9 мая 1944 года Севастополь был освобожден от гитлеровских оккупантов, хотя отдельные бои еще продолжались на Херсонесском полуострове до 12 мая. Вместе с войсками Советской Армии в освобожденный город вошла оперативная группа инженерного отдела Черноморского флота во главе с инженер-подполковником И.А. Лебедем.

Города фактически не существовало. На его месте освободители увидели обожженные каркасы и развалины жилых домов, школ, больниц, музеев, учреждений. Везде сплошные завалы, воронки от бомб, снарядов, обуглившиеся деревья. «...Осталось нынче от него скалы, море да солнце. Да бессмертная слава, которая возродит эти груды камней», — писал тогда известный советский писатель Леонид Соболев, вошедший с войсками в Севастополь.

Было разрушено 94 % жилой площади, уничтожены все промышленные предприятия, водопровод, канализация, электростанция.

В городе из 110 тысяч жителей осталось лишь 10 тысяч.

Степень разрушения города не позволяла определить даже направление улиц. Все лежало в развалинах.

Уже на следующий день в освобожденный Севастополь начали возвращаться жители города. 10 мая 1944 года, когда еще продолжались бои в районе мыса Херсонеса, а город горел, вместе с войсками прибыли оперативная группа Крымского обкома партии, Черноморского флота, партийные и советские руководители города — П.И. Лесик, В.П. Ефремов, А.А. Сарина, Е.П. Гырдымова и другие.

Они ознакомились с положением дел, решали самые неотложные и острые проблемы: убрать трупы, разместить раненых, разбирать завалы, накормить и напоить прибывающих в город, в котором было уничтожено все.

И гражданские, и военные, прежде всего, начали расчищать, освобождать дорогу в Севастополь от разбитой военной техники и завалов, по которой уже 12 мая 1944 года прибыл на автомашинах из Туапсе личный состав строительства № 1.

Для разработки тактико-технического задания на проектирование первой очереди восстановительных работ в Севастополе в тот же день прибыла группа проектировщиков, которую возглавлял инженер-подполковник А.С. Кабанов — участник обороны Севастополя и Кавказа. В группу входили офицеры Я.К. Балицкий, А.И. Татаринов, Д.И. Романов, служащие А.Н. Котельников, Л.Л. Егорова, Н.Н. Демидов, А.С. Запорожец, А.Н. Губарев, И.В. Шелепин, В.А. Смелов, А.В. Мороз, Н.А. Волков, Н.Г. Корюхин.

Многие улицы нельзя было определить — была потеряна их градостроительная сетка. На центральном городском кольце восстановлению подлежало всего два здания — главного почтамта и комендатуры. По проспекту Нахимова остался только полуразрушенный фасад дома № 11, в котором ныне размещаются музыкальная школа и Художественный музей. На месте проезжей части нынешних проспекта Нахимова и улицы Большой Морской среди заросшего бурьяном пространства пролегла «тропинка». А по сторонам стояли развалины. Кое-где вился дымок из торчащих в руинах дымовых труб. И было до жути тихо среди белого дня...

В развалинах шныряли стаи крыс. Москиты стали бедствием для населения. Город остался без воды, электроэнергии, канализации. Разрушены железная дорога, тоннели, мосты и вокзал, все промышленные предприятия города и флота. Тысячи неразорвавшихся бомб, мин, снарядов подстерегали в развалинах.

Сейчас нам уже сложно представить себе мертвый, полностью разрушенный город, без электрического освещения, без канализации, со стойким трупным зловоньем, идущим из разваленных  домов. Ежедневно на центральных улицах города работали  бригады пленных немцев и  румын, расчищая завалы, приспосабливая трассы для проезда транспорта. В бухтах—затопленные корабли, торчащие со дна стрелы затонувших плавкранов, возле памятника Затопленным кораблям—обгоревший остов немецкого танкера; за Графской пристанью, на дне бухты—корпус крейсера «Червона Украина». Улицы были забиты немецкой техникой; кое-где оставались наши подбитые и не пригодные к восстановлению танки. Все деревья в городской черте выгорели. Из-за повсеместных разрушений улицы стали непроходимыми для транспорта и условно проходимыми для пешеходов. Вдоль развалин были проложены пешеходные тропинки.

