Председатель Думы В. В. Володин, давно уже стремящийся сделать нижнюю палату из пятого колеса в российской телеге колесом, как минимум, четвертым, открыл свои честолюбивые планы.

На официальном сайте Госдумы он пожелал,

«Чтобы  Дума как минимум участвовала в консультациях при назначении членов правительства. Это могут быть соответствующие процедуры, но они требуют внесения изменений в Конституцию. Наличие возможности представительной власти внести главе государства свои предложения по составу правительства как органа, осуществляющего исполнительную власть, соответствовало бы принципам должного баланса властей, обеспечивало бы более высокий уровень ответственности в работе членов правительства и способствовало реализации конституционных полномочий президента РФ по обеспечению согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти».

Это был всего лишь очень и очень предварительный пробный шар из серии «навяжем партии дискуссию».

Сегодня участие Думы в формировании правительства ограничивается дачей согласия на назначение премьер-министра. Если согласие будет получено (а оно уже двадцать лет всегда получается), далее премьер формирует кабинет по своему разумению, а Дума уже не имеет к этому никакого отношения. Глава правительства волен назначить министром хоть кобеля рябого – Думе до этого не должно быть дела.

Теперь оглашено желание Думы каким-то образом влиять на этот процесс. Каким именно – может быть множество разных вариантов.

Но довольно неопределенный запрос В. В. Володина вызвал немедленную и резко определенную реакцию Д. А. Медведева – «Не позволю!».

Премьер указал:

«Конституция – инструмент, который рассчитан на длительную перспективу в условиях стабильно развивающейся страны… Никакая донастройка политической системы не должна и не может затрагивать фундаментальных положений о правах и свободах граждан и положений о форме государственного правления в нашей стране».

При том, что на права и свободы Володин ни прямо, ни даже косвенно не посягал, этот упрек вообще несообразен, что же насчет формы правления, то посягательство на нынешнюю его форму, т. е. на президентскую республику, если бы оно имело место, заключалось бы в предложении отобрать у президента существенную часть его полномочий, оставив по преимуществу церемониальные. Но и тут Володин ни о чем таком не говорил.

Исследователь наследия Д. А. Медведева может объяснить такие странности аргументации тем, что в его статье прошлого года, посвященной 25-летию нынешнего Основного закона, автор много рассуждал о том, что главный смысл и назначение Конституции в ст. 2 – "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью". В этом весь закон, остальное лишь толкование.

Может быть так, может быть, назначение Конституции иное – например, установление границ государственного вмешательства в жизнь граждан, или предписание того, как должны взаимодействовать властные ветви etc., -- но в любом случае применять свою любимую идею разумнее к предмету, имеющему к ней какое-то отношение. Тогда как способ парламентского контроля над назначением министров и ст. 2 насчет прав и свобод не соотносятся вообще никак, и вместо аргументации по существу получается многоглаголание благопотребное – и при этом довольно раздраженное. Что вызывает в памяти реплику "Оленя ранили стрелой!" из трагедии о принце Датском.

Но поймем и премьера.

Пожелание Володина в меньшей – или в большей – степени вяжет главе правительства руки. Но для каждого учреждения – в том числе и для правительства – естественно желать, чтобы руки были максимально развязаны, а кто говорит иное, да будет анафема. Тем более, что володинский демарш может встретить понимание, поскольку правительство не пользуется большим авторитетом, причем его жестко критикуют не только государственники, но теперь еще и либералы. Тогда вопрос "Ну, вот предоставили полную свободу рук, несравненный кабинет сформирован – и что в результате?". Для Д. А. Медведева вопрос неприятен сугубо, поскольку это уже второй несравненный кабинет, который он возглавляет. Здесь уже вопрос личного политического выживания.

Ведь даже в самом вегетарианском варианте, т. е. без права Думы ветировать назначение какого-ибудь нового загадочного Абызова, а лишь в той форме, что кандидат в министры обязан предстать перед Думой и ответить на вопросы, после чего нижняя палата выносит формально ни к чему не обязывающее постановление с выражением удовольствия или неудовольствия, -- даже такой чисто совещательный вариант может быть опасен. Капля камень точит.

Если в результате получится "Парламентский приговор признал кандидата в министры N. человеком неспособным, в своей последующей министерской деятельности он, к сожалению, больших способностей так и не проявил" – и если таких констатаций наберется некоторое критическое количество, полностью игнорировать эти формально ни к чему не обязывающие думские приговоры будет сложно.

С другой стороны, конечно, всяким правом, даже и совещательным, можно злоупотребить, начав, например, массово лепить отрицательные отзывы на кандидатов по принципу "Никакой поддержки временному правительству". Сейчас это маловероятно, но в 2024 г., когда будет формироваться новый кабинет – Бог весть. Какая-нибудь "Дума народного гнева" – и пожалте бриться.

И в любом случае, если начинания В. В. Володина станут более или менее успешно продвигаться, напоминания о коммунистической Думе созыва 1995 г., а равно и о "красно коричневом" Верховном Совете РСФСР станут живой темой политической полемики.

Такая полемика может быть искренней или неискренней, в любом случае есть объективная реальность, данная нам в ощущениях. Из трех вершин нынешней властной конструкции две вершины, а именно правительство РФ в его социально-экономической части и УВП АП РФ пребывают в состоянии сильной прелести и, по мнению многих, занимаются вещами, не встречающими должного понимания среди публики. Соответственно, эти важные инстанции ведут герметический образ жизни и являются самыми суровыми противниками популизма, под которым разумеется хоть какая-то способность коммуникации с обществом.

Конечно, третью вершину конструкции, т. е. законодательный корпус, затруднительно представлять собранием героев и полубогов. В. В. Володин на роль неподкупного трибуна тоже не слишком тянет. Однако, герметичность правительства и АП неумолимо выталкивает законодателей на роль героев, полубогов, а также народных заступников. Здесь опять же роль идет о простом политическом выживании. Среди политиков-герметиков весь плацкарт уже выбран, и законодатели объективно вынуждены искать другую нишу.

Остается, как указал ученый правовед Д. А. Медведев, посягать на права и свободы человека – жить-то надо.



Максим Соколов