Революционер, один из руководителей восстания матросов на броненосце «Потёмкин» в июне 1905 года.

Родился в 1877 году (пог. 14.06.1905 г.) в деревне Б. Коровинцы, ныне Житомирской области, в крестьянской семье. В 1898 году призван на Черноморский флот. После окончания минно-артиллерийской школы в 1900 назначен комендором на броненосец «Потемкин», где в дальнейшем возглавлял социал-демократическую организацию.

Член РСДРП с 1903 года, один из организаторов «Севастопольской матросской централки». По поручению «Централки» готовил восстание на «Потемкине» как часть общего восстания Черноморского флота. 14 июня 1905 года на броненосце «Потемкин» спонтанно возникло восстание: группа матросов отказалась есть борщ с червивым мясом.

Основные события мятежа начались утром 14 июня с того, что команда броненосца обнаружила, что доставленное ночью для провизии мясо было с червями. Матросы сообщили об этом старшему врачу, Смирнову С.Е.. Врач осмотрел мясо, признал мясо хорошим, а червей списал на небрежность транспортировки. Врач приказал промыть мясо в соляном растворе, после чего использовать его в пищу.

После объявления обеда, матросы отказались есть борщ, приготовленный из мяса с червями. Они демонстративно ели только хлеб и пили воду.

Дежурный офицер доложил Голикову об отказе матросов от обеда. Капитан броненосца выстроил команду, вызвал врача, который в очередной раз подтвердил, что мясо после обработки рапой пригодно в пищу. Голиков потребовал, чтобы все пошли обедать. Матросы отказались, после чего был вызван караул, которому был отдан приказ всех несогласных закрыть в камеры.

В этот момент старший офицер отдал приказ принести брезент с 16-вёсельного баркаса. Команда расценила этот приказ таким образом, что старший офицер решил расстрелять «зачинщиков», используя, по существовавшему на флоте обычаю, для этого брезент. Среди матросов раздался призыв: «Братцы, что они делают с нашими товарищами? Забирай винтовки и патроны! Бей их, хамов! Довольно быть рабами!» Матросы с криками «Ура!», бросились в батарейное помещение, взламывая пирамиды с винтовками и ящики с патронами. Начался настоящий бунт. На палубе юта осталось не более семидесяти матросов (1/10 часть команды), все остальные укрылись в батарейном помещении, которое являлось смежным с открытой палубой юта и перекрывающим выходы из неё, и вооружались хранящимся там оружием.

После начала открытого бунта командир корабля через посыльных вызвал всех офицеров корабля на ют. Однако часть офицеров, испугавшись и давая впоследствии различные формальные оправдания. Из шестнадцати штатных офицеров броненосца на юте собрались только десять. Постепенно число лояльных командованию матросов увеличивалось — они проникали на палубу юта через люки, ведущие на нижние палубы броненосца; их число удвоилось.

Но бунт не прекращался: когда командир Е. Н. Голиков со словами «Ну-ка, кто тут бунтует команду?» попытался войти в батарейное помещение, он был встречен в дверях бранью и угрозами вооружённых заряженными винтовками Г. Н. Вакуленчука, А. Н. Матюшенко и их товарищей. Караул, следовавший за командиром, упустил из виду первоначально задержанных матросов, которые, воспользовавшись этим, убежали с юта через те самые люки на палубе, через которые на ют пробирались матросы, верные присяге. Положение собравшихся на юте офицеров стало критическим: они не были вооружены и находились на открытой палубе, в то время как бунтующие матросы находились в помещении и были вооружены. Е. Н. Голиков приказал караулу, чьи винтовки тоже были заряжены, стать перед обоими выходами из батарейного помещения, прикрывая собой офицеров, и стрелять в любого, кто попытается приблизиться к офицерам. Бунтующие матросы кричали караулу из батарейного помещения: «Братцы, не стреляйте в нас, а бейте этих драконов!» Караул был напуган и колебался.