Большинство хотя бы частично сохранившихся стен пестрели надписями «Проверено, мин нет», а далее обязательно следовала фамилия старшего группы разминирования, обезличка здесь не допускалась.

На Северной стороне, в районах пригородных балок, люди селились в пещерах и старых склепах.

Первоочередной задачей стали разминирование города и инвентаризация зданий, сооружений и строений.

Государственный Комитет Обороны Постановлением № 5477 от 26 апреля 1944 года обязал создать специальную строительную организацию для восстановления Севастополя и объектов главной базы Черноморского флота.

В 1944-1948 годах такой организацией стал трест «Севастопольстрой».

 Работать приходилось в очень трудных условиях. В строительно-монтажных управлениях треста не хватало квалифицированных инженеров и техников, рабочих. При недостатке механизмов, строительных материалов, особенно металла и леса, требовалось восстановить жизненно важные объекты: порт, электростанции, судоремонтные и производственные предприятия, коммунальные учреждения, жилье для строителей, городское хозяйство.

Руководители города, Черноморского флота, треста «Севастопольстрой» сосредоточили все усилия и имеющиеся у них небольшие ресурсы для укомплектования строительных площадок. В израненный город возвращались из эвакуации его жители, из различных районов страны ехали добровольцы, чтобы отдать все свои силы возрождению города-героя. Прибывали патриоты, чтобы начать битву за возрождение города, несмотря на все трудности. Лозунгом тех дней стала клятва: «Мы восстановим тебя, родной Севастополь!»

В Главной базе флота — Севастополе началось восстановление старых и строительство новых причалов. Были построены причалы в районе Каменной и Телефонной пристаней, на судоремонтном заводе в Килен-бухте, в Троицкой бухте, восстановлены причалы в Нефтегавани и Сухарной бухте. Исключительное значение придавалось тралению бухт Севастополя, а также выполнению мероприятий по установке на берегу створных знаков, что призвано было обеспечить более точное разминирование акваторий и безопасность мореплавания по уже протраленным фарватерам рекомендованными курсами.

Быстрыми темпами шло восстановление здания бывшей гостиницы Киста» на площади П. С. Нахимова для размещения штаба флота, строился Дом офицеров флота (бывший кинотеатр на ул. Ленина).  

Сразу же после освобождения советское правительство решило возродить из пепла форпост на юге — столицу Черноморского флота — и определить егo статус.

В октябре 1945 года. Советом Министров СССР издано постановление о первоочередном восстановлении г. Севастополя  (в числе 15 городов).

Первые деньги, на которые начал восстанавливаться Севастополь передал  дагестанский колхозник Магомед Абакаров. Он  направил в Правительство письмо с просьбой принять на восстановление Севастополя дар - 30 тысяч рублей, за освобождение которого сложили головы его земляки.

Эта инициатива была поддержана по всему Дагестану,  который собрал 5 млн. рублей, а затем и всей страной. 5 июля газета «Правда» уже писала: … «моряки Северного флота собрали на восстановление Севастополя 30 549 826 рублей и на 6 476 680 рублей – облигаций государственных займов» …  В конце июля поступили первые 26,5 млн. рублей из Москвы, от правительства,  на коммунально-жилищное строительство. Так начиналось послевоенное восстановление города.

29 октября 1948 года издан Указ Президиума Верховного Совета РСФСР с пунтом: «Выделить г. Севастополь в самостоятельный административный центр с особым бюджетом и отнести его в город республиканского подчинения.

20 ноября 1948 года Совет Министров РСФСР постановил: «Образовать при Совете Министров РСФСР Управление по восстановлению г.Севастополя».

19 декабря 1948 года газета «Красный Крым» информирует: «Севастополь строит вся страна, На стройки города отовсюду съезжаются советские люди. Из Калуги, Орла, Воронежа, Запорожья, Владимира, Казани, Калинина, Вологды, Великих Лук — идут эшелоны с молодыми рабочими.»

 Разминирование города и Севастопольской бухты

Дни и ночи напряженно трудились саперы.

Из-за отсутствия документации на разминирование побережья от мыса Фиолент до Северной бухты понадобилась повторная проверка. Привлеченные для этой цели 355-й отдельный инженерный батальон инженерного отдела Черноморского флота и 90-й отдельный инженерный взвод за период 1944-1945 годов своим личным составом извлекли 337 632 взрывоопасных предмета, в том числе в бывшей гостинице «Кист» на площади Нахимова — 53, в бухте Южной — 1600, а в бухте Стрелецкой — 3240 килограмм взрывчатки.

