В условиях, когда многие члены СНБОУ и депутаты Верховной Рады оказались на далеких от Украины островах, отрезанные от родины теплыми морями и океанами, заседание парламентского комитета по вопросам национальной безопасности и обороны в минувший четверг стало той площадкой, на которой представители различных политических сил, украинских государственных органов и спецслужб, руководители других комитетов Верховной Рады без журналистов и телекамер смогли профессионально обсудить ситуацию, сложившуюся на Кавказе в связи с военными действиями между Россией и Грузией, а также вопросы минимизации ее возможных негативных последствий для нашей страны.

Накануне этого заседания мы встретились с главой комитета по вопросам нацбезопасности и обороны Анатолием ГРИЦЕНКО, чтобы задать ему вопросы, которыми, на наш взгляд, сегодня задаются многие украинцы.

«Скажем прямо — это война»

— Анатолий Степанович, то, что мы несколько дней с ужасом наблюдали в Грузии, Запад стыдливо называет выходом России за границы миротворческой миссии. Россия же говорит об агрессии Грузии против Южной Осетии и этнических чистках. Какое определение произошедшему можете дать вы?

— Для локализации конфликта и особенно его последствий, региональных и глобальных, нужно дать оценку тому, что произошло. И уйти при этом от системы координат «свой-чужой», потому что ситуация сложная, не черно-белая и она не может оцениваться однозначно в терминах «агрессор» и «жертва агрессии».

Абсолютно прогнозируемо, что после прецедента признания Косово замороженные конфликты на территории Грузии — в Южной Осетии и Абхазии рано или поздно должны были взорваться. Они взорвались сейчас. В Южной Осетии конфликт перешел в горячую фазу, нужно это признать, решением президента Саакашвили о применении силы для восстановления конституционного порядка.

Я считаю — это ошибочный и трагический по своим последствиям шаг грузинского президента. Более того, он предпринял его, не поставив в известность ни партнеров по НАТО и ЕС, ни президента Украины. Руководитель государст­ва не имеет права на эмоциональные решения, он должен сохранять хладнокровие в любых условиях. Даже когда его провоцируют к силовым действиям, а Саакашвили провоцировали долго.

Поэтому, выражая солидарность с народом Грузии, ставшим объектом военной агрессии, я не солидарен с решением грузинского президента.

Еще месяц назад я поддерживал его мощные инициативы, направленные на нормализацию отношений с Абхазией. Саакашвили предложил этой республике немыслимо широкие полномочия и преференции: пост вице-президента Грузии, квоту для представителей республики в центральной власти, особые экономические условия для приоритетного развития региона, даже право вето на при­нятие отдельных законов парламентом Грузии. Предложения были отвергнуты без обсуждения. Причин, на мой взгляд, две: глубокое взаимное недоверие и ориентация Абхазии на поддержку России.

А теперь о конфликте и его последствиях. Силовая акция грузинской армии дала результат, противоположный тому, на который рассчитывал Саакашвили. Думаю, несмотря на все усилия по сохранению территориальной целостности, Грузия де факто утратила обе республики — и Южную Осетию, и Абхазию.

— Навсегда?

— В исторической перспективе нельзя говорить «навсегда». Вспомним, были империи, считавшие, что будут существовать «навсегда». Империи распались, появились новые государства, новые союзы... Но я не вижу реальных предпосылок, чтобы в обозримом будущем — через 10, 15, 20 лет — Тбилиси смог восстановить конституционный контроль над Цхинвали и Сухуми. Это первое.

Второе. Я категорически не принимаю и осуждаю применение грузинской армией реактивных систем залпового огня — по своей территории и против своих же граждан. Даже с военной точки зрения, не системами типа «Град» борются с боевиками и террористами. Для этого есть спецназ, в крайнем случае, точечные удары артиллерии или авиации. А реактивные системы залпового огня уничтожают все живое и разрушают все строения в зоне поражения. Такой путь восстановления конституционного порядка неприемлем. Поэтому я считаю, что должностные лица, отдавшие приказ о применении систем залпового огня, должны быть отданы под суд.

— А если это был приказ лично Саакашвили?

— Повторю: должно ответить должностное лицо, отдавшее приказ. Кто бы им ни был.

Теперь что касается действий России. Отмечу два момента. Во-первых, не российской власти призывать мир к нравственности, говоря о недопустимости жертв среди мирного населения, о геноциде и этнических чистках. На нашей с вами памяти расстрелянный решением российских властей парламент, практически стертая с лица земли Чечня и ее столица город Грозный, когда, цитируя известного российского политика, «мочили в сортире» все, что двигалось подозрительно.

