«Я не мог пройти мимо»: доброволец из Крыма рассказал о боях на передовой Донбасса

Сухие сводки Минобороны не раскрывают деталей военной спецоперации на Украине. Тем ценнее для нас живые свидетельства бойцов. Одним из них по велению сердца стал сотрудник Симферопольского отряда «КРЫМ-СПАС» Сергей Ярош. Крымский спасатель, три месяца воевавший за освобождение Донбасса, поделился с ForPost историями о пережитом.

Бывших «беркутовцев» не бывает

У 52-летнего Сергея Яроша за плечами был богатый жизненный опыт и до участия в спецоперации. С первых дней основания в 1992 году спецподразделения МВД «Беркут» Ярош стал бойцом Симферопольского отряда. За выдающуюся работу он одним из первых был награждён почётной среди краповых беретов медалью «Сильному духом» под порядковым номером 007.

Со временем Сергей был вынужден оставить подразделение, переквалифицировавшись сначала в телохранителя, позже — в начальника охраны и, в итоге, в частного предпринимателя.

Всё изменил майдан, когда симферополец узнал о том, что на в Киеве был ранен его товарищ по «Беркуту». 8 лет назад, бросив всё, Сергей Ярош встал на защиту полуострова.

«Я не мог пройти мимо этого», — просто признаётся собеседник ForPost.

Путь защитника Родины для Сергея начался ещё в 2014 году.

За события Русской весны на груди Яроша появилось две новых медали. Однако после референдума о возращении в Россию мужчина не стал возвращаться в «Беркут», а принял предложение присоединиться к вновь созданной структуре МЧС «КРЫМ-СПАС», хоть и не обладал специальным опытом спасения людей.

Новость о начале военной спецоперации на Украине вновь перевернула мир крымчанина и его большой семьи (у Сергея Яроша сын, две дочери и трое внуков).

Сергей Ярош снова не смог пройти мимо.

Ориентир — корова

С Сергеем мы беседуем за столиком уличной кофейни в самом центре Симферополя. Мимо постоянно течёт поток отдыхающих в обеденный перерыв офисных служащих, студентов, молодых женщин с колясками; чуть дальше гудят автомобили, застрявшие в уличной пробке. Рутинная картина буднего дня — но до чего же она не вяжется с рассказом, который я слышу!

… Не зная о том, что военкоматы были готовы отправлять на фронт добровольцев, Ярош пытался по своим каналам попасть на передовую.

«С самых первых дней спецоперации я принял решение, что мне надо туда попасть,— собеседник просто пожимает плечами, мол, всё же ясно. — Если не я, то кто?».

Связи сработали, и крымчанина приняли в добровольческое подразделение «Барс-7» при действующей воинской части. После нескольких дней слаживания в Ростовской области Яроша в начале апреля направили «за ленточку» — так на боевом сленге называется линия фронта.

Читайте по теме: Севастопольский доброволец о наемниках, трофеях и других нюансах боевых действий

Так мужчина попал на Луганщину, где уже на передовой опытные товарищи делились с новобранцами военными хитростями. После этого его подразделение отправили на территорию, в тот момент подконтрольную ещё Украине.

«Я попал в Орехово (Попаснянский район — Прим.). Там пробыл около полутора месяцев. По-всякому было», — начинает доброволец и замолкает, то ли подбирая слова для продолжения рассказа, то ли проваливаясь в воспоминания.

В этом селе ко времени прихода русских из местных жителей осталась лишь одна женщина, которая держала пасеку. Она угощала бойцов мёдом, а они благодарили её тушёнкой. Остальные жители выехали, побросав и дома, и скотину.

Брошенных животных никто не забирал на еду и уж точно не стрелял ради потехи, уточняет собеседник. Более того, их даже подкармливали. Тем более одна из коров «работала» ориентиром для освободителей.

«Линия фронта проходила по чистому полю шириной в триста метров. Противник находился в лесополосе, а мы в населённом пункте. Корова обычно паслась на этом поле, — улыбка проступает на лице Сергея. — Если она ложилась на землю, это означало, что сейчас начнётся обстрел, соответственно, все по окопам. Когда корова вставала на ноги, это означало окончание бомбёжки. Животное всегда верно чувствовало!».

Когда противника выбили из Орехово и освободили близлежащие территории, подразделение крымчанина стали перебрасывать на другие участки фронта.

Нас обстреливали всем

В конце концов, Ярош с товарищами оказались в Донецкой народной республике — в районе села Спорное на Соледарском направлении. С первых же минут оказалось, что в ЛНР до этого «были цветочки».

На тот момент Спорное было «языком», врезавшимся на шесть километров вглубь расположения противника.

«У нас было не так много людей. В первый день нас пытались выбить стрелковым оружием, ну а потом, сколько я там находился(12 дней), обстреливали «Химарсами», «Градами», «Ураганами» и всеми видами миномётов», — вспоминая это, Сергей уже не улыбается...

Из всех видов обстрелов крымчанину больше всего не понравились польские 82-мм миномёты.

