство при Чавесе ряда дорог, мостов и линий метро все-таки сложно), без налаженной системы воспроизводства общего дела и общего блага из поколения в поколение  - это никак не настоящий социализм, а потлач, традиция щедрой, демонстративной и бездумной раздачи даров, присущая некогда индейцам Северной Америки.

Понятно, что в Венесуэле хватает индейцев и их потомков-метисов, сам Чавес был из числа последних. Но строить жизнь целой страны исключительно на потлаче, который, в свою очередь, базируется исключительно на одной, очень капризной по своей экономической природе переменной, довольно неразумно. Как и называть это социализмом.



 В таком случае элементы социализма были и в Древнем Риме, где деклассированному пролетариату бросали подачки за сам факт его существования и размножения, и нынешний Израиль, где ультралегиозным евреям-харедим дозволяют жить за счет государства в обмен на всю ту же ударную демографию (впрочем, Израиль как раз создавался социалистами вроде Бен-Гуриона и долгое время имел во многом своеобразно-социалистический характер).

Чавесу, умершему в 2013-ом, можно многое простить за идеализм, размах, харизму, за пусть одностороннюю и стратегически непродуманную, но заботу о своем народе, наконец, за дерзкий вызов, брошенный американцам и неолиберализму.



Однако его преемнику Николасу Мадуро следовало, сохранив всю здоровую основу чавизма, стать на путь продуманного прагматизма, чтобы решить многочисленные финансово-экономические проблемы в условиях ухудшения дел на мировом нефтяном рынке и планомерно растущего давления американцев, которые такие вызовы, какой бросил им Чавес, не прощают. В общем, нужно было осуществить термидор или стать Сталиным после Ленина, благо некоторое внешнее сходство обязывало.

Увы, Мадуро пошел иным путем.



 Идеократический (говоря по-русски, основанный на идейности) режим он постепенно переоборудовал в репрессивно-бюрократический. Экономика вместо оздоровления была поделена несколькими социально-сословными группа и стала базой их феодального кормления, похожего на российское, но местами еще более откровенного.

Остатки нефтяной роскоши перешли под контроль профсоюзной элитой, к которой относится и сам нынешней президент. Еще один сегмент экономики, криминально-теневой, это трафик колумбийских наркотиков, на нем обогащаются контролирующие границу и, соответственно, наркотропы военные, а заодно и члены президентской династии.



 Наконец, третий способ наживы – это использование установленных при Чавесе стабильных заниженных государственных цен на продовольствие; чиновничество тоннами выписывает дешевые продукты и затем либо переправляет для продажи по рыночным ценам в Колумбию, оставляя малую толику, опять-таки, в карманах военных, либо по рыночной же цене перепродает внутри страны.

Добавим к сказанному еще один фактор. Беднейшие слои населения, тот самый пролетариат в древнеримском смысле слова, который Мадуро держал на минимальных, дающих возможность нищенского выживания подачках, чтобы иметь в его лице социальную опору, от этого регулируемого выживания устал и немалой своей частью влился в число протестующих.

Перечисленного достаточно, чтобы признать – да, происходящее в Венесуэле во многом инспирировано внешними силами и ими же сейчас направляется в своих интересах. Но на ровном месте даже «цветные революции» не возникают, должны быть дрова, в которые можно метнуть спички и печеньки.

В венесуэльском случае дрова были бережно и обильно набросаны Мадуро и от усердия еще и политы бензином.

И почему-то я не могу избавиться от параллелей – они возникают сами собой - с обстановкой в одном русском городе, который юридически равен региону, а по исторической, культурной, общественно-политической, геополитической метафизической уникальности и вовсе может считаться городом-государством.



Этот город-государство вернулся в свое большое государство без малого пять лет назад с огромным энтузиазмом, под знаменем большой Мечты и Идеи. Через какое-то время от столкновения с бесчисленными системными пороками большого государства в его нынешнем состоянии энтузиазм города-государства несколько пожух, но полностью не исчез. Просто появился запрос на соединение энтузиазма, Идеи и Мечты - с исправлением пороков хотя бы в локальном масштабе, непосредственно в своих городских пределах.



И вот на волне этого запроса в город из центра прислали молодого энергичного «эффективного менеджера», который, казалось, способен, сохранив все хорошее, если не уничтожить, то уменьшить плохое.

Горожане выписали пришельцу изрядный кредит доверия, отдав за него на выборах 70% голосов. Молодой энергичный менеджер за последующий год и четыре месяца потерял более чем половину рейтинга, вступив конфликт с местным парламентом и гражданским обществом, занимаясь болтовней и принимая нелепые решения, некоторые из которых просто вредительские, а некоторые вредительские с отчетливым нехорошим душком.



Про команду ненашего антигероя и говорить не приходится, к ее работе вполне применимо выражение «как Мамай прошел». В настоящее время данный не к ночи помянутый персонаж находится на грани невиданного для страны вызова, референдума о недоверии, а известные московские аналитики предрекают ему крах уже в краткосрочной перспективе.

Я, как, наверное, и большинство моих соотечественников, не желаю поражения Мадуро. Не только и не столько потому, что при нем Венесуэла партнер РФ, и тем более не из-за 17 миллиардов грозящих пропасть вложений, - даже в маловероятном случае их возвращения, или если бы они просто остались дома изначально, их место явно не в народном кармане и не в бюджете государственно-полезных дел.



Во-первых, Мадуро, как ни крути, при всех его громадных грехах, всенародно избранный президент, причем избранный не полтора, а полгода назад. Размах волнений широк и факт их поддержки парламентом, где большинство у оппозиции, несомненен, но парламент был избран в 2015-ом, с тех пор были и победные для Чавеса президентские выборы, и региональные выборы-2017, на которых правящая партия взяла верх в 19 штатах из 23.



На стороне мятежа многие венесуэльцы, но не большинство.

Во-вторых, сочувствовать политике поощрения и раздувания Америкой и Западом «цветных революций» как-то не с руки. Особенно на фоне сопровождающих это раздувание актов подчеркнутого цинизма  – так, французский президент Макрон, всеми силами давящий у себя дома движение «желтых жилетов» и объявляющий его кучкой измени ков родины, поддержал венесуэльский протест как справедливый и истинно народный.



В-третьих, венесуэльцы, чье закономерное недовольство Мадуро используется ничем не лучшими, чем он, политиканами и поддерживающими их внешними силами, вряд ли получат взамен свергнутого режима что-то чище и светлее.



Это мы уже видели на киевском майдане – люди вышли поначалу с абсолютно справедливыми выстраданными лозунгами, а получили в итоге то, что получили.

Но я всеми силами выступаю за смену власти в городе-государстве.



И потому, что за это выступают сами его жители, причем все более явным большинством, и то, что их мнение вошло в резонанс с позицией большинства парламентариев – важнейший дополнительный, но не ключевой нюанс.



 И потому, что единственная внешняя сила, поддерживающая и сочувствующая этому городскому общественно-народному протесту, на самом деле никакая не внешняя.



Это общество большого государства, питающее робкую надежду, что ветер перемен в городе подует затем во всем государстве.

Станислав Смагин