Поэтому не стоит российской власти морализаторствовать.

Об этом могут авторитетно говорить руководители государств, которые смогли мирно разрешить внутренние конфликты, в том числе проявления сепаратизма. Могут чехи и словаки, мирно разделившие страну. Может и Украина, не давившая танками сепаратистов Мешкова в Крыму, не расстрелявшая Майдан и не стершая с лица земли Северодонецк…

Второе. Ответ России на события в Южной Осетии был явно неадекватным по своей силе и масштабу. Россия нарушила нормы международного права, когда ввела на территорию суверенного государства свои регулярные войска и начала против Грузии широкомасштабную военную агрессию. Такие действия трудно назвать миротворчеством, скажем прямо — это война.

Военные действия велись во всех трех сферах: с воздуха, с моря, на суше. Удары наносились по всей территории Грузии — артиллерией, а также тактической, фронтовой и стратегической авиацией. С элементами морской блокады кораблями ЧФ, активной информационной и кибернетической войны.

Замысел россиян прогнозируемо быстро поняли в другой непризнанной республике — Абхазии, и боевые действия распространились на этот регион Грузии. Вооруженные формирования Абхазии вышли за ее пределы, нанося удары артиллерией, авиацией и опять-таки — реактивными системами залпового огня.

В конечном счете, на территорию Грузии Россия дополнительно ввела около двух дивизий — примерно по дивизии в каждую из двух непризнанных республик. В том числе танковые, механизированные и артиллерийские части, спецназ и десантников, с техникой и вооружением. А еще «добровольцы», которых никто не считал.

«Россия сама загнала себя в ловушку»

— Есть ли сегодня уверенность, что стороны конфликта не вернутся к боевым действиям? Ведь с одной стороны, президент Саакашвили заявляет о выходе из СНГ и, главное, о денон­сации соглашений о миротворческой миссии СНГ, он объявляет российских «миротворцев» оккупационными войсками.

С другой стороны, президент Медведев, говоря об окончании военной операции в Грузии, отдает распоряжение своим военачальникам «в случае новой агрессии с грузинской стороны принимать решение об уничтожении агрессора». Насколько хрупок или насколько прочен установившийся мир?

— Коротко не отвечу и начну с причин конфликта — они двойственные. С одной стороны, своими корнями они уходят в прошлое, а с другой — направлены в будущее. Почему в будущее? Поясню образно: на боевых приказах российского командования и пресс-релизах российского МИДа при нагревании могут проявиться написанные симпатическими чернилами три слова: «Косово» и «Великая Россия».

Предупреждали ведь, что косовский прецедент прямо проецируется на Южную Осетию, Абхазию, равно как и другие замороженные конфликты по всему миру, включая Западную Европу — их более 150. Россия выступила против признания независимости Косово, и я считаю, что Украина тоже не должна признавать самопровозглашенную республику. Потому что манифестации сепаратизма могут пройти по всей планете и мы не будем успевать тушить пожары. Так что, думаю, первый фактор — Россия решила наказать Запад за признание независимости Косово.

А второй фактор — это «Великая Россия». В недавно обнародованной (уже при президенте Медведеве) Концеп­ции внешней политики РФ прописано, что «влияние Запада на глобальные процессы ослабляется», там же говорится об усилении потенциала России, и это правда. Видимо, российские руководители посчитали, что их час уже наступил и пора ускоренными темпами восстанавливать статус супердержавы. Которая будет активно влиять на все мировые процессы и важные регионы, начиная со стран «ближнего зарубежья». Очевидно, в меньшей мере в отношении трех балтийских государств, которые успели впрыгнуть в поезда НАТО и ЕС. Вот почему причины глубинные и долговременные.

И все же, могла ли Россия поступить по-другому? Не только выиграть тактически (укрепив позиции на Кавказе), но и не проиграть при этом стратегически (подорвав свой имидж и доверие во всем мире)? Могла, но не смогла.

Если бы Россия, в ответ на силовые действия Саакашвили, ввела войска на территорию Южной Осетии, усилила своих миротворцев, а затем жестко потребовала прекращения огня и вместе с мировым сообществом добилась локализации конфликта, не выходя за границы автономии, действия РФ получили бы не восторженную, но все же иную оценку.