«Прилёт другого снаряда слышишь и можешь принять какое-то решение за оставшиеся доли секунды: к примеру, при одном из обстрелов парень-элэнэровец успел заскочить за угол дома, и ему только в голень попало несколько осколков — нога уже не успела «занестись» в укрытие. Польских же снарядов просто не слышно», — объясняет опасность Ярош.

Спасали только хорошо вырытые окопы: их за три месяца на передовой доброволец обустроил множество. Из-за того, что противник применял фосфорные боеприпасы, пришлось на ходу придумывать спасение и от них: в траншеях стали делать ниши, куда можно быстро «закатиться» во время обстрела.

Хорошо сделанный окоп - одна из лучших гарантий безопасности.

Ну и, конечно, многое было бы по-другому, если бы не однополчане. Вместе с Сергеем плечом к плечу воевали добровольцы буквально со всей России. Разного возраста — от 20-летних юнцов до 60-летних умудрённых «дедов» — и разного достатка. К примеру, командир «на гражданке» возглавляет одну из крупных юридических фирм.

У многих из тех, кто постарше, за плечами остались войны в Афганистане и Чечне. Их советы о том, как безопасно проходить «растяжки» мин-ловушек, здорово помогли бойцам на Донбассе, в том числе и Сергею.

Злобы и ожесточения нет

Несмотря ни на что, война не озлобила и не ожесточила крымчанина. По его словам, там, где он находился, противник не проявлял особой дикости.

«Когда зашли в Спорное, то встали в доме, где до нас были украинские войска. В подвале обнаружили выложенное из ящиков от мин место под иконки, свечку. Соответственно, мы поставили свои [иконы]. До этого в окопах ставили, молились», — рассказывает Сергей.

Кроме того чувство злобы затуманивает разум, а на войне рассудок должен оставаться холодным, делится соображениями собеседник.

Читайте по теме: Есть такое дело — воинам помогать: жёны крымских офицеров собирают помощь фронту

Другое дело — чувство радости. Такие моменты надолго остаются в памяти. Когда Сергей Ярош с ребятами попали в посёлок Новотошковское около Попасной, у них в карманах и рюкзаках скопилось много запасов «ништяков», которые они специально оставляли от своих обедов для того, чтобы угощать местную детвору.

Сергей шёл как раз по улице, когда увидел женщину с девочкой лет шести. Мужчина протянул ребёнку печенье, а она вместо этого попросила Георгиевскую ленточку, привязанную к бронежилету добровольца.

«Я наклоняюсь и говорю: «Развязывай!». Честно говоря, ленточка была уже грязная и потрёпанная, но девочка захотела именно такую. Мама её спрашивает: «Что надо сделать?». И тут девочка целует меня в щёку. Мама улыбнулась, говорит: «Ну вообще-то надо было «спасибо» сказать!», — смеётся собеседник.

Радуйтесь жизни!

К августу Сергей Ярош целым и невредимым вернулся к родным в Симферополь. После пережитого на фронте мирная жизнь в тылу поразила мужчину.

«Смотришь на всё окружающее, как будто телевизор или аквариум [разглядываешь]. Какая-то нереальность: люди без эмоций на лицах. Я зашёл в один из ТЦ Симферополя, и первая мысль: вокруг — люди, уставшие от жизни, идут хмурые. Хочется сказать каждому: радуйся жизни! Ты живой, тебя не обстреливают!», — делится впечатлениями фронтовик.

Игнорировать происходящее нельзя. Но и не увлекаться чтением новостей, погружаясь в виртуальный мир, Сергей не советует. Самое полезное, по мнению добровольца, — как можно чаще встречаться и общаться вживую.

Кроме этого, важно поддерживать защитников, оказывая посильную помощь фронту: словом, делом или рублём. Так, по опыту Яроша, у бойцов постоянно изнашиваются футболки, трусы и носки, а оперативно новые комплекты не выдают.

«Понимаете, там [на передовой] нет света, нет связи. Чтобы помыться или постираться, надо согреть на костре ведро воды. Не всегда это получается, поэтому нижнее бельё выходит из строя очень быстро. Выход — влажные салфетки, но в армии нет такой статьи расходов, это может быть только в поставках гуманитарной помощи», — рассказывает симферополец, добавив, что также остро не хватает хороших радиостанций и любых видов беспилотников.

Читайте по теме: Haute couture для полевых условий: как крымчанка начала шить одежду для фронта

Отдохнув, Сергей вновь приступил к работе спасателя в МЧС. Однако с готовностью ждёт звонка, чтобы в любой момент вернуться на передовую.

«Жена, конечно, переживает, нервничает, но уважает мою позицию. Младший сын, ему 16 лет сейчас, говорит: «Папа, мне исполнится 18 лет, пойду в ЧВК «Вагнер», — рассказывает гордый отец.

… Жёлтый лист клёна, сорвавшись с ветки и крутанувшись в воздухе, приземляется на столик между нами. Слова собеседника по-прежнему не вяжутся с окружающей картиной.

Но если бы не Сергей с товарищами, была бы она ещё, эта картина?

Пелагея Попова

Фото предоставлено Сергеем Ярошем