План траления севастопольских бухт был утвержден Военным Советом ЧФ, а начальник штаба ЧФ издал боевые директивы за № ОП-00423 (апрель 1944 г.) и ОП-0054303 (май 1944г.), где определялся срок окончания тральных работ — 1 ноября 1944 года. Задачи по разминированию возлагались на 1-ю бригаду траления ЧФ, которой следовало провести полный комплекс тральных работ, несмотря на то, что отсутствовали данные о минных постановках противника (порт Севастополь, подходные фарватеры, бухты Карантинная, Стрелецкая и Балаклавская).

Балаклавская бухта была разминирована в период с 9 по 29 июня 1944 года. Дважды бухта протралена катерным тралом, затем всю акваторию осмотрели водолазы и было проведено бомбометание по центральной части бухты (сброшено 89 бомб ВВ-1).

Траление Южной и Северной бухт Севастополя проведено в период с 28 июня по 3 октября 1944 года. Двоекратное траление катерным тралом позволило обнаружить в Северной бухте (на грунте) одну мину типа «КБ-3» в боевом положении. Южная бухта была протралена баржевым магнитным тралом, а затем обе бухты — глубинным бомбометанием. Затем бухты проверены тралом «Л» (ЛЛ) на стопе, особенно центральная часть бухт и неоднократно — места стоянки линкора и крейсеров.

Несмотря на тщательное траление, плавсредства постоянно подстерегала опасность.

В районе Угольной пристани (Северная бухта) при тралении подорвался и затонул со всем экипажем КАТЩ (бывш. деревянная шхуна). Тральщик выполнял траление неконтактных мин магнитной трал-баржей.

Общее руководство разминированием главной базы осуществлял командир 1-й бригады траления контр-адмирал Тихон Андреевич Новиков (с 3 сентября 1944 года его обязанности исполнял капитан 2 ранга Владимир Георгиевич Дубровский — начальник штаба бригады).

Боевое управление в море осуществляли командиры дивизионов на катерах своего дивизиона, а связь со штабом бригады — по радио. На мысе Артиллерийской бухты Севастополя для наблюдения и визуальной связи с тральщиками построили специальную сигнальную вышку. Для большей гарантии в отсутствии пропусков одна и та же площадь акватории покрывалась 2-3 раза различными типами тралов.

Для обезвреживания мин 2-й группы (тип «Ж») проводилось 24-кратное траление БЭМТ без реверсирования тока: 12 галсов с положительным полем и 12 галсов с отрицательным полем.

У причалов и в местах, стесненных для маневрирования, применялись тралы КЭМТ-2 (на стопе) или электромагнитная баржа. Все эти тралы применялись одновременно с акустическим тралом «БАТ-2». Для разведывательного траления и разрядки минных заграждений обычно использовались менее ценные тралы КЭМТ-2 (уничтожено на Инкерманском створе 4 мины) и магнитные баржи (уничтожена 1 мина в Южной бухте).

Пленные немцы на восстановлении Севастополя

            После освобождения Севастополя в мае 1944 года остатки  солдат 17-й немецкой армии начали сдаваться в плен. Непрерывной  колонной они направлялись с мыса Хер­сонес  в первый крупный ла­герь распределения, который нахо­дился в Ушаковой балке.  Располагался он от каменного Лазаревского водовода до разрушенной  танцевальной площадки, ря­дом с подъёмом к теперешнему На­химовскому УВД. По вершинам бал­ки были установлены вышки  для часовых.  Правда, пленные никуда убегать не собирались, понимая бессмысленность такой идеи.

Ещё дымились развалины кварталов и остовы зданий заводов, а на Мор­ской завод имени Серго Орджони­кидзе прибыла первая группа инже­неров во главе с директором М. Сургучовым. Завода, собственно, как такового не существовало. Цехи, эл­линги и доки были превращены в руины. Всё надо было начинать, как говорится, с нуля. Руководство завода  понимало, что в первую очередь необходимы просто рабочие руки для разбора общих завалов, обрушенной арматуры, разрушенных стен служебных зданий и производственных цехов.