Даже при том, что это по-прежнему нарушение суверенитета Грузии, думаю, такой шаг России мир бы воспринял спокойнее. И тогда наступили бы очень тяжелые времена для президента Грузии. Но Россия не остановилась.

Надо признать, что российские военные, с профессиональной точки зрения, действовали грамотно. Чтобы остановить удары грузинской армии по территории Южной Осетии, нужно бить по тылам, коммуникациям, вторым эшелонам, объектам военной инфраструктуры. Но кроме военной логики есть еще нормы международного права. Есть суверенитет другого государства, есть гражданские объекты, удары по которым недопустимы по законам ведения войны. Здесь Россия переступила черту, и ее дальнейшие действия — это уже агрессия и непропорциональное применение силы.

Россия сама загнала себя в ловушку. С каждым новым ударом, новым разрушением, которые мир видел на экранах в сотнях миллионов домов, авторитет России падал, везде. По-моему, лишь Фидель Кастро сказал несколько слов в поддержку России. Озабоченно промолчали даже в союзном государстве Беларусь. Мир вздрогнул и вспомнил СССР образца 1956-го, 1968-го, 1979-го…

Кстати, если ограничиться лишь военным аспектом, давайте признаем, что грузинская армия оказалась слабее, чем о ней думали. И это не вопрос солдат, а скорее вопрос командования. Во многих случаях оно действовало непрофессионально.

Еще не время для окончательных оценок, но некоторые действия во время войны (а ведь было объявлено военное положение) вызывали недоумение. Во время войны верховный главнокомандующий не должен организовывать многотысячные митинги, если бомбы рвутся в нескольких десятках километров от столицы. Также, с военной точки зрения, непонятно, почему не был заблокирован Рокский туннель и почему колонне российской бронетехники позволили беспрепятственно пройти вглубь страны, понимая, что потом эта бронетехника будет уничтожать подразделения грузинской армии? Подобных вопросов много. Ясно одно — потенциал грузинской армии не был использован эффективно.

А теперь о прекращении огня. Не имея за спиной консенсуса стран ЕС и мандата на более жесткую и честную позицию, президент Саркози принял написанные российской стороной шесть принципов урегулирования, среди которых — и прекращение огня. Президента Саакашвили не все принципы устраивают, но он вынужден был их принять. В его положении трудно диктовать условия. Главное — остановить войну и вернуть страну к мирной жизни.

Думаю, огонь регулярных войск России и Грузии будет прекращен. Но как поведет себя руководство Абхазии, трудно прогнозировать, сегодня (полдень среды — Т.С.) там еще воюют за полный контроль над Кодорским ущельем. Могут быть и провокации, умышленные либо со стороны неподконтрольных властям боевых групп. Опять же, чьи команды выполняют «добровольцы»?

— И другие принципы из числа шести будут выдержаны?

— Не без сложностей и проблем, но, думаю, будут. Отмечу главное, что не попало в шесть принципов урегулирования — сохранение территориальной целостности Грузии. Несмотря на усилия многих стран, в том числе Украины и отдельных государств-членов ЕС и НАТО, повторюсь: я не верю, что удастся этого добиться. Думаю, на Южном Кавказе все же будет реализован косовский прецедент. И обе самопровозглашенные республики — не завтра, так послезавтра — назовут себя государствами. И будут страны, которые их признают. Не исключаю, что впоследствии Южная Осетия или Абхазия, или обе республики, захотят присоединиться к России.

Если говорить о политических действиях России, то в значительной степени они иррациональны. Потому что на самом деле она и до войны имела практически полный контроль над обеими республиками. Руководящие посты в них занимают российские граждане. Они всегда ориентировались на Россию, не общались с грузинским руководством, вместо Тбилиси ездили на встречи в Москву. России ведь не нужны просто дополнительные территории. У нее нет людей, чтобы заселить имеющуюся. А взять под свою ответственность еще две республики — это дополнительные бюджетные расходы на их восстановление, дополнительные проблемы, которые придется решать Москве.

Негативные экономические и политические последствия этой войны будут не только для России и Грузии. Для Грузии — особенно, ей потребуются миллиарды международной помощи и кредитов на стабилизацию экономики и финансовой системы. В тяжелом положении оказалась и Армения — стратегический партнер России. Ведь 70% внешнего товарооборота этой страны идет через Поти, а этот грузинский порт был заблокирован. Кроме того, газ из России поступает в Армению также через территорию Грузии.

