Голоса о необходимости мобилизации звучат всё чаще. У меня тоже есть вполне определённое мнение на этот счёт. Но сегодня я от его высказывания воздержусь и взгляну на тему с несколько иного ракурса. Давайте посмотрим на потенциал мобилизации внутри силовых структур, а также на официальную позицию властей в этой связи.
Начнём с того, что сейчас, даже если тема мобилизации звучит из официальных или околоофициальных источников, это, скорее всего, что-то вроде зондирования общественного мнения.
Всерьёз данный вопрос пока не ставится. Максимум, о чём может идти речь, — это некая мобилизация внутри существующих силовых структур, численность которых по стране сейчас действительно ощутимая. Её вполне возможно сравнить с численностью всей теперешней армии страны (около 2 млн человек).
Здесь стоит обозначить два момента.
Прежде всего: часть данных структур уже участвуют в СВО (как минимум, бойцы Росгвардии), при том, что они являются представителями внутренней силовой структуры.
Во-вторых, в руководстве СВО продолжают придерживаться позиции, что российские войска и без того проявляют себя эффективно.
Плюс, можно упомянуть и тысячи добровольцев из числа бывших бойцов силовых структур (хотя, их численность явно ниже, чем рассчитывалось), и наёмников из рядов ЧВК (тех же «вагнеровцев»), и т.н. «региональные батальоны» — всё это считается весьма эффективное усилением для уже задействованных войск.
Имеет место подход, ориентированный не на массовость, а на конкретные потребности в военных специальностях, боевом опыте и оснащении.
Безусловно, существенно укрепить группировку могла бы внутренняя мобилизация сотрудников МВД и ФСБ, несомненно имеющих полный комплекс требуемого опыта, квалификаций и практических знаний.
Но есть позиция Министерства обороны, которое пока предпочитает выступать самостоятельно. Более того, по мнению многих ныне действующих стратегов «перенасыщение» фронта сейчас может быть даже вредно, т.к. современная война является, прежде всего, сочетанием локальных, точечных операций, подкрепляемых работой ракетных войск и артиллерии, а стратегия генеральных сражений силами огромных армий, по их мнению, ушла в прошлое.
Тогда гораздо лучше использовать позволяющие беречь личный состав оборонные технологии, нежели мобилизовать в зону боевых действий новых силовиков для ударов «в лоб».
При этом одной из основных задач такого подхода видится сохранение стабильности внутри России — есть опасение резкой отрицательной реакции гражданского общества на всеобщую мобилизацию.
Что сказать? Работа с гражданским обществом – это вообще не одна из наших сильных сторон. При том, что в ситуации регулярных обстрелов российских приграничных территорий, деятельности диверсантов ВСУ и СБУ, даже громких терактов, таких, как убийство Дарьи Дугиной, то самое гражданское общество вероятнее всего посмотрит на мобилизационные мероприятия с куда большим пониманием, чем может казаться.
В итоге официальная позиция выглядит так: несмотря на имеющийся потенциал даже в рамках действующих структур, ни о какой широкой мобилизации речи идти не может – ни в отношении сотрудников соответствующих структур, ни в отношении граждан без погон.
С точки зрения центра принятия решений для этого сейчас нет никакой нужды: армия и без того успешно решает все задачи, что были перед ней поставлены.
Это, конечно, хорошо. Вот только сражения в конечном счёте всегда выигрывает пехота. Необходимая в требуемом количестве.
И что делать с этим вроде бы непреложным законом войны, стратеги пока не говорят. Может, они знают, просто с нами не делятся?
Павел Кухмиров
Обсуждение (10)