 И для этой работы  в первую очередь подходили военнопленные.

Работы по расчистке завалов, которые  одновременно шли на территории предприятий и заводов, в жи­лых кварталах, на городских улицах были сопряжены с большим риском подорваться на минах оставленных немцами.

К этой работе стали подключать военнопленных.

Они наряду с жителями города труди­лись на самых тяжелых работах. С первых дней пленные из лагеря в Ушаковой балке участвовали в вос­становлении докового хозяйства Севастопольского морского завода. Они расчищали территорию от завалов, извлекали взрывоопас­ные предметы, узлы оборудования, детали станков, балки, рельсы и всё, что могло пойти в дело.

В первые дни в городе была образована глав­ная строительная организация ­трест «Севастопольстрой», которая включила в себя множество СМУ, ОМУ, ОСМЧ, ЖКК, УРС, УПП, КМТС и многие другие строительные орга­низации, которые активно использовали немецких и румынских воен­нопленных. Доля эта была  достаточно значи­тельна.

Но количество военноплен­ных не могло влиять долго на весь темп и качество строительных работ. Об этом упоминается в отчётах одного и ОСМУ: «Что же касается воен­нопленных, то квалификация их в основном ограничивается 2-м раз­рядом». В первые месяцы после ос­вобождения города, в июне и июле проводились в основном аварийные работы на объектах города, которые легли в большинстве своем на пле­чи пленных. И, несмотря на низкую квалификацию, пленные работали. И работали довольно хорошо. Об этом говорят строки из отчётов ОСМУ: «Из общего количества учтённых 1.316 рабочих выполняют и перевы­полняют нормы 803 человека, в том числе военнопленных 313 человек».

Работа на строительных объек­тах налаживалась, а концентрация прибывавших пленных немцев, поля­ков румын, венгров, чехов с каждым днём увеличивалась. В какой-то мо­мент возникла необходимость рас­пределения людей по разным рай­онам города. Такие меры были ещё необходимы для быстрой доставки рабочей силы на строительные объекты Севастополя и ликвидации потерь времени.

Для распределения по всему городу пленных в разных районах города началась создаваться лагери содержания (так они назывались).

Всего лагерей со­держания  пленных в городе и его окрестно­стях было десять. Территориально они  располагались:

в Стрелецкой (за бывшим зданием кинотеатра Мир),

в Балаклаве (на тер­ритории карьера),

в пос. Голландия (на территории  современного института),

на ул. Будищева, 32, лагерь № 2 (городок  бывшего зенитного училища),

на Куливовом  поле  и Матюшенко,

в Ушаковой балке.

Специальнос­ти военнопленных в основном не со­ответствовали требуемым для строек города, и тогда кадровые рабо­чие приступили к обучению воен­нопленных вместе с поступающими рабочими. Но на стройках города работали не только военнопленные, а и возвращающиеся  после войны демобилизованные воины  Красной Армии.

Несмотря на поступаю­щих демобилизованных военнослу­жащих из Красной Армии, количе­ство военнопленных на стройках нашего города увеличивалось и пос­ле победы в 1945 году. По отноше­нию к гражданским рабочим и во­енным строителям доля участия военнопленных была очень высока.

К примеру, в ОСМЧ «Севастопольст­рой» на 1 января 1946 года соотно­шение вольнонаёмных рабочих и военнопленных было таковым: вольно­наёмных 5.238 человек, военноп­ленных 6.785 человек, учащихся ФЗО 236 человек. Вообще  к  немецким военнопленным в г. Сева­стополе жители относились с пониманием, злобы не таили, враждебности не было. Отношение к пленным со стороны руководства этими лагеря­ми  тоже было гуманным.

На то время все­ми лагерями содержания в Крыму руководил  И. И. Евдоки­мов. Был он человек строгий и спра­ведливый. В первую очередь воен­нопленные для него были люди, а потом уже они делились на немцев, румын, людей других национально­стей.

На ул. Будищева 32 был устроен лагерь содержания для военноплен­ных № 2 (Зенитный городок), началь­ником которого был капитан Бело­церковский. Он был человеком тре­бовательным к условиям содержа­ния военнопленных. Несмотря на то, что он был еврей, он не питал не­приязни к немцам, и немцы говори­ли ему: «Наши соотечественники столько уничтожили евреев, а вы к нам относитесь так порядочно и с забо­той».