Проблемы возникли и у Азербайд­жана, и у потребителей его энергоресурсов. Напомню, единственный альтернативный, не проходящий через территорию России трубопровод для транспортировки энергоносителей Каспия (Баку — Тбилиси — Джейхан) тоже проходит через территорию Грузии. И сегодня всерьез встал вопрос о его безопасности. Прямых и непрямых последствий войны будет много. В том числе и для Украины.

«И на сильного найдется управа»

— Тогда вернемся к международной реакции. На мой взгляд, она не выдерживает никакой критики, поскольку была позорно осторожной и вялой. Все говорили лишь о необходимости прекращения огня, но никто не дал четкой оценки действиям России с точки зрения международного права. На следующий день после бомбежек Гори, после гибели европейских журналистов, после совершенно диких высказываний высших должностных лиц России, видимо обчитавшихся произведениями Оруэлла и Замятина, тот же Саркози (с которым Медведев демонстративно на «ты») заявляет, что приехал поговорить с «российскими друзьями» о мире.

Думаю, каждый из нас вполне допускает, что россияне при желании запросто могли войти в Тбилиси и захватить президента Саакашвили. Уверена, что при этом ни один танк, ни один самолет стран Евросоюза или НАТО не сдвинулся бы с места, чтобы защитить суверенное государство — партнера этих организаций и его законно избранного президента. Получается, что сегодня Россия безнаказанно может беспредельничать на территории, которую она считает зоной своих интересов. Вы видите, кто или что может остановить Россию?

— Понимаю, мы сейчас говорим о России. Но оценивая действенность международных организаций, давайте деликатно, но поставим вопрос по-другому, шире: а кто-то способен сегодня решительно и быстро остановить Китай? Или США, Великобританию, Францию? Нескромно напомню читателям, в 1999 г. в статье «Нужна ли Украине новая Военная доктрина?» на страницах «ЗН» я освещал эти вопросы, и тот материал сохраняет свою актуальность.

Начнем с ООН. Это единственная на планете глобальная международная организация, но она недееспособна в случае, если участником конфликта является один из постоянных членов Совбеза ООН. Право вето. Значит, останавливающего или осуждающего решения ООН не будет. К слову, в случае конфликта вокруг Украины одним из участников либо заинтересованной стороной всегда будет постоянный член Совбеза. С ООН понятно.

Дальше. ОБСЕ — единственная международная организация, которая объединяет все государства Европы плюс США и Канаду. При всем уважении к ОБСЕ, она всегда была медлительной в принятии решений, а в случае военного конфликта максимум, на что способна — на посредническую дипломатическую миссию и гуманитарную помощь.

Об СНГ и ГУАМ лучше ничего не говорить.

Теперь НАТО и Европейский Союз. Если угроза направлена против стран-членов этих организаций, они будут себя защищать. Будут действовать быстрее и решительнее, прервут отпуска, соберут министров и глав правительств не через 7— 10 дней, а немедленно.

Иной случай, если объектом агрессии станет страна за пределами членства в НАТО и ЕС. Она может рассчитывать на консолидированную политическую и дипломатическую поддержку. И то — не очень консолидированную, как мы это видим сегодня.

Если же ситуация потребует оказания военной помощи, выделения серьезных материальных и людских ресурсов, с прогнозируемыми жертвами, то тут я ставлю большущий знак вопроса. Немногие государства ЕС и НАТО будут готовы действовать адекватно ситуации и защищать страну, даже если она направила вектор своей политики в сторону членства в этих организациях.

Абсолютно очевидно, что в нынешней ситуации никто, включая США, не был готов и не собирался оказывать Грузии военную помощь. Хотя грузинская бригада миротворцев в этот момент была в Ираке, выполняя задачи именно военного характера, плечом к плечу в том числе с членами НАТО и ЕС.

— Значит, Россия может продолжать делать все, что ей вздумается?

— Нет, не может. Да, мировой порядок не совершенен и во многом несправедлив. Да, мощные в экономическом и военном отношении страны могут себе позволить действовать агрессивно. Но мы не должны воспринимать это с каким-то фатализмом. Право сильного действовало всегда. Но и на сильного, если он действовал агрессивно, находилась управа, вспомните мировые войны, чем они закончились? К тому же сегодня мир взаимозависим, как никогда раньше. Даже самые сильные государст­ва не могут существовать замкнуто, без активного обмена, в режиме натурального хозяйства. Мир уязвим, и они уязвимы. По­нимание этого фактора плюс демократические ценности, отличающие третье тысячелетие от предыдущих, является, пусть медленным, но сдерживающим фактором.