В этот момент командир корабля отдал приказ сигнальщику вызвать миноносец № 267. Услышав это, восставшие стали кричать, что убьют любого, кто подаст такой сигнал. Е. Н. Голиков отдал приказ старшему помощнику при помощи караульных разогнать бунтовщиков силой. И. И. Гиляровский проверил, заряжены ли у караульных винтовки, и направился с тремя караульными в сторону батарейной палубы. В этот самый момент на баке кочегар В. З. Никишин выстрелил по чайке. Прозвучавший выстрел был воспринят как сигнал к началу активных действий: артиллерийский квартирмейстер В. Г. Вакуленчук выстрелил в своего непосредственного командира — старшего артиллерийского офицера лейтенанта Л. К. Неупокоева. Тот упал, по юту прокатился возглас «Убит!» Из батарейного помещения по стоящим на открытом пространстве офицерам и дисциплинированным матросам раздались нестройные залпы. Те стали спасаться от пуль, прыгая за борт или в люк, ведущий во внутренние помещения корабля. Старший офицер И. И. Гиляровский и трое караульных, находившиеся в этот момент ближе всего к восставшим, спрятались от пуль за 12-дюймовой башней. После первых залпов восставшие матросы «пошли в атаку», выбежав из батарейного помещения на палубу юта. Впереди всех бежали вожаки восстания А. Н. Матюшенко и В. Г. Вакуленчук. Когда последний выбежал за 12-дюймовую башню, старший помощник И. И. Гиляровский, выхватив у одного из караульных винтовку, дважды выстрелил в бунтовщика. По другим данным, в него стреляли караульные матросы. Как бы то ни было, раненый двумя пулями В. Г. Вакуленчук добежал до борта броненосца и, перевалившись за леера, вывалился за борт. В те же мгновенья в И. И. Гиляровского стреляли А. Н. Матюшенко и водолаз В. Ф. Попруга. Гиляровский был ранен, но его, лежащего на палубе и сыпавшего угрозами в адрес А. Н. Матюшенко, добили несколькими выстрелами. Тело старшего офицера выкинули за борт

.Кроме старшего артиллерийского офицера лейтенанта Л. К. Неупокоева и старшего офицера И. И. Гиляровского, были убиты ещё четверо офицеров, включая командира броненосца. Член комиссии морских артиллерийских опытов Морского министерства лейтенант 12-го флотского экипажа Н. Ф. Григорьев и младший штурманский офицер прапорщик Н. Я. Ливинцев были пристрелены в воде, куда они прыгнули с борта корабля, когда по офицерам, стоящим на юте, началась стрельба.

Следующим был убит командир Е. Н. Голиков; он с младшим штурманским офицером прапорщиком Д. П. Алексеевым укрылись в адмиральском помещении (командир броненосца попытался взорвать корабль, приказав Д. П. Алексееву подорвать носовую крюйт-камеру, но прапорщик не смог подобраться к ней, так как восставшие уже выставили возле неё свой караул), но вскоре были найдены восставшими. Прапорщик Д. П. Алексеев сам был не кадровым офицером, а штурманом торгового судна, призванным на Российский императорский флот после начала Русско-японской войны. Когда стало ясно, что их место укрытия обнаружено, командир корабля отдал приказание Алексееву выходить к матросам. Алексеев вышел, и был «помилован», так как к нему, в отличие от кадровых офицеров, матросы ненависти не питали. После этого матросы начали ломать двери каюты, в которой укрылся командир корабля. Видя, что у него нет шансов, одетый только в нижнее бельё, так как он собирался прыгать через иллюминатор за борт, командир корабля вышел к матросам. Раздались крики, что командира нужно судить или повесить, кто-то крикнул «Долго ждать, пулю в лоб!», затем «Сзади, разойдись!» — находившиеся за спиной командира разбежались — и раздался залп. Тело командира было немедленно выкинуто за борт.

Прикладами винтовок был избит корабельный священник отец Пармен. Ему удалось бежать и спрятаться от матросов в матросском гальюне.

Уже позже, когда броненосец уже взял курс на Одессу, был найден и выброшен за борт врач броненосца С. Е. Смирнов. «Потёмкин» поднял сигнал, запрещающий поднимать что-либо из воды. На миноносце № 267, следующем за броненосцем, видели человека в офицерском кителе, проплывающего за бортом, но не решились ослушаться сигнала. Поверка показала, что кроме шести офицеров и судового врача были также убиты четверо матросов — во время неразберихи и беспорядочной стрельбы они были убиты выстрелами своих же товарищей.

Когда «Потемкин» прибыл в Одессу, матросы вынесли тело Вакуленчука на берег и поместили его в палатке. Сюда шли огромные массы людей, здесь проходили митинги. Одесские власти организовали в порту черносотенный погром. 16 июня состоялись торжественные похороны матроса, которые превратились во внушительную демонстрацию. На кладбище от имени Одесского комитета большевиков перед рабочими выступил Емельян Ярославский, который призвал демонстрантов продолжать бороться с самодержавием.

Похоронен на 2-м Христианском кладбище в Одессе.

В Севастополе в его честь названа улица в Гагаринском районе (между пл.50-летия СССР и проспектом Октябрьской Революции).

Улица возникла в 50-х годах при застройке новых жилых массивов в районе Стрелецкой бухты. 22 декабря 1954 г. названа именем Вакуленчука. Мемориальное обозначение улицы установлено в сквере перед домом № 13.

Памятник в Севастополе.

Его именем названы улицы в Киеве, Мелитополе, Санкт-Петербурге, Кривом Роге.