После первого непростого полугодия, когда нефтегазовые доходы России резко упали и бюджет столкнулся с большим дефицитом, российская экономика начала выходить из пике. Рост доходов и ВВП страны показывает, что российская экономика адаптируется к санкциям, заявил глава правительства Михаил Мишустин. Что же выстрелило во втором полугодии и помогает идти вверх назло Западу?
Статистика показывает, что российская экономика адаптируется к текущим вызовам, сообщил премьер-министр Михаил Мишустин.
По его словам, в августе бюджет уже был исполнен уже с профицитом в 230 млрд рублей, плюс консолидированный баланс регионов дал еще 140 млрд рублей. Во многом это произошло благодаря существенному росту ненефтегазовых доходов, которые по итогам августа превысили 1 трлн 820 млрд рублей, что на 56,5% больше уровня прошлого года, отметил глава правительства. Такая ситуация дает основания об улучшении ситуации с бюджетом в 2024 году, считает он.
«С третьего квартала 2023 года в России наметился экономический рост, он закрепился. По оценке Минэкономразвития, в июле ВВП превысил уровень 2022 год на 5%, а уровень двухлетней давности – почти на 1%. В целом за семь месяцев 2023 года показатель увеличился более чем на 2%», – подчеркнул Мишустин.
Основной вклад в рост ВВП страны внесло промышленное производство. «В июле промпроизводство выросло почти на 5%, в июне – около 6%. Если брать за семь месяцев, то основным драйвером выступила обрабатывающая промышленность. Там рост составил около 6%», – уточнил премьер-министр. По его данным, выпуск компьютеров, электроники, оптики – выше 30%, электрического оборудования – больше 20%. Неплохие показатели в металлургической, в пищевой промышленности, в производстве одежды, изделий из пластмассы, резины и мебели, заключил Мишустин.
«Нельзя утверждать, что санкции не повлияли на российскую экономику.
В первом полугодии 2023 наблюдался спад российского экспорта нефтепродуктов и газа более чем на 40 млрд долларов по сравнению с аналогичным периодом 2022 года. На этом фоне нефтегазовые доходы снизились почти на 50%», – говорит Татьяна Скрыль, доцент кафедры экономической теории РЭУ им. Плеханова.
Однако с июля ситуация начала исправляться. Чем же объясняются успехи? «Экономика в значительной степени смогла подстроиться под новые условия. Процесс адаптации включает в себя не только смену получателей российского экспорта, но и замещение импорта, который ранее приходился на западные страны. Помимо выстраивания новой логистики сюда стоит добавить и адаптацию финансовой системы и рынка капитала», – говорит начальник аналитического управления банка «Зенит» Владимир Евстифеев.
Данные Минфина за август указывают на то, что ситуация с бюджетными доходами начала улучшаться благодаря восстановлению доходов от экспорта нефти и особого вклада ненефтегазовых доходов.
Что касается нефтегазовых доходов, то они все еще ниже, чем в прошлом году: за восемь месяцев 2023-го – на 38%. Однако отставание постепенно сокращается, и это уже достижение.
«В июле нефтегазовые доходы впервые в этом году превысили базовый уровень, рассчитанный из 8 трлн рублей в год, благодаря НДД, уплачиваемому раз в квартал, а в августе они лишь немного не дотянули до базового уровня», – отмечает Ольга Беленькая, руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам».
Это произошло за счет роста стоимости российской нефти Urals. Слаженные действия Саудовской Аравии и России на рынке нефти дают результат. По данным Минфина, в августе средняя цена российской нефти составила 74 долларов за баррель, что выше потолка цены в 60 долларов, установленной западными санкциями.
Кроме того, сокращается скидка на российскую нефть. «С сентября максимальный дисконт цены Urals к Brent сократится с 25 долларов за баррель до 20, а также вдвое сократятся выплаты нефтяным компаниям по демпферному механизму. Впрочем, по данным СМИ, Минэнерго просит «отыграть назад» это решение, которое стало триггером для резкого роста оптовых цен на топливо еще с весны», – отмечает Беленькая.
Свою роль сыграло и ослабление курса рубля. «Среднее значение в июле было близко к 95 рублям за доллар при заложенном в бюджет среднегодовом курсе 68,3 рублей за доллар», – указывает Беленькая.
Отрицательное влияние на нефтегазовые доходы оказывает при этом сокращение экспорта газа, а также снижение добычи нефти на 500 тыс. баррелей в сутки и снижение экспорта нефти на 300 тыс. баррелей с сентября (в августе было больше) в рамках соглашения с Саудовской Аравией. Но здесь Россия выбирает торговать меньшими объемами, но по более высокой цене, чем наоборот.
Сильную поддержку бюджету оказывают ненефтегазовые доходы. За восемь месяцев они выросли на 24%, а в августе рост ускорился до более чем 56%,
отмечает Беленькая. По ее словам, это связано в основном с ростом НДС (примерно на те же проценты), а также с ростом поступления по налогу на прибыль. Ко всему прочему, Минфин надеется получить около 300 млрд рублей дополнительных доходов за счет windfall tax (разового налога на сверхприбыль).
«Рост ненефтегазовых доходов – это результат роста косвенной налоговой нагрузки на бизнес, а также увеличения доходов от налогов на физлиц в силу снижения безработицы», – считает Евстифеев.
Татьяна Скрыль связывает рост ненефтегазовых доходов с повышением государственных расходов, в том числе на оборонзаказ, часть которых возвращается потом в виде налогов обратно. «Сегодня драйвером роста российской экономики выступает ВПК, который создает спрос на товары промышленного комплекса, дает рабочие места, стимулирует работу смежных отраслей», – говорит экономист.
«В первом полугодии драйверами экономики была обрабатывающая промышленность, строительство и капитальные инвестиции в целом. Во втором полугодии, при сохранении текущего уровня цен на нефть, поддержку экономике будет оказывать и экспорт, тогда как инвестиции в основной капитал, да и в целом рынок кредитования, может замедлиться из-за возросших процентных ставок», – говорит Евстифеев.
Но в целом привести бюджет к дефициту всего 2% ВВП в этом году вполне реально, считают эксперты. Если, конечно, не будет никаких сюрпризов.
«Рисками для базового прогноза остаются возможные негативные сюрпризы со стороны геополитики или сырьевых рынков. А на внутреннем поле – это девальвационные тренды и опасность потерять контроль над динамикой инфляции», – заключает Евстифеев.
Ольга Самофалова
Обсуждение (6)