А в данной конкретной ситуации? Да, Россия могла за сутки захватить Тбилиси, могла свергнуть президента Саакашвили, и реально препятствовать этому не мог и не стал бы никто. Но это была бы не последняя точка в войне.

«Военный конфликт между Украиной и Россией недопустим»

— Знаете, когда по телевизору показывали кадры из разбомбленного Гори, находящегося в нескольких десятках километров от Тбилиси, глаза невольно отыскивали на карте Борисполь, Обухов, Фастов, Василь­ков…

Да, большинство украинцев сегодня скажет, что это бред, абсолютная фантастика, что Россия никогда не развяжет войну против Украины. Но для грузин российские бомбардировщики над Гори еще совсем недавно тоже были фантастикой. Считаете ли вы, что военная агрессия России против Украины возможна?

— Давайте не будем сами себя пугать и накручивать. Нам нужно думать, делать выводы и действовать.

— Хорошо, допустим, тех украинских экспертов и журналистов, кто высказал предположение, что Украина будет следующей после Грузии, переполняли эмоции. Но ряд западных коллег и аналитиков, в том числе и хорошо известный в нашей стране британец Джеймс Шерр, и опытнейший американский дипломат Ричард Холбрук, высказали уверенность, что, воюя в Грузии, Россия думала об Украине.

— Несмотря на ошибки на разных этапах построения отношений между Украиной и Россией, нам удалось избежать подобных конфликтов. Думаю, так будет и впредь. Невзирая на множество противоречий в различных сферах.

Очевидно, за этим стоит понимание того, что военный конфликт между Россией и Украиной — двумя самыми крупными странами Европы — стал бы настоящей катастрофой для всего континента. Причем во всех аспектах — политическом, экономическом, экологическом, энергетическом и других. Мы должны исходить из парадигмы: военный конфликт между Украиной и Россией недопустим.

Но давайте отвлечемся от конкретных государств. Да, сильная в военном отношении страна Х может попытаться подмять под себя более слабую страну Y. И может преуспеть на начальном этапе — за счет военной мощи и фактора внезапности.

Да, нужна мощная армия. Но не только. Ведь у большого государства армия все равно будет многочисленнее и сильнее. Так что, страна послабее всегда обречена? Нет. Кто сомневается, советую прочесть классиков военной стратегии — китайских, немецких, российских…

В войне побеждает не тот, у кого больше самолетов, кораблей и армейских корпусов. А тот, у кого сильнее единство собственного треугольника «власть — народ — армия» и кто сможет разбить такой же треугольник противника. Этому много веков назад учил китайский стратег Сунь Цзы.

Нужна не только сильная армия, но, прежде всего — сильная власть, опирающаяся на поддержку народа. А если говорить о военных аспектах, то существует множество возможностей для асимметричных действий. Шамиль Басаев показал, как силами до батальона можно на длительный период отбить у большой страны с двухмиллионной армией желание продолжать войну. Я категорически не одобряю действий Басаева, приведших к многочисленным мирным жертвам, и привожу лишь потому этот вариант асимметричного ответа, что он известен читателю.

Тот, кто никогда не устоит при лобовом столкновении, вполне может сломить волю противника либо нанести ему неприемлемый ущерб асимметричными действиями.

Давайте поручим профессиональным военным отработку сценариев, которые хранятся в «темных» комнатах, а от политиков потребуем ответственного и эффективного управления страной. Ибо на сегодняшний день большей угрозы, чем мы сами, для Украины не существует.

— Мне тоже совершенно не хочется фатализировать будущее. Но на протяжении всего российско-грузинского конфликта Москва разговаривала с Киевом тоном, мало отличавшимся от тона ее общения с Тбилиси. Украину обвиняли и в том, что она вооружала Грузию, и в необъективности, и в поддержке одной из сторон, и во вмешательстве в деятельность Черноморского флота.

С одной стороны, достаточно унизительно молча сносить подобные окрики. С другой — совершенно очевидно, что нас тоже провоцируют. Как Украина должна сейчас выстраивать диалог с Россией, чтобы и национальное достоинство сохранить, и не обострять отношения с северным соседом, и уж тем более, не оказаться в ловушке, в которую попали Саакашвили и Грузия?