При Белоцерков­ском были хорошо на­лажены питание, чис­тота в помещениях проживания. Немцев без охраны доставля­ли на машинах на строительные объек­ты и увозили обратно. Начальник лагеря тре­бовал соблюдения нормальных бытовых условий на объектах. Своевременно выда­вались наряды на ра­боты, выплачивалась зарплата, благоустраивался быт. При таком отношении со стороны властей во­еннопленные старались отличиться. Ос­воение новых специальностей при­обрело массовый характер.

При на­личии высокой квалификации такой пленный специалист хорошо зара­батывал. Действительно, немцам выдавали зарплату, и они могли ото­вариваться в магазинах-лавках, рас­положенных на территории лагерей. В 1946 г. военнопленными было ос­воено множество строительных про­фессий, получены квалификации в объёмах, сравнимых с такими же по­казателями вольнонаёмных рабо­чих. Многие профессии получали пленные на наших стройках, но ска­жу только о  тех, которые немцы не хотели получать.

К таким не люби­мым немцами профессиям относи­лись: портные, возчики, парикмахе­ры, рыбаки, садоводы, конюхи, прач­ки, рамщики, хоздесятники, вулкани­заторщики, обрезчики черепицы, стажеры, крановщики, трактористы, кочегары, резчики камня, бондари, бригадиры, ездовые.

Кстати, с 12 по 23 ноября 1947 года в Севастопольском Доме Офицеров проходил судебный процесс над немецкими военными преступниками. Среди 12 обвиняемых командующий 17-ой армией генерал-полковник Э. Янеке. Военным трибуналом Черноморского флота он приговорен к 25 годам заключения в исправительно—трудовом лагере. К такому же сроку приговорены офицеры, солдаты — к 20—ти.

 В конце 1955 г. все немецкие военные преступники на основании соглашения, подписанного СССР и ФРГ, были отпущены из советских тюрем и лагерей и вернулись в Западную Европу. Большая часть пленных немцев, румын, хорватов, чехов работающих в Севастополе были отпущены домой в 1949 – 1950 гг.

                                                              ***

В феврале 1945 года Президент США  посетил Севастополь. Масштабы разрушений произвели на него большое впечатление и при расставании с первым секретарем Севастопольского горкома партии Ф. Рузвельт сказал примерно следующее: «Для восстановления вашего города понадобиться 50 лет и это возможно в том случае, если мы вам поможем, без нашей помощи вам не обойтись…»

Известна история, когда Сталин, узнав об этом, приказал включить Севастополь в число 15 городов СССР, таких как Москва, Ленинград, Киев, Минск и др., подлежащих первоочередному восстановлению.

В итоге за короткий срок, а не 50 лет, к маю 1954 года центральная часть города была не просто восстановлена, а построена заново.

В первые годы после войны темпы возрождения (хотя и были высокими) не позволяли восстановить инфраструктуру флота в кратчайшие сроки. Процесс восстановления грозил затянуться на многие годы. Требовались кардинальные меры для сокращения сроков.

Решение об ускоренном восстановлении Главной базы Черноморского флота было принято после посещения Севастополя руководителями СССР И. В. Сталиным, А. Н. Косыгиным и Н. А. Вознесенским в августе 1948 г.

Были разработаны три плана восстановления Севастополя, один из которых в 1948 году утвердил лично Сталин. В город были направлены 32 тыс. квалифицированных рабочих из 12 областей Российской Федерации.

Совет министров СССР 25 октября 1948 г. принял специальное Постановление № 4035-1719 «О восстановлении города и Главной базы Черноморского флота — Севастополь». Эта директива предусматривала не только восстановление, но и строительство заново города и базы ЧФ в течение 3 — 4 лет.

При Совете министров СССР было создано Управление по восстановлению Севастополя, которое возглавил генерал-майор И. В. Комзин, впоследствии профессор, Герой Социалистического Труда. При этом управлении были сформированы трест № 38 «Севастопольстрой» и «Россевастопольстрой» Министерства коммунального хозяйства РСФСР.

Постановлением Совмина СССР 25 октября 1948 г. было образовано Военно-морское строительное управление центрального подчинения с наименованием «Севастопольвоенморстрой Главного управления Военно-морских сил».