— Как выстраивать диалог? Спокойно, профессионально и ответственно. Но для начала обеим сторонам признать, что братских отношений между Украиной и Россией никогда не было, нет и не будет.

Братскими могут быть отношения у меня с братом Виталием, гражданином России. А межгосударственные отношения братскими быть не могут, и хватит политикам на этом спекулировать. Отношения между государствами должны быть взаимовыгодными и равноправными.

Теперь о тоне заявлений россиян. Последние заявления российского МИДа написаны языком 50-60-х годов прошлого столетия, причем с косолапым дипломатическим сарказмом. «Украина с азартом до зубов вооружала грузинскую армию, прямо подталкивая к интервенции и этническим чисткам» — провокационное, безответственное и неправдивое заявление. Я задал г-ну Лоскутову, советнику-посланнику российского посольства (посол в отпуске) вопрос: кто конкретно из украинского руководства подталкивал к интервенции и этническим чисткам? Ющенко? Тимошенко? Янукович? Богатырева? Кинах? Ехануров? Гриценко? Кто? — Никто! Это абсолютная неправда.

Характер этого и последующих заявлений отражает враждебность и неудовлетворенность, накопившиеся за многие годы. Идеологи «Великой России» психологически не хотят признать право суверенной страны проводить собственную политику и самостоятельно определять ее приоритеты, не согласовывая их с Кремлем. Но эти приоритеты могут отличаться от российских. Не всем же строем ходить.

— Но способны ли мы для начала отстоять свои приоритеты хотя бы в вопросе базирования российского Черноморского флота?

— Мы уже говорили о том, что отношения с Россией никогда не будут братскими, но они должны быть взаимовыгодными, равноправными. Сделаем ударение на корне «право» и уточним позиции по базированию в Украине ЧФ России. Я считаю, мы безотлагательно должны сделать шаг, предусмотренный базовыми соглашениями по Черномор­скому флоту 1997 года и который детально анализировался месяц назад на страницах «ЗН». Шаг, о котором почему-то мало говорят в Кабмине и совсем не говорит президент.

В документе записано: начиная с 2008 года, Россия должна платить Ук­раине за арендуемые флотом объекты согласно законодательству Украины. Зако­нодательство нашей страны предусматривает рыночную оценку арендованного имущества и соответственно — рыночную арендную плату. На страницах «ЗН» и других изданий эксперты ее оценили примерно в 1 млрд. долларов в год.

А что мы имеем сегодня? Начиная с 1997 года, Россия ежегодно списывала Украине по 97 млн. долларов из общей суммы зафиксированного на тот период долга. С этого, а реально — со следующего года мы можем перейти на новую систему арендной платы, но лишь в том случае, если полностью погасим долг перед Россией. Сегодня мы должны России 1,3 млрд. долларов.

Премьер Юлия Тимошенко говорит о том, что правительство, благодаря мудрой политике, дополнительно привнесло в казну более 20 млрд. гривен. Вот я и предлагаю — правительству, Раде, президенту — уже в сентябре при внесении законопроекта об изменении бюджета-2008 в обязательном порядке предусмотреть погашение нашего долга Российской Федерации в размере 1,3 млрд. И перейти после этого к взиманию рыночной арендной платы за базирование ЧФ РФ.

Да, мы потеряем в этом году, но в последующие девять лет — выиграем. И все это будет сделано правомерно, в соответствии с действующими двусторонними соглашениями. И тогда будет совсем другая логика пребывания и восприятия в Украине российского флота. Власти Севастополя и Симферополя получат огромные дополнительные ресурсы на развитие города и Крыма в целом. И никто не будет утверждать, дескать, ЧФ России содержит Севастополь. За миллиард долларов мы сами создадим в десятки, если не сотни раз больше рабочих мест в Севастополе и по всему Крыму. Если правительство не включит такую статью расходов, я не стану голосовать за изменение бюджета-2008. Даже если мой голос окажется 226-м. Это обязательно нужно сделать, и это будет равноправно и взаимовыгодно: Россия получила базу для флота, Украина — реальную компенсацию за аренду своих объектов и земли.

Остроугольный треугольник

— Снова вынуждена высказать сомнение: достаточно ли мы сильны для проведения собственной независимой политики?

— Сильная внешняя и оборонная политика может быть только тогда, когда едины страна и общество, сильна и едина в своих действиях власть, боеспособна армия — помните треугольник, начерченный китайским стратегом?

Что же мы наблюдаем у нас, когда идет война между двум