10 февраля 1949 г. Совет министров РСФСР утвердил «Генеральный план застройки Севастополя на 1949-1970 гг.», разработанный Севастопольским «Горпроектом» с учетом исторической планировки города, возможности восстановления отдельных зданий и инженерных коммуникаций. Был утвержден «План капиталовложений на 1949-1953 гг.» с распределением затрат по министерствам, ведомствам и отдельным объектам.

Увеличился численный состав людских ресурсов строительных организаций — с 7000 человек на начальном этапе до 32 000 человек после выхода постановления.

Идеологом восстановления и последующего строительства Севастополя всегда был флот, от него исходили многие важные технические идеи и предложения, а проявленная моряками воля возродить в кратчайший срок свою Черноморскую столицу во многом способствовала сплочению и повышению активности всех участников строительства.

28 ноября 1950 года в Севастополе состоялся многочисленный городской митинг по случаю согласия т. Сталина и его соратников т.т. Мельникова, Берия, Ворошилова, Микояна и Булганина баллотироваться кандидатами в Севастопольский совет депутатов трудящихся.  

50000 севастопольцев и моряков ЧФ заполнили широкую площадь Парадов (ниже Нахимова) и прилегающие к ней улицы, Матросский и Приморский бульвары. Митинг состоялся в будний день после окончания рабочего дня. Но, несмотря на вечернее время, на площади было светло, ее освещали со всех сторон многочисленные прожекторы.

Чуть позже правительством СССР утвержден нагрудный знак «Отличник строительства Севастополя», которым награждено около 3000 человек. 3-й подвиг Севастополя - так назвал народ усилия севастопольцев по восстановлению своего родного города из пепла и руин. Знаком награждал начальник управления по восстановлению Севастополя при СМ СССР (1950-1951 гг.), затем СМ УССР (с 1952 г.). Знак вручал председатель Севгорисполкома. Списки севастопольцев, награждённых этим знаком, печатались на страницах городской газеты «Слава Севастополя».

Изображение этого знака дано на боковых стенках городской доски почёта на площади Нахимова.

1 мая 1951 г. в знак признания успехов, достигнутых строителями, адмирал С. Г. Горшков, обходя корабли, выстроенные на рейде в парадную линию, взял в свой катер 20 лучших строителей и предоставил строительным частям право открыть первомайский парад.

В 1952 году на республиканском конкурсе законченных жилых ансамблей застройка Севастопольской улицы Большая Морская  была удостоена первой премии. Трех-, четырех и пятиэтажные дома, с аккуратными лоджиями, пологими фронтонами, зелень плюща на белостенных балконах делают улицу нарядной. В ансамбли удачно вписались немногие восстановленные дореволюционные и довоенные здания, некоторые дома стоят чуть в глубине и повыше – на террасах, что делает улицу шире и живописнее. Большая Морская – единый архитектурный ансамбль, но каждый дом здесь вполне индивидуален, со своим, не похожим на другие, лицом.

Гимн города-героя  Севастополя впервые прозвучал в октябре 1954 года в дни празднования 100-летия первой обороны Севастополя. Ее исполнил сводный пятитысячный сводный хор, составленный из артистов ансамбля песни и пляски Черноморского флота. Дирижировал хором художественный руководитель флотского ансамбля Борис Боголепов, а помогал ему лауреата Сталинской премии композитор Вано Мурадели, написавший эту песню на слова Петра Градова.

Идея «Легендарного Севастополя»  у Мурадели возникла  еще в 1944 году, когда он во главе Центрального  ансамбля песни и танца Военно-Морского Флота СССР  приехал в только что освобожденный Севастополь. А через 10 лет известный композитор  вновь посетил  наш город и член Военного Совета  флота вице-адмирал Н.М.Кулаков  официально, от имени всех севастопольцев и моряков-черноморцев, предложил ему написать «хорошую песню к 100-летию обороны Севастополя». Вано Мурадели принял это предложение и обратился к ряду поэтов  за текстом. Текст, написанный Александром Жаровым  композитору не понравился, а вот стихи менее известного Петра Градова  пришлись по душе.

Так родился гимн города Севастополя, официально утвержденный решением сессии городского совета в 1998 году.

к.ф.н., писатель В